КАРАБАХСКАЯ ПРОБЛЕМА: ВОЕННЫЙ АСПЕКТ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Александр КРЫЛОВ | 11.10.2016 | 20:23

Журналисты окрестили бои 2-5 апреля 2016 г. в зоне карабахского конфликта «четырехдневной войной». Это броское название получило широкое распространение, но оно никак не отражает сути происходящих событий. Война фактически возобновилась уже много лет назад, продолжилась она и после заключения 5 апреля 2016 г. договоренности о прекращении военных действий. События 2-5 апреля 2016 г. были лишь эпизодом этой многолетней войны, но, безусловно, эпизодом знаковым и во многом определяющим будущие перспективы развития карабахского конфликта.

После сокрушительного поражения в войне 1992-1994 гг. для азербайджанских властей была очевидной невозможность военного решения карабахской проблемы. Поэтому главный упор в первые послевоенные годы был сделан на дипломатию: в Баку всерьез рассчитывали использовать заинтересованность США и Европейского союза в поставках энергоносителей из Азербайджана для возвращения Карабаха. Соглашения об энергетическом сотрудничестве с ЕС трактовались в Баку исключительно в рамках формулы «нефть в обмен на Карабах». Позднее были попытки использовать заинтересованность Москвы в членстве Азербайджана в ОДКБ, на этот раз формула звучала как «ОДКБ в обмен на Карабах», потом «ЕАЭС в обмен на Карабах». 

Подобные дипломатические маневры оказались безрезультатными, так как строились на крайне завышенной оценке степени важности для США, ЕС и России партнерства с Азербайджаном. Закономерно, что оторванные от реальности надежды на то, что кто-то из внешних игроков вынудит Армению возвратить Нагорный Карабах под власть Азербайджана, не оправдались. Это привело к разочарованию в политике США, ЕС и России в азербайджанском обществе. Для власти же стала очевидной необходимость выработки нового курса по отношению к НКР и Армении на основе «опоры на собственные силы».

Армянская позиция на переговорах по урегулированию карабахской проблемы (единая у Еревана и Степанакерта) базировалась на «пакетном принципе», который предполагает единовременное решение проблемы статуса Нагорно-Карабахской Республики на основе права наций на самоопределение и возврат под власть Азербайджана тех территорий, которые после войны стали для НКР «поясом безопасности» и контролировались армянскими вооруженными силами. Азербайджанская позиция базировалась на «поэтапном подходе», который позволил бы Баку постепенно возвратить под свой контроль все утраченные после войны территории бывшей АзССР. 

Сблизить изначально взаимоисключающие позиции сторон оказалось невозможным, поэтому все попытки выработать взаимоприемлемое мирное решение в ходе переговоров под эгидой Минской группы ОБСЕ закончились безрезультатно. Азербайджанская власть поставила карабахскую проблему в центр политической жизни страны, возврат «оккупированных территорий» был превращен в главную национальную идею, призванную объединить общество. В настоящее время отказ от этой идеи для Баку столь же невозможен, как сдача НКР для Еревана.

Рост цен на энергоносители в начале 2000-х гг. дал азербайджанскому руководству необходимые финансовые средства для проведения активной политики по возврату утраченных территорий. Как показали последующие события, цель этой политики состоит в том, чтобы измотать армянскую сторону и заставить ее капитулировать путем постоянного давления по всем возможным направлениям включая военное. Одновременно с повышением боеспособности и масштабными закупками современного вооружения Баку постоянно повышал уровень напряженности на линии разграничения. 

Руководство Азербайджана не исключало и военное решение карабахской проблемы. Об этом свидетельствовали курс на достижение военного превосходства над армянской армией, заявления азербайджанских официальных лиц (включая посла АР в России Полада Бюль-Бюль Оглы (1)), в которых обосновывалось право Азербайджана на военное решение карабахской проблемы, а также активная дипломатическая работа по ослаблению позиций Армении на международной арене, в первую очередь по подрыву союзнических отношений Армении и России. Баку удалось использовать в своих целях сотрудничество с Россией в военно-технической области: поставки российского вооружения азербайджанской армии превратились в одну из наиболее болезненных проблем в российско-армянских отношениях. 

Россия стремилась не допустить новой войны в Карабахе путем поддержания военно-политического баланса сил в регионе. Масштабные закупки вооружения для азербайджанской армии (в России, Израиле, Турции, Беларуси, на Украине и других странах) компенсировались фактом членства Армении в ОДКБ, соглашениями о сотрудничестве в военной области и поставками соответствующих видов российского вооружения для армянской армии. Это позволяло Москве сохранять примерное равенство сил Азербайджана и Армении при постоянно возрастающем по инициативе Баку уровне милитаризации региона, и, тем самым, нейтрализовать угрозу новой войны. 

С начала 2000-х годов Азербайджан активно закупал вооружение в России. Наиболее крупный пакет контрактов был подписан в начале 2010-х годов и оценивался не менее чем в четыре миллиарда долларов. По нему Баку получил около 100 танков Т-90С, 100 БМП-3, 18 САУ 2С19М1 «Мста-С», 18 САУ 2С31 «Вена», 18 РСЗО 9А52 «Смерч» и 18 тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек», 10 боевых машин самоходного противотанкового комплекса «Хризантема-С», а также 300 ПЗРК «Игла-С» с боекомплектом 1500 ракет и большой комплект инженерно-саперной техники. Кроме того, Азербайджану были переданы два дивизиона дальнобойной зенитной ракетной системы С-300ПМУ-2 «Фаворит» и несколько батарей войскового зенитного комплекса «Тор-М2Э». ВВС получили 60 транспортных вертолетов Ми-17 и 24 ударных вертолета Ми-35М.

Российские поставки в Армению были гораздо скромнее. В последние годы страна получила 35 танков Т-72Б, а также 110 неуточненных боевых машин (по предположениям экспертов, это могут быть БТР-80 или модернизированные БМП-2) и 50 переносных зенитных ракетных комплексов. Однако, как подчеркивали многие специалисты, поставки вооружения Еревану в России афишируются меньше, чем поставки в адрес Баку, поэтому нельзя исключать, что этот список был далеко не полон (2).

В 2015 г. под влиянием коммерческой привлекательности многомиллиардных сделок с Азербайджаном для российского ВПК (как и для производителей вооружения из других стран) прежний военно-политический баланс оказался существенно нарушенным в пользу Азербайджана по ряду видов вооружения (танки, артиллерия, тяжелые огнеметные системы, разведывательные и ударные беспилотники и др.). Наращивание потенциала азербайджанской армии сопровождалось постоянным ростом военной напряженности. 

В 2015 г. азербайджанская сторона постоянно нарушала режим перемирия по всей протяжённости линии соприкосновения войск, которая в последние годы фактически вновь превратилась в линию фронта. Согласно армянским данным, только в период c 28 июня по 4 июля 2015 г. соглашение о прекращении огня было нарушено с азербайджанской стороны около 300 раз (3), с 15 по 21 ноября - около 400 раз (4). Для обстрела территории НКР и приграничных районов Армении азербайджанские войска регулярно использовали ракетно-артиллерийские установки и крупнокалиберную артиллерию (5).

В Москве и Ереване осознали потенциальную опасность сложившейся ситуации и в феврале 2016 г. Армении был выделен государственный экспортный кредит на 200 миллионов долларов на покупку российского оружия сроком на 10 лет с отсрочкой выплат до начала 2018 г. Кредитное соглашение предусматривало, что Армения закупит у России пусковые установки реактивной системы залпового огня «Смерч» и боеприпасы к ней, ЗРК «Игла-С» и ракеты к нему, наземные комплексы исполнительной радиотехнической разведки «Автобаза-М», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А с транспортно-заряжающими машинами ТЗМ-Т, управляемые ракеты 9М113М, гранатометы РПГ-26, взрыватели B-429Е, снайперские винтовки Драгунова СВД, бронетанковую технику, бронеавтомобили «Тигр», инженерные средства и средства связи. (6) 

Данное соглашение позволило бы нейтрализовать превосходство азербайджанской армии в отдельных видах вооружения непосредственно в зоне конфликта. Однако в начале апреля 2016 г. (до того, как российское вооружение поступило в Армению) на линии фронта начались боевые действия. По мнению военных экспертов, одной из причин решения Баку о проведении крупномасштабной военной операции именно в это время мог стать мог стать российский «оружейный» кредит, предполагавший поставку в Армению «Смерчей» и «Солнцепеков». Это могло побудить бакинское руководство начать свою авантюру, пока баланс сил конфликтующих сторон не был окончательно выравнен (7). Весьма вероятно, что 16 марта 2016 г. И. Алиев получил предварительное одобрение своих планов во время встречи с президентом Эрдоганом в Анкаре. Данную версию подтверждают сделанные сразу после начала военных действий заявления турецкого руководства в поддержку Баку, с осуждением политики Армении и т.п. (8)

В ночь с 1 на 2 апреля 2016 г. азербайджанские разведывательно-диверсионные группы в нескольких местах просочились за расположенные в «зоне безопасности» армянские передовые позиции с целью не допустить подхода резервов до их захвата наступающими с фронта передовыми частями. Рано утром 2 апреля 2016 г. азербайджанские войска перешли в наступление, бои развернулись на всей протяженности 200-километровой линии фронта. Мартакертский (северный) и Гадрутский (южный) фланги армянских позиций подверглись массированным артиллерийским обстрелам, одновременно происходило перемещение предназначенной для развития наступления бронетехники (219 танков включая Т-90 и др.) на центральном агдамском направлении. Армянская артиллерия открыла огонь по наступающим частям и районам сосредоточения азербайджанских войск второго эшелона. В результате 2-3 апреля азербайджанское наступление срывалось несколько раз на глубине 19-20 км от линии фронта (9). 

Наступающим не удалось прорвать армянские позиции, 4 апреля 2016 г. министр обороны АР дал указания всем родам войск, в том числе ракетно-артиллерийским войскам, быть готовыми к нанесению «сокрушительных ударов» с применением тяжелых боевых средств по Степанакерту и другим городам НКР, если в короткие сроки «вражеская сторона не прекратит наносить удары по нашим населенным пунктам» (10). Одновременно азербайджанские войска впервые за время боев применили ракетные системы залпового огня "Смерч" и тяжёлые огнемётные системы "Солнцепёк". 

Несмотря на это, 4 апреля 2016 г. инициатива окончательно перешла к армянской стороне, успешно подавившей действовавшие за линией фронта азербайджанские разведывательно-диверсионные группы и начавшей подготовку к собственному наступлению. По мнению российского политолога В. Михайлова, заявление о вероятности ракетных ударов по столице НКР свидетельствовало о «близком к паническому состоянии азербайджанского армейского командования» (11). 

Азербайджанское наступление закончилось неудачей в первую очередь благодаря упорству армянских передовых частей, не допустивших прорыва линии обороны, и эффективному огню армянской артиллерии (12). В итоге четырехдневных боев азербайджанской армии удалось захватить лишь небольшую по площади территорию, расположенную перед основными армянскими позициями.

В условиях утраты фактора внезапности и выдвижения армянских резервов к линии фронта азербайджанское командование осознало бесперспективность продолжения военный действий. Армянское руководство предпочло не переходить в наступление, которое было чревато непредсказуемым для обеих сторон результатом. В сложившейся ситуации Баку и Ереван предпочли отказаться от дальнейшего обострения ситуации. При посредничестве России в Москве прошли переговоры начальников генштабов Армении и Азербайджана, стороны договорились о прекращении огня вдоль всей линии соприкосновения с 12 часов дня 5 апреля 2016 г. (13) Боевые действия были прекращены, однако уже через несколько дней перестрелки вновь возобновились, и прежняя «вялотекущая» позиционная война на изматывание противника продолжилась.

Баку и Ереван дали противоположные оценки итогов боев 2-5 апреля 2016 г. Президент АР Ильхам Алиев заявил, что операция азербайджанской армии имела оборонительный характер и проводилась в ответ на очередную военную провокацию против Азербайджана. Он высоко оценил действия азербайджанской армии как "сокрушительный удар по врагу" и "большую военную победу". Министр обороны АР Закир Гасанов также заявил, что "2 апреля - останется в истории азербайджанской армии как день блестящей победы" (14). 

Эти оценки были даны на начальном этапе наступления, однако они остались неизменными и после отнюдь не триумфального для азербайджанской армии окончания боев. К примеру, 9 мая 2016 г. И. Алиев заявил: «наша армия провела успешную контрнаступательную операцию в Карабахе. В результате контрнаступательной операции часть наших оккупированных земель была освобождена от захватчиков, наши позиции на линии соприкосновения еще более укрепились. Хочу еще раз от всей души поздравить весь азербайджанский народ с этой исторической и блестящей победой» (15).

По мнению президента РА Сержа Саргсяна, армянские вооруженные силы выполнили все поставленные перед ними задачи. В ответ на жесткую критику местной оппозиции он заявил: "Я поставил четкую задачу перед нашими Вооруженными силами, системой безопасности – не допустить прорыва и разрушения нашего фронта, то есть провалить планы противника. Полагаю, вы все убедились в том, что эти планы провалились" (16). 

С. Саргсян предпочел воздержаться от восторженных оценок: "Если вы хотите, чтобы я непременно сказал, что мы победили, то я могу это сделать, но самая корректная формулировка заключается в следующем: наши ВС свою задачу выполнили". По поводу утраченных в ходе боев территорий он заявил следующее: "армянские силы, которые имели в наличии 800 тысяч гектаров в качестве зоны безопасности, потеряли порядка 800, что не составляет и одной тысячной. В стратегическом и тактическом плане эти территории никакого значения не имеют. Чисто в психологическом плане, да, азербайджанцы могут уговорить свой народ, что достигли некого результата". 

Президент РА указал на большие потери азербайджанской армии и подчеркнул, что армянская армия могла вернуть эти 800 гектаров, но стоял вопрос, стоит ли из-за этого жертвовать многими жизнями? (17) Несмотря на многочисленные призывы продолжить наступление с целью расширения «зоны безопасности» и даже «окончательного разгрома агрессора», руководство Армении предпочло отказаться от продолжения боев с целью возврата утраченной территории чтобы избежать новых потерь. 

Международная реакция на возобновление широкомасштабных боевых действий в зоне карабахского конфликта оказалась для Баку неблагоприятной. 2 апреля 2016 г. сопредседатели МГ ОБСЕ (Франция, Россия и США) выступили с общим заявлением, в котором осудили применение силы в зоне конфликта и призвали стороны прекратить стрельбу, а также принять все необходимые меры для стабилизации ситуации на местах (18). Более резким и определенным было заявление официального представителя Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В нем вся ответственность за обострение ситуации возлагалась на Баку и выражалась поддержка армянской армии: «действия азербайджанской стороны в данном случае ведут к обострению ситуации и конфликта. Генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа и руководство секретариата ОДКБ находятся в постоянном контакте с руководством Армении и получают от министерства обороны республики исчерпывающую информацию о произошедшем вооруженном столкновении» (19). 

Боевые действия 2-5 апреля 2016 г. продемонстрировали, что азербайджанская армия не в состоянии решить карабахскую проблему путем быстрого и победоносного военного блицкрига. В наступлении были задействованы новые виды вооружения и наиболее подготовленные подразделения специального назначения, которые, наряду с танковыми подразделениями, понесли самые серьезные потери, но не смогли решить поставленных задач. Азербайджанская «разведка боем» показала, что все усилия и гигантские военные расходы не привели к ощутимому преимуществу азербайджанской армии. Более того, по мнению ряда экспертов пока трудно говорить даже «о существенном росте боеспособности и подготовленности личного состава армии» (20). 

Военные действия выявили большие недостатки и в армянских вооруженных силах: в разведке, связи и снабжении, что привело к увольнению трех генералов, курировавших эти направления (21). При этом необходимо учитывать, что в боях принимали участие армянские передовые части, которые укомплектованы преимущественно призывниками. «Основные силы и средства, а также резервные компоненты Армии обороны НКР и подразделения вооруженных сил Республики Армения так и не успели принять участие в боевых действиях. Не были применены многие из имеющихся на их вооружении современных видов вооружения и военной техники, в том числе высокоточные оперативно-тактические ракетные комплексы» (22).

На фоне хронического тупика в переговорном процессе и резко возросшего уровня напряженности главной задачей МГ ОБСЕ и российской дипломатии становится не продолжение имитации «мирного процесса», а установление реального режима перемирия путем создания эффективных механизмов по недопущению возобновления военных действий. Бои 2-5 апреля 2016 г. продемонстрировали необходимость создания надежной системы мониторинга, включающей постоянное присутствие групп международных военных наблюдателей на всей линии соприкосновения, технические средства для объективного контроля и т.п. Соглашение о создании такой системы под эгидой МГ ОБСЕ должно включать в себя и юридически оформленные обязательства конфликтующих сторон о выявлении и наказании виновных в нарушении режима перемирия.

Прекращение огня создаст условия для активизации мирного процесса с целью достижения всеобъемлющего урегулирования карабахского конфликта. В противном случае уровень милитаризации и враждебности сторон продолжит нарастать, а перспектива новой войны будет становиться все более реальной.

Источник: Россия и Новые государства Евразии, 2016, № 3.

Примечания

Азербайджан Армения воинское искусство / вооружения дипломатия Нагорный Карабах политика и право

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: