РУССКИЕ И СЕВЕРОКАВКАЗСКИЕ ЭМИГРАНТЫ ВО ФРАНЦИИ В 1920-Е ГГ.: ИСТОРИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Публикации | Ирина БАБИЧ | 10.09.2023 | 22:31
Памяти Ирины ЕГОРОВОЙ
Введение
После октябрьской революции 1917 г. и установления власти большевиков в эмиграцию, главным образом, в Европу потянулись десятки и сотни русских. Кроме них там же оказались и представители народов Северного Кавказа. Безусловно, их было значительно меньше. Поэтому они были вынуждены для установления культурных, социальных, общественных связей устанавливать контакты либо с русскими эмигрантами, либо с южнокавказцами, которые также обосновались в Европе (грузинами, армянами и азербайджанцами). Северокавказские эмигранты по-разному относились к русским эмигрантам. Это зависело от целого ряда факторов: политического, социального, профессионального и национально-культурного. Взаимоотношения северокавказцев и русских проявлялись и в установлении личных контактов, и в членстве горцев в русских организациях различного характера. В предлагаемой статье, на основе ряда архивных источников, обнаруженных нами во Франции, рассмотрим характер взаимоотношений северокавказцев с русской диаспорой во Франции.
Профессиональные организации русских
Как свидетельствуют архивы префектуры полиции Франции, в стране былооколо 100 зарегистрированных организаций русских эмигрантов. Прежде всего, это многочисленные общественные организации, которые появились во Франции благодаря усилиям военных Российской армии. Военные организации могли быть крупными (такие как Зарубежный союз русских военных инвалидов, Русский Обще-воинский союз (РОВС), Объединение терских казаков во Франции), небольшими (Союз Галлиполийцев во Франции (т.е. те, кто эвакуировался в Галлиполи и жил там некоторое время), Союз Георгиевских кавалеров) и совсем мелкими (объединения конкретного полка, дивизии и т.д.)
В течение ХIХ в. российские власти на Кавказе активно обучали горцев военному делу и брали их на службу. В результате к началу ХХ в. горцы Кавказа служили во многих частях Российской армии, более того, было много туземных военных подразделений (1). Военные эмигрировали вместе со своими подразделениями, например, Кабардинский конный дивизион в полном составе приплыл на корабле в Константинополь.
Особенно много было казачьих организаций. Казаки перевезли с собой и свои знамена, и архивы, и предметы казачьего быта и т.д. Начали издавать множество журналов. В 1920–1930-е годы во Франции выступал созданный Общеказачьей станицей в г. Лионе (Франция) Терский хор, руководимый есаулом Гатиняевым, а затем – капитаном Екушенко.
Казачье сообщество был важной частью культурного пространства Франции. В основном, в эмиграции были три группы казаков: донские, кубанские и терские. Северокавказские эмигранты имели тесные связи с кубанскими и терскими казаками. Для тех северокавказцев, которые стали частью казачьего сословия, казачья среда стала основной в их эмигрантской жизни.
Казаки Кубанского казачьего войска.Кубанские казаки, т.е. те, кто входил до революции в состав Кубанского казачьего войска – это часть казачества Российской империи на Северном Кавказе. В казачье сословие помимо собственно казаков, крестьян, перешедших в казачество, вошло много представителей народов Северного Кавказа. Они, как правило, принимали православное крещение и получали русские имена. После установления советской власти на Северном Кавказе многие кубанские казаки (в том числе и казаки-горцы) эмигрировали в Европу вместе со своими казачьими подразделениями. Во Франции было и Кубанское объединение казаков. В него входили как собственно казаки, так и горцы – казаки, например, его членом был адыг казак, полковникВенедикт Евдокимович Кучмий,уроженец Майкопа Константин Тимофеевич Баев. В 1930 г. в Лионе был устроен Кубанский хутор,на котором проживало 60казаков. Общеказачьи станицы были созданы в Монтаржи, Труа, Марселе, Шампани. В этих станицах казаки жили вместе. Кубанская станица была и в Париже. Казаки активно работали на фабриках и заводах. Многие из них неплохо устроились в эмиграции и уже в 1930-е годы имели собственные автомобили, например, есаул Добров имел машину.
Во Франции проживало много казаков, которые были родом из Майкопа, Черкесска или Екатеринодара, например, хорунжий Кубанского войска Михаил Еременко, который служил вместе с другим известным, кубанским казаком натухайцем генералом С.Г. Улагаем. Из кубанских казаков был и Федор Иванович Елисеев, который организовал танцевальную группу джигитов, которая успешно гастролировала по странам Европы и Юго-Восточной Азии (в эту группу входили западные адыги Н.С. Асланов, Чуков).
Казаки Терского казачьего войска.Терское казачье войско появилось в 1860 г. Во Франции было создано Объединение терских казаков (терцев) во Франции. Перечислим некоторых его членов: хорунжий Александр Агоев, генерал-майор Константин Агоев (зам. Председателя Войскового атамана Терского Казачьего войска (1953 г.), постоянным атаманом Терского казачьего войска), осетины Н.М. Байтуганов, Д.Н. Габанов, А.А. Гагосов. Казаки-осетины активно участвовали в деятельности казачьих союзов. Были и русские казаки, родившиеся в Терской и Кубанской областях, например, В. Аксенов, И. Бараников, А.И. Шелудченко.В 1930-е годы в Париже проживал один из идеологов казачьего движения, основатель журнала «Вольное казачество» (Прага) И.А. Билый [1].
В 1920-40-е годы во Франции работал «Союз кубанских писателей и журналистов», а также литературный кружок казачьей молодежи. Безусловно, казаки – литераторы были связаны с северокавказцами-казаками. Например, известный в эмиграции поэт казак Иван Иванович Сагацкий в 1938 г. издал в эмиграции сборник стихов «Память», в 1942 – сборник стихов «Встречи». Он был хорошо знаком с эмигрантом - кабардинцем генералом – майором Ф.И. Бекович - Черкасским, на смерть которого написал стихи (1954 г.) [2: Кор.I].
Когда в 1969 г. умер одинокий казак ст. Ново-Осетинской, полковник Терского Казачьего войска, награжденный всеми боевыми орденами и Георгиевским оружием, осетин К.С.Лотиев, то именно «терцы» (его сослуживцы по I-му Волгскому полку) сообщили через газету о его смерти. О смерти казака ст. Черноярской, последнего начальника Штаба Терского Казачьего Войска Генерального штаба, полковника осетина Георгия Степановича Хутиева также сообщили «терцы» [1].
Безусловно, отношение северокавказцев к казакам было двойственным: с одной стороны, были горцы, которые вошли в состав казачьего сословия, и они считали себя частью казаков, казачьей идентичности, казачьей культуры; с другой стороны, те северокавказцы, которые стремились к независимости Северного Кавказа и отделения его от России, негативно относились не только к русским, но и к казакам, считая их, разумеется, проводниками российско-имперской политики на Кавказе. Тем не менее, и они на определенных этапах своей общественной деятельности были готовы объединяться с казаками юга России. Например, в 1932 г. осетин Т. Елекхоти писал, что «надо объединиться в борьбе за освобождение народов, а территориальные вопросы можно позднее рассмотреть, поэтому можно и с казаками объединиться» [3: 9]. Т. Елекхоти приводил в качестве примера подписанный еще в 1919 г. Договор между правительством Кубани и Горской республикой [4:17-19]. Были северокавказцы, которые«призывали горскую молодежь, забыв о «национальном пафосе», объединиться с русскими коллегами», выступая против «национального антагонизма» [5: 16].
Однако северокавказцы, стремящиеся к независимости, доказывали, что им с казаками «не по пути». Член Народной партии горцев Кавказа (под псевдонимом «Рядовой Горец») писал в журнале «Горцы Кавказа», что казачество стремится решить все свои вопросы путем «дальнейшего расчленения Горцев и в стеснении их территориальной жизни» [6]. Мурза-Бек в своей статье «К вопросу о северных границах Республики Горцев Кавказа» подчеркивал: «не так давно в эмиграции народилась группа идеологов казачьего великодержавия и развернула флаг своей самостийности на страницах журнала «Вольное Казачество»… Сначала журнал говорил о независимом государстве, объединяющем три казачества: Донское, Кубанское и Терское» [7: 33].
Проблема была в том, что между эмигрантскими движениями горцев и казаков существовали территориальные разногласия. Они по-разному отвечали на вопрос, в рамках каких территорий они планировали создавать свои независимые государства – Кубань и республику Северного Кавказа. Горцы требовали «справедливого отношения к горскому вопросу» [7:34]. Они считали, что «казачье население в Терской области Горской Республики – население пришлое, и горцы имеют право «на весь Терский край в целом» [7: 36-37, 41]. «Всякое посягательство на Закубанье рассматривается горцами как посягательство на их народное достояние» [7: 44]. «Только Дон – исконно казачья территория» [7: 55]. И другие северокавказцы выступали против того, чтобы казаки претендовали на исконно северокавказские земли (Т. Базырыкхо, Х. Абу Бекир и др.)
Северокавказцы-военные, как правило, становились членами своих подразделений в эмиграции. Например, М. Куриев и Аликов входили в Союз комбатантов Франции (1934 г.), Д.М. Абациев, К.Д. Гульдиевв Союз русских инвалидов (1951 г.) [8]. Приведем яркий пример. Генерал-Майор Ф.Н. Бекович-Черкасский. Онокончил Елисаветградское кавалерийское училище, офицерскую кавалерийскую школу, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, Георгиевский кавалер. Жил в Париже. Был членом Правления Союза Георгиевских кавалеров (1934–35 гг.), проводил ежегодный праздник Союза кавалеров ордена Святого Георгия (1937 г.). Член патриотической организации «Юный Доброволец» (рук. полковник В.А. Богуславский). Член союза офицеров Кавказской армии. Проводилось годовое собрание. Член объединения бывших воспитанников Николаевского Кавалерийского училища. Возглавлял Объединение кирасир Е.В.П. Полковник А.Н. Колиев был директором Инвалидного дома в Ницце, полковник Э.М. Тамбиев – председателем Объединения 8-й кавалерийской дивизии. Полковник Х.Х. Туганов – глава группы ветеранов-однополчан 18-го Драгунского полка в Рюэле-Мальмезон. Капитан лейб-гвардии Измайловского полка осетин В.А. Рагимов был Председателем Общества бывших офицеров Владикавказского корпуса, членом Общекадетского объединения, член Общества охранения русских культурных ценностей, членом Союза ревнителей памяти императора Николая II. Основал в 1951 г. (при поддержке Лиги Наций) и стал пожизненным директором Дома русских военных инвалидов в Монморанси. Вице-председатель центрального правления Союза русских военных инвалидов во Франции [1].
Генерал-майор осетин Я.Б. Хабаев член Совета Общеказачьего объединения во Франции (1925). Делегат Зарубежного съезда русских эмигрантов от организации «Осетинский аул» (1926, Париж). Член правления Союза Георгиевских кавалеров. Председатель отдела Союза русских военных инвалидов во Франции (1931). Участник Ассоциации беженцев-горцев Северного Кавказа во Франции (1932, Париж). Член инициативной группы Союза помощи престарелым инвалидам (1938) [1].
Отметим, что иногда военные северокавказцы не стремились в свои полки, а предпочитали организовывать национальные объединения. Это были главным образом военные, поменявшие свои монархические взгляды на идеи независимости и поэтому отошедшие от своих воинских подразделений и примкнувшие к националистам. Ярким примером может быть полковник Б. Хурш, который в эмиграции многие годы вел активную борьбу за независимость Северного Кавказа при содействии Польши. Такая же карьера была и у генерала Л.Ф. Бичерахова, генерала Султана Клыч-Гиреч. Генерал Д.Н. Воронец вместе с сыном Г.Д. Воронец – организаторы в Париже курсов осетиноведения и осетинского языка при французском Институте восточных языков. Полковник И.Г. Джанаев – один из старших членов организации «Осетинский аул во Франции».
Были и такие северокавказцы, которые стремились сидеть «на двух стульях». Так, генерал-майор К.Н. Хагондоков, поддерживая борьбу горцев за независимость, сохранял членство и в воинских организациях. Он даже стал Президентом Национального совета республики Северного Кавказа (1927–1929, Париж). Член Общего кавказского центра (1927, Париж). Президент обновленного Национального совета республики Северного Кавказа (1930, Париж). Участник Ассоциации беженцев-горцев Северного Кавказа по Франции (1932, Париж). Участник заседания Совета Кавказской конфедерации (1938, Париж). Член культурного клуба «Прометей» (1939, Париж). Полковник осетин А.К. Тхостов- член правления организации «Осетинский аул» (Париж), один из организаторов Зарубежного съезда русских эмигрантов (1926, Париж) и в то же время член правления Союза Георгиевских кавалеров (1955–1959) [1].
Создавались во Франции и профессиональные союзы (т.е. союзы работающих эмигрантов). Крупнейшим таким объединением стало Общество русских шоферов (Section des Chauffeurs Russes A .C.).В Париже в 1930-е годы было 15 тыс. такси, 22 тыс. шоферов, из них русских мигрантов - примерно 2 - 2,5 тыс. В Обществе русских шоферов было зарегистрировано 650 чел. При нем функционировали Дамский комитет и Общество взаимопомощи русских шоферов, которые занимались организацией различных видов помощи, в том числе и организацией отдыха для шоферов и членов их семей (как правило, на морском побережье Франции или в альпийских горах Швейцарии). Членами этого общества были и северокавказцы, которые также работали шоферами такси [1].
Благотворительные организации русских и северокавказцы
Северокавказцы создавали свои благотворительные организации, но пользовались и созданными русскими эмигрантами.
Земгор. Земгор – созданная еще в Российской империи в 1915 г. на базе земств и городских судов посредническая структура по распределению государственных оборонных заказов. В 1920 г. в Париже русскими эмигрантами по инициативе французского правительства было учреждено Объединение земских и городских деятелей за границей - Земгор (ComitedesZemstvosetMunicipalitesRussesdeSecouredesCitoyensrussesal' etranger). Оно стало посредником в распределении получаемой из разных источников помощи для русских беженцев. Северокавказцы, которые в Российской империи служили военными, казаками, российскими чиновниками, и в эмиграции сохраняли приверженность единства Российской империи, охотно обращались в Земгор.
Среди таковых были:адыги военные – офицер Пши-Мурза Тамбиев, участник Добровольческой армии В.Е. Кучмий, генерал Российской армии К. Хагондоков, адыг полковник Г.С. Хубияров, казаки - А.А. Джагинов, И.М. Коцарев, К.И. Хачкурусов, Ш. Кефов, М.Ш. Шогенов, В.Н. Кудашев, И. Пшизов, осетины: военные К.С. Латиев, А.О. Сикоев, Х.Г. Сикоев, И. Туваев, О. Гусалов, казаки - Х.П. Тибиков, Д.Н. Габанов, А.А. Жускаев, Х-М.А. Челдиев, П.В. Циклауров, Г.П. Татонов и др. Есть в архиве фонда и просьбы от северокавказских женщин: З. Маймескуловой, Г.А. Султан-Гирей, А.Д. Джабагиевой, М. Джамбаровой. Впоследствии в этот фонд обращались и дети северокавказцев, попавшие во Францию вместе с родителями. В Земгоре был отдельный фонд для предоставления стипендий студентам, в том числе и студентам-кавказцам [1].
Русские старческие дома. Земгор стал инициатором создания во Франции ряда старческих домов, куда попадали больные или просто пожилые русские эмигранты, за которыми некому было ухаживать. Многие северокавказцы свои последние годы проводили в старческих домах, организованных Земгором. Осетин генерал-майор Собственного конвоя Его Величества Я.В. Хабаев был председателем отдела Союза русских военных во Франции (1931), членом инициативной группы помощи престарелым инвалидам (1938). Иногда северокавказцы работали в администрациях этих домов. В Ницце был организован старческий дом для военных инвалидов. Одно время его директором был осетин полковник А.Н. Колиев.
В русском доме военных инвалидов в Монморанси проживали: кубанский казак, полковник Г.С. Хубияров, осетин полковник Терского войска Г.Г. Дотцев, вдова известного кабардинца Федора Бекович-Черкасского – кумычка княжна Надживат Капланова, осетин полковник Кирилл Константинович Акоев (там же находилась и его вдова Мария Александровна Сверчкова) [9].
Врусском доме в Шелли проживал свои последние годы западный адыг казак В.Е. Кучмий. В русском доме в Ницце – осетин казак Хаджи Омар Асланбекович Мистулов [10]. В русском доме престарелых в Кормей-ан-Паризи проживали осетины: генерал-майор Генерального Штаба Г.П. Татонов, полковник Терского казачьего войска, член Объединения осетин во Франции К.С. Лотиев, А.А. Гагосов, родной брат А.К. Бурнацева (основателя Объединения осетин во Франции, Института осетиноведения во Франции) – М.К. Бурнацев. Кабардинец князь Владимир Николаевич (Эльбуздук Канаметович) Кудашев, издатель книги «Исторические сведения о кабардинском народе» (Киев, 1913 г.), последние годы проживал в Русском общежитии для стариков,организованном Красным Крестом (в пригороде Канн – в Валлорис). В нем онскончался 26 января 1945 г. и был погребен на местном кладбище Валлорис (могила не сохранилась). В этом же старческом доме оказалсяосетин Иван Туваев [1].
Об одном из таких русских домов инвалидов или престарелых – Общества «Быстрая помощь»в Ганьи нам рассказывала дочь осетина офицера М.Н. Абациева – Ольга де Нарп. Общество «Быстрая помощь» было образовано в предместьи Парижа - Ганьи в 1945 г. для оказания помощи русским эмигрантам – беженцам. Одним из организаторов этого общества был армянин масон М.С. Тер-Погосян. Одно время осетин офицер Российской армии М.Н. Абациев был Директором этого Общества. Впоследствии, когда он заболел, то сам стал пациентом Ганьи, поскольку там был медицинский уход (период 1974-1983). Вот как рассказывала Ольга о финансовой стороне проживания в этом доме: «У папы была пенсия, у мамы нет (она жила вместе с папой). Папина пенсия поступала в общество, но за проживание родители ничего не платили» [1].
Последние свои годы в русском доме в Сент-Женевьев-де Буа вместе со своей женой - Марией Николаевной провел известный адыг дипломат Василий Николаевич Гаджемуков. В 1949 г. он обратился в национальную комиссию Марселя за разрешением поселиться в Сен-Женевье-де-Буа (получение разрешения 7.12.1949 ComissionCantonaledeMarsele, 7/2.537). Супруги прожили там до самой смерти и были похоронены на местном кладбище Сент-Женевьев-де-Буа [11].
Политические разделения кавказцев вообще, северокавказцев, в частности, отразились на системе организации материальной и иной помощи беженцам. Те, кто имел пророссийские взгляды, контактировал с русскими и пользовался русскими фондами, те, кто – националистические, создавал свои фонды и пользовался только ими. Многим удалось вырваться из нищеты первых лет эмиграции, некоторым – нет.
Политические контакты горцев с русскими эмигрантами
С одной стороны, северокавказцы, которые связывали Северный Кавказ с независимым от России развитием, пытались вести переговоры с русскими политиками. С другой стороны, русские сами обратили внимание на северокавказскую политическую элиту и организовали для них кавказскую ложу в Париже.
Чеченец А.М. Чермоев, служивший при Конвое императора с зачислением по ККВ, штабс-ротмистр Чеченского конного полка «Дикой» дивизии, глава Зарубежной делегации Горской республики на Версальской конференции, боролся за независимость Северного Кавказа. Он вел переговоры и с русскими, отстаивавшими монархические идеи. В частности, он встречался с бывшим министром иностранных дел Временного правительства, лидером Республиканско-демократического объединения в эмиграции, редактором одной из значимых газет в эмиграции «Последних новостей» П.Н. Милюковым и обсуждал с ним Декларацию о союзе кавказских республик, а также вопрос об отделении Кавказа от России. Милюков ответил, что если в Союзе кавказских республик не будет враждебного отношения к России, он «обещает сочувствие свое и просит познакомить его с текстом Декларации, чтобы иметь возможность разобраться, т.к. по его мнению, нельзя жить теперь психологией далекого прошлого года» [2]. Отметим, что многие политические деятели Северного Кавказа не раз пытались говорить с русскими политиками в эмиграции. В 1920-1925 гг. А.Х. Аварский имел контакты с Великим князем Николаем Николаевичем и А.П. Кутеповым, но со временем разорвал эти контакты, когда убедился, что они против независимости Кавказа.
Кроме того, западные адыги первые годы эмиграции активно сотрудничали с кубанскими казаками и пытались развивать идею Кубанской республики, куда входили бы и западные адыги. Но затем они присоединились к остальным северокавказцам. И наконец, были и такие северокавказцы, которые до конца отстаивали идеи российско-имперской монархии и в эмиграции контактировали с русским монархистами.
Терский казак осетин С.А. Хатаев был сторонником русских демократов и Милюкова, членом газеты младороссов «Бодрость», писал статьи в журнал «Русский временник».
Большинство русских эмигрантов, родившихся на Кавказе, служили на Кавказе чиновниками, в военных частях, или стали кавказоведами. Любопытно, что именно эта категория русских эмигрантов стали инициаторами основания масонской ложи для кавказцев. Среди них был Юлий Федорович Семенов(родился в Тифлисе), который еще до революции работал редактором газеты «Кавказское слово». В эмиграции он стал членом Славянского комитета в Париже, Русского национального комитета, главным редактором газеты «Возрождение». Другие примеры членов кавказской масонской ложи: владелец черепичного завода в Грозном Павел Леонардович Штейнгель и его старший брат, помещик Алексей родились во Владикавказе. Имевший нефтяной бизнес в Грозном, Федор Штейнгель (владелец домов во Владикавказе); военный востоковед, генерал - майор Генерального Штаба Николай Лаврентьевич Голеевский; востоковед, военный Андрей АнатольевичЛобанов-Ростовский; владелец нефтяного бизнеса на Кавказе Алексей Иванович Путилов.
Разделение северокавказцев во Франции во многом проходило не по национальному, а по политическому критерию: с одной стороны, были группы горцев, главным образом, военных и казаков, которые были воспитаны в русской монархической среде и культуре. Такие люди и в эмиграции тянулись к русским. С другой стороны, те северокавказцы, которые стремились к созданию независимых государств на Кавказе, в том числе и на Северном, всячески ограничивали свои контакты с русской средой. В своих публикациях постоянно критиковали политику Российской империи, русскую культуру и идеологию. Чеченцы Чермоевы, кумыки Бамматы стремились к тому, чтобы французы идентифицировали их отдельно, как горцев, и не смешивали ни с русской, ни с кавказской послереволюционной эмиграцией. Уже в 1920-е годы во Франции никто не причислял армян, азербайджанцев и грузин к русской диаспоре: они выделились и создали свои собственные круги общения. Чуть позже, ближе к 1930-м годам, и украинцы перестали ассоциироваться с русскими — у них появились свои церкви, школы. Горцы Северного Кавказа – националисты тоже хотели быть обособленными, потому что боялись раствориться в общей эмиграционной массе и потерять свою национальную идентичность. Г. Бамматподчеркивал, что хотя журнал «Кавказ» издавался на русском языке, но его издатели обращались прежде всего не к русской аудитории, а к кавказской. Он отмечал, что «пишем мы по-русски потому, что в силу исторических условий, общим для нашей национальной эмиграции пока еще является русский язык» [12]. Грузин Ш. Амиреджиби указывал, что «невозможно иметь общего языка с русской эмиграцией, поскольку они ратуют за «единую и неделимую» [13]. В эмиграции велись жаркие дискуссии по поводу роли русской культуры на Кавказе вообще, и на Северном Кавказе, в частности.
Тростянский М. в статье «Грех русской интеллигенции» подчеркивал, что русская интеллигенция причинила народностям аннексированным Россией большой вред, способствовала моральному уничтожению этих народов» [14]. И. Чулик, считая, что в ХIХ в. имело место колониальное завоевание Кавказа, писал, что «русская историческая литература крайне бедна сочинениями беспристрастного освещения этой вековой борьбы Горцев Кавказа с Россией» [15]. Б. Байтуган в статье «Нужно ли это?» подчеркивал, что «общечеловеческая ценность русской культуры – относительна.. особенно опасным свойством русской культуры является ее необыкновенная агрессивность, воинствующий шовинизм, ее нетерпимость к иным с ней соседящим культурам. Всю историю русского народа можно охарактеризовать как постоянное стремление распространить свою политическую власть и свой язык, религию и культуру на возможно большее число иных народов, искоренив в этих последних всякую национальную самобытности» [16].
В эмиграции М.Н. Абациев всегда занимал активную общественную позицию, был инициатором создания ряда общественных и национальных объединений. Еще находясь в Чехии, в Праге, он вместе с другими северокавказцами основал общественную организацию «Союз горцев Кавказа» (1925–1929 гг.). Переселившись в Париж, где оказалась большая осетинская колония, М.Н. Абациев стал инициатором создания в 1925 г. Осетинского национального объединения, став его председателем. Со временем в Париже появились и другие осетинские национальные объединения, но Абациеву удалось договориться с ними и в 1930 г. появилась новая организация, объединяющая всех осетин Франции: «Объединение осетин во Франции», вновь став ее председателем. Кроме того, Михаил Николаевич принимал участие в благотворительных организациях, которые поддерживали эмигрантов-северокавказцев, например, был членом Ассоциации беженцев-горцев Северного Кавказа, куда его приглашали на заседания (1932, Париж). В 1925 г. он стал членом русской партии – Республиканско-демократического объединения, которым руководил М.Н. Милюков. Сотрудничал с газетой, издаваемой в эмиграции руководством этого объединения – «Последними новостями».
Михаил Николаевич умел, и выступать с докладами, и писать статьи в газету «Последние новости», и участвовать в диспутах. М.Н. Абациев регулярно представлял парижской общественности свои доклады на политические и исторические темы. Перечислим их: «Задачи и тактика кавказских сепаратистов» (1929 г.), «Самоопределение Осетии в связи с национальным вопросом на Кавказе» (1935 г.), «Идея солидарности народов Кавказа» (1937 г.), «Демократия и реальная политика» (1939 г.). Михаил Николаевич участвовал в диспутах, например, в диспуте на тему «Кризис эмиграции и второе поколение» (1932 г.),в котором принимали участие многие видные русские эмигранты того времени (Н. Быстров, Я.К. Бычек, С.Я. Эфрон, А.К. Палеолог).
Подчеркнем, что со временем, М.Н. Абациев вышел из всех северокавказских и осетинских объединений, тогда как в милюковской партии он оставался вплоть до Второй мировой войны – до 1939 г. Впоследствии он отошел от общественно-политической деятельности, сосредоточившись на помощи престарелым эмигрантам. Многие годы Михаил Николаевич был членом Союза русских инвалидов во Франции и впоследствии начал работать директором Русского дома Общества «Быстрая помощь» в Ганьи, располагавшимся недалеко от Парижа (до 1969 г.), где затем и провел свои последние годы, тяжело заболев [1].
Русская среда и северокавказцы
Во Франции, как правило, русские артисты вместе с кавказцами принимали участие в благотворительных концертах, организованных северокавказскими общественными организациями. Например, 11 февраля 1928 г. состоялся концерт, организованный Объединением черкешенок Северного Кавказа. На нем выступали русские артисты (певцы Леонова и Александр Мозжухин, артисты балета М. Тиканова и С. Троянов, певица кабаре Валентина Кузнецова) [2: Кор. VII]. В других концертах черкесского объединения участвовали Андронова, М.С. Балачев, М.О. Бутусова, С. Яковлева, А.В. Михайлов, исполнитель цыганских песен В.П. Михайлов, певец (бас) А.И. Мозжухин, полковник лейб-гвардии Е.В. Уланского полка Константин Васильевич Балашов, ставший в эмиграции певцом.
Русские интересовались Кавказом, некоторые – изучали. Были русские, тесно связанные с Кавказом. Как мы указывали выше, генерал Генерального Штаба, ставший в эмиграции кавказоведом, Д.Н. Воронец(1852 –1932), читал лекции по осетинскому языку в Школе восточных языков в Париже. Его сын, проф. Г.Д. Воронец при французском Институте восточных языков открыл курсы осетиноведения и осетинского языка (1928 г.).
Были и кавказцы, которые тяготели к русской культуре. В Париже был организован Очаг друзей русской культуры, в работе которого принимали участие и кавказцы, например, армянин А.И. Хатисов выступил с докладом по истории и культуре Армении. Осетинский писатель Гайто Газданов на заседаниях молодых писателей и поэтов («Вторниках», «Кочевье»), которые посещали М. Цветаева, Н. Бердяев, И. Куприн, С. Эфрон, Слоним, читал свои произведения.
Были русские и украинцы, которые играли большую роль в общественных эмигрантских движениях кавказцев, например, член украинской делегации на Версальской конференции Александр Николаевич Токаржевский-Карашевич и его сестра Ольга, выполнявшие объединяющую роль в кавказском националистическом движении. Они помогали кавказцам в организации их общественной жизни, оказывали им финансовую помощь [2: Кор. IV].По инициативе русской графини А.И. Воронцовой-Дашковойв Париже был организован кружок (Ассоциация) друзей Кавказа, целью которогобыло создание среды длявзаимного общения лиц, так или иначе связанных с Кавказом, или интересующихся им.
Некоторые авторитетные семьи северокавказских военных эмигрантов, например, Бекович-Черкасские и Хагондоковы, были тесно связаны с русской диаспорой. Имя дочери К. Хагондокова при рождении – Эльмесхан (Лейла), но еще в России она предпочитала называть себя русским именем Гали. В эмиграции она говорила французам, что она – русская [1].
Покажем повседневную жизнь горцев на примере нескольких северокавказских семей. Семья осетинского офицера Михаила Николаевича Абациева. Его дочь О.А.вспоминала, что ее отец имел близкого русского друга штабс-капитана саперного Донского батальона Серафима Моисеевича Кожевникова(1897–1985). Серафим был родом из нынешнего Краснодара.
Ольга рассказывала:
«Когда мой отец еще жил в Париже (до поступления в Ганьи - пансиона для пожилых эмигрантов, где он провел последние годы), он каждый день беседовал с Кожевниковым, они могли часами говорить о политике. Они познакомились еще в годы Первой мировой войны, на фронте, и потом случайно встретились в Париже. Кожевников рассказывал, каким он встретил моего папу на фронте: «высокий, красивый, легкий». Ольга помнит, что вместе с папой ходила в гости к Кожевниковым, которые жили в еврейском квартале – Сантье (м. Себастополь). У Серафима там была маленькая квартирка, любезная жена, грустная, ворчливая и не совсем здоровая русская женщина» [1].
Членом Дамского комитета Казачьего союза, членом Терского объединения казаков во Франции была уроженка Владикавказа Н.Г. С. Нина Георгиевна во время Гражданской войны участвовала в 1-м Кубанском походе в качестве медсестры. В эмиграции она стала членом Объединения сестер милосердия Российского общества Красного Креста (РОКК). Она организовывала благотворительные вечера и балы казачества. Она была дружна со многими северокавказцами, дружила с осетином Михаилом Николаевичем Абациевым. Вместе со своим мужем - голландцем С. она жила в Париже, недалеко от русской церкви Александра Невского. Семья Абациевых часто ходила к ним в гости. В семейном архиве Абациевых есть фотография, на которой Михаил Абациев, Серафим Кожевников и Нина С. - вместе[1].
Другой пример. Круг общения адыга дипломата В.И. Гаджемукова и его родственников включал в себя, во-первых, бывших сослуживцев дипломата, те, с которыми он работал последние годы перед эмиграцией в Константинополе, и во-вторых, русскую (казачью) среду. В окружении В.Н. Гаджемукова – дипломата по профессии, который много лет работал на Востоке, было много русских коллег. Последними местами его работы были следующие: российский консул, начальник Дерсиманского района (турецкой провинции Тунджели) (1917), первый драгоман Российской дипломатической миссии в Константинополе (1920-1922) [17]. Многие сотрудники этой миссии в конце 1922 – начале 1923 гг. эмигрировали во Францию. Среди них были Константин Михайлович Ону и Сергей Владимирович Тухолка, с которыми В.Н. Гаджемуков сохранял контакты и в эмиграции. В 1921 г. у В.Н. Гаджемукова, когда он был еще в Константинополе, родилась дочь Нина. Девочка была крещена в церкви Св. Николая Константинопольской церкви Русского округа при общежитии № 6 [17]. Восприемники девочки стали сотрудники миссии: первый драгоман Российского посольства в Константинополе Сергей Владимирович Тухолка, жена советника Посольства К.М. Ону – Екатерина Константиновна Ону. Сергей Владимирович Тухолка (1874-1954) с 1924 г. он жил в Париже, работал переводчиком, увлекался оккультизмом. 17 октября 1924 г. у Василия Николаевича Гаджемукова в Марселе родилась дочь Александрина (Александра). 12 декабря она была крещена в церкви Воскресения Христова в Марселе. Восприемниками девочки стали бабушка девочки - Елизавета Васильевна Гаджемукова и бывший секретарь Посольства в Константинополе Андрей Михайлович Ону (1881-1950). В эмиграции оказалось три брата – дипломата Ону – Андрей, Константин и Александр. Константин Михайлович работал вместе с В.Н. Гаджемуковым в Российской дипломатической миссии в Константинополе (1920-1922). Андрей (1881-1950) и Константин(1875-1950) обосновались в пригороде Парижа – Кламаре. Туда со временем перебрался и один из сыновей В.Н. Гаджемукова – Измаил, который, как и братья – дипломаты Ону, похоронен на местном кладбище. Известно, что В.Н. Гаджемуков встречался в Париже с крупным казачьим деятелем Н. Туроверовым, который писал стихи, посвященные северокавказским народам, например, «Чеченскую песню».
Заключение
Итак, мы рассмотрели взаимоотношения русских и горцев в разных сферах жизни: бытовой, профессиональной (военной и др.), социальной, общественно-политической и т.д. Чувствуется калейдоскоп, тесное переплетение северокавказских и русских судеб во Франции в 1920-1930-е гг. Разумеется, для северокавказцев были важны и связи с южными кавказцами (грузинами, армянами и азербайджанцами), но, как нам представляется, благодаря контактам с русскими (которых было значительно больше южнокавказцев), их поддержки горцев, безусловно, легче жилось в эмиграции, удавалось адаптироваться к жизни в чужой стране.
Публикуется в соответствии с планом научно-исследовательских работ Института этнологии и антропологии РАН.
(1) Горско-Моздокский полк, 1897-1919 г., Ширванский Е.В.полк, 1912 г., Дагестанский полк, 1914 г., Кабардинский полк Туземной дивизии, 1914 г., Ингушский полк, 1912 г., Осетинский полковой дивизион, 1914 г., Сунженско-Владикавказский полк, 1914 г., Терская льготная дивизия, 1914 г., Терское Казачье войско, Терско-Кубанский полк, 1905 г. и др.
Список источников и литературы
1. Бабич И.Л. Северокавказские эмигранты во Франции. Москва, Берлин: Директ-Медиа, 2019. 288 с.
2. Архив Али Мардана Бека Топчибаши (Топчибашева) // Библиотека Центра по изучению современной России, Кавказа и Центральной Европы // École des Hautes Études en Sciences Sociales (Высшая школа социальных наук). (CERCEC, EHESS). Париж, (Франция). Материалы архива хранятся в коробках.
3. Елекхоти Т. Горцы и Казаки // Кавказ. 1934. № 1.
4. Елекхоти Т. Итоги 14 лет // Кавказ. 1934. № 13.
5. Бигаев Г. Горско-казачьему эмигрантскому студенчеству // Казачий полох. 1925. № 1.
6. Рядовой Горец. Горский вопрос на страницах журнала «Вольное Казачество» // Горцы Кавказа. 1929. № 4-5. С. 10.
7. Мурза-Бек. К вопросу о северных границах Республики Горцев Кавказа //Горцы Кавказа. 1930. № 19-20.
8. Новый дом отдыха // заметка в газете. Представлена на выставке Владимиро-Суздальского музея-заповедника. 13.03.2021. «Пыль дорог..».
9. Некролог // Русская мысль. 1956, № 843.
10. Архив Ниццы (Archive départementales. Alpes Maritimes. Nice. Etat civil). Франция. 1930, rég. 1270.
11. Семейный архив Гаджемуковых. Париж (Франция).
12. Баммат Г. Эхо лжи // Кавказ. 1934. № 12. С.6.
13. Амиреджиби Ш. Об общем языке // Кавказ. 1934. № 3. С.20.
14. Тростянский М. Грех русской интеллигенции // За Независимость. 1934. № 1. С.2.
15. Чулик И. Во имя предельной цели // Горцы Кавказа. 1930. № 16. С 5-6.
16. Байтуган Б. Нужно ли это? //Горцы Кавказа. 1934. № 49. С. 28-29.
17. Бабич И.Л. Страницы биографии дипломата В.Н. Гаджемукова // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение, философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2019. № 3 (244). С. 15–22.
историография Кавказ миграции Россия Франция
