ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ЧЕРНОМОРСКО-КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЕНИЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ: ВЫЗОВЫ ДЛЯ РОССИИ
Публикации | Ольга КОВИТИДИ | 01.10.2019 | 14:41
Российская Федерация последовательно выступает за «равную неделимую безопасность для всех», об этом на 70-й сессии ООН заявил Президент РФ В.В. Путин, отметив, что «речь должна идти о формировании пространства равной и неделимой безопасности, безопасности не для избранных, а для всех» [1].
Черноморско-Каспийский регион, включающий в себя три субрегиона – Причерноморье, Кавказ и Юг России, а также Прикаспий, в XXI веке претерпел существенные изменения, обусловленные турбулентностью современных политических процессов. Существенными факторами при определении проблематики безопасности в Черноморско-Каспийском регионе является крушение Ялтинско-Потсдамской модели международных отношений и навязывание модели мировой «однополярной глобализации», предусматривающей прямой контроль со стороны вооруженных сил США и их партнеров по НАТО.
В это время в соседних с РФ регионах активно развиваются процессы милитаризации и гонки вооружений. С учётом изложенного Указом Президента РФ утверждена «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации», содержащая положение о том, что угрозы национальной безопасности России носят «комплексный взаимосвязанный характер». В ст. 15 указанной Стратегии отмечается изменение баланса сил вдоль границ РФ: «Наращивание силового потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, активизация военной деятельности стран блока, дальнейшее расширение альянса, приближение его военной инфраструктуры к российским границам создают угрозу национальной безопасности РФ».[2]
Экспансия НАТО является основным военно-политическим вызовом, стоящим сегодня перед Россией. Очевидно, что настоящий исторический период характеризуется активно распространяемой в мире американо-западной экспансией, навязывающей модель светского либерально-демократического устройства, прикрываемого идеологией защиты «прав человека», развития так называемого «гражданского общества», ведущего к сокращению роли государства. Изложенное является неотъемлемой частью разработанной США и их партнёрами модели захвата мирового господства. В этой группе риска одно из лидирующих мест занимает американский проект «Большой Ближний Восток», содержащий, в том числе, существенные дестабилизационные риски в развитии Черноморско-Каспийского региона. В этих непростых внешнеполитических условиях Россией предпринимаются системные действия, направленные на деэскалацию напряженности, преодоление милитаризации мышления некоторых наших партнёров.
Необходимо отметить, что регион Чёрного моря по мере развития украинского, а затем и турецко-сирийского кризиса при подготовке карты «Евразийская дуга нестабильности» в 2013 году привлёк особое внимание зоной повышенной геополитической турбулентности, которая образовалась в месте пересечения двух активных сегментов «Дуги нестабильности» в регионе Чёрного моря.
При осуществлении анализа проблем региональной безопасности, в частности рассмотрении проблемных вопросов безопасности Черноморско-Каспийского региона, использование концепции «Дуги нестабильности» позволит нам определить сложившийся баланс и расстановку сил между основными геополитическими игроками, ведущими «Большую игру», определить «градус» и геополитическую направленность управляемой ими региональной дестабилизации.
Рассматриваемый период характерен активными действиями России, направленными на осуществление миротворческой миссии, уход от острой фазы кризиса на Украине, от изменения баланса сил в Сирии в условиях активного противостояния США и их сторонников, от разжигания конфликтов на Кавказе и в Средней Азии.
Следует отметить, что в «Дуге нестабильности», протянувшейся от предгорий Памира до вод Адриатики, события «Крымской весны», общенародный крымский референдум и воссоединение Крыма и Севастополя с Россией стали для определённых антироссийских транснациональных сил непредвиденным фактором, разрушающим задуманную США модель дестабилизации региона. Выбор крымчан в марте 2014 года стал ключевым в становлении необратимого процесса формирования новой геополитической реальности – единого Черноморско-Каспийского региона.
После Второй мировой войны данный регион являлся одним из самых стабильных в мире в силу доминирования одной из сверхдержав – Советского Союза. Распад СССР стал, по оценке Президента Российской Федерации В.В. Путина, крупнейшей геополитической катастрофой XX века, радикальным образом изменившей ситуацию не только в Средней Азии и на Кавказе. Следует отметить наиболее значимые события для данного региона:
– решение Вашингтона (1996 г.) об объявлении Черного моря «зоной жизненно важных для США интересов», повлекшее рост военно-морской активности;
– вступление Болгарии и Румынии в НАТО (2004 г.) и в Европейский Союз (2007 г.), повлекшее превращение Чёрного моря в «атлантическое озеро», содержащее «жизненно важные интересы» всех участников западного альянса, включая США, Канаду, Португалию, Исландию;
– усилившееся стремление Турции к доминированию в регионе под знаком идей пантюркизма и возрождения имперского неоосманского духа;
– уничтожение государственности Югославии и продолжающаяся дестабилизация Балкан;
– создание новой «Дуги нестабильности» от Приднестровья и Гагаузии до Новороссии, Северного Кавказа, Нагорного Карабаха с присоединением Турции, включающей ее беспокойную территории юго-востока, населённого курдами, при этом необходимо учитывать географическую приближённость к Ирану, Сирии и Палестине;
– радикальное «повышение градуса» военно-морской активности в Чёрном море при одновременном резком снижении потенциалов военно-морских флотов всех черноморских государств, исключение составляют флоты России и Турции;
– создание системы базирования вооружённых сил США в Болгарии, Румынии, а в перспективе – в Грузии и на Украине;
– война 08.08.08., рождение независимых Абхазии и Южной Осетии, признание их Российской Федерацией;
– развитие военного и военно-технического сотрудничества практически всех стран региона с США, странами Запада, а также Турцией;
– формирование новых коммуникационных направлений, узлов и хабов, связанных с транспортировкой прежде всего энергоносителей по линиям Россия – Юг – Турция – Европа, Центральная Азия – Кавказ – Европа, а также с перспективами разработки шельфа;
– появление новых проектов, в перспективе способствующих трансформации сложившейся геополитической конфигурации (прежде всего работы по созданию канала «Стамбул», заявки на проекты каналов из Каспия в Азовское (Черное) море, на юге Украины – из Черного в Азовское море).
Система вышеперечисленных фактов и событий является существенной при определении направлений деятельности определённых отечественных институтов и структур, призванных обеспечить национальную безопасность Российской Федерации.
Важнейшим событием XXI века, без сомнения, является возвращение Крыма в Россию, которое трансформировало всю геополитику в Черноморском регионе и поставило точку в существовании однополярного мира. Воссоединение Республики Крым с Россией разрушило 25-летний проамериканский проект установления «партнерских» отношений с «восточной силой». Дальнейшее осознание юридической обоснованности и законности воссоединения Крыма с Россией (2014 г.) будет чрезвычайно важно для последующей геополитической безопасности Черноморского региона в целом.
В условиях жесткого политического противостояния, агрессивной политики ЕС, США, целью которых является абсолютное доминирование на геополитическом пространстве, воссоединение Крыма с Россией является одним из основных факторов военно-стратегического сдерживания и сохранения паритета политических сил. Планировавшееся в 2014 году размещение ВМС США на военно-морских базах в Крыму не утолило бы аппетитов НАТО, и следующим шагом стало бы официальное объявление территорий РФ зоной интересов НАТО, США и ЕС, что в конечном итоге привело бы к глобальному военно-политическому конфликту, распространившемуся не только на Черноморский регион. Следует отметить, что все жители южной и юго-западной части постсоветского пространства стали не только свидетелями, но и активными участниками завершения процесса формирования новой геополитической реальности – единого Черноморско-Каспийского региона, где рождаются новые геополитические смыслы, переплетённые с интересами расположенных на этих территориях государств и проживающих народов.
Необходимо подчеркнуть, что геополитическая значимость Черноморского региона начала существенно возрастать сразу после развала СССР. В период существования СССР Черное море было регионом доминирования его стратегических интересов, при этом НАТО даже подумать не мог о размещении своих флотилий в Крыму. После развала СССР Черноморский регион сразу же стал сферой интересов не только стран Черноморского бассейна, но и НАТО, ЕС, США. В последующем значимость Черного моря для всех членов геополитического противостояния только усиливалась. Институты Европейского Союза после воссоединения Крыма с Российской Федерацией указывали на «растущее стратегическое значение Черноморского региона для ЕС» и призывали к «более активному участию в региональном сотрудничестве в соответствии с принципами глобальной стратегии ЕС и пересмотренной европейской политики соседства» [3].
Безопасность в Черноморско-Каспийском регионе стратегически необходима России для поддержания безопасности в Кавказском регионе и для укрепления общей внутренней стабильности. Все это вызывает повышенный интерес США, ЕС, НАТО к этому региону. При этом необходимо осознавать, что у США в Черноморско-Каспийском регионе не было и нет каких-либо крупных торговых рынков, торговых путей, промышленных центров, отсутствуют американские национальные памятники культуры, права американцев в этом регионе не нарушались и не нарушаются, поскольку их, американцев, здесь просто нет. Более того, Черноморский регион находится от Вашингтона и Брюсселя за тысячи километров, а потому совершенно справедливо, что Черноморско-Каспийский регион никаким образом не может объявляться зоной интересов США. Учитывая, что вопрос принадлежности Крыма России закрыт и обсуждению не подлежит, США и их сторонникам в ЕС пора осознать, что любые попытки превращения Крыма в область геополитического противостояния великих мировых держав будут опасны и убыточны прежде всего для социально-экономического развития государств этого региона и могут негативно сказаться на судьбе Евразии в целом.
Отрицание воссоединения Крыма с Россией, оспаривание общенародного демократического выбора крымчан на Референдуме 2014 года для США и его сателлитов критически опасны, поскольку рассматриваются как посягательство на государственный суверенитет РФ, в какой бы форме эти посягательства ни осуществлялись. Инструменты этой грязной антироссийской истерии известны и понятны: информационные войны, использование через сети интернет, имеющиеся в каждой стране, протестного электората, попытки перевести внутриполитические вопросы во внешнеполитические проблемы, нагнетание политического градуса с использованием подконтрольных агентов влияния для распространения вражды между православным и мусульманским населением, славянскими народами. Яркий пример – искусственно созданная зарубежными спецслужбами и широко развёрнутая антироссийская кампания. Для подкрепления антироссийских настроений США, коллективным Западом используются определённые рычаги нивелирования существующих правовых норм.
Попытки проамериканских сил осуществить так называемую «ревизию Конвенции Монтрё» – яркое тому подтверждение. Ежегодно проводимые американо-украинские учения «Си бриз» с участием более десятка стран НАТО и других государств – один из составляющих элементов милитаристской политики США в этом регионе. До воссоединения Крыма с Россией власти настойчиво внушали народу Украины необходимость размещения в Крыму военных баз НАТО. Украина регулярно разрешала нахождение в крымских водах и Севастополе ВМС США [4], при этом мы, крымчане, не позволяли кораблям НАТО входить в порты Крыма и Севастополя.
С провалом планов США по размещению баз Североатлантического альянса в Крыму возникают новые «авторские» американские милитаристские проекты, в частности, проект создания некой флотилии в Чёрном море, которая будет действовать на постоянной основе. Различные интерпретации этой «заказной» идеи высказываются рядом политиков Румынии, Турции и Украины. Ожидаемо идею такой черноморской флотилии поддержал ряд причерноморских государств за исключением России и Абхазии.
Сопутствующим этой идее проектом является создание систем военного базирования и логистики НАТО в Румынии, Болгарии, Грузии и на Украине. В 2005 году было принято решение о создании базы НАТО в крупнейшем румынском порту Констанца, вслед за Румынией последовала Болгария, на территории которой создана и развивается соответствующая инфраструктура Североатлантического альянса. Указанные черноморские страны стали плацдармом для размещения элементов ЕвроПРО, а их порты обязаны в любое время принять американские корабли с системой «Иджис» [5].
Антироссийская милитаризация вокруг Черного моря осуществляется столь быстрыми темпами, что население этих стран – участниц НАТО не успевает воспринять и осознать все риски и последствия от происходящих на их территории милитаристских изменений. Так, румынские СМИ безрезультатно попробовали раскритиковать «быстрое решение» Бухареста, отмечая, что Чехия и Польша, где ранее планировалось размещение американской ПРО, выдвинули ряд условий, прежде чем совершать столь серьезный шаг. В самой Румынии считают «проблемным» вопросом размещение в стране ПРО, поскольку Румынией не проводились предварительные консультации по данной проблеме ни с ЕС, ни с партнерами по НАТО, но при этом власти Румынии по первому требованию немедленно принимают поступившее от США предложение об участии в развертывании системы ПРО [6]. Более того, на территории Румынии размещены американские крылатые ракеты большой дальности, якобы для «ответной» реакции на «милитаризацию» Россией Крыма.
20 августа 2019 года президент Румынии Клаус Йоханнис в ходе переговоров в Вашингтоне с американским коллегой Дональдом Трампом заявил о готовности разместить больший американский контингент в Румынии, обосновывая свои желания иметь больше военных в мультинациональном подразделении и воздушной полиции Румынии. Предметом обсуждения лидера Румынии и лидера США являются вопросы безопасности в Черном море и укрепления восточного фланга НАТО [7].
Пристальное наше внимание вызывает строительство военной базы США с пунктом управления ВМС США в городе Очаков [8].
Одним из важнейших игроков в Черноморском регионе является Турецкая Республика, интересы и концепцию внешней политики которой необходимо учитывать при рассмотрении проблемных вопросов безопасности в Черноморско-Каспийском регионе. Основополагающими факторами влияния Турции на безопасность в Черноморском регионе являются наличие собственных существенных сил ВМФ в Черном море, международно-правовой статус этого государства, обеспечивающего исполнение Конвенции Монтрё, а также реализация проектов строительства Трансанатолийского газопровода и газопровода «Турецкий поток».
Турция, являясь причерноморским государством, имеет определённые исторически сложившиеся политические видения развития Крымского полуострова. На данном этапе Турецкая Республика не признает воссоединения Крыма с Россией 2014 года. При этом она осуществляет самостоятельную политику партнерства и сотрудничества с РФ [9]. На текущий момент официальные отношения между Российской Федерацией и Турецкой Республикой находятся на высоком уровне развития. Необходимо учитывать, что такая ситуация будет сохраняться только до тех пор, пока сотрудничество с РФ в полном объёме соответствует турецким стратегическим интересам на Ближнем Востоке.
Однако события, последовавшие после 24 ноября 2015 года, наглядно демонстрировали, что позиция Турции и ее отношение к Российской Федерации могут кардинально меняться. Озвученная лидерами Турецкой Республики стратегия неоосманского доминирования, желание контролировать часть постсоветского Черноморского региона, включая ту, которая в свое время принадлежала Османской империи, объясняют цель сближения Турции с Украиной [10]. Последующий глубокий анализ ситуации с расколом православия должен определить, какое отношение к этому имеет Стамбул.
После событий 24 ноября 2015 года Турцией, в частности, предпринимались попытки оказания воздействия на крымских татар, которые выступают в качестве активного инструмента собственных турецких интересов на территории Крыма. При этом необходимо осознавать, что живущие в Турции крымские татары, их условия жизни, быт, права являются предметом нашего повышенного внимания и заботы.
В настоящий период времени отношения с Турцией, как было отмечено ранее, значительно улучшились, однако необходимо не забывать о тех нерешенных конфликтах и затаившихся угрозах, существующих для России в Черноморском регионе, для совершения упреждающих действий, направленных на устранение причин подобных конфликтов, а также на нивелирование возможных нежелательных последствий, которые могут возникнуть в будущем при возможных неблагоприятных для РФ обстоятельствах.
Такими мерами реагирования могут рассматриваться целостные комплексные действия, направленные на разрешение внутренних проблем в причерноморских регионах РФ и влекущие за собой укрепление стабильности внутри государства. Это:
-
инвестирование в развитие Причерноморских субъектов РФ, в развитие инфраструктуры, промышленности, торговли, здравоохранения и образования в этих регионах;
-
усиление Краснознамённого Черноморского флота Российской Федерации, влекущее за собой военно-стратегическое сдерживание, сохранение паритета сил и укрепление безопасности в регионе;
-
продолжение развития и укрепление дипломатических, культурных, экономических и торговых связей Российской Федерации со странами Черноморского региона. Примерами эффективного сотрудничества в данной сфере являются Сочинский экономический форум, проходящий под патронатом Президента РФ, Международный гуманитарный Ливадийский форум, проходящий под патронатом Председателя СФ ФС РФ, Ялтинский международный экономический форум под патронатом Главы Республики Крым, а также иные международные мероприятия.
Стратегическую значимость в безопасности Черноморско-Каспийского региона, всего Евразийского союза и для стран БРИКС представляет соблюдение Конвенции Монтрё.
Турция не должна быть заинтересована в нарушении Конвенции Монтрё, поскольку Конвенция существенно ограничивает возможности действия сил флотов нечерноморских держав в Чёрном море. В то время как интересы определённых «политических дирижёров» ряда причерноморских государств расходятся с содержанием Конвенции.
Размещение сил ВМС США во внутренних водах Украины, в частности на Южном Буге, Днепре, Дунае, в портах Азовского моря, существенно размывает смысл основных положений Конвенции Монтрё.
До воссоединения Крыма с Россией в 2014 г., в период кризиса на Балканах, на Дунае базировались разведывательно-диверсионные катера США, которые неожиданно появились в Севастополе. В Бердянске и Мариуполе, где дислоцированы силы морского спецназа и морской пехоты ВМС Украины, вполне могут появиться силы НАТО, прибывшие сухопутным путём или по воздуху, поскольку на Азовское море Конвенция Монтрё не распространяется. В этой связи достаточно вспомнить факт оперативной переброски сил, осуществлённой силами третьего рейха во время Великой Отечественной войны, при котором переброска была осуществлена в обход Босфора и Дарданелл для действий в Чёрном море, куда были переброшены различные плавсредства и подводные лодки ВМС третьего рейха, а также боевые катера 10-й флотилии МАС с подводными диверсантами «чёрного князя» Боргезе и итальянские субмарины.[11]
Определённые риски представляет положение Конвенции Монтрё, определяющее сроком в три недели нахождение нечерноморских боевых кораблей в Забосфорье (с северной стороны проливов), в соответствии с которым кораблям разрешено передвигаться с интервалами в три недели, что при согласованности с Турцией, хозяйкой проливов, вполне возможно. [12]
Запад активно способствует укреплению ВМС своих партнеров и союзников. Возрождены ВМС Грузии, утраченные этой страной в 2008 году, идёт активное обновление корабельного состава флотов Болгарии и Румынии. В этом году ВМС Украины пополнят два американских сторожевых катера типа «Айленд», прорабатывается вопрос поставки ещё нескольких катеров данного типа, а также, возможно, фрегатов типа «О.Х. Перри». Чья команда и чьи экипажи будут на этих военных кораблях – умалчивается.
Основу турецкого флота в Первую мировую войну составляли германские линкор «Гёбен» и крейсер «Бреслау», надолго ставшие «головной болью» русских моряков. Действовали эти военные корабли под турецкими флагами, с другими именами на борту – «Явуз Султан Селим» и «Мидилли», при этом команды на этих турецких военных кораблях были немецкие. Тогда же главнокомандующим военно-морскими силами Османской империи был назначен немец – командир Средиземноморской эскадры кайзеровских ВМС контр-адмирал Вильгельм Сушон.
Учитывая установление на Украине режима внешнего государственного управления, приведённые исторические примеры могут быть полезны.
Усиливается организация передового военного присутствия воинских формирований государств НАТО. Характерные признаки этого – активизация всех видов разведки, задействование в Болгарии и Румынии большего количества истребителей ВВС, усиленное патрулирование акватории Черного моря постоянными группами объединенных ВМС НАТО, изменение направленности оперативной и боевой подготовки объединенных вооруженных сил НАТО в сторону увеличения проводимых войсковых учений в Черноморском регионе. [13] Так, практически еженедельно над акваторией Черного моря у побережья Крыма и российского Кавказа разведдеятельностью занимаются силы авиации ВМС США и дальние беспилотники. Периодически воздушное пространство патрулируют ВВС Великобритании. С 1 мая 2017 года осуществляется постоянное воздушное патрулирование. Для контроля воздушного пространства Украины применяются самолеты Е-3А и Е-3D. Разведывательные полеты вблизи российских границ осуществлялись практически каждый день – по 30 вылетов в месяц. НАТО наращивает постоянное морское присутствие в Черноморском регионе. В Черное море регулярно заходят постоянные группы объединенных ВМС НАТО, в том числе минно-тральные силы. В 2017 году было около 20 заходов кораблей ВМС НАТО и проведено около 6 военных учений, в 2016 году – 17 заходов. Страны посещения – Болгария, Румыния, Украина, Грузия и Турция. [14] Украина стала стратегическим плацдармом антироссийских сил и используется как фактор постоянной напряженности в регионе.
Естественно, всё это вызывает у России обеспокоенность, которая сегодня материализуется в укреплении системы обороны и безопасности страны на Юго-Западном стратегическом направлении, в наращивании её военно-морской составляющей, опирающейся на Крым и главную военно-морскую базу Черноморско-Каспийского региона – Севастополь, с потенциалом для оснащения и отправки новых судов и военной техники стратегического назначения. [15]
Концепция внешней политики Российской Федерации, утверждённая Указом Президента РФ, определяет, что Россия «негативно относится к расширению НАТО, приближению военной инфраструктуры альянса к российским границам и наращиванию его военной активности в приграничных с Россией регионах». Россия, отмечается в концепции, относится к этим действиям как к «нарушающим принцип равной и неделимой безопасности и ведущим к углублению старых и появлению новых разделительных линий в Европе».
Обеспокоенность милитаристскими действиями Североатлантического альянса у границ РФ находит выражение также в последовательных миротворческих дипломатических инициативах России. Необходимо принимать во внимание, что противостояние России идет не только в военной сфере, действующая концепция применения Вооруженных Сил, известная на Западе как «доктрина Герасимова», подразумевает использование военной силы лишь на одну четверть в ответ на исходящие вызовы и угрозы. Остальные компоненты включают информационное противоборство, геоэкономику, дипломатическую работу, гуманитарные операции, которые на Западе традиционно относят к мягкой силе. [16]
Что касается прилегающего района Каспия, ключевое влияние на геополитическую ситуацию в этом регионе определяют вопросы, связанные с уровнем запасов и промышленной добычи углеводородного сырья. Геополитическая ситуация в данном регионе определяется уровнем добычи углеводородного сырья и реализацией трубопроводных проектов. [17]
Чёрное море, внутренняя акватория на стыке Европы и Азии, уже в течение двадцати пяти лет является зоной наращивания градуса военно-политического противостояния России и Антироссии. [18]
Потому Конвенция о режиме Черноморских проливов, подписанная 20 июля 1936 г. в швейцарском Монтрё, и в XXI веке призвана обеспечить статус-кво в Черноморском бассейне. В последние десятилетия предпринимаются активные попытки ревизии основополагающих принципов Конвенции Монтрё. В этой связи, с учетом того, что Турция является гарантом выполнения положений Конвенции, доминирующим фактором, обеспечивающим стабильность в данном регионе, является динамичное, поступательное развитие российско-турецких отношений. Отношения между Россией и Турцией динамичны. Россия и Турция воевали межу собой 12 раз, при этом были периоды, когда Россия выступала союзником Порты и спасала Турцию от жестокого поражения, порой от гибели. Помогала Россия укреплять и государственность «послеосманской» Турции – государства светского, географически близкого. Такие отношения способствовали развитию обеих стран, и об этом полезно помнить не только историкам.
Как уже отмечалось ранее, позиция Турции (обладающей в НАТО второй по численности армией) далеко не во всем тождественна подходу Вашингтона. Особенно в той части, которая касается «интернационализации» Черного моря, понимаемой США, естественно, как «американизация» [19]. Турция не намерена пересматривать Конвенцию Монтрё, дающую ей существенные права и полномочия по контролю над прохождением Черноморских проливов [20]. Тем не менее Конвенция Монтрё сегодня находится в зоне риска. Намерение Турции построить канал «Стамбул», который может пройти параллельно проливу Босфор по европейской части города, требует внимания и серьезного аналитического исследования. В обоснование необходимости постройки канала турецкая сторона выдвигает довод об уникальности водной артерии Босфора, требующей сохранения от растущего судоходного трафика. Заметим, что его значительную часть составляет поток российских нефтяных танкеров – до 30% экспорта российской нефти. Канал «Стамбул», который турецкое руководство твердо намерено превратить во второй Суэц и при разработке концепта которого учитывает опыт строительства и эксплуатации Панамского канала, существенно меняет систему «коммерческого» мореплавания.
Однако кроме вопросов экономики есть и более «дорогое» политическое измерение. Строительство канала «Стамбул», очевидно, девальвирует Конвенцию Монтрё, в неприкосновенности которой заинтересована Российская Федерация. Появление канала «Стамбул» – это юридический повод для того, чтобы Конвенция Монтрё была скорректирована, так как в качестве точек входа в Эгейское, Мраморное и Черное моря будут не только проливы Дарданеллы и Босфор. Никакого канала «Стамбул», разумеется, там не прописано, и режим его работы, соответственно, не оговаривается. Более того, в Конвенции Монтрё нет ни одного положения, касающегося того, как именно Турция собирается распределять судоходное движение при появлении альтернативных маршрутов следования между Мраморным и Черным морями – пролива Босфор и канала «Стамбул».
Таким образом, международный правовой статус будущего канала не определен, что создает опасную юридическую пустоту, а значит, риски для стран – участниц Конвенции Монтрё. Думается, вопрос корректировки Конвенции Монтрё может быть поставлен на повестку дня в обозримой перспективе, когда проект канала «Стамбул» выйдет на этап практической реализации. Позиция России в этом вопросе будет принципиальной, основанной на государственных интересах.
Необходимо отметить, что канал «Стамбул», считающийся личным детищем президента Реджепа Тайипа Эрдогана, включен в перечень приоритетных объектов, разработанных руководством Турции к 2023 году, когда страна будет отмечать свой 100-летний юбилей. [21]
Повышенное внимание США и Запада, Китая к Черноморско-Каспийскому региону заставляет нас быть более рачительными в выборе и распределении своих собственных ресурсов – экономических, политических, военных, дипломатических, кадровых.
Необходим комплексный подход, направленный на предотвращение и нейтрализацию всех вызовов и угроз, обращенных против России. Очевидна необходимость целостной системы противодействия системе «Дуги нестабильности» с привлечением к этой работе в определённых случаях иных евразийских государств.
Сохранение стабильности в Черноморско-Каспийском регионе осуществляется Россией в непростых условиях сохранения стратегической стабильности в связи с брошенным зарубежными странами вызовом режиму контроля над вооружениями и отказом от их нераспространения.
Очевидно, что стабильность в регионе и обеспечение его безопасности – это задача, степень актуализации которой во многом зависит от того, насколько Россия при реализации ключевых элементов мирового развития сможет работать «на опережение» своих многочисленных дальних и ближних «соседей».
В решении вопросов безопасности Черноморско-Каспийского региона Россия должна учитывать существующие угрозы для глобальной безопасности, системно отстаивая основные принципы международного права и «системообразующую роль ООН», добиваясь объединения мирового сообщества в целях противостояния терроризму. При этом, в соответствии с Концепцией внешней политики РФ, «Россия не признает экстерриториального осуществления США своей юрисдикции вне рамок международного права, не приемлет попыток оказания военного, политического, экономического или иного давления и оставляет за собой право жестко реагировать на недружественные действия». [22]
Ковитиди Ольга Федоровна - Член Совета Федерации, представитель от исполнительного органа государственной власти Республики Крым, Председатель подкомитета по международному военно-политическому сотрудничеству Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, Кандидат юридических наук
Примечания
[1] Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН // http://www.kremlin.ru/events /president/news /50385
[2] Указ Президента РФ от 31.12.2015 N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации»// «Собрание законодательства РФ», 04.01.2016, N 1 (часть II), ст. 212
[3] ЕС обеспокоился «вызовами безопасности» в Черноморском регионе //https://crimea.ria.ru/world/20190617 /1116862490.html
[4] Проблемы безопасности Крыма и Причерноморья в свете отношений между Россией и НАТО http://lawinrussia.ru/content/problemy-bezopasnosti-kryma-i-prichernomorya-v-svete-otnosheniy-mezhdu-rossiey-i-nato
[5] Проблемы безопасности Черноморского региона и интересы Российской Федерации в немhttps://sinp.com.ua/work/286106/Problemy-bezopasnosti-CHernomorskogo-regiona
[6] Проблемы безопасности Черноморского региона и интересы Российской Федерации в немhttps://sinp.com.ua/work/286106/problemy-bezopasnosti-chernomorskogo-regiona
[7] Президент Румынии выступил за увеличение военного присутствия США / Евгений Пудовкин // https://www.rbc.ru/politics/21/08/2019/5d5bcbe69a7947203a2a4edf
[8] "Морские пчелы" возводят в Очакове американский "улей"https://www.fondsk.ru/news/2017/08/16/ morskie-pchely -vozvodjat-v-ochakove-amerikanskij-ulej-44506.html
[9] Роль «Крымского фактора» в геополитике Черноморского региона /О.Ф. Ковитиди //Международная конференция «Крым в современной геополитике – 5 лет Крымской весне»
[10] Вызовы и угрозы безопасности черноморского региона в контексте сотрудничества в военной сфере Турции и Украины /М.И. Росенко. http://www.oboznik.ru/?p=52921#more-52921
[11] Короли диверсий [О. Скорцени. Секретные задания РСХА; В. Боргезе. Десятая флотилия MAC], — М.: Прибой, 1997
[12] Международно-правовой режим Черного моря (включая Азово-Керченскую акваторию и Черноморские проливы) / А.С. Суржин // М. «Реглет», 2011 г. – 28 с.
[13] Деятельность Североатлантического союза в Черноморском регионе / С. Бережной // Зарубежное военное обозрение - №7 - 2018 - С. 13-16
[14] Деятельность Североатлантического союза в Черноморском регионе / С. Бережной // Зарубежное военное обозрение - №7 - 2018 - С. 13-16
[15] Роль «Крымского фактора» в геополитике Черноморского региона /О.Ф. Ковитиди //Международная конференция «Крым в современной геополитике – 5 лет Крымской весне».
[16] Взгляд России на безопасность Черноморского региона / Леонид Савин //https://www.geopolitica.ru/article/ vzglyad-rossii-na-bezopasnost-chernomorskogo-regiona
[17] Жильцов С.С. Каспийский регион на перекрестке геополитических стратегий // Центральная Азия и Кавказ, 2014. Том 17, выпуск 1, с. 38- 51.
[18] Гриневецкий С.Р. Жильцов С.С., Зонн И.С. Черное море. Энциклопедия. М.: Международные отношения, 2015.
[19] Маркедонов С. Как спасти черноморскую безопасность https://sputnik-georgia.ru/columnists/20171031/237984691/Kak-spasti-chernomorskuju-bezopasnost.html
[20] Международно-правовой режим Черного моря (включая Азово-Керченскую акваторию и Черноморские проливы) / А.С. Суржин // М. «Реглет», 2011 г. – 28 с.
[21] Для кораблей НАТО может появиться новый путь. Канал «Стамбул» может разрушить режим безопасности в регионе / Иван Стародубцев // http://blackseafleet-21.com/news/26-03-2019_dlja-korablej-nato-mozhet-pojavitsja-novyj-put-kanal-stambul-mozhet-razrushit-rezhim-bezo
[22] Указ Президента РФ от 30.11.2016 N 640 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации»// «Собрание законодательства РФ», 05.12.2016, N 49, ст. 6886
Источник: Сборник материалов международной научно-практической конференции «Геополитическая трансформация Черноморского региона», Москва, 26 сентября 2019 года, Дипломатическая Академия МИД России // Центр Закавказских Исследований
безопасность Ближний Восток Кавказ Каспий политика и право Россия США
