MCIS-2017: ОТКРОВЕННОЕ ОБСУЖДЕНИЕ ПРОБЛЕМ И ПАРИРОВАНИЕ УГРОЗ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 02.05.2017 | 22:50

26-27 апреля в Москве, в гостинице «Украина», состоялась очередная, уже шестая конференция по международной безопасности, с 2012 года организуемая Министерством обороны Российской Федерации и посвящённая злободневным и актуальным вопросам региональной и мировой внешнеполитической «повестки дня». Драматические события 2014 года, связанные с государственным переворотом на Украине, воссоединением Республики Крым с Российской Федерацией и начала трагических событий на Донбассе – всё это ознаменовало качественный рост конфронтации между западными союзниками Киева и Россией, на границах которой формируется агрессивное радикально-националистическое государственное образование. Начало 30 сентября 2015 года контртеррористической операции России в Сирии также встретило откровенно-враждебное отношение западных партнёров, с подачи которых процесс разрушения государственных структур на Ближнем Востоке принял, казалось бы, необратимый характер, предоставив широчайшие возможности отъявленным террористическим группировкам, таким, как запрещённые в России «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра».

Ответом на новые элементы внешнеполитического курса Российской Федерации, разительно отличающиеся от периода 1990-х и начала 2000-х годов, стали попытки всеобъемлющего и многоуровневого «сдерживания», включая противозаконные экономические санкции, политическое давление, информационную истерию (включая такие, казалось бы, далёкие от большой политики сферы деятельности, как искусство и спорт), «игры мускулами» в Восточной Европе и поддержку радикально-террористических групп как за пределами, так и, возможно, внутри нашей страны. Заметный рост взаимной отчужденности между «коллективным Западом» и Россией разумеется, не мог не сказаться на составе участников ставшей к тому времени более чем авторитетной международной диалоговой площадки по ключевым вопросам обороны и безопасности. Однако громогласно заявленные намерения к политико-дипломатической изоляции России полностью провалились; ссылка заместителя Генерального секретаря НАТО американки Роуз Гетемюллер на некое «несправедливое отношение к иностранным спикерам» едва ли выглядит убедительной.

«В повестке нынешней конференции – серьёзные, требующие взвешенных, консолидированных подходов темы. Прежде всего, это борьба с терроризмом как с основной угрозой глобальной и региональной безопасности и стабильности, а также вопросы политико-дипломатического урегулирования многочисленных конфликтов, в первую очередь на Ближнем Востоке и в Северной Африке. И конечно, особое внимание следует уделить проблемам противодействия другим, не менее важным вызовам современности», – говорится в приветственном слове Президента России Владимира Путина. «Присутствие на форуме руководителей оборонных ведомств и представителей высокого уровня целого ряда государств мира и авторитетных международных организаций говорит о растущем понимании необходимости коллективных усилий в деле борьбы с новыми вызовами и угрозами… Текущее положение в международных делах требует от нас более решительных и согласованных действий», – отметил секретарь Совета Безопасности РФ Николай Патрушев.

В работе конференции приняли участие более 800 гостей из 86 стран со всех уголков мира. В Москву прибыли 56 официальных военных делегаций (22 из них возглавили руководители оборонных ведомств), а также более 200 иностранных и российских представителей экспертного сообщества и неправительственных организаций. Киев не приглашался – из-за наличия в российско-украинских отношениях в сфере безопасности многих сложных вопросов. Только в ходе пленарных заседаний выступили министры обороны Индии, Казахстана, Ирана, Пакистана, Бразилии, Белоруссии, Сербии, Филиппин, Армении, заместитель начальника объединенного штаба Центрального военного совета Китая, заместитель министра обороны Сирии, а также бывший президент Афганистана Хамид Карзай, генеральные секретари ОБСЕ Ламберто Заньер, ШОС Рашид Алимов и многие другие. В российскую столицу прибыли руководители основных международных организаций, отвечающих (с той или иной степенью эффективности) за глобальную безопасность – таких как ООН, ОБСЕ, ШОС, ОДКБ, СНГ, Лига Арабских Государств, Международный Комитет Красного Креста. Ожидали в Москве и главу Организации по запрещению химического оружия, отметившейся крайне предвзятой и ангажированной реакцией на грязную постановку 4 апреля так называемой «химической атаки» на сирийское поселение Хан-Шейхун, ставшее медийным поводом для американского ракетного удара по базе сирийских ВВС «Шайрат». Однако господин Ахмед Изюмджу, видимо, опасаясь неудобных для себя вопросов со стороны журналистов и коллег-профессионалов, от возможности разъяснить свою позицию благоразумно уклонился. Представители США и НАТО, как было упомянуто выше, от участия в форуме в очередной раз дистанцировались, прикрывшись абсурдным и вместе с тем более чем понятным «аргументом», свидетельствующем о нежелании партнёров вести равноправный и открытый диалог. Впрочем, это отнюдь не означает, что они не имеют представления о проходивших в российской столице обсуждениях. Делегаты как от Североатлантического альянса, так и многих входящих в него стран на конференции присутствовали, однако в полномочия большинства из них вопросы и ведение дискуссий явно не входили. Впрочем, были исключения: исполнительный директор американской консалтинговой компании «Киссинджер Ассошиэйтис» Томас Грэм, оговорившись, что не является официальным лицом, отметил не полностью сформированный характер внешней политики администрации Дональда Трампа, внешнеполитические цели которых отличаются от взглядов команды предшественника «только в тактическом плане». Не обязательно удар по базе «Шайрат» будет прелюдией к последующим атакам, однако частично «он был направлен против намерений Москвы». По мнению Грэма, американский лидер был бы готов найти пути для сотрудничества с Россией в Сирии, но «условием для этого было бы желание Москвы надавить на Асада». Иными словами – ничего нового…

Панельные дискуссии по темам «Ближний Восток: современные задачи борьбы с терроризмом и радикализмом», «Безопасность информационного пространства и свобода доступа к информации: противоречивость взаимосвязи», «ПРО: влияние на глобальную и региональную безопасность», «Безопасность в Центральной Азии: фактор Афганистана» вызвали значительный интерес участников конференции. Участниками обсуждений приводились данные о переброски 6 тысяч боевиков отмеченного обвинениями в дарфурском геноциде боевиков суданского движения «Джанджавид» в ставший объектом внешней агрессии Йемен; о финансовой поддержке Евросоюзом указанной группировки в целях «борьбы с миграцией», спровоцированной разрушением Ливии и других стран Ближнего Востока и Северной Африки при непосредственном участии Запада; о встречах основателя и куратора «джанджавидов» в Вашингтоне, и многое другое.

Если не забывать о тесной взаимосвязи разных территорий и государств в рамках обширного макрорегиона, то вовсе следует удивляться тенденции на явное обострение ситуации в Сирии. При этом, успехи сирийской арабской армии в различных провинциях страны, ставшие возможными благодаря помощи российских ВКС и корпуса советников, приближают неминуемый конец как псевдогосударственных террористических образований, так и просто крупных банд, пытающихся контролировать отдельные (как правило, приграничные) территории страны. Надежды на хотя бы относительно продуктивный диалог с администрацией Дональда Трампа становятся всё более призрачной по мере ужесточения риторики со стороны лиц из окружения президента-миллиардера. Увы, это касается в том числе и таких аспектов региональной безопасности, где даже при Обаме сотрудничество не исключалось (например, по «афганскому вопросу», который также был предметом пристального внимания собравшихся в Москве экспертов, о чём речь пойдёт ниже). Наращивание нелегального военного присутствия в «горячих точках», провоцирующее трансграничный терроризм, подкрепляется накачиванием военных бюджетов и крайне опасными попытками подточить глобальную стратегическую стабильность, включая неприкрытый ядерный шантаж. Отдельную, причём не менее важную проблему составляют так называемые «перспективные» формы ведения боевых действий, включая так называемое «климатическое», «этническое» и «биобактериологическое» оружие. «Информационные войны» бушуют уже сегодня, причем с подачи западных интеллектуалов активно внедряется концепт так называемой «постправды» (слово 2016 года по версии Оксфордского словаря), когда формируемые глобальными СМИ эмоциональные ощущения и образы становятся впереди реальных фактов, являясь основой в том числе для принятия военно-политических решений (как это уже случилось в начале апреля в Сирии).

Всё это вызывает серьёзную тревогу российского руководства и необходимость принятия адекватных действий по парированию актуальных и будущих вызовов и угроз (некоторые из них являются крайне опасными, взывая к жизни призраки прямой военной конфронтации, причём на неизмеримо более высоком технологическом уровне, нежели это было ранее). В ходе Московской конференции были озвучены некоторые подходы российской стороны по актуальным проблемам региональной и глобальной безопасности.

Министр обороны Российской Федерации генерал армии Сергей Шойгу подробно остановился на вопросах противодействия международному терроризму в Сирии. Несмотря на имеющиеся здесь успехи и некоторые подвижки в решении вопроса о разграничении на местности «Джебхат ан-Нусры» и конструктивной оппозиции, «год переговоров по этому поводу с представителями прежней американской администрации положительных результатов так и не дал», подчеркнул министр. Деструктивные шаги Вашингтона, такие, как обстрел авиабазы «Шайрат», «вынуждают нас принять дополнительные меры по обеспечению безопасности личного состава российской группировки войск».

Гуманитарная ситуация во многих районах Сирии остаётся катастрофической, и для её выправления предпринимаются значительные усилия. В частности, «российские военные практически ежедневно доставляют и распределяют среди населения гуманитарные грузы»; тысячи сирийских граждан получают медицинскую помощь, в том числе в работающих вот уже более полугода в стране российских мобильных госпиталях. В качестве основных элементов комплексной стратегии совместных действий в освобождённых от бандитов районах Сергей Шойгу обозначил борьбу с распространением идеологии ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), разработку новой конституции страны, обеспечение потребностей населения путём гуманитарной поддержки и восстановления экономической жизни, разминирование территории. Как известно, по всем этим направлениям ведётся активная работа по линии Центра по примирению враждующих сторон, экспертов мониторинговой комиссии (во взаимодействии с партнёрами из Ирана и Турции), политиков, дипломатов, представителей экспертного и научного сотрудничества. Отряд российского Центра гуманитарного разминирования спас от уничтожения древнюю Пальмиру; специалисты Центра действуют и в других освобожденных от террористов районах страны. В Минобороны надеются, что «служба разминирования Организации объединённых наций ЮНМАС в ближайшее время подключится к решению этой проблемы», однако долгие годы кровавого сирийского противостояния, к сожалению, свидетельствуют о том, что некоторые международные организации работают в этой стране, мягко говоря, не в полном соответствии со своими благими уставными целями…

«НАТО – это военно-политический блок, а не общество филателистов, – напомнил, переходя к проблемам глобальной безопасности, Сергей Шойгу. – Он ведёт курс на проецирование силы вблизи российских границ, вовлечение в орбиту своего влияния все новых и новых государств». Помимо Восточной Европы, где усиливаются ударные группировки альянса, военная активность ощутимо возросла на «флангах» – на Балканах и в Арктике. Негативное влияние на безопасность России оказывает развёртываемся на территории Болгарии, Польши, Румынии, Испании и Норвегии морская и наземная инфраструктура американской противоракетной обороны. «Действия России по укреплению обороноспособности являются сбалансированной реакцией на расширение Североатлантического альянса, освоение им военной инфраструктуры в приграничных с Россией государствах, размещение в них своих воинских контингентов», – вновь подчеркнул глава российского оборонного ведомства.

Тема взаимоотношений с НАТО была продолжена в выступлении начальника Генерального Штаба Вооружённых Сил РФ Валерия Герасимова. Согласно его оценке, «Европа постепенно превращается из наиболее стабильного и спокойного в военном отношении региона в зону повышенной напряженности и конфронтации». Валерий Герасимов подробно остановился на деструктивных и провокационных действиях Альянса, провоцирующих напряжённость, включая возросшие риски военных инцидентов. Помимо общих угроз, не утихают региональные конфликты, растёт угроза терроризма и радикализма в Европе, что стимулируется в том числе обширными миграционными потоками. Жесткая информационная конфронтация имеет целью «как можно сильнее очернить Россию и принизить ее роль в борьбе с международным терроризмом, в решении других международных проблем». Свертывание контактов по линии военных экспертов, фактическое бездействие Совета «Россия – НАТО» способствует дальнейшему ухудшению отношений между Россией и Североатлантическим альянсом.

Конечно, Москва по-прежнему открыта к конструктивному диалогу, однако представленная начальником российского Генерального Штаба картина позволяет предположить, что если он когда-нибудь и начнётся, то это будет очень и очень не скоро. И только в том случае, если российские аргументы сдерживания «победного марша» евроатлантистов на сопредельные земли окажутся достаточно убедительными.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил беспрецедентный характер современного международного терроризма, замахнувшегося на создание собственного псевдогосударства, так называемого «халифата» с собственной территорией, населением и человеконенавистнической идеологией. Благие пожелания западных партнёров, неустанно декларирующих необходимость противодействия этому злу, не подкрепляются практическими действиями. Предложения России об эффективной координации действий и созданию широкого антитеррористического фронта неизменно наталкиваются на политические амбиции и двойные стандарты. Сложно в этой связи не согласиться с оценкой известного политолога, президента Германо-российского форума, участника Московской конференции Александра Рара: «К сожалению, великие державы мира по-настоящему не борются с терроризмом. С терроризмом Россия боролась на Кавказе и сейчас по-настоящему борется в Сирии. Я думаю, что на Ближнем Востоке игра другая, она не нацелена на то, чтобы любыми способами победить ИГИЛ. Невооруженным глазом видно, что на Ближнем Востоке создается фундамент для будущего мирового порядка. И американцам, и Западу ни в коем случае не хочется, чтобы в этом мировом порядке участвовала Россия. Россия, с их точки зрения, – региональная держава, которая проиграла холодную войну. Пока сознание западных элит будет таково, что России «нечего высовываться», а мир будем строить мы, американцы и европейцы, – до тех пор ничего хорошего не будет»

Директор ФСБ Александр Бортников указал на опасность формирования в разных регионах масштабной террористической сети. Кроме того, поступают сообщения о переговорах главарей ИГИЛ с другими группировками относительно возможного объединения, в то время как действуя поодиночке они всё равно располагают значительными ресурсами для осуществления своей преступной деятельности.

«Недавний американский удар «Томагавками» по авиабазе в Сирии, которая служила опорным пунктом для наступления правительственных войск на позиции террористов, заставляет усомниться в искренности предвыборных обещаний президента Дональда Трампа приложить все усилия для налаживания совместной международной борьбы с «Исламским государством», – отметил, в свою очередь, глава СВР Сергей Нарышкин. По его словам, весь мир превращается в зону глобальной опасности, и террористическая угроза становится частью повседневной жизни, особенно в крупных городах: «По крайней мере, нас хотят убедить в этом сами террористы и те, кто безответственно стремится использовать терроризм в собственных корыстных целях».

Начальник Главного оперативного управления Генштаба Сергей Рудской подвёл промежуточные итоги операции в Сирии. Успешные действия ВКС России позволили вывести почти половину авиагруппировки, изначально дислоцировавшейся на базе Хмеймим. С начала военной операции в Сирии совершено более 23 тысяч боевых вылетов, нанесено около 77 тысяч авиаударов по позициям боевиков. ВКС России меньшим числом самолетов нанесли в четыре раза больше ударов, чем западная коалиция во главе с США. Кроме того, «для руководства боевыми действиями в Сирии развернута многоуровневая система управления, что дает возможность командованию российской группировки с аэродрома Хмеймим контролировать воздушную обстановку на всей территории Сирии». Всего за время операции российских сил на территории Сирии, под контроль законного правительства возвращено 695 населенных пунктов и более 14 тысяч квадратных километров территории, продолжается процесс возвращения беженцев, 207 вооруженных формирований заявили о приверженности режиму прекращения огня. Достигнуты договоренности о примирении со старейшинами и главами 1 470 населенных пунктов, где проживает более 6 миллионов 360 тысяч человек. Высокую эффективность (в частности, в районе Пальмиры) продемонстрировали Силы специальных операций, играющие ключевую роль в ликвидации главарей террористов, уничтожении критически важных объектов противника, а также корректирующие удары российской авиации. Вместе с тем, боевики террористических группировок продолжают оказывать ожесточенное сопротивление в Сирии, демонстрируя готовность к затяжной войне, о чём ярко свидетельствует попытка масштабного наступления в марте 2017 года в провинции Хама (общей численностью до 10 тысяч террористов).

Обратило на себя внимание выступление первого заместителя начальника Главного оперативного штаба ВС РФ генерал-лейтенанта Виктора Познихира, посвящённое системе американской противоракетной обороны, представляющей серьёзную угрозу для российских сил сдерживания. Угроза эта носит множественный характер, а «создание средств мгновенного глобального удара – ещё один фактор, который подтверждает стремление Вашингтона разрушить сложившийся баланс сил, обеспечить глобальное стратегическое доминирование». Ни один из шести выводов, сделанных в том числе исходя из результатов проведённого научно-исследовательскими учреждениями Минобороны России компьютерного моделирования перехватов российских и китайских баллистических ракет средствами ПРО США, не может не внушать острой тревоги за будущее. Например, вот этот: «Нахождение американских баз ПРО в Европе, кораблей ПРО в акваториях морей и океанов, приближенных к российской территории, создает мощный скрытый ударный компонент для возможного нанесения внезапного ракетно-ядерного удара по Российской Федерации». Угрожающий характер действий Вашингтона, упорное игнорирование норм международного права вынуждают Москву предпринимать ответные меры, «направленные на предотвращение нарушения существующего баланса сил в области стратегических вооружений и минимизацию возможного ущерба безопасности государства в результате дальнейшего наращивания возможностей ПРО США».

Фрагменты презентации В. Познихира

Противоракетная система США может сбивать российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) на 150-й секунде полёта, сообщил 26 апреля начальник Центрального научно-исследовательского института Войск воздушно-космической обороны Минобороны РФ Сергей Ягольников: «Период подготовки применения ПРО обеспечивает достаточный баланс времени для обстрела российских межконтинентальных баллистических ракет на восходящем активном участке траектории их полёта… При использовании внешнего целеуказания от космического аппарата пуск противоракет возможен уже на 85-й секунде после старта МБР. 20 секунд – это обнаружение старта. 20 секунд — время доведения команд боевого управления. 45 секунд – время предстартовый подготовки противоракеты с учётом координат встречи. Таким образом, на 150-й секунде возможность поражения МБР уже реально имеется по временному балансу».

Заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генерал-майора Игорь Дылевский подробно остановился на вызовах, порождаемых трансграничным информационным терроризмом. Согласно данным ФСБ России, только в 2016 году было совершено около 70 миллионов преступных посягательств на информационные ресурсы Российской Федерации, причем большинство компьютерных атак велось из-за рубежа. Бурно развивающиеся информационные технологии способны стать детонатором развязывания даже межгосударственного военного конфликта. В обиход вошло понятие «информационное оружие», которое, согласно соответствующим документам Шанхайской Организации Сотрудничества, понимаются «информационные технологии, средства и методы, применяемые в целях ведения информационной войны». Его использование может вести к техногенным катастрофам на критически важных объектах промышленности, экономики, энергетики и транспорта, к финансовому коллапсу и системному экономическому кризису. И дальше оно будет только совершенствоваться. Как следует из решений варшавского саммита НАТО 2016 года, киберпространство (наряду с воздушным, морским, наземным и космическим) признано новой «операционной средой» для решения задач коллективной обороны. Таким образом, оно становится новым театром военных действий, что мы наблюдаем уже сейчас.

Хорошо известно, что многие пропагандистские ролики запрещённых в России террористических группировок, выполненные на высоком профессиональном уровне, распространяются по всему миру с американских и иных западных серверов. И одно только это небольшое обстоятельство ярко характеризует подчинённость информационного и иного терроризма жёсткой логике «большой геополитики». В этой связи всё чаще упоминается обширный регион, названный в 2005 году с подачи американского специалиста Фредерика «Большой Центральной Азией». Ещё ранее, в начале 2000-х, его коллега, небезызвестный Стивен Блэнк, рассуждая о «преобразованиях Внутренней Азии», делал упор на «магистрализацию» пространств бывшей советской Средней Азии и приграничных территорий. Это, по его мнению, ликвидирует географическую замкнутость региона – немаловажную, с его точки зрения, причину его социально-экономической отсталости и «неэффективности» местных политических режимов. Раскрывая для государств Центральной Азии объятия с юга, американские аналитики, конечно, не могли не смотреть на карту с этнической чересполосицей региона и российско-казахстанской границей, одной из наиболее протяжённых в мире.

В 2003 году США вторглись в Афганистан, в 2005 году случились трагические события в Андижане, в 2010 году – кровавая Ошская резня. События «арабской весны», разгул терроризма и экстремизма на Ближнем Востоке не могли не затронуть страны постсоветского пространства с их острыми социально-экономическими проблемами и межгосударственными противоречиями. Для одних это – постоянная головная боль, а для других – дополнительная возможность половить рыбку в мутной воде. «Сегодня в Афганистан устремился поток недобитых в Сирии и Ираке боевиков ИГ, которые со временем могут превратить эту страну в плацдарм для экспансии на территорию государств-членов ОДКБ», – заявил в ходе московской конференции исполняющий обязанности генерального секретаря ОДКБ Валерий Семериков. По его словам, положение в Афганистане усугубляется также действиями движения «Талибан», нарастающим наркотрафиком, продолжающимся противостоянием различных этнических и религиозных группировок.

«ИГ» стремится к расширению своего присутствия в Афганистане, и усугубление ситуации с безопасностью служит её целям, заявил, в свою очередь, начальник Главного управления Генштаба ВС РФ Игорь Коробов. Официальный Кабул контролирует не более 60 % территории страны, в то время как в 2015 году этот показатель превышал 70 %. Растут потери правительственных сил: в 2015 году более 5 тысяч, а в 2016 году более 10 тысяч только убитыми; растет количество жертв среди гражданских лиц. Удерживать контроль над административными центрами ряда провинций удаётся кабульской власти только лишь при поддержке иностранных контингентов. Движение «Талибан», добивающихся вывода из страны иностранных войск и восстановления на её территории теократического «Исламского Эмирата Афганистан», насчитывает около 40 тысяч боевиков и пользуется поддержкой значительной части населения. Согласно имеющимся данным, на сегодня численность афганского крыла «халифата» составляет около 3,5 тысяч человек: «В провинциях Нангархар и Кунар сосредоточено до 1,5 тысяч исламистов. В северных районах их количество приближается к 1 тысяче человек. Еще около 1 тысячи боевиков действуют в составе относительно малочисленных отрядов практически на всей остальной части территории Афганистана». По оценкам российского генштаба, около половины от общего числа боевиков «Исламского государства» в Афганистане составляют иностранцы, в основном выходцы из стран Центральной Азии. Коробов не исключает, что к 2018 году численность боевиков группировки может увеличиться в два раза и более.

В конце апреля в Душанбе и Ташкенте побывал глава Центрального командования Вооружённых Сил США Дж. Вотел. Американские партнёры выражают нескрываемую тревогу в связи с тем, что они именуют «усилением позиций Москвы в Центральной Азии», включая российско-таджикским сотрудничеством по охране границы Афганистаном (в том числе в рамках ОДКБ). Можно предположить, что укрепление этого взаимодействия противоречит долгосрочным планом по дестабилизации обстановки на просторах искусственно конструируемой «Большой Центральной Азии». Показательны в этой связи (насколько и абсурдны) предъявляемые США России обвинения в некоей поддержке движения «Талибан», о которых также упоминалось в ходе московских дискуссий на афганскую тему. И это в условиях, когда многолетняя оккупационная деятельность ISAF  и НАТО, поддерживающих, к слову, контакты со всеми сторонами афганского конфликта, продемонстрировала, мягко говоря, не самые блестящие результаты (если, конечно, изначально не предполагались иные).

Бывший политический директор Специальной Политической миссии ООН в Афганистане Талатбек Масадыков отметил, что «опасные процессы в Афганистане усиливаются, несмотря на заявления официального Кабула и коллег по блоку НАТО [о том], что ситуация находится под контролем, и что силовые афганские структуры предпринимают всё возможное для уничтожения террористических организаций». Ведь «если раньше мы говорили о том, что тренировочные центры экстремистов находятся на территории Пакистана, в приграничной с Афганистаном зоне независимых племён, то теперь подобные тренировочные центры стали появляться в северных провинциях Афганистана… Согласно информации различных афганских источников, на сегодняшний день в провинциях Фарьяб, Сары-Пуль, Саманган, Баглан, Кундуз, Тахар и Бадахшан (не говоря о восточных провинциях Афганистана) уже существует ряд баз и тренировочных центров, где экстремисты различных стран, включая в основном выходцев из стран бывшего Советского Союза, проходят обучение подрывному делу. Есть даже тренировочные центры для женщин в провинциях Фарьяб и Сары-Пуль… Эти центры получают регулярную техническую и финансовую поддержку, группы террористов организованно перебрасываются из южных провинций Афганистана в северные, приграничные с Центральной Азией районы. Местные и иностранные боевики почти свободно передвигаются по северным регионам страны… Впервые президент Карзай в 2009 году заявил о том, что непонятные вертолёты непонятных стран перевозят террористов внутри нашей страны. На сегодняшний день… подобные вертолёты сейчас стали как будто обыденные чартерные рейсы, перевозящие различных террористов и экстремистов с южных границ в северные провинции Афганистана». Укрепление радикальной экстремистской идеологии в страны не было бы возможно без массированной финансовой подпитки. Если рядовые боевики включающего разные фракции движения «Талибан» получают 200-300 долларов в месяц, то их «коллеги» из «ИГ» – более 500-600, а специалисты по подрывному делу – более 1000 долларов. В противовес бодрым заявлениям западных спецслужб, экстремистские террористические группировки не только не устранены, а всё более набирают силу и контролируют всё больше территорий внутри Афганистана, демонстрируя преимущество по сравнению с регулярными частями ISAF и афганской армии. Среди группировок движения «Талибан» есть как те, кто солидаризируется с «ИГ», так и его противники. Их представители в ходе одной из встреч в Дохе недоумевали, откуда боевики «халифата» получают военно-техническую поддержку, и кто их перебрасывает в нужный момент, спасая от поражения либо уничтожения?.. Утверждения некоторых экспертов о том, что Россия якобы преувеличивает исходящую из афгано-пакистанского региона опасность в целях сохранения влияния в Центральной Азии, мягко говоря, не соответствуют действительности. Более того, по мнению эксперта, «Россия очень деликатно рассказывает о том, что происходит там, и даже преуменьшает реальную угрозу, которая на сегодняшний день исходит из афгано-пакистанского региона».

В явном росте террористической активности на российской территории (следы которой ведут в Центральную Азию и Афганистан) также сложно видеть лишь простую случайность. 26 апреля поступили сообщения о раскрытии сотрудниками ФСБ, МВД и Росгвардии межэтнической преступной группы в Калининградской области. В ходе спецоперации задержаны 12 уроженцев республик Средней Азии, являющихся членами ячейки запрещенной на территории РФ международной террористической организации «Исламский джихад — джамаат моджахедов». Установлен и лидер ячейки, разыскиваемый правоохранительными органами Узбекистана за совершение преступления экстремистской направленности. Как сообщили в пресс-службе областного УФСБ, задержанный пытался вербовать жителей Калининградской области, в том числе выходцев из Центральной Азии, в интересах эмиссаров террористической организации. Ранее, 19 апреля, на территории Владимирской области сотрудники ФСБ при попытке задержания ликвидировали двух граждан «одной из стран Среднеазиатского региона». По данным Центра общественных связей ФСБ, уничтоженные боевики «состояли на связи у вербовщиков международных террористических организаций» и готовили теракты в России. После взрыва в петербургском метро и убийства двух полицейских в Астрахани это уже третий за месяц инцидент, в котором замешаны выходцы из указанного региона.

Напомним, исполнитель теракта в метро Санкт-Петербурга Акбаржон Джалилов оказался этническим узбеком из Ошской области, где до сих пор проживают его родители и родственники. Братья Аброр и Акрам Азимовы, задержанные по подозрению в подготовке теракта – уроженцы Джалал-Абадской области. Все трое имели российское гражданство, что позволяло им свободно передвигаться между Россией, Киргизией и Турцией. Есть и другие объективные факторы, затрудняющие контроль за потоками трудовых мигрантов, чем, безусловно, будут пользоваться те, кто стремится возродить в России тревожные и даже панические ощущения, свойственные приснопамятным 1990-м годам. Всё это и многое другое – часть ведущейся в отношении России «гибридной войны».

Затрагивались в ходе конференции и вопросы взаимодействия военных ведомств. В частности, министр обороны Республики Армения Виген Саркисян подчеркнул неэффективность военной эскалации как средства продвижения переговорного процесса: «Такие военные действия в любом случае завершаются мирными переговорами, компромиссами, соглашениями о прекращении огня, и в результате получается, что весь ужас войны и жестокости в XXI веке… служат лишь тому, чтобы смягчить переговорные позиции сторон, то есть сделать нас, лиц, ответственных за принятие решений, более адекватными и трезвомыслящими. Применение силы не может являться путём решения конфликтов: чересчур высока цена, чересчур много ресурсов требуется потом на восстановление, чересчур много человеческих судеб оказывается в заложниках истории… В наши дни такое впечатление, что вооруженные конфликты – это норма жизни, прерываемая короткими и неестественными промежутками мира…». Негосударственные акторы, в том числе террористические группировки, по-новому проводят границы регионов, создавая таким образом новую реальность. Взаимодействие военных ведомств требует увеличения обмена информацией, наличия прямых каналов коммуникаций, умения держать слово как вопрос взаимного доверия, регулярных обменов, стажировок и встреч военных представителей, жёсткого соблюдения норм международного гуманитарного права, и самое главное – уважения партнёров. «Как стало очевидно на примере того же Ближнего Востока, требуются дни, чтобы превратить кажущиеся стабильными регионы в поле боя, смерти, разрухи, спровоцировать волны беженцев, легитимизировать насилие», – подчеркнул глава военного ведомства Армении, с тревогой отметив деградацию систем безопасности многих стран.

Таким образом, рассуждения ряда экспертов о том, что тон заявлений на нынешней конференции, в отличие от предыдущей, обрёл якобы более воинственный характер, вряд ли соответствуют действительности. Просто, по справедливому замечанию Леонида Ивашова, то, о чем раньше говорили невнятно – теперь прозвучало во всеуслышание. И тогда, и сейчас он в целом отвечает существующим реалиям, которые пока, к сожалению, к оптимизму не располагают.

Возможно, в ближайшее время активизируется процесс создания системы коллективного предупреждения американского внезапного глобального (ядерного или неядерного) удара. Чем дальше, тем больше Московская конференция будет превращаться в площадку, альтернативную (и более привлекательную для многих игроков) в сравнении с организуемой на средства Министерства обороны Германии Мюнхенской конференции, рассматривающей вопросы обороны и безопасности под углом интересов Запада. Безусловно, она и впредь будет вносить значительный вклад как в обеспечение стратегической стабильности в мире, так и в приближение остро необходимой разрядки в международных отношениях.

По материалам: Военно-политическая аналитика

безопасность Россия США терроризм

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: