«ПОВЕДЕНИЕ ТУРЦИИ ПРЕДЕЛЬНО РАЦИОНАЛЬНО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДОКТРИНЫ НЕООСМАНИЗМА»
ИНТЕРВЬЮ | Андрей АРЕШЕВ | 16.04.2016 | 18:37
Новая региональная политика Турции вызывает вопросы не только у России, но и у других крупных игроков, имеющих интересы в нашем регионе на стыке Европы и Азии. О том, в чем смысл формирования зон нестабильности вдоль собственных границ страны, мы поговорили с Андреем Арешевым, кавказоведом, экспертом российского Фонда стратегической культуры.
- Есть политическая составляющая поддержки, оказываемой Турцией Азербайджану, есть возможно, и другие формы поддержки. Давайте для начала разберем политическую сторону вопроса. Насколько, на ваш взгляд, заметной была моральная, скажем так, поддержка Анкары в этой истории с эскалацией в Карабахе?
- Мне представляется, что поддержка, оказанная Азербайджану Турцией, могла иметь разные формы, в том числе, и политическую, а также информационную. Это можно понять хотя бы из выступлений Президента Турции, который, создавалось впечатление, временами говорил о Карабахе больше, чем его азербайджанский коллега. Однако, как мы прекрасно понимаем, публичными заявлениями дело вовсе не ограничивалось. Хотя бы потому, что поставки оружия из Турции на Южный Кавказ начались не сегодня и даже не вчера. Устоявшийся характер также носят обмен разведывательными данными, содействие структурным изменениям и перевооружению азербайджанской армии по стандартам НАТО. Регулярный характер имеют совместные учения.
- Политическая поддержка со стороны Турции связана лишь с близостью Азербайджана, или Анкара пытается играть на дестабилизации обстановки в региональном масштабе?
- Полагаю, здесь могли сойтись различные факторы, хотя, конечно, этнокультурная близость с Азербайджаном всегда играла в двусторонних отношениях чрезвычайно важную роль. Вместе с тем, у Турции могли быть и дополнительные причины, побудившие руководство этой страны столь чётко артикулировать свою позицию. В этой связи я обратил бы внимание на стремление привлечь внимание Москвы после резкого ухудшения двусторонних российско-турецких отношений в ноябре прошлого года и создать дополнительные площадки для диалога, пусть и понимаемые столь специфическим образом. На мой взгляд, это не совсем эффективный способ налаживания контактов с Москвой. Тем более, в ситуации, когда имеет место попытка затруднить россиянам поддержку с воздуха сирийской армии в ходе предстоящих боев за Алеппо, имеющего для Турции ключевое значение.
- В дни эскалации конфликта распространялось много разной информации об участии в боях различных формирований, либо имеющих ту или иную связь с Турцией, либо прошедших в/из ИГИЛ через территорию этой страны. Есть ли реально подтвержденные данные о таком участии?
- Мне представляется, что такие доказательства могут быть представлены. Другое дело, что их оценка (либо отсутствие таковой) неизбежно станет предметом политических спекуляций. Например, по той же причине, по которой усилия российских неправительственных организаций по документированию преступлений украинских силовиков и далее будут наталкиваться на глухую стену международного молчания. Турция – член НАТО и страна, призванная стать для России (на мой, конечно, субъективный взгляд) неким аналогом Польши на южном направлении, возможно, ещё более задиристым, а это дорогого стоит. Между тем, ни для кого не секрет, что турецкие наёмники, включая отставных офицеров, принимали активное участие в военных действиях в Нагорном Карабахе в 1991-1994 гг. С тех пор военно-политическое сотрудничество Баку и Анкары только укрепилось, причём никто из этого особого секрета не делает. Согласно некоторым оценкам, попытка наступления на Нагорный Карабах обернулась для пребывающего в достаточно сложном экономическом положении Азербайджана дополнительными дивидендами (помимо попыток представить установление контроля за несколькими сотнями квадратных метров как выдающуюся победу). Не меньшую обеспокоенность вызывает также формирующийся турецко-украинский альянс, направленный против России и, в частности, на дестабилизацию обстановки в Крыму. В ходе февральского визита Ахмета Давутоглу Киеву был обещан 50-миллионный кредит и иные виды материального вспомоществования. Ещё летом прошлого года появилась информация о том, что боевиков с Ближнего Востока доставляют на Украину через турецкую территорию.
- Сейчас конечно можно обвинять Турцию во всех грехах. Но в любом случае должны быть какие-то рациональные объяснения политике, которую ведет эта страна. По факту получилась так, что в последнее время Анкара стала выполнять роль распространителя напряженности. Это касается и истории с беженцами, которые были переправлены в Европу. Это касается и ее роли в событиях в Сирии, и теперь вот Карабах. В чем логика?
- Я бы не стал так однозначно говорить, что Турцию обвиняют во всех смертных грехах: скорее, речь идёт о болезненной переоценке былых иллюзий. Просто есть отдельные элементы политической культуры каждой конкретной страны, которые, конечно, должны были учитываться, чтобы избежать разочарований и вообще различных крайностей. Например, сложно было не заметить, какие тёплые отношения имели место между Реджепом Эрдоганом и Башаром Асадом в 2000-х годах, и как резко всё изменилось с началом так называемой "арабской весны". В частности, уже в ноябре 2011 года в Искендеруне была открыта база для тренировок сирийских боевиков. Это к вопросу о том, что никакие личные связи, равно как и экономические проекты (зачастую невыгодные для стран-партнёров Турции) не могут быть залогом дружественных отношений между странами в условиях труднопреодолимых политических разногласий.
На мой взгляд, поведение Турции предельно рационально с точки зрения доктрины неоосманизма, которой придерживаются власти этой страны и в которую они, похоже, искренне верят. Другое дело, что некоторые аспекты данной внешнеполитической линии могут вступать в противоречие с объективными национально-государственными интересами Турции. Вспомним, что тот же Ататюрк выдвигал одно время лозунг: "Мир в доме, мир – за границей". А теперь послушаем Ахмета Давутоглу: "Мы реинтегрируем балканский регион, мы реинтегрируем Ближний Восток, мы реинтегрируем Кавказ на принципах регионального и глобального мира… Исходя из имеющихся исторических связей, внешняя политика Турции преследует цель установить порядок во всех вышеуказанных соседних регионах". Концепцию "стратегической глубины" можно представить как стремление к величию Турции путём соединения неоосманизма, пантюркизма и ислама. Как видим, здесь не забыт ни один из компонентов былого имперского наследия. В итоге, речь идёт о предельно амбициозном внешнеполитическом курсе, который, что вполне логично, вряд ли позитивно воспринимается соседними странами и народами, на протяжении веков сталкивавшимися с турецкой политической практикой, да и некоторыми народами внутри современных границ турецкого государства тоже.
- Стало очень заметно, что для Москвы все, что связано с Турцией, стало как "красная тряпка" для быка. Масла в огонь будут подливать и события на Северном Кавказе, если попытки террористических атак, подобно той, которая была на Ставрополье, продолжатся. Каким в этом контексте вы прогнозируете ближайшее будущее российско-турецких отношений?
- Не все двусторонние проекты свёрнуты: в частности, продолжается строительство АЭС "Аккую". В Москве надеются, что конфликт носит временный характер. В то же время невозможно не заметить наличие определённых объективных обстоятельств к оценкам, представленным в Вашем вопросе. Например, безвизовый режим с Турцией с точки зрения безопасности мне всегда казался, мягко говоря, мерой, не способствующей её укреплению. В том числе и в контексте многолетней деятельности турецких спецслужб, нацеленной на поддержку деятельности так называемых «борцов за свободу Кавказа». Наивно было бы думать, что рост двустороннего торгово-экономического сотрудничества стали бы причиной её сворачивания.
Хорошо, что абсурдная ситуация с безвизовым режимом, наконец, исправлена, хотя, к сожалению, за это пришлось заплатить высокую цену. Что касается будущего российско-турецких отношений, то, скорее всего, восстановительный период не будет кратким и лёгким. Очевидно, что нынешние турецкие лидеры не будут извиняться за свои враждебные действия, и для того, чтобы стороны могли вернуться к нормальному взаимодействию, необходимы некоторые условия. Возможно, политические изменения в стране, смена лидеров, существенные корректировки внешнеполитического курса, уважение прав соседей. К сожалению, турецкие власти не отказались от курса на насильственное устранение легитимного сирийского правительства, сделав ставку на затягивание гражданской войны в соседней стране. Некоторое время назад российское представительство в ООН опубликовало подробные данные о нелегальных поставках Турцией оружия и боеприпасов на сирийскую территорию. Между тем, оружие имеет свойство расползаться по региону, так что потом турецкому правительству не стоит жаловаться на то, что у бойцов РПК изымается оружие российского и американского производства…
В целом же, при выборе партнёров по диалогу в Турции важно понимать их истинную мотивацию и договороспособность, а также реальные цели турецкой политики на постсоветском пространстве и методы её реализации. В этом контексте сложно не обратить внимание на то обстоятельство, что среди лидеров выявляемых в российских регионах экстремистских группировок часто оказываются именно граждане Турции.
- Вероятно, самая серьезная претензия к Турции, причем не только со стороны РФ, заключается в том, что открыты коридоры для свободного движения террористов в ИГИЛ и из него. Из этой проблемы прямо вытекает опасность дестабилизации, скажем, Северного Кавказа. Как вам кажется, есть ли инструменты у международного сообщества для того, чтобы заставить Анкару изменить свою политику в этом отношении?
Думаю, мы должны смотреть на вещи, исходя из объективных реалий, а они сводятся к тому, что терроризм, воспринимаемый в России с ненавистью и отвращением, по-прежнему рассматривается вполне себе пригодным инструментом для решения прикладных внешнеполитических (и шире, геополитических) задач. Соответственно, инструменты, позволяющие обеспечить стабильность на Северном Кавказе, находятся, прежде всего, внутри самой России. И, если принять во внимание резкое сокращение количества жертв вооружённых столкновений на Северном Кавказе в последние 5-6 лет, то можно сделать вывод, что применяются они весьма успешно. Конечно, это не означает, что надо сидеть и почивать на лаврах. Некоторый рост террористической активности в последние месяцы свидетельствует о том, что проблема далеко не решена. Кроме того, в той же Турции образовались компактные общины русскоговорящих выходцев из стран СНГ (о них упоминалось, например, в недавнем докладе Международной Кризисной Группы), и в случае дальнейшего ужесточения политики Анкары никакое международное сообщество давить на неё, разумеется, не будет.
По материалам: sukhum-moscow.ru
Азербайджан безопасность Ближний Восток Россия Турция этничность / этнополитика
