БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ СЛАБЕЮЩЕЙ ГЛОБАЛЬНОЙ СВЕРХДЕРЖАВЫ УСУГУБЛЯЕТ КОНФЛИКТЫ ПО ВСЕМУ МИРУ
ИНТЕРВЬЮ | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 26.12.2017 | 19:19
Об основных событиях и тенденциях уходящего года рассказывает главный редактор портала Научного общества кавказоведов, политолог Андрей Арешев.
- Назовите, пожалуйста, три основных события 2017 года в Закавказье и на Ближнем Востоке. Каковы основные тенденции в регионе? К чему они приведут в будущем году?
- Конечно, в 2017 году по-прежнему привлекал к себе внимание Ближний Восток, и основные события разворачивались именно там. Активные усилия России, Ирана и Турции, а также в целом успешный ход военных действий в Сирии позволил к концу уходящего года вывести из этой страны часть российской воинской группировки, что, однако, вовсе не означает прекращения вооружённого конфликта.
Основные силы запрещённого в России террористического «Исламского Государства» действительно разгромлены, однако это не означает окончательного их искоренения с сирийской земли. В равной степени это относится и к другим вооружённым группировкам, контролирующим значительные территории на северо-западе страны и восточные предместья Дамаска. Поддерживаемые американцами «Сирийские демократические силы» вряд ли уйдут с занятых ими территорий на восточном берегу Евфрата.
На последние числа января 2018 года запланировано проведение Конгресса национального диалога Сирии, однако американское присутствие в этой стране, которое вряд ли будет сокращаться, и более чем вероятная активизация террористических банд – всё это может внести в и без того шаткий процесс политического урегулирования существенные коррективы. Авторы прогнозного доклада РСМД справедливо отмечают вероятность «срыва мирного процесса или его стагнации из-за противоречий внутри Сирии и между внешними игроками (российско-американские противоречия, позиция Турции по курдскому вопросу, проблема влияния Ирана в регионе)».
Вывод российских войск из Сирии. Фото: kremlin.ru
Потрясения «арабской весны», кровопролитные войны и обрушение государственности в Ираке, Ливии, Йемене, Сирии, ставшие обыденностью теракты, общий рост международной напряжённости – всё это в известной степени отодвинуло на второй план арабо-израильский конфликт, десятилетиями считавшийся основным «камнем преткновения» на Ближнем Востоке. Однако так называемая «иерусалимская декларация» Дональда Трампа взбудоражила Ближний Восток и, безусловно, будет способствовать дальнейшей радикализации части мусульманского сообщества, пусть и без объявления, как в 1973 году, «нефтяного эмбарго» Америке. Несмотря на громкие заявления Организации Исламского Сотрудничества и отдельных региональных лидеров, практических действий, скорее всего, пока не последует, признание «вечного города» де-факто единой и неделимой столицей Израиля вряд ли будет способствовать росту авторитета Вашингтона в арабских и мусульманских странах.
Подписание Иерусалимской декларации
Наконец, 2017 год прошел под знаком сколачивания американскими партнёрами антииранской коалиции с участием Саудовской Аравии, Израиля, ОАЭ и многих других государств. Будущее покажет, насколько эти усилия окажутся дезавуированными опрометчивым (на взгляд многих экспертов) шагом Дональда Трампа относительно Иерусалима. В любом случае, не приходится сомневаться, что соответствующие усилия будут продолжены и в наступающем году, и они могут способствовать возникновению в регионе очередного очага крупномасштабного военного конфликта. В целом, нестабильность на Ближнем Востоке и далее будет оказывать дополнительное негативное воздействие на Кавказский регион, и без того перенасыщенный конфликтами и далёкими от решения внутренними проблемами образующих его государств.
- Разгром запрещенной в России террористической организации, именующей себя «Исламским государством» – это окончательно и навсегда? Каковы на этом фоне перспективы радикального исламизма на Ближнем Востоке, Центральной Азии и Северном Кавказе?
- Вряд ли в современном мире следует оперировать однозначными понятиями – «окончательно» и «навсегда». Как известно, терроризм стал геополитическим феноменом и используется для решения конкретных задач далеко не первое десятилетие (и даже столетие). Об этом говорилось, в частности, в подготовленном более двух лет назад докладе Кавказского геополитического клуба «Исламское государство: сущность и противостояние», и нет никаких оснований надеяться на то, что подобная практика прекратится в обозримом будущем.
Да, часть наемников, слетевшихся на оккупированные террористами земли в 2014-2015 гг., по-видимому, может перебраться в другие страны и регионы – к примеру, в Афганистан, Северную Африку, а также в Европу. Вряд ли они действуют в безвоздушном пространстве в ситуации, когда, как отмечалось на московской международной конференции по безопасности, террористы перебрасываются на север Афганистана «непонятными вертолётами непонятных стран». Или как раз очень даже понятных субъектов внешнеполитического действия, штаб-квартиры которых расположены в местах, не в пример более уютных, нежели афганские горы, пустыни и ущелья. Что касается сирийских адептов «ИГ», то они до поры до времени растворились (и то далеко не все), однако, располагая внешней поддержкой, вполне могут заявить о себе в новом качестве и под какой-то новой вывеской. Террористическая интервенция в Сирию унесла сотни тысяч жизней и нанесла ущерб на сотни миллиардов долларов, который вряд ли когда-либо удастся восполнить. Питательная среда для терроризма создана в этой стране (как и в Ираке – как минимум, с момента оккупации этой страны в 2003 году) на много лет вперёд.
Руины разрушенной проамериканской коалицией Ракки
Часть построек «лагеря беженцев» Рукбан в «американской» зоне Ат-Танф на юге Сирии
Некторые трофеи сирйиской армии в Меядине
«Неизвестные» вертолеты оперативно доставят террористов куда надо
Что касается перспектив радикального исламизма на Северном Кавказе, то усилиями правоохранительных органов и спецслужб ему, хочется надеяться, поставлен прочный заслон (хотя, замечу в скобках, любой резонансный теракт, особенно в предвыборный период, как представляется, весьма бы порадовал многих «доброжелателей» России за рубежом). В недавнем интервью «Российской газете» директор ФСБ России Александр Бортников заявил: «Фактически полностью ликвидировано бандподполье на Северном Кавказе». За последние пять лет за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом, осуждено более 9500 человек. В то же время, за последние шесть лет мер количество «преступлений террористической направленности» в России уменьшилось почти в 10 раз. В 2017 году было предотвращено 23 теракта, причём повышенное внимание уделяется предупреждению угроз со стороны нынешней Украины: «Принимаются меры по пресечению координируемой Западом диверсионно-подрывной и террористической деятельности ее спецслужб, а также блокированию попыток украинских националистов и экстремистов установить связи с единомышленниками в России и вести деструктивную работу в украинской диаспоре…. В 2016-2017 годах в Крыму нейтрализованы три диверсионно-террористические группы СБУ и ГУР Минобороны Украины».
Подрыв газопровода в Крыму
Замечу, угрозы и опасности именно с украинского направления – ещё одно яркое подтверждение геополитической мотивированности современного терроризма, причины которого вряд ли стоит искать исключительно в социально-экономической неустроенности молодых граждан, недостаточном уровне их образования и т.д. В ходе недавней научной конференции в Институте востоковедения РАН, посвященной сравнительно-историческому измерению евразийского наследия, говорилось, в частности, что эксперты в странах Центральной Азии приходят к мысли - конкретные социально-экономические условия существования людей отнюдь не являются определяющими в случае ухода в радикализм. Согласно исследованию десятилетней давности, примерно ¾ граждан Кыргызстана, осуждённых к тому времени за религиозный экстремизм, находились в достаточно благополучном социальном состоянии. Попытки объяснить склонность людей к террористической деятельности их психофизиологическими и личностными особенностями также, мягко говоря, не создают полноты картины.
Стремление абстрагироваться от какого-либо конкретного объяснения того, отчего люди все-таки идут в терроризм, не отменяет дальнейшей комплексной работы на эту тему как исследователей, так и правоохранительных органов. В решающей степени это вызвано возможным возвращением боевиков и членов их семей из Сирии и Ирака, что может породить дополнительные проблемы. Некоторые эксперты полагают, что западные спецслужбы могут серьезно рассматривать вариант использования конструируемых не без их же участия радикалов, прикрывающихся лозунгами «мирного политического протеста», в целях дестабилизации ситуации в ряде регионов нашей страны и её соседей на юге. А заодно, если получится – заполнить идеологический вакуум комплексом идейных установок, мягко говоря, мало способствующих формированию единой российской гражданской нации.
Задержание участников запрещённой в России группировки «Хизб-ут-Тахрир». Фото: Оперативная съемка УФСБ по Республике Крым
Стремясь парировать возможные вызовы, Россия, помимо укрепления внутренней стабильности, инициирует перспективные гуманитарные проекты, активизирует экономическое и военно-техническое сотрудничество со странами Центральной Азии, а также предлагает посредничество в урегулировании внутриафганского конфликта с участием всех заинтересованных сторон, за исключением экстремистских и террористических группировок.
Оружие, переданное Россией Таджикистану для охраны границы с Афганистаном
- Армения: что происходит в этом государстве? Что ждет его в будущем году? Что Вы думаете по поводу дальнейшего развития российско-армянских отношений?
- Прежде всего, хотелось бы отметить, что предстоящий год богат на юбилеи, знаковые с точки зрения новой и новейшей истории Армении и армянского народа. В частности, в мае 2018 года будет праздноваться 100-летие Сардарапатской битвы и образования «первой» Армянской Республики (как и Грузии и Азербайджана, провозгласивших свою независимость после распада Российской империи). Но ещё до того, в феврале, в Степанакерте и Ереване будут вспоминать 30-летие начала карабахского движения, определившего ход и векторы событий последующего периода. Разумеется, эти события будут по-разному рефлексироваться, в том числе путём попыток проецирования отдельных событий на современные российско-армянские отношения.
Митинг в Степанакерте, 1988 г.
Казалось бы, с точки зрения социологических исследований, уходящий год выглядит более позитивным, нежели 2016-й, отмеченный довольно серьёзным всплеском недоброжелательных оценок российской политики со стороны армянских граждан (как нетрудно предположить, обусловленных, прежде всего, «апрельской войной» и поставками Россией Азербайджану современных образцов наступательного оружия). В то же время, по-прежнему, любые промахи российских политологов и завсегдатаев сомнительных ток-шоу неизменно становятся предметом бурных, подчас истеричных обсуждений в соцсетях, зачастую с участием поддельных («фейковых») аккаунтов. Вообще, следует отметить, что СМИ и социальные сети с их признаками искусственного интеллекта способны создавать негативную параллельную среду, тем не менее, прямо влияющую на окружающую реальность, включая эмоционально-чувственную сферу множества людей.
Оценки гражданами Армении отношения со стороны других государств. Источник: Positions: to the North or West? Findings of Public Opinion Survey. Comparative data of repetitive survey. 2014-2017
Несколько отвлекаясь от «армянского» сюжета, замечу, что в уходящем году в том, насколько эффективно это работает, убедились и москвичи. В начале сентября в короткие сроки сотни, если не тысячи людей были по конфессиональному признаку мобилизованы на несанкционированную массовую акцию, формальным поводом для которой стали тенденциозно подобранные сообщения из далёкой Мьянмы (Бирмы). Феномен того, как перекошенные «реалии» псевдоинформационного общества мотивируют как отдельных граждан, так и разнообразные сообщества на конкретные действия, подчас деструктивные, нуждается в дальнейшем осмыслении.
В уходящем году Кавказский геополитический клуб продолжил эту важную работу, выпустив специальный доклад, посвящённый так называемым «группам смерти» и их влиянию на детей и подростков.
Митинг у посольства Мьянмы в Москве, 3 сентября 2017 г. Фото BBC
Возвращаясь к Армении, отмечу потенциальную опасность раскола общества на условно «пророссийский» и «прозападный» сегменты, на так называемых «консерваторов» и сторонников поощряемых актуальным Западом форм организации социально-бытовой жизни. Всё это, так или иначе, проецируется на отношение к России, которая, в отличие от «передового» Запада, представляется как средоточие всего якобы «отсталого» и малопривлекательного. Напомним, основное отличие Армении от Грузии и особенно от современной Украины состоит как раз в том, что в армянском общественном восприятии «российский» и «западный» внешнеполитические вектора не противопоставляются друг другу. Конечно, при чётком осознании того обстоятельства, что система национальной безопасности страны обусловлена прежде всего тесным военно-политическим и военно-техническим сотрудничеством с Россией (в том числе в рамках ОДКБ).
Присоединение Еревана в 2013 года к Таможенному, а затем и Евразийскому Экономическому Союзу в значительной степени было обусловлено диктатом западных партнёров, требовавших от армянских элит так называемого «цивилизационного выбора» в парадигме «или – или». И вовсе не исключено, что в 2018 году, за горизонтом окончательного перехода страны к парламентской форме правления, Брюссель и Вашингтон могут вновь попытаться оказать на армянские власти давление – в более мягкой, либо же в более жёсткой форме. Не исключены и новые выпады против 102-й российской базы, без вывода которой сложно представить переформатирование Кавказского региона в однородное геополитическое пространство. В этой связи карабахская проблема, к сожалению, не утратит своей остроты, и тезис о продуктивной совместной работе здесь России и Запада, в равной мере заинтересованных в урегулировании этого сложнейшего конфликта, может подвергнуться сомнению.
Акция протеста в Ереване, январь 2015 года. Фото: Радио Свобода
- Каковы общие итоги и тенденции года? Чем он особенно запомнился? Ваш прогноз на будущий год для региона, страны и мира?
- Прежде всего, общим ощущением тревожности и неопределённости, «игрой на грани фола», нарочито демонстрируемой безответственностью лидеров уровня Дональда Трампа. Здесь я имею в виду не только события на Ближнем Востоке, но и, к примеру, истерию вокруг ядерной программы Северной Кореи, являющейся для этой страны единственной гарантией к тому, чтобы не повторить судьбу Афганистана, Ирака и Ливии. Проблемы, подобные северокорейской, могут быть без труда решены с использованием механизмов международного права, если бы, конечно, оно реально работало, а не демонстративно попиралось с каждой новой агрессией и военным ударом. Очевидно, такова природа современного империализма, ведущего современный мир к очередному крупномасштабному военному конфликту, всполохи которого мы наблюдает уже сейчас.
В уходящем году почти незамеченным осталось 80-летие нападения в 1937 году Японии на Китай – подлинной, по мнению многих историков, даты начала Второй мировой войны. Кстати говоря, в 2017 году резко увеличилось количество публикаций, описывающих военные приготовления и столкновения в сопредельном регионе, а именно – по линии индийско-китайской границы с вовлечением Пакистана, Бутана, Бирмы и других стран Южной и Юго-Восточной Азии. Очевидно, и здесь колонизаторы оставили достаточное количество спорных территорий и конфликтных очагов, способных, при должной работе, сделать малореализуемыми любые альтернативы системе американского глобального доминирования. И хотя сама эта система уже явно не столь крепка, как ранее, что отмечается многими наблюдателями, однако (как об этом свидетельствует хотя бы массированная накачка оружием киевского режима, при полном понимании того, куда это оружие будет направлено), проблем она может создать более чем достаточно.
Плато Доклам – район китайско-индийской напряженности в 2017 году
Один из разделов утвержденной недавно Дональдом Трампом Стратегии национальной безопасности США озаглавлен «Preserve Peace through Strength» (Сохранить мир через силу). Речь идёт пусть о судорожной, но всё же по-прежнему опирающейся на значительные ресурсы силы и влияния, попытке американцев зацементировать ускользающий от них статус «царя горы». Отсюда – курс на модернизацию Вооружённых Сил, наращивание ядерного оружия и сопутствующей инфраструктуры, подрыв ещё сохранившихся взаимных обязательств в области ограничения вооружений, в частности, Договора о ракетах средней и меньшей дальности.
Против кого всё это направлено? Здесь все понятно: в упомянутом документе прямо говорится о России и Китае как о так называемых «ревизионистских [то есть несогласных с реалиями однополярного мира] державах». Односторонние шаги России по разоружению однозначно расцениваются как слабость, как повод к несоблюдению собственных обязательств и повод для дальнейшего давления. Так было, и так будет, и к дальнейшим шагам «партнеров», сопряженным, в том числе, и с военной эскалацией на границах России, следует быть готовым, не умиляясь рекламными тюрками президента-миллиардера. Конечно, действовать необходимо, исходя из принципов разумной достаточности, не втягиваясь в разрушительную гонку вооружений.
ОТРК «Искандер-М», 2014 г. Фото: Министерство обороны России
Не исключено, что многочисленные конфликты, пока что находящиеся на периферии внимания россиян (на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, в Африке) – это предвестие более серьёзных событий, последствия которых вовсе не будут исчерпываться очередными потоками беженцев и обвальным ростом вооружённого насилия. И это – очевидная реальность грядущего «дивного нового мира», в логике которого, как пишет директор Форума третьего мира в Дакаре С.Амин, «российская государственная власть, оставаясь в строгих рамках неолиберального рецепта, уничтожает шансы на успех независимой внешней политики и шансы России стать действительно развивающейся страной, выступающей в качестве важного международного игрока. Неолиберализм может готовить России только трагический экономический и социальный регресс, образцовое «деклассированное развитие» и растущее подчиненное положение в мировом империалистическом порядке».
Будучи связанным «смирительной рубашкой неолиберализма» и обречённым на соответствующий социально-экономический курс, сложно последовательно выступать против бесчинств «глобализации с военным оскалом». Решение данного противоречия возможно только в рамках альтернативного мировоззрения, привлекательного для всех тех, кто находится в поиске более справедливой системы мироустройства.
По материалам: Кавказский геополитический клуб
Армения Ближний Восток модернизация политика и право Россия США терроризм
