ГЕОПОЛИТИКА И ТЕРРОРИЗМ ЭПОХИ ПОСТМОДЕРНА

Публикации | НОВОЕ В БИБЛИОТЕКЕ | Коллектив авторов | 16.07.2016 | 12:00

Опасная ситуация, сложившаяся в мире, обусловлена крушением эпохи биполярности, отражавшей реальности поствоенных международных отношений, базировавшейся на ядерном паритете двух сверхдержав. Крушение лагеря социализма, а затем и Советского Союза, качественно изменили ситуацию. Запад во главе с США, сделали ставку на построение однополюсного мира. Однако уже в конце 90-х гг. ХХ в. появились признаки ослабления западного влияния на мировые процессы, образовались другие центры силы, взявшие курс на многополярность. Чтобы не допустить утраты гегемонии в современном мире, американцами была основательно разработана концепция войн эпохи постмодерна – т.н. «сетевые войны». Эти войны ведутся постоянно в четырех областях (физической, социальной, когнитивной и информационной) против противников, нейтралов и даже союзников. В рамках этой инициированной войны активно используется различные идеологии: либерализма с ее ставкой на «права человека», национализма и этнонационализма, радикального исламизма и т.д. 

Нынешний «мусульманский терроризм» – порождение современной эпохи. Как представляется, он не является субъектом мировой или региональной политики, но выступает инструментом в руках тех сил, которые стремятся переформатировать политическую карту мира, обеспечивая тем самым свои геополитические интересы. В этой связи  название монографии «Геополитика и терроризм эпохи постмодерна», по нашему мнению, в полной мере отражает суть происходящих процессов, когда исламистски мотивированный терроризм нередко находится на службе у далеко не исламских хозяев. 

Терроризм современной эпохи – сложное, многомерное социально-политическое явление, обусловленное процессами глобализации, результатом которых является дифференциация  между богатыми и бедными странами, а также между бедными и богатыми людьми практически повсеместно. Региональные, локальные конфликты и войны, а также агрессивная вестернизация международных и внутренних регионов разных государств не могли не сопровождаться отторгающей реакцией традиционных обществ, прежде всего, относящихся к «исламскому миру».

Те страны и группы населения, которые не имеют возможности испытать на себе политические и экономические преимущества глобализации, осознают, что она ведет к утрате их идентичности, значимости, разрушает традиции, обычаи, ценностные ориентиры. В результате возникает протестный электорат, который при умелом манипулировании им с помощью агрессивных, в последнее время преимущественно радикальных религиозных, лозунгов становится источником кадрового пополнения террористических структур. В наибольшей степени такой процесс характерен для стран мусульманского Востока. Поэтому не случайно, что преимущественно там сегодня продуцируются экстремистские и террористические угрозы и вызовы человечеству. Вместе с тем, исламистские организации разрастаются и действуют и на Западе – в Северной Америке и в Европе.

Террористические группировки рождаются и функционируют вне поля правового регулирования и способны пронизывать все общество. Они могут развиваться и функционировать в любой – нейтральной, дружественной или враждебной – среде и создавать свою инфраструктуру на транстерриториальной основе, опираясь на современные коммуникативные технологии, легальные и нелегальные методы мобилизации и использования людских ресурсов. Они накрепко спаяны общей идеологией, какую бы окраску она не принимала, что снимает проблему оправдания человеческих жертв, способствует жесткости внутренней организации и повышению уровня ее конспиративности.

Верда Озер, журналист авторитетной турецкой газеты «Hurriyet», четко определил основные черты терроризма эпохи постмодерна, подчеркнув, что у прежних поколений террористов «…были конкретные, ограниченные политические цели, но постепенно они стали более размытыми. Страх более не является побочным явлением терроризма. Это и есть основной смысл совершения теракта. Террористические организации желают посеять всемерный ужас и таким образом создать как можно более мощный эффект. Сегодня благодаря интернету они одним махом могут привести в содрогание весь мир. Теперь террористические организации не знают предела применению насилия. Изменилась и частота террористических актов, терроризм превратился в рядовое событие. В этих организациях все больше господствует религиозный экстремизм, хотя 40 лет назад в мире не было ни одного террористического движения, которое бы строилось вокруг религии. Только две из 64-х террористических организаций, существовавших в 1980 г., определили свою идентичность через религию. Сегодня же таких структур сотни. Формы организации террористических групп, получаемая ими финансовая поддержка, используемые методы и доступный им диапазон средств постепенно приобретает глобальный характер. Иными словами, терроризм постоянно прогрессирует, распространяется, меняет стратегии, и это очевидно» (1).

Действительно, ряд террористических организаций, усвоив военные достижения в области «сетевой войны», начали строить свои организационные структуры по типу «паучьей сети», обладающей повышенной устойчивостью к внешним воздействиям и гибкостью, от стратегии фронтальных сражений перешли к террористической тактике «пчелиного роя». При этом элементами сетевых структур становятся как самостоятельные группы, так и отдельные индивидуумы. Элементы сетевых структур могут объединяться для выполнения конкретных задач и временно прерывать свою деятельность после их выполнения, не подвергая опасности существование всей сети.

В силу слабой иерархической связи в сетевых террористических организациях, им трудно проводить операции стратегического плана с подключением всех имеющихся у террористов сил и средств. Вместе с тем, отсутствие четко выраженного единого центра создает большие сложности и для силовых структур в плане уничтожения всей организации.

Стратегия деятельности этих организаций базируется на принципах, сформулированных в свое время нынешним лидером «Аль-Каиды» Айманом аз-Завахири, который обозначил их следующим образом: необходимо создавать небольшие группы, которые наиболее пригодны в борьбе против врага; как одно из самых эффективных орудий следует использовать «готовность моджахедов к самопожертвованию»; каждый регион и страна требует выработки адекватной стратегии ведения джихада (2).

Определенное количество таких групп в том или ином географическом регионе или субрегионе образует сетевой террористический кластер, а в своей совокупности они являют собой т.н. «террористический интернационал». Причем отдельные террористические структуры, как и кластеры, зачастую жестко не связаны друг с другом. Объединяет же их общность идеологии радикального исламизма и конечных целей. Что касается экономической и финансовой подпитки, то их каналы сегодня основательно диверсифицированы. Причем в последние годы внешняя подпитка отходит на второй план, в то время как расширяются внутренние источники  финансовых поступлений. При этом террористы не брезгуют и откровенно криминальными способами получения необходимых средств, тем не менее, пытаясь теологически обосновать их. Например, бандитский рэкет интерпретируется ими в качестве «заккята», или «налога на джихад». Используемые методы и формы осуществления специфической политической практики, в том числе «терроризм смертников», также не являются «ноу хау» той или иной группировки, но используются сегодня террористами повсеместно. 

Как следствие, метастазы террористических структур охватили весь мир, а терроризм растекся по планете, втягивая в свой водоворот многие страны и регионы. Более того, через двадцать лет после появления в Афганистане при поддержке США и Пакистана движения «Талибан», сумевшего создать свое «исламское государство», вновь, не без участия американцев и их региональных союзников, на Ближнем Востоке образована мощная террористическая структура  - «Исламское государство», поставившая целью создание «халифата» на территории Ирака и Леванта. Развернув в XXI веке беспрецедентную атаку на цивилизованный мир, террористы попытались навязать государствам и обществу свои правила игры, и в определенной степени преуспели в этом. С большим трудом мировому сообществу удается вырабатывать адекватные меры противодействия, противопоставляя террористам мощь государственной машины. Однако обуздать терроризм пока не удается.

Изучение тенденций эволюции современного террористического движения в контексте трансформации глобальных и региональных геополитических процессов явилось целью авторов настоящей монографии. Одновременно ставились задачи разработки основных векторов противодействия терроризму, позволяющих повысить эффективность этой деятельности на национальном уровне Российской Федерации.

(…)

Заключение

Турбулентность современных политических процессов в мире и его регионах обусловлена крушением Ялтинско-Потсдамской модели международных отношений и стремлением Запада создать новую систему, призванную обслуживать его интересы. В этих целях активно используется процесс глобализации, в рамках и под влиянием которого развился новый, прежде неизвестный терроризм эпохи постмодерна. 

Образование мощных разветвленных структур террористов, их активизация, стали причиной разработки аналитиками некоторых государств концепции, отождествляющей терроризм с войной. Такой подход обосновал применение к терроризму таких средств борьбы, какие обычно применяются в военных условиях. Причем в качестве основного противника, чаще всего, стал рассматриваться не имеющий государственных границ, но обладающий разрушительным потенциалом «исламский интернационал».

Другим отличительным признаком современного терроризма является реальность проведения структурами экстремистов акций с использованием оружия массового уничтожения и современных технологий, что может привести к последствиям катастрофического характера не только для отдельных государств, но и всего мирового сообщества.

Кроме того, в последние три с лишним десятилетия среди террористических структур и организаций стали доминировать, количественно и качественно, те, идеологические доктрины которых базируются на наработках радикальных исламистов.

Одновременно современный терроризм стал претендовать едва ли не на роль актора мировой политики, с которым должны считаться традиционные субъекты международных отношений. Создание террористами своего «Исламского государства» на части территорий Ирака и Сирии, стремление к расширению территории этого образования за счет соседних стран, как представляется, представляет собой очередной этап эволюции специфической политической практики радикальных исламистов.

Следующей отличительной особенностью «нового терроризма» стала высокая степень адаптации террористических организаций к реалиям современного мира, действующего как строго иерархически, так и с «размытым» управленческим механизмом; наличие структур, организованных по типу «паучьей сети», а также полностью независимых.

Управленческая пирамида современных террористических организаций становится все более сглаженной, входящие в нее отдельные группы могут действовать практически автономно и даже существовать раздельно. Взаимосвязанная структура сети, когда все ее элементы имеют неустойчивые связи друг с другом, но объединены общей идеологией, религией, националистическими или этническими устремлениями, получила наибольшее распространение в террористических и военизированных формированиях. Такие террористические образования отличаются большой гибкостью, живучестью и способностью приспосабливаться к изменяющейся общественно-политической обстановке. Хотя в силу слабой иерархической связи в таких организациях трудно проводить операции стратегического плана с подключением всех имеющихся у террористов сил и средств, тем не менее, отсутствие четко выраженного единого центра создает большие сложности для силовых структур для уничтожения всей организации.

Терроризм как социально-политическое явление (идеологическая доктрина и основанная на ней политическая практика) с середины 90-х гг. ХХ в. стал едва ли не региональным атрибутом, характеризующим ситуацию на Юге России. Особенно серьезную угрозу вызывают экстремистские и террористические проявления в деятельности некоторых исламистских структур.

При активном влиянии из-за рубежа на территории Российской Федерации, и особенно на Северном Кавказе, распространялись несвойственные российским мусульманам радикальные и политизированные течения, прежде всего, неоваххабизм.

Анализ деятельности зарубежных исламских экстремистских центров свидетельствует о том, что в их планы в отношении России входит противопоставление интересов российских мусульман интересам государства и общества, побуждение общественно-политической элиты регионов с преобладающим мусульманским населением к формированию условий для выхода из состава Российской Федерации и созданию новых государственных образований, ориентированных на страны исламского мира. 

Под предлогом «возрождения культурно-исторических и нравственных ценностей ислама» экстремистские организации, имеющие штаб-квартиры в отдельных государствах Ближнего и Среднего Востока, не останавливаются перед значительными материальными затратами для закрепления своих политических и экономических позиций в стратегически важных районах России, пытаются придать религиозным чувствам мусульман антироссийскую направленность, инспирируют конфликты между представителями различных направлений ислама. Сторонники экстремистских направлений в исламе, занимая жесткую позицию по отношению к мусульманскому духовенству России, обвиняют его в отходе от канонов ислама, оттесняют от руководства общинами всеми возможными мерами, вплоть до физического уничтожения.

Росту экстремистских проявлений способствует целенаправленная деятельность ряда зарубежных исламистских организаций по распространению на территории России радикальных течений в исламе, в том числе путем финансирования деятельности экстремистских группировок. Особую опасность представляют попытки экстремистов расширить свою социальную базу, прежде всего за счет привлечения молодежи.

Вместе с тем, следует отметить, что за спиной религиозно-политических экстремистов и террористов, прикрывающихся исламом, зачастую стоят вовсе не исламские хозяева. Этот тезис, как представляется, нашел свое адекватное отражение во втором параграфе четвертой главы настоящего исследования.

Серьезную угрозу национальной безопасности страны представляют попытки навязать российскому обществу идею цивилизационного конфликта (С. Хантингтон) и якобы неразрешимых противоречий между христианами и мусульманами.

Кроме того, одним из глобальных последствий разрушительной деятельности ультрарадикальных исламских группировок в мире и в России стал повсеместный рост исламофобии. Следует подчеркнуть, что ни ислам как религия, ни мусульмане как вероисповедная группа не несут и не могут нести ответственность за подобные акции.

Анализ современного состояния угроз и вызовов основам конституционного строя Российской Федерации показывает, что они носят комплексный характер, затрагивая жизненно важные интересы личности, общества и государства. Специфика и направленность этих угроз предопределяют основные направления укрепления и совершенствования общегосударственной системы обеспечения безопасности, включая защиту основ конституционного строя России.

В этой связи следует четко осознать, что в вопросе о религиозном экстремизме следует исходить из того, что это – долговременный фактор мировой политики, и преодоление его, а также сопряженной с ним террористической угрозы, потребует значительных усилий со стороны мирового сообщества. Важнейшая задача – не допустить превращения России в главную мишень терроризма под исламским знаменем.

Все это требует осуществления системы скоординированных мер по блокированию в России и ее регионах этнорелигиозного терроризма и экстремизма, используя в этой работе свой опыт и наработки других государств мира.

Как показывает практика, требуется комплексный подход к осуществлению противодействия экстремизму, при котором предусматривались бы меры не только регулирующего и запретительного, но и профилактического характера.  Более эффективно должны реализовываться меры, направленные на предупреждение проявлений религиозного экстремизма.

Надежное противодействие разрастанию современного терроризма требует эшелонированного взаимодействия субъектов антитеррористической деятельности на глобальном и национальном уровнях. На национальном уровне борьба с терроризмом осмысливается в «широком» (терроризм понимается как сложное и многомерное социально-политическое явление) и «узком» (терроризм понимается как вид уголовного преступления) аспектах. Поскольку в силу анархичности международных отношений, наличия у государств несовпадающих разноплановых интересов, организовать действенное противодействие терроризму на международном (глобальном) уровне пока не удается, эпицентр борьбы с ним переходит на национальный уровень. Многими государствами современного мира, столкнувшимися с акциями террористов, в том числе Российской Федерацией, разработаны общенациональные и общегосударственные системы противодействия терроризму, которые постоянно совершенствуются. По нашему мнению, на нынешнем этапе эпицентр противодействия терроризму должен быть смещен от силового давления на террористов к не силовой составляющей, особенно в данном ракурсе становится актуальной борьба с идеологией терроризма.

Как представляется, основной упор в повышении эффективности противодействия идеологии терроризма, с ее основательной внешней подпиткой, в Российской Федерации необходимо сделать на снижении уровня конфликтности молодежно-исламистского фактора, прежде всего на Северном Кавказе. Для этого  нужно резко активизировать политическую, идейную, интеллектуальную работу. В данном контексте необходимо разработать эффективную молодежную политику, преодолеть постсоветский кризис идентичностей, принять меры к формированию общегосударственной идеологии, основанной на российском патриотизме. В рамках реализации принципа светскости государства надо способствовать процессу модернизации отечественного ислама, прежде всего путем создания отечественной модели мусульманского образования, а также появлению собственных авторитетных в стране и мире исламских духовных лидеров – патриотов России; целенаправленно проводить в жизнь информационную политику по исламской проблематике, в том числе с использованием возможностей СМИ, включая Интернет; поддерживать  позитивную деятельность соответствующих околоисламских организаций и учреждений, осуществить подготовку нового поколения светских ученых - исламоведов и т.д. 

Вместе с тем, еще раз подчеркнем, что терроризм, т.н. «террористический интернационал», кто бы на этом ни настаивал, не являются субъектами глобальной или региональной политики. Как правило, они служат лишь инструментом, средством давления реальных геостратегических игроков, прежде всего, западных государств, патронируемых Соединенными Штатами, на политику тех государств и их союзов, которые не согласны с однополюсной перспективой нового мироустройства. 

В этой связи за множеством событий, в том числе террористического характера, следует отчетливо видеть цели того актора современной геополитики, который стремится к сохранению единоличного глобального «лидерства» (3). Отсюда следует, что для эффективного противодействия «международному терроризму» и отстаивания национальных интересов РФ необходимо, в первую очередь, противодействовать главному игроку «Боль-шой Игры» (США). Следует предусматривать его очередные ходы, про-водить сис¬тему превентивных мер по недопущению и профилактике межэтнических и межконфессиональных конфликтов, которые подпитывают терроризм. Ведь потенциально существующие зоны конфликтов и линии разлома активиру¬ются не сами по себе, а в ходе продуманных и просчитанных геополи¬тических операций главного и актив¬ного участника глобальной геополитики - США. Реагируя только на следствия этой глобальной стратегии, Россия не сможет отстоять свои национальные интересы. Единственный способ выиграть - занять ак¬тивную позицию в «Большой Игре», осознав предварительно ее ус¬ловия, содержание, систему взаимосвязей и соответствий. 

ислам модернизация Россия терроризм традиционализм

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: