ТАКТИКА ПОЛЕВЫХ СРАЖЕНИЙ У ЧЕРКЕСОВ (XVII-XIX вв.)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Анзор ОСТАХОВ | 14.02.2016 | 00:00

Тактика является многогранной категорией со сложной структурой. Одним из ее базовых элементов является схема ведения полевых сражений. Без рассмотрения этого вопроса невозможно понять основы тактики черкесов. Рассмотрим схему ведения полевых сражений адыгским воинством на примере нескольких знаковых битв черкесской истории – Малкинской (1641), Канжальской (1708), Марьинской (1779), Бзиюкской (1796), Хапачухабльской (1859). Исторические источники сохранили детальное описание перечисленных сражений, отчего они и были взяты нами в качестве примеров, позволяющих сделать объективные выводы. 

Сначала рассмотрим наступательные сражения – Канжальское, Марьинское и Хапачухабльское. Аналитический обзор последних позволит вывести общую схему ведения наступательных боев у черкесов.

Канжальская битва (1708) является ярким примером адыгского удальства, приправленного большой долей военной хитрости. Это было крупнейшее в истории Кабарды сражение, имевшее широкий международный резонанс. Весной указанного года армия крымского хана Каплан-Гирея, по некоторым данным насчитывавшая 44.000 человек вторглась в Кабарду и расположилась лагерем у горы Кинжал, в верховьях р. Малки. (1) Крымцы многократно превосходили силы кабардинцев, поэтому последние изменили тактику борьбы. В целях накопления сил и поиска удобного момента для нападения на противника кабардинцы начали мирные переговоры с Каплан-Гиреем. Убедив его в своих мирных намерениях и заключив соглашение о перемирии, они добились своей основной тактической задачи – притупили бдительность вражеской армии. Позже в крымский лагерь прибыли мнимые кабардинские перебежчики, получившие задание перебить военачальников противника в назначенный час. Вечером условленного дня кабардинское войско скрытно выдвинулись к крымскому лагерю. Подойдя к нему ночью, кабардинцы перекрыли все выходы и полностью окружили его. Часть пеших отрядов проникла на вершину горы, у подножия которой располагались палатки противника. На передовой линии своего войска кабардинцы разместили 300 ослов, к спинам которых были прикреплены большие охапки сена, смешанного со смолой. 

По сигналу, кабардинцы одновременно подожгли все охапки сена и уколами кинжалов, выстрелами и криками погнали ослов прямо на сонный крымский лагерь. Животные с ужасным ревом ворвались в лагерь, опрокидывая палатки, давя спящих людей и поджигая все, что могло гореть. (2) Одновременно засевшие на вершине горы кабардинцы начали скатывать на вра¬жеский стан огромные камни, сме¬тавшие все на своем пути, и осыпать противника градом стрел. В лагере началась паника и страшная суматоха. Множество татарских лошадей, напуганных шумом и криками, устроило массовую давку людей и погром внутри лагеря. В этот момент кабардинские перебежчики истребили многих военачальников про¬тивника, лишив его боевого руководства. Когда крымская армия была полностью дезорганизована, в лагерь внезапно ворвалась кабардинская конница и устроила массовую резню. По словам Анри де ла Мотрэ, кабардинские всадники буквально «изрубили на куски … большое число людей». (3) Многие крымцы в панике, ища спасения, бросались в пропасть и разбивались насмерть. В итоге этого побоища кабардинцы истребили более 30.000 воинов противника. (4)

В данном сражении тактическая схема кабардинцев включала следующие элементы: тайный подвод военных сил ночью, окружение противника, диверсия (убийство вражеских военачальников «перебежчиками» и обезглавливание войска), психическая атака (300 горящих ослов), внезапная фронтальная кавалерийская атака, сеча и преследование. Стоит отметить, основным залогом победы адыгов в Канжальской битве было широкое применение военной хитрости. 

Далее рассмотрим Марьинскую битву между русскими и кабардинцами, состоявшуюся 10 июня 1779 г. около кр. Марьинской. Русское войско, возглавляемое генералом И.В. Якоби, построилось в три каре, соединенных между собой конницей. Кабардинское воинство, чтобы испугать неприятеля своей многочисленностью (около 15.000 бойцов), выстроилось в одну длинную линию, растянувшуюся на 4 км. Когда русские стали приближаться к их позициям, они разбились на три группы и разом атаковали с фронта все три каре, при этом основной натиск был направлен на среднее, где находился Якоби. Но русские пехотинцы отбили атаку сильным огнем. По словам Н.Ф. Грабовского, она отличалась особой напористостью: «Несмотря на то, что неприятель (кабардинцы – А.О.) был встречен сильным пушечным и ружейным огнем, он не изменил своего намерения, отчаянно бросался почти под самый фронт, но терпел неудачу». (5) Напористость атаки объясняется тем, что она была первой по счету и силы кабардинцев были еще свежими, не утомленными боем. Далее, адыги всеми силами ударили по правому флангу русских с фронта и с тыла, но снова были отражены ружейно-пушечным огнем. Тогда они стали кружить рассыпным строем вокруг русского войска, обстреливая его из ружей с безопасной дистанции. Лишь отдельные всадники вырывались из общей массы и подскакивали близко к фронту. Оправившись от неудачи и собрав свои силы воедино, кабардинцы атаковали левый фланг неприятеля, но снова были опрокинуты и обратились в беспорядочное отступление. В итоге, потери кабардинцев составили 550 человек убитыми, а русских – 8 убитыми и 44 ранеными. (6)

В Марьинской битве в состав тактической схемы кабардинцев входили следующие элементы: психическая атака (удлинение строя), лобовая атака по всей линии фронта, фланговые удары в сочетании с тыловыми, кружение рассыпным строем вокруг неприятеля. 

Теперь перейдем к Хапачухабльской битве (29 января 1859 г.) разыгравшейся в ходе экспедиции русских войск в Хамкеты (24-30 января 1859 г.) около аула Хапачухабль у р. Белой. На завершающем этапе экспедиции русское войско начало отступление, разбившись на три части: авангард, главная колонна с обозом и арьергард с артиллерией. В ответ черкесы сразу начали преследование, вылившееся в кровопролитное сражение. 

Основные силы горцев активно наседали на русских с тыла. Сначала действовали пехотинцы, интенсивно обстреливая арьергард с ближних дистанций, а затем его атаковала черкесская кавалерия. Очевидец события И. Дроздов оставил яркое описание этого момента: «Пехота горская раздвоилась, из-за нее вихрем вынеслось человек пятьсот всадников. Шашки наголо, с распущенными поводьями, эти кавалеристы, казалось, должны были смять все, что попадется им по дороге. <…> На сто шагов, роты встретили горскую конницу таким огнем, что и теперь не даешь себе отчета, были ли это штуцера, с трудом заряжавшиеся, или скорострельные винтовки? Лошади горцев замялись; наконец, шагах в десяти и совсем остановились; два или три всадника ворвались в колонну, но были сорваны с коней и убиты. Атака не удалась. Пока горцы успели повернуть лошадей, их расстреливали почти в упор. Спешенные, под которыми были убиты лошади, бросались на колонну и погибали под выстрелами». (7) Горцы несколько раз наносили кавалерийские удары по фронту арьергарда, но каждый раз их яростные атаки отражались русскими стрелками. В перерывах между кавалерийскими атаками, адыгские пехотинцы постоянно обстреливали последних со всех сторон, отчего погибла большая часть их артиллерийской прислуги. 

Тогда горцы решили ударить по правому флангу арьергардной колонны. Черкесские пехотинцы скрытно подкрались к последней и с гиком бросились в атаку. Цепь русских стрелков, сконфуженная внезапностью атаки, не выдержала натиска и обратилась в бегство. На ее плечах черкесы ворвались в середину арьергарда и напали на артиллерийскую батарею. Но русские пехотинцы и артиллеристы, не растерявшись под натиском горцев, смело кинулись в рукопашную схватку и выбили их ружейными прикладами и банниками. 

Когда русский отряд стал приближаться к речной переправе, навстречу авангарду внезапно вынеслась группа черкесских пехотинцев, открывших непрерывный огонь. Русские солдаты попытались атаковать ее, но она быстро исчезла. На смену ей вышла другая партия горцев и перегородила дорогу авангарду, сдерживая его усиленным огнем. В ответ русские пехотинцы пошли в штыковую атаку и пробили себе дорогу к реке. Сначала на другой берег переправился авангард, а затем – главная колонна с обозом, при этом арьергард прикрывал их с тыла, обеспечивая безопасность процесса. Горцы ничего не предпринимали, дав передовым частям русского отряда возможность спокойно переправиться через реку. Но когда очередь переправы дошла до арьергарда, черкесы приготовились обрушиться на него всеми силами и завязали перестрелку. Однако, неожиданно поднявшийся густой туман сорвал их атаку и арьергард свободно переправился на другой берег. О настойчивости и упорстве черкесских воинов в этом сражении лучше всего говорит «чрезвычайно медленное движение отряда»: за 11 часов русские солдаты, под ударами горцев, прошли всего лишь 4 км. (8)

Детальное описание этого сражения в мемуарах И. Дроздова позволяет нам сделать более глубокие выводы о структуре тактической схемы адыгов: перекрестный огонь, тыловые и фланговые удары, многочисленность атак, органичное сочетание действий пехоты и конницы (первая своим огнем подготавливала атаку, а вторая – осуществляла ее), разделение функций между кавалерией и пехотой (первая выступала основной ударной силой, а вторая – основной огневой силой). 

Далее перейдем к рассмотрению схемы ведения оборонительных сражений, на примере Малкинской и Бзиюкской битв. Малкинское сражение состоялось 12 июля 1641 г. на р. Малке между войском старшего кабардинского князя Алегуко Шогенукова и объединенными силами его врагов. Подробная реконструкция хода битвы изложена в статье А. Каширгова. (9) В рядах противников Шогенукова были отряды князей Идаровых, малокабардинцев, русских стрельцов, ногайцев, кумыков и чеченцев. Князь Алегуко, видя численное превосходство противников, пошел на хитрость. Свои главные силы, состоявшие из отборных частей кабардинской конницы, он спрятал в засаде в одном из ущелий, а оставшиеся отряды союзных ногайцев, разместил на переднем плане. По его замыслу ногайцы должны были завязать бой и притворным отступлением открыть тылы противника для нанесения удара отрядами, скрывавшимися в засаде. 

Сражение началось с мощной атаки войска антишогенуковской коалиции на ногайцев, стоявших на передовой. Не выдержав этой атаки, ногайская конница стала поспешно отступать, завлекая за собой противника. Во время преследования войско коалиции разделилось на три части. В этот момент, главные силы Шогенукова выступили из ущелья и, разбившись на три конные лавины, атаковали противника с тыла. Далее, вклинившись в разрывы между тремя вражескими группами, они осуществили охват, быстро перешедший в окружение, и разгромили коалиционное войско, остатки которого преследовались до полного уничтожения. (10)

В Малкинской битве тактическая схема князя А. Шогенукова состояла из следующих элементов: сдерживание вражеской атаки, притворное отступление для заманивания противника, тыловой удар резервных сил из засады, разделение войска на три синхронно взаимодействующие части, маневры (охват и окружение) и преследование. 

Не менее интересен ход знаменитой Бзиюкской битвы (29 июня 1796 г.), являвшейся кульминационным моментом гражданской войны в Западной Черкесии, более известной как «демократический переворот». (11) В данном сражении одной стороной выступали шапсуги, а с другой – бжедуги. Численность шапсугского войска, подкрепленного абадзехскими ополченцами, составляла около 10.000 человек, а бжедугского – около 3.000 – 4.000. (12) 

Битва началась с яростной атаки шапсугов на противника. Бжедуги, в свою очередь, начали ложное отступление и заманили разгоряченную шапсугскую конницу в засаду, где располагалась их пехота. Бжедугские пехотинцы открыли шквальный ружейный огонь по вражеской коннице, что привело ее в замешательство. Далее пехота и конница бжедугов одновременно с двух сторон атаковали шапсугских всадников, которые, не выдержав двойной атаки, бросились бежать, смяв по пути часть своей пехоты. После этого бжедугские пехотинцы напористо атаковали шапсугскую пехоту, в то время как конные бжедуги продолжали преследование разбитой вражеской конницы. Шапсугские пехотинцы храбро сражались с бжедугами и не желали отступать, неся при этом большие потери. В этот момент бжедугская конница, возвращавшаяся после преследования, внезапно ударила им в тыл. Зажатые с двух сторон в тиски, шапсуги были полностью разгромлены и подверглись страшному истреблению. (13) Их потери к концу боя составили по одним данным 800 человек, а по другим – 4.000. (14)

В Бзиюкском сражении тактическая схема бжедугов включала следующие элементы: сдерживание вражеской атаки пехотой, притворное отступление конницы для заманивания противника, наведение последнего на засаду, шквальный огонь засадно-резервного отряда, преследование врага конницей, фронтальная пехотная атака и тыловой кавалерийский удар по вражеской пехоте. Кстати, ход данного боя в основных чертах напоминал битвы при Каннах (216 г. до н.э.) и при Заме (202 г. до н.э.). 

В итоге, сравнивая тактические схемы Канжальского, Марьинского и Хапачухабльского сражений, можно выделить несколько общих элементов: психическая атака, фронтальный удар по всей линии фронта, фланговые и тыловые удары в отдельные точки, преследование. Отсюда тактическая схема наступательных сражений у черкесов представляла собой следующее. Сначала черкесы подготавливали успех атаки путем ослабления противника психической атакой. Если вражеское войско было многочисленным и сильным, адыги уделяли большое внимание его предварительному ослаблению. Поэтому они проявляли изощренную изобретательность в способах проведения психических атак, а также обращались к хитрым диверсиям. Затем горцы наносили мощный лобовой удар по всей линии фронта, пытаясь сразу опрокинуть неприятеля. Даже если это не удавалось, они хотя бы нащупывали слабые места в его боевых порядках. После этого черкесы меняли вектор атаки, нанося удары по вражеским флангам и тылам. Они могли многократно повторять их, подобно морскому прибою, до тех пор, пока не удавалось врезаться во вражескую массу и завязать сечу. Когда же противник обращался в бегство, черкесы приступали к настойчивому преследованию для полного истребления его сил.

Сравнивая тактические схемы Малкинского и Бзиюкского сражений, можно выделить такие общие элементы, как сдерживание вражеской атаки, притворное отступление для заманивания противника, действие резервных сил из засады (засадного отряда), фронтальный или тыловой удар, преследование. Поэтому оборонительные полевые сражения у адыгов выстраивались по следующей тактической схеме. Накануне боя черкесы разделяли свои силы на две группы, одну из которых ставили на защиту выбранных позиций, а другую – прятали в засаде в качестве резерва. В начале сражения первая группа принимала на себя вражескую атаку и некоторое время удерживала позиции. Потом она обращалась в притворное бегство, увлекая противника за собой. Далее в бой вступал засадный отряд, действуя по одному из двух сценариев: либо первая группа наводила преследующего неприятеля на засаду и подставляла его под внезапный удар второй (засадной) группы, либо последняя сама выходила из засады и наносила неожиданный удар по тылам противника, оголившимся в ходе погони. Параллельно, первая группа мгновенно прекращала отступление и переходила в контратаку, т.о. сдавливая неприятеля в тисках. Обычно, враг не выдерживал двойной атаки и обращался в бегство, а черкесы сразу же приступали к его преследованию для завершения разгрома. Данная тактическая схема могла иметь разнообразные вариации в зависимости от боевой ситуации, но при этом ее принципиальная сущность была неизменной. 

Для более четкого уяснения специфики адыгской тактики полевых сражений, проведем ее сравнение с тактикой европейских и азиатских воинств. В качестве представителя первого возьмем римлян, а второго – монголов. Подобный выбор обусловлен историческим величием этих воинств и их ярким цивилизационным символизмом. 

Классическим образцом тактики полевых сражений римлян была манипулярная тактика легиона, позволявшая неоднократно повторять атаки с наращиванием ударной мощи, в отличие от греческой фаланги, рассчитанной лишь на одну единственную атаку. Перед боем римские легионы выстраивались в три линии, в которых солдаты располагались по принципу опытности: в первой линии был гастаты (молодые воины), во второй – принципы (опытные бойцы), в третьей – триарии (ветераны). Каждая линия разбивалась на 10 отрядов-манипул, которые выстраивались в 10 шеренг по 12 рядов. Манипулы были разделены между собой интервалами равными длине их фронта и выстраивались в шахматном порядке: манипулы второй линии строились за интервалами первой линии, а манипулы третей – за интервалами второй. При этом, на каждую манипулу гастатов и триариев полагался вспомогательный отряд легкой пехоты из 60 велитов. Условно говоря, боевой порядок легиона представлял собой не единую монолитную фалангу, а трехлинейный пунктирный строй в шахматном порядке. Если римское войско состояло из нескольких легионов, то они располагались рядом друг с другом, хотя в некоторых случаях они стояли один за другим. На флангах войска размещалась кавалерия. 

