К 140-ЛЕТИЮ СО ДНЯ УЧРЕЖДЕНИЯ СОВЕЩАТЕЛЬНО-САНИТАРНОЙ КОМИССИИ М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВЫМ ДЛЯ БОРЬБЫ С ВЕТЛЯНСКОЙ ЧУМОЙ (1878-79 ГГ.)
Публикации | Валерия ОЛЮНИНА | 05.09.2019 | 20:02
140 лет назад, в январе 1879 года, М.Т. Лорис-Меликовым учреждается Совещательно-Санитарная Комиссия при временном Астраханском, Саратовском и Самарском генерал-губернаторе по борьбе с эпидемией чумы. Впоследствии экспертиза покажет, что речь шла не об этом страшнейшем заболевании, уничтожившим миллионы жизней в средневековой Европе, а о холере. В Астраханскую губернию ее принесли солдаты, возвращавшиеся с русско-турецкой войны.
На государственной службе выдающийся российский государственный и военный деятель Михаил Тариэлович Лорис-Меликов (1824-1888) часто действовал как кризисный менеджер. Талант политика и военачальника подкреплялся любовью к культурному наследию России (недаром в юности он был близким другом Николая Некрасова), предельной честностью, умением в кратчайшие сроки ликвидировать серьезные временные и хронические болезни российского общества.
После заключения Сан-Стефанского мира с Турцией в 1878 году, Лорис за боевые заслуги был возведен в графское достоинство и назначен состоящим в распоряжении главнокомандующего на Кавказе великого князя Михаила Николаевича. Но после того, как под Астраханью разразилась чума, Лорис- Меликов был назначен временным Астраханским, Саратовским и Самарским генерал-губернатором, с почти неограниченными полномочиями для борьбы с этой опасной болезнью. Пульсация очага приобрела столь отчетливый характер, что была услышана не только в России, но и в Европе.
Итак, Ветлянская чума. В Ветлянке чумой болело 446 человек (25% всего населения), из них выздоровели 82 человека, погибли 364 человека (82% из числа заболевших).
Ещё до прибытия Лориса в Ветлянку, благодаря строгим карантинным мерам, своевременно принятым и тщательно соблюдаемым, чума стала утихать. Лорис много раз видел смерть лицом к лицу, но и то, что было здесь, поистине ужасало. Казаки страдали лихорадкою с опухолью печени, селезенки, припуханием лимфатических желез.
В ГАРФе (Российском архиве РФ) хранится большое количество документов этого периода. Среди них - печатная инструкция и протоколы заседаний Совещательно-Санитарной Комиссии.
Была составлена инструкция для руководства наблюдательных постов, учрежденных на границе Царицынского уезда для предупреждения переноса распространившейся в Енотаевском уезде Астраханской губернии, болезни, имеющей признаки чумы.
В этой инструкции было 12 параграфов. В частности, они описывают, что наблюдательские посты состояли каждый из полицейского урядника, верховых казаков и нижних чинов. Полицейские урядники имели ближайшее наблюдение и отвечали за любое нарушение инструкции.
В медицинском отношении наблюдательными постами заведовали: в селе Сарепты – местный врач, в Отрадинском и Ивановском – особо командированные врачи из Саратова. Кроме того при Сарептском и Ивановском постах назначались земские фельдшера.
При наблюдательных постах были организованы сторожевые заставы, здесь следили за всеми проезжающими, пешими людьми и проходящими обозами, следующими по направлению из Астраханской губернии, в ее пределы. Прибывший останавливался и следовал к пункту в сопровождении верхового казака.
Там они находились в карантине, проходили очищение, как они сами, так и их вещи. Тот, кто шел из Царицына в Астрахань, направлялся Царицынско-Ставропольским трактом, идущим на селение Крестовое, откуда они должны были следовать на Астрахань – Крымским трактом по калмыцкой степи. Причем наблюдательные посты строго следили, чтобы идущие из Царицына обозы ни в каком случае не направлялись Московским трактом. В противном случае подвергались ответственности по закону.
Были разработаны меры предупреждения перенесения эпидемии на проходящие суда: были назначены два парохода, которые постоянно крейсировали между карантинными пунктами. Все пароходы, чтобы не высаживать людей в опасных местах, должны были иметь достаточное количество топлива, провизии, харчей для команды и пассажиров. В случае нарушения правил также были вынуждены выдерживать карантин на общих основаниях.
Совещательно-Санитарная Комиссия была установлена 18 января 1879 года положением Комитета Министров при Генерал-Губернаторе. В этих заседаниях участвовали под председательством Саратовского Губернатора, Тайного Советника Михаила Николаевича Галкина-Враского назначенные Лорисом члены – Самарский Губернатор Александр Дмитриевич Свербеев, доктор Снегирев, на которого было возложено делопроизводство по Комиссии, доктор Райтлингер, Ген. Шт. Генерал-Майор Ильяшевич, Флигель-Адъютант полковник граф Голенищев-Кутузов. Уполномоченный Общества Красного Креста в звании Камергера Юзефович и ряд совещательных членов, среди них деятели уездной земской управы, инженеры, врачи, нередко немцы, и даже доктор Германского Посольства Левес.
Ситуация была драматическая: умирали люди, карантинные оцепления тормозили прохождение обозов с рыбой, она нередко портилась, из самого очага вспышки Ветлянки люди могли быть выпущены только после выдерживания карантина близ Ветлянки, а затем еще в общем карантине.
Было признано, что невозможно удерживать людей в таких карантинах, было принято оцепить Волгу с двух сторон. Поскольку очень сильно страдали рыбные промыслы, было принято решение рассредоточить карантины. По мнению членов Комиссии, они могли быть организованы в селениях, на окраинах, в особых кварталах, для этой цели употреблялись даже киргизские кибитки.
По предложению доктора Райтлингера, для выполнения постановлений Комиссий, был приглашен еще химик-фармацевт, он отвечал за применение дезинфекции. Потом состав Комиссии пополнился участковым железнодорожным врачом. Доктор Райтлингер также предложил организовать Санитарную часть в подверженных эпидемии местностях, в карантинном районе и в тылу карантина.
Позже представительство расширялось. В заседаниях принимал участие прославленный русский патологоанатом, профессор Харьковского университета Владимир Платонович Крылов, не менее прославленный его коллега Киевского университета, врач-инфекционист, эпидемиолог, патологоанатом Григорий Николаевич Минх. К этому времени он уже успел описать сибирскую язву, тиф, чуму и проказу. В 1874 году, занимаясь изучением тифа, он влил себе тифозную кровь, заразился тяжелой формой и едва не умер. Этим выдающимся ученым помогал прозектор Императорского Московского Университета Михаил Алексеевич Белин.
Как пишет ресурс lubovbezusl.ru, выбор Московского университета на Белина пал, так как исследователь обладал большим мужеством: он был готов подвергнуть свою жизнь опасности. На месте развития эпидемии он подробно осмотрел пораженные селения, больных, следил за судьбой последних, принимая деятельное участие в борьбе с эпидемией, и о результате своей командировки, по возвращении, сделал в одном из заседаний Физико-Медицинского Общества при Университете подробнейшее сообщение. В печати из его наблюдений в Ветлянке были опубликованы: „Письмо из Селитряной (станица близ Астрахани) о Ветлянской чуме" („Летоп. Хирург. Общ. в Москве" 1879 г., стр. 344 — 347) и „Очерк Ветлянской эпидемии 1878 — 1879 гг.“ (в „Протокол. Физико-Медицин. Общ.“, 1879 г., стр. 83 — 116).
Кроме исследования Ветлянской эпидемии, М.А. Белин воспользовался командировкой в Астраханскую губернию для изучения, и до сего времени мало упорядоченного, санитарного состояния рыбных промыслов. Надо сказать, что вскоре после возвращения из Астрахани Белин занял очень важный пост старшего врача Московской полиции. Вся жизнь его была великим подвигом. Полный сил и здоровья М.А. Белин в 1896 году заболел брюшным тифом, к которому присоединилось воспаление легких и скончался. Его вклад в развитие отечественной эпидемиологии бесценен.
Итак, по обоим берегам Волги стали действовать отдельные санитарные отряды. Каждый состоял из начальника отряда-врача, двух или трех помощников, техника, химика, санитарного пристава, смотрителя склада дезинфекционных средств, делопроизводителей и служителей. Начальник назначался самим Лорисом-Меликовым, ему открывался кредит в местном Казначействе. Если работы превышали размер кредита, начальник санитарного отряда должен был предоставить проект и смету предполагаемых работ. Кроме принятия санитарных мер, Начальник был обязан организовать сбор информации точных сведений о населении, почте, климате. Его наблюдению принадлежали местные хозяйственные и промышленные заведения, такие как рыболовные ватаги, заводы и фабрики, бойни, помещения и продовольствие рабочих, состояние домов, дворов, трактиров, ночлежных приютов, кабаков, лавок, пекарен, бань и т.д. Начальник должен был руководствоваться специальным Уставом.
В особо важных случаях, Лорис-Меликов назначал в каждый санитарный участок особо доверенное лицо для помощи в урегулировании санитарных мер с общественными и экономическими интересами населения.
Как была устроена жизнь рабочих на ватагах? Комиссия обязала ввести следующие правила:
1. Казармы рабочих должны были быть устроены с полами, а в случае неимения таковых – приобретены кибитки или камышовые шалаши, причем полы как в кибитках, так и в шалашах были усланы камышом;
2. Помещения для мужчин и женщин должны быть совершенно отдельные;
3. Нары в два или более ярусов делать запрещалось;
4. На каждого человека в казармах и других помещениях полагалось на нарах пространство в два шага, считая на каждые двадцать шагов десять человек;
5. Кухни и пекарни должны были быть устроены отдельно от казарм;
6. Обязательно устройство бань для рабочих, и они должны быть снабжаемы всегда достаточным количеством теплой воды для мытья белья, каковое недостаточно мыть и полоскать в реке, а следует производить выварку и бучение его;
7. Рабочие обязаны ежедневно по возвращении с работы на ночь переодеваться в сухое платье.
8. В течение поста им должны быть отпускаемы в достаточном количестве лук и чеснок, а в скоромные дни, в случае желания самих рабочих, сверх того не менее двух раз в неделю – мясо;
9. Для помещения заболевающих рабочих, Комиссия признала весьма полезным предложение Его Сиятельства – устроить в недалеком расстоянии одна от другой лечебницы на счет Правительства, или же фельдшерские пункты (приемные покои для приходящих больных с несколькими кроватями), но с тем, чтобы впоследствии расходы были разложены между всеми рыбопромышленниками, за исключением незначительных ватаг, в пределах Камышинского и Цырицынского уездов, размещенных близ городов и посада Дубки, в коих имеются больницы.
Важным вопросом оставалась проверка качества рыбы. Было решено пробуравливать каждую бочку с соленой рыбой. Оно должно было производиться буром такого размера, чтобы, по возможности, наносился меньший вред продукции. Отмечается, что количество рыбных грузов возрастало, доходило даже до 6 миллионов пудов. Поскольку рыба поступала даже в Ригу и Ревель, было решено возложить на Председателя Санитарной Комиссии взаимодействие с Эстляндским Губернатором. Тем не менее состояние международного рынка ухудшалось. В Комиссию прислал телеграмму Варшавский Генерал-Губернатор о недопущении вагонов и товаров, которые следуют непосредственно из Царицына, Минского Губернатора относительно не пропуска керосина, соли и других товаров. Потом ситуация стала меняться, потому что керосин и соль «не приемлют заразы, но керосин еще имеет дезинфицирующие свойство». Рыба же стала снабжаться удостоверением, свидетельствующим о безопасности провоза, с тем, что ее нужно еще раз проверить на местах доставки. Поляки перестраховывались, на самом деле им ничего не угрожало, поскольку чума не дошла даже до Саратова.
И все же дома жгли, прежде подвергая их дезинфекции (было важно обеззаразить воздух), уничтожалось имущество – Комиссия производила выдачу некой компенсации. В небольшие отверстия в окнах, дверях вливали дезинфекционные средства, затем отверстия эти снова заделывались, чтобы горение было медленным. Для нежилых помещений брали 1 ½ фунта хлорной извести, размешанной в ведре воды, причем число ведер определялось площадью помещения. В жилые помещения сверх того вливали в той же пропорции соляную кислоту для развития хлорного газа, выстаивали до 24 часов, а потом сжигали. При этом крыша помещения должна была быть покрыта негорючими веществами – землей, особенно мокрой.
Дома нужно было сжигать медленно, чтобы огонь не перекинулся на соседние. Если был недостаток одежды и обуви, уполномоченный от Красного Креста при Комиссии снабжал нуждающихся.
Члены Комиссии единодушно высказались за то, чтобы при производстве дезинфекции кладбищ могилы умерших от эпидемии врачей и других лиц медицинского персонала отмечались особыми знаками, дабы сохранилась память о них в потомстве.
После прекращения чумы Михаил Тариэлович Лорис-Меликов представил отчет: из отпущенных в его распоряжение четырёх миллионов рублей для борьбы с чумою было израсходовано не более трехсот тысяч. Был награжден орденом св. Александра Невского.
С этим прекратилось временное генерал-губернаторство Лориса в Астрахани.
Валерия Олюнина, Ведущий научный сотрудник Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона.
По материалам: Организация "Диалог"
историография медицина Россия
