БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ ХАОС ПРИДАЕТ АМЕРИКАНО-ТУРЕЦКОМУ АЛЬЯНСУ ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 07.02.2016 | 00:00
Начало 2016 года подтвердило тенденцию предшествующего периода на укрепление американо-турецких союзнических связей и роль Турции в качестве южного фланга НАТО. Деятельность запрещенного в России террористического «Исламского государства» и его тесные экономические и иные связи с Анкарой в полной мере используются ее западными союзниками для более тесной военно-политической интеграции страны в рамках НАТО. Ранее турецкие власти предоставили своим западным союзникам некоторые элементы своей коммуникационной инфраструктуры, включая базы Инджирлик, Диарбакыр и Батман.
В ходе посещения Инджирлика 15 декабря 2015 года глава Пентагона Эштон Картер призвал турецкие власти более плотно прикрыть используемый террористами в преступных целях участок границы с Сирией протяженностью 98 километров. 17 декабря было достигнуто американо-турецкое соглашение о совместном боевом патрулировании вблизи сирийских границ. 18 декабря представители 28 членов НАТО постановили значительно увеличить в Турции военное присутствие альянса. Воздушное пространство страны контролируется натовскими истребителями и самолетами-разведчиками АВАКС, и в дальнейшем в турецкие порты будут направлены боевые корабли альянса (здесь следует напомнить, что ПВО, ВВС и ВМС Турции плотно интегрированы в соответствующие структуры НАТО). На следующий день состоялся телефонный разговор турецкого и американского президентов; в дальнейшем консультации продолжались, ибо поводов было предостаточно – например, не согласованный с Багдадом ввод турецких войск в некоторые местности Северного Ирака, спровоцировавший очередной региональный кризис.
5 января в Анкару приехал председатель комитета начальников штабов Вооруженных сил США Джозеф Данфорд (одновременно с ним в Анкаре находился министр обороны Франции). Американский гость провел переговоры с главой турецкого Генштаба Хулуси Акаром (роль которого, равно как и занимаемого им поста, в контексте непростой истории взаимоотношений политического руководства страны с частью армейской верхушки весьма велика), министром обороны Исметом Йылмазом и другими военачальниками и с премьер-министром Ахметом Давутоглу. Повестка дня переговоров не разглашалась, однако местные СМИ упоминали о широком круге вопросов региональной безопасности, включая российско-турецкие отношения, вовлеченность Москвы в сирийский конфликт и ее поддержку легитимных властей страны, что вызывает у турок крайнюю степень раздражения. Так, премьер-министр Давутоглу договорился до того, что обвинил Россию в смерти пытавшихся попасть в Европу сирийских беженцев. Помимо качественно новой ситуации в Сирии, складывающейся с развитием российской антитеррористической операции, укрепление американо-турецких связей происходит на фоне острого политико-дипломатического конфликта между Саудовской Аравией и Ираном, спровоцированного казнью Эр-Риядом шиитского проповедника Нимр ан-Нимра, кризиса в Ираке (куда зашли турецкие формирования), а также расширяющегося противостояния турецких силовиков с курдским населением юго-востока страны.
По итогам переговоров Данфорд заявил об общем с турками видении проблем и о предстоящей совместной работе по их решению, включая дополнительное оснащение и обучение суннитских повстанческих групп, якобы с целью противодействия «ИГ». Глава турецкого Генштаба высказал опасение в связи с активизацией действий отрядов курдской самообороны западнее Евфрата. Следствием их наступления может стать объединение курдских анклавов Кобани, Африн и Джазире с перспективой создания на севере Сирии курдского автономного района, против чего категорически выступают турецкие власти. Что же до курдского вопроса в самой Турции, то значение критики антидемократических действий со стороны Эрдогана и его окружения некоторыми западными изданиями вряд ли следует преувеличивать. Скорее всего, речь идет лишь об одном из элементов пропагандистского давления на стратегического союзника, значение которого весьма велико, но который время от времени позволял себе проявить несговорчивость. В целом же действия турецких властей в населенных курдами регионах Турции не получают широкого освещения на страницах глобальных медиа.
Согласно релизу Пентагона, в ходе встреч американского военачальника в Анкаре обсуждалась и «русская проблема». Ранее, 4 января, находясь с визитом в Штутгарте (а именно из Германии перебрасываются в Турцию натовские самолеты радиолокационной разведки), господин Данфорд в очередной раз указал на то, что рассматривает Россию как «вызов» для США и их союзников.
На двадцатые числа января (когда номер газеты уже выйдет из печати) запланирован визит в Турцию вице-президента США Джозефа Байдена, в ходе которого, возможно, будут уточняться позиции сторон относительно как «Исламского государства» (турецкие СМИ упоминают о подконтрольном террористам городе Манбидж провинции Алеппо, имеющем важное стратегическое значение), так и сирийских курдов. Однако, как свидетельствуют события последних месяцев, предметом переговоров могут быть и другие вопросы. Напомним, в последний раз Байден посещал берега Босфора в конце 2014 года, незадолго до визита в Турцию президента России Владимира Путина, в ходе которого обсуждались перспективы реализации проекта «Турецкий поток». Проекта, который, как и многие другие совместные экономические инициативы, оказался замороженным после уничтожения 24 ноября 2015 года турецким истребителем российского бомбардировщика в небе над Сирией. Некоторые региональные издания утверждали о причастности американского лидера к решению президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана пойти на этот откровенно враждебный по отношению к России шаг.
Резкое ухудшение политических отношений с Россией и торгово-экономические санкции со стороны Москвы актуализировали евроатлантические обязательства и связи Анкары. Автор недавней публикации в The Wall Street Journal указывает на то, что проводившаяся ранее Анкарой политика сближения с Россией и Ираном оказалась «катастрофически неверной» и в сложившейся ситуации «новые-старые друзья» готовы поддержать Турцию, ключевые соседи которой (Ирак, Иран, Сирия и Россия) якобы объединились против нее. Нормализация турецко-израильских связей приведет турецкую внешнюю политику к временам середины 1990-х годов, в период президентства Сулеймана Демиреля: хорошие отношения с США и плохие с Ираном, Ираком, Россией и Сирией, рабочий диалог с Брюсселем и сотрудничество с иракскими курдами, помогающими Турции в ее борьбе против РПК.
Как видим, формирование новых и восстановление существовавших ранее региональных альянсов вполне вписывается в логику возвращения в распростертые объятия «старых друзей». Так, по словам президента Эрдогана, налаживание отношений с Израилем отвечало бы, в том числе, интересам США. В ходе визита Р. Т. Эрдогана в Саудовскую Аравию министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу заявил, что Турция, будучи членом НАТО, поддерживает так называемую «исламскую» антитеррористическую коалицию под эгидой Эр-Рияда. В Турцию прибывают команды специалистов по безопасности границ, представляющих, в частности, департамент внутренней безопасности США. Формально они призваны содействовать прекращению наплыва иностранных боевиков из Сирии, однако подлинные результаты их деятельности, по-видимому, еще только предстоит оценить. По некоторым данным, турецкие военные и разведывательные структуры создадут на территории Катара военную базу, где могут дислоцироваться до 3 тысяч человек. В ходе недавних контактов по линии разведывательных служб вступило в действие секретное соглашение от 2014 года по защите Катара в случае внешней агрессии, оказавшееся весьма кстати для турецкой экономики, находящейся под действием российских санкций. Вышеупомянутый объект будет создаваться полностью за счет эмирата, на территории которого уже находится крупнейшая американская база на Ближнем Востоке – Аль-Удейд; кроме того, от Дохи получен ряд иных преференций (в частности, в сфере туризма и энергетики). Немаловажное место в военной активности Анкары занимает и Южный Кавказ. Помимо тесных военно-политических связей с Азербайджаном, и в частности с Нахичеваном (согласно утверждению ряда источников, дислоцированные там воинские части пользуются особой заботой турок – хотя бы в силу наличия участка общей границы), периодически возникают слухи о возможном размещении турецких военных баз на территории Грузии, являющейся важным региональным партнером не только Анкары, но и Вашингтона. Наконец, ставка Турции, на территории которой расположены офисы некоторых сомнительных фондов, на дестабилизацию Северного Кавказа может рассматриваться не только как итог конфронтации с Россией, но и как вполне логичное следствие укрепления связей Анкары и Вашингтона.
Американский официоз упирает на ключевую роль Турции как союзника в рамках так называемой «антитеррористической коалиции», возглавляемой Вашингтоном. Заместитель главы правящей партии ПСР Ш. Дишли указывает на многоуровневый и многоаспектный характер турецко-американских отношений, имеющих решающее значение как для Турции, так и для региона в целом и включающих политическое, экономическое и военное направления. Различия во мнениях по отдельным региональным вопросам не должны мешать поиску взаимопонимания, в том числе в связи с возможным присоединением Турции к будущему Трансатлантическому соглашению о свободе торговли и инвестиций.
Представляется, что независимо от исхода президентских выборов в США американо-турецкие отношения будут развиваться по восходящему тренду, в том числе и благодаря усилиям протурецких лоббистов на Капитолийском холме. Турция остается амбициозным игроком на Ближнем Востоке и в Европе, строящим многоцелевой авианосец, не собирающимся отказываться от рискованных ставок в сирийском конфликте и эффективно применяющим новые, неконвенциональные виды оружия, например в виде беженцев (в том числе как элемент антироссийской риторики). Отчаяние европейцев, неспособных справиться с наплывом мигрантов, подталкивает их к сотрудничеству с Анкарой, что создает хорошую возможность для возобновления почти бесперспективных, казалось бы, переговоров по вступлению этой страны в ЕС, вполне откровенно пишет Хавьер Солана. Стоит ли напоминать о том, кто последовательно настаивал на европейской перспективе Турции, являющейся кратчайшим связующим звеном между взбудораженным арабским миром и Старым Светом?..
Прочные отношения между Турцией и США являются для них взаимовыгодными (и во многом безальтернативными), особенно в условиях перманентной нестабильности и хаоса, к которым последовательно скатывается как Ближневосточный регион, так и, возможно, его периферия – от Европы через Кавказ (где хорошо помнят американо-турецкую дружбу, совпавшую с двумя чеченскими войнами) до Центральной Азии. Не менее очевидно, что решать задачи по укреплению собственной безопасности Анкара и Вашингтон будут стремиться за счет своих геополитических оппонентов. Усиление поддержки якобы «правильных повстанцев», как свидетельствуют события последних месяцев, неминуемо приведет к дальнейшему расползанию террористической угрозы. Напомним, примененный в 2013 году в пригороде Дамаска Восточная Гута зарин был, по данным ряда международных источников, переправлен из Ливии в Сирию через территорию Турции. Оружие, закупаемое для сирийских боевиков в Восточной и Южной Европе, также идет в значительной степени транзитом через эту страну. Согласно данным российского военного ведомства, лишь в течение одной недели декабря из Турции на территорию Сирии было переброшено до 2000 боевиков, около 250 единиц автомобильной техники и 120 тонн боеприпасов. И ответ на вопрос о том, в какую сторону изменятся эти показатели после появления на турецко-сирийской границе американских «экспертов по охраны границы», вполне понятен. Наконец, западные телеканалы рапортуют о трудовых подвигах ученых из Ракки, мастерящих под американскими бомбами ракеты «земля – воздух» с тепловыми головками самонаведения. В этой связи высказывается предположение, что наращивание усиленных американской логистикой турецких войск к северу от сирийской границы может создать дополнительные вызовы для российской группировки в Сирии, препятствуя усилиям Москвы по переводу сирийского кризиса в плоскость политического урегулирования (что сложно представить без разгрома основных террористических банд с участием иностранных наемников).
Теракт в историческом центре Стамбула с жертвами среди немецких туристов, случившийся 12 января, вполне вероятно, будет использован в качестве очередного предлога для выбивания очередных денежных траншей – на этот раз на «борьбу с терроризмом». При этом, в полном соответствии классическим пропагандистским канонам, турецкие лидеры выставляют свою страну главной жертвой террористов и, не исключено, будут пытаться искать в случившемся «русский след». Выступая в тот же день, 12 января, на званом обеде в связи с очередной конференцией послов, Эрдоган обрушился с резкими нападками на Россию и Иран, припомнив Москве почему-то события в Грузии, на Украине, мифическую «аннексию Крыма» и вмешательство в сирийский конфликт. А ведь сколько было в предшествующие годы пафосных демаршей в адрес НАТО, сколько критики в адрес Вашингтона, Брюсселя и Тель-Авива (вплоть до публичного нежелания брать телефонную трубку с Обамой на проводе), перемежаемых обещаниями вступить в ШОС и присмотреться к ЕАЭС… И что же в итоге? Одного сбитого российского самолета, не представлявшего для турок никакой угрозы, оказалось достаточно для того, чтобы побежать жаловаться в НАТО, возобновить переговоры о вступлении в ЕС, перебазировать в Конью из Германии самолеты-разведчики системы АВАКС, начать срочно мириться с Израилем и спешно готовить визит Эрдогана в США (таковой запланирован на последний день марта)… При этом региональная политика турецких властей по-прежнему предполагает поддержку сил международного терроризма – вне зависимости от того, именуются они «Исламским государством» или «умеренной оппозицией». И России, как и ее региональным союзникам, предстоит в полной мере оценить все деструктивные последствия расширяющегося американо-турецкого взаимодействия на Ближнем Востоке.
По материалам: Ноев Ковчег
безопасность Ближний Восток Россия США Турция