Сражение начинала легкая пехота (велиты), которая забрасывали неприятеля дротиками и отходила на фланги легиона. Затем в дело вступала тяжелая пехота. Гастаты приближались к вражеским рядам на 10-15 м. и атаковали их по всей линии фронта: солдаты первой шеренги бросали пилумы в щиты неприятелей и нападали с мечами. Если нападение первой шеренги отбивалось, она отступала через интервалы в тыл и выстраивалась за десятой шеренгой. Таким образом, гастаты повторяли атаки 10 раз. В случае неудачного исхода этих атак гастатов сменяли или усиливали принципы, проходившие в интервалы первой линии. В решительный момент в бой вводились триарии (резерв ветеранов), которые вместе с гастатами и принципами предпринимали последний, наиболее мощный удар по центру противника или по одному из его флангов. С конца Второй Пунической войны (218 – 201 гг. до н.э.) римляне стали практиковать охват вражеских флангов с помощью второй и третьей линий. Сражение заканчивала римская конница, которая преследовала и добивала опрокинутого противника. (15) Отсюда видно, основным элементами тактической схемы полевых сражений у римлян были фронтальные атаки пехоты, иногда фланговые атаки, многочисленность атак нарастающей мощи, рукопашный бой, преследование врага конницей.

Теперь перейдем к монгольской тактике полевых сражений. В начале сражения монголы выявляли слабое место в позиции неприятеля с помощью визуальной разведки и прощупывающих атак. Обычно это место было на одном из его флангов. Далее, напротив него они сосредотачивали силы для атаки и параллельно посылали отряд в обходной маневр по дальней дуге для захода во вражеский тыл. Атака осуществлялась монголами в два этапа. Сначала они начинали стрелковый бой: попеременно меняющиеся подразделения конных лучников издали обстреливали залпами выбранный пункт вражеской позиции. Когда последняя была расшатана, тяжелая монгольская кавалерия атаковала ее. Если неприятель отражал атаку, монголы имитировали притворное бегство, мотивируя его броситься в преследование и расстроить свои ряды. В этот момент тяжелая конница наносила внезапный удар и, глубоко врезавшись в расстроенную жидкую массу противника, завязывала сечу. Затем она обращала вражеское войско в бегство и гнала его в сторону вышедшего ранее в тыл отряда. В итоге, монголы сдавливали противника, словно в тисках, и окончательно добивали. Если каким-то силам удавалось выбраться из котла и отступить, монголы начинали преследовать их до полного истребления. (16) Следовательно, тактическая схема полевых сражений у монголов включала такие элементы, как разведка боем для выявления слабого места во вражеской позиции, стрелковый бой, охват и обход, фланговый и тыловой удары, тотальное преследование. 

При сравнении тактических схем римлян и монголов, как типичных представителей европейских и азиатских воинств, вырисовываются серьезные отличия, составляющие их специфические черты. Во-первых, у римлян практически отсутствовали маневры, тогда как у монголов – они широко применялись, отчего у первых преобладали фронтальные удары, а у вторых – фланговые и тыловые. На наш взгляд, это было обусловлено характером главного рода войск: у римлян таковым была тяжелая пехота – маломаневренная по своему характеру, а у монголов – легкая конница, являвшаяся высокоманевренным родом войск. Во-вторых, основным средством поражения живой силы противника у римлян был рукопашный бой, а у монголов – лучной бой, что отразилось на характере их атак: у первых они были скоротечными, т.к. нацелены на быстрое сближение с неприятелем и навязывание ему рукопашного боя, требовавшего ближней дистанции; у вторых атаки отличались затяжным характером, часто воплощаясь в следующую форму – приближение к врагу, обстрел его из луков, отступление и многократное повторение этих действий, – что было обусловлено необходимостью держать значительную дистанцию для ведения лучного боя и затягивать время для нанесения врагу большого урона. Вместе с тем, отсутствие высокоразвитого рукопашного боя лишало монголов возможности осуществлять фронтальные (лобовые) атаки, вынуждая направлять их в слабые места вражеских боевых порядков – во фланги и тыл. 

Переходя к черкесскому воинству, наблюдается некий тактический синкретизм – наличие тактических элементов, присущих как европейскому, так и азиатскому воинствам. Для адыгской тактики было свойственно широкое применение всех видов маневра и рукопашного боя как основного средства поражения живой силы, поэтому черкесы практиковали как фронтальные, так и фланговые и тыловые удары, воплощавшиеся в форму скоротечных, молниеносных атака. Истоки такого сочетания заключались в характере главного рода войск у черкесов – универсальная легкая конница. Поэтому, если римская тактика по своему характеру была европейской, а монгольская – азиатской, то черкесскую тактику можно назвать евразийской. 

Остахов Анзор Александрович – к.и.н., преподаватель ГОБОУ МО КК «Североморский кадетский корпус».

Источник: Остахов А.А. Тактика полевых сражений у черкесов (XVII–XIX вв.) // Археология и этнология Северного Кавказа: Сборник научных трудов. ‒ Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2015. ‒ Вып. 5. ‒ С. 71-78.

историография Кабарда Россия традиционализм черкесы

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: