ПЕРСПЕКТИВЫ НОРМАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКО-ГРУЗИНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 04.11.2017 | 15:31
Материал подготовлен на основе выступления автора в ходе международной конференции «Российско-грузинские отношения: перспективы "перезагрузки"» Института стран СНГ и общественной организации ДИАЛОГ (Москва, 31 октября 2017 г.)
Прежде всего, оценивая перспективы упомянутой в названии мероприятия «перезагрузки», мне бы хотелось подчеркнуть неизменную добрую волю Москвы. Даже в период с 12 по 26 августа 2008 года Абхазии и Южной Осетии предлагалось подписать соглашение о конфедерации, с предполагавшимся последующим присоединением Грузии, о чем в августе этого года рассказал РИА Новости тогдашний министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба. Для специалистов, замечу, это никаким секретом не являлось, и вот, наконец, было подтверждено публично. Соответствующая ссылка, размещённая мною в социальной сети Facebook (запись от 26 августа), вызвала оживлённую дискуссию о принципах и подходах российской стороны в вопросах урегулирования постсоветских конфликтов, стремившейся использовать все возможности для сохранения статус-кво и единого политико-правового пространства в рамках границ бывшей Грузинской ССР. Впрочем, после «пятидневной войны» вариант с конфедерацией никак не мог встретить согласия не только у лидеров, но и в обществах Южной Осетии и Абхазии. Кроме того, благодаря стараниям Саакашвили, переоценившего степень поддержки своей персоны западными партнёрами, после 26 августа 2008 года, как мы знаем, ситуация приобрела качественно иное измерение.
И Москва и Тбилиси следовали и впредь будут действовать исходя из этого непреложного факта, как бы кому-то не хотелось верить в обратное. В этом плане, если проводить аналогию с компьютерной терминологией, вряд ли возможно сбросить зависшую программу и перезагрузить отношения «с чистого листа». Камнем преткновения будет отсутствие юридически обязывающего соглашения о неприменении силы, без чего сложно наладить диалог с «собственными гражданами», коими в Тбилиси считают абхазов и южных осетин. При этом грузинские власти и их западные союзники, периодически призывают российскую сторону отозвать признание Сухума и Цхинвала. Но подобного рода подход не принесёт пользы, на что неоднократно обращали внимание в Москве. «Грузия по-прежнему настаивает на том, чтобы мы пересмотрели свою позицию по признанию Абхазии и Южной Осетии. Это нереально сегодня и не будет реально никогда. Из этого надо исходить. Мы это называем новыми реалиями в регионе…», – заявил в ноябре 2016 года заместитель министра иностранных дел РФ Григорий Карасин.
Коалицией «Грузинская мечта» был продекларирован приоритет политических подходов в вопросе восстановления территориального единства страны в границах до 2008 года. Конечно, это предполагает прямой диалог с Сухумом и Цхинвалом, единственной (опосредованной) площадкой для которого являются Женевские консультации по вопросам безопасности в Закавказье. Следует также принять во внимание нынешнюю динамику оборонных расходов Грузии и военного строительства в этой стране, кардинально отличающуюся от середины 2000-х годов (период непосредственно перед нападением грузинской армии на Цхинвал в августе 2008 года). Вооружённые Силы Грузии более не готовятся к сколь-либо масштабным боевым действиям против Абхазии и Южной Осетии, что подтверждается данными объективного контроля и о чем упоминал, в частности, бывший Президент РЮО Леонид Тибилов. В соответствии с логикой реформ Вооружённых Сил Грузии, будут формироваться компактные и мобильные подразделения, которые можно не только оперативно перебросить в приграничный регион, но и направить в составе международной коалиции для поддержания мира в той или иной стране. Таким образом, акцент переносится на «внешнее» миротворчество в интересах американских партнёров (Косово, Ирак, Афганистан, даже Африка). Достаточно болезненный процесс сокращения не только административного и гражданского персонала армии, но и, видимо, собственно боевых подразделений, обусловлен неблагоприятной экономической конъюнктурой. По состоянию на июнь прошлого года совокупный внешний долг Грузии возрос до 15,1 млрд. долларов (108,7% от ВВП). Во втором квартале 2016 года долг вырос ещё на 413,7 млн. долларов. Государственный внешний долг составил 6,3 млрд. долларов (более 45,7 % от ВВП). Внешний долг банковского сектора – 3,2 млрд. долларов (22,8% ВВП), долги других секторов экономики — 4,7 млрд. (34,2% ВВП). Долги компаний составляют 2,4 млрд. долларов (34,2% ВВП). Почти весь совокупный государственный долг деноминирован в иностранной валюте. Импорт превышает экспорт в три раза, а недавнее подписание соглашение о евроассоциации ещё более усилило имеющиеся дисбалансы. Не только текущий уровень военной поддержки Тбилиси со стороны западных партнёров, но и (что главное) тесный оборонный союз Росси с Абхазией и Южной Осетией делает развязывание нового полномасштабного вооружённого конфликта минимальным.
Некоторое взаимное потепление последних лет открыло возможности для продолжения опосредованного российско-грузинского диалога. По ряду направлений удалось значительно продвинуться вперёд, что позитивно сказалось на грузинской экономике: торговля в 2016 году увеличилась, а за пять месяцев текущего года возросла ещё на 40% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (по данным статистической службы Грузии – на 34 %). Грузинский экспорт в Россию возрос в 3,3 раза, причём РФ является вторым торговым партнером Грузии и первым партнером по объему ввоза грузинской продукции, являясь крупнейшим экспортным рынком для кавказской страны. Россия также – лидер по денежным переводам в Грузию, более чем в два раза опережая занимающую второе место Грецию. Важное место в двустороннем взаимодействии принадлежит туризму.
Однако дальше начинаются проблемы. Вопросы трансграничного торгового сотрудничества в условиях отсутствия прямого диалога между Тбилиси и признанными Россией независимыми государствами стороны пытаются решить при посредничестве Швейцарии. В 2017 году неоднократно сообщалось о достижение договорённостей по реализации подписанного в 2011 году в процессе вступления России в ВТО договора «О торговых коридорах». Контролировать движение товаров и грузов между двумя странами через территорию Абхазии и Южной Осетии в конце концов была призвана частная швейцарская фирма SGS.
Предварительные договоренности на этот счёт были достигнуты ещё в начале февраля, и недавно министр транспорта РФ Максим Соколов на заседании Межправительственного Совета ЕАЭС сообщил о планах нарастить грузоперевозки между Россией и Арменией. В настоящее время ведётся работа по открытию автомобильного и железнодорожного сообщения через Абхазию и Южную Осетию. Однако общий настрой действовать в соответствии с достигнутыми договорённостями упирается в разногласия, информация о которых носит достаточно скупой характер. «…Моя беседа с Зурабом Абашидзе в Праге в июле внушила определенный оптимизм, – отметил Г. Карасин в интервью РИА Новости 10 октября. – Возникло ощущение, что в Грузии, наконец, перечитали свое соглашение 2011 года с Россией о таможенном мониторинге торговли и осознали очевидное: оно накладывает обязательства на обе стороны. Напомню, что документ обязывает Россию и Грузию (каждую на своей территории) применять специальный порядок таможенного администрирования торговых потоков с участием швейцарской мониторинговой компании. Увы, вскоре выяснилось, что позиция Тбилиси ничуть не изменилась. Там по-прежнему хотят, чтобы Россия выполняла соглашение односторонне, а о собственных обязательствах не желают слышать в принципе. Понятно, что так дело не пойдет».
Известная позиция грузинской стороны, в соответствии с которой, соглашаясь на открытие движения, она делает шаг к легитимации суверенитетов признанных Россией государств Кавказа, по-видимому, заметных изменений не претерпела. Следовательно, заявление об углублении интеграции в сфере межгосударственных грузоперевозок между Россией и Арменией скорее отражает желаемое, нежели возможное. В Тбилиси уже прозвучали заявления о бессмысленности подобных проектов без учета позиции Грузии, которая вряд ли скоро изменится, а скорее всего – не изменится вообще.
Возможно, продвижению по пути решения экономических и гуманитарных вопросов будет способствовать возобновление, пусть и в усечённом виде, межпарламентских связей. 3 октября в Госдуме прошла встреча членов думского комитета по делам СНГ с представителями фракции «Альянс патриотов Грузии» – уже вторая за последние три месяца. Обсуждались перспективы транспортного сообщения через Абхазию, налаживания контактов по линии МЧС и посещения могил предков, сообщил глава комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Калашников. Ранее стороны договорились о создании неформальной парламентской группы дружбы, призванной обсуждать вопросы двусторонней повестки, причём один из участников встречи с грузинской стороны предложил провести встречи в условном «треугольнике» Россия – НАТО – Грузия. Какой практический выход могут привести подобного рода дискуссии в нынешних условиях, не совсем понятно.
На этот раз российские участники встречи обратили внимание на отказ Тбилиси от помощи МЧС России в тушении лесных пожаров, охватившей минувшим летом значительные территории страны. Нет ничего удивительного в том, что с учётом тесных связей между Грузией и НАТО даже такие вопросы, как сотрудничество в сфере противодействия чрезвычайным ситуациям, будут политизироваться (что мы видим и на примере других стран, в частности Сербии). В этом же контексте следует рассматривать задумывавшийся в советские времена нефтепроводный проект Россия – Абхазия – Грузия. Трубопроводная артерия по линии Новороссийск – Батуми могла бы усилить «присутствие» российской нефти в Закавказье (при том, что некоторые поставки имеют место и сегодня), одновременно повысив транзитную значимость Абхазии для Грузии и РФ, а также транзитные доходы самой Грузии. Но, конечно, в случае возвращения к идее реализации данного проекта сразу же заявят о себе любители шумно поговорить об «энергетическом империализме Кремля». Посещению же грузинскими гражданами могил предков, расположенных на территории Абхазии и Южной Осетии, препятствует закон «Об оккупированных территориях», разговоры о смягчении либо отмене которого таковыми и остаются.
Конечно, само по себе обсуждение спорных вопросов и взаимовыгодных проектов и хотя бы на экспертном уровне, может способствовать хотя бы частичной разрядке имеющейся напряжённости. Здесь можно упомянуть и о других механизмах двустороннего диалога экспертов, по линии Института стран СНГ (включая данную конференцию), Российского Совета по международным делам и т.д. При этом существует мнение, что процесс российско-грузинского сближения уже исчерпал имевшиеся для этого ресурсы, и нет вопросов, которые были бы по-настоящему интересны обеим сторонам. Поэтому и российские, и грузинские эксперты задумываются о дополнительных темах, которые, с одной стороны, не касались бы статуса Южной Осетии и Абхазии, а с другой – позволили развивать процесс улучшения отношений между Россией и Грузией. Вероятно, их следует искать прежде всего в сфере гуманитарного взаимодействия.
В отсутствие полноценных дипломатических отношений любая площадка двустороннего диалога может быть только неформальной, а следовательно, мало кого к чему обязывающей в практическом плане. Между тем, сторонам необходимо развивать форматы обсуждения имеющихся проблем, в том числе в сфере безопасности: чего стоит хотя бы «центральная реферальная лаборатория общественного здравоохранения», открытая в апреле 2011 года близ Тбилиси! В 2014 году на Уэльском саммите НАТО был подписан так называемый существенный пакет, который уже привел к интенсификации сотрудничества Грузии и альянса, в рамках которого близ Тбилиси был построен учебно-тренировочный центр НАТО и Грузии. В начале 2015 года тогдашний министр обороны Грузии Ираклий Аласания анонсировал создание на территории страны центра по подготовке так называемых умеренных сирийских боевиков, что прямо связано с проблемой противодействия трансграничным угрозам. «…Выясняется, что Служба госзакупок США объявляет конкурс на строительство на территории Грузии известных баз – я имею в виду базы НАТО. А ведь некоторые грузинские ведомства говорили, что это грузинский проект, который должен быть построен на деньги бюджета Грузии. Конечно, Москва воспринимает это как строительство США и НАТО своих учебных баз и соответствующим образом реагирует», –отмечает известный грузинский политолог М. Арешидзе.
Не будем перечислять многочисленные мероприятия с участием высокопоставленных функционеров НАТО, обратим внимание на «линейку» учения лета и начала осени, с участием в том числе перебрасываемой с Балкан тяжёлой бронетехники альянса. Значительный интерес к Грузии (в частности, к Аджарской автономии) проявляет соседняя Турция, реализующая на территории страны амбициозные экономические, инфраструктурные и иные проекты, что встречает неоднозначную реакцию, в том числе в виде известного «Грузинского марша» против нелегальной турецкой и арабской миграции, и т.д. Насколько можно понять, всё это вызывает тревогу также и у грузинских экспертов, осознающих опасность чрезмерной зависимости от какого-либо одного партнёра (либо группы партнёров) в ущерб остальным. Однако в целом, как отмечают некоторые исследователи, ментальная ориентация грузинской властной (в том числе дипломатической) элиты делает противоречия в двусторонних отношениях трудноразрешимыми, а имеющиеся различия приобретают форму мировоззренческого противостояния. Смена власти в Грузии мало изменила характерные черты грузинской внешней политики и, в частности, дипломатической службы. В этом кроется одна из причин «фундаментального единства в вопросах внешней политики» внутри грузинской элиты. Не без раздражения отмечая неэффективность «восторженной прозападной риторики», присущей властям периода Саакашвили, новые власти, тем не менее, продолжили консолидацию внешнеполитических постулатов, чётко сформулированных именно в период правления ЕНД.
Пространство Южного Кавказа по-прежнему фрагментировано, включая три признанные, две частично признанные и одну непризнанную республику. Политический аспект двустороннего российско-грузинского диалога характеризуется углублением существующих разделительных линий. Москва неоднократно предлагала грузинским властям наладить сотрудничество между оборонными ведомствами и спецслужбами двух стран (и такой позитивный опыт имелся в период подготовки и проведения Зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году). К санкциям США против российских силовых структур не могут не присоединиться союзники Вашингтона. Между тем, по мере неудач боевиков экстремистских террористических группировок на Ближнем Востоке в районах, приграничных между Грузией и её бывшими автономиями, возможны различного рода провокации. Нельзя исключить ситуацию, при которой тлеющие конфликты могли бы получить иное измерение, ибо полномасштабный военный конфликт сыграет на руку террористам, так и их внешним спонсорам в Кавказском регионе.
Как представляется, на максимально заинтересованное обсуждение данных проблем следовало бы направить совместные интеллектуальные усилия.
По материалам: dialogorg.ru
безопасность Грузия дипломатия коммуникации политика и право Россия США
