ТРАНСПОРТНО-ИНФРАСТРУКТУРНОЕ РАЗВИТИЕ КАВКАЗСКОГО И СРЕДНЕАЗИАТСКОГО РЕГИОНОВ: РОЛЬ ЭТНОРЕЛИГИОЗНЫХ ФАКТОРОВ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Александр СОБЯНИН | 27.06.2015 | 12:15

Добрый день, уважаемые модераторы, уважаемые коллеги, товарищи!

В своём докладе я хотел бы показать вам прежде всего закономерности — как соотносятся транспортно-инфраструктурное развитие стран и территорий и этнорелигиозные факторы, психология народов, их модели хозяйствования и жизнедеятельности, почему нам нужна суверенная евразийская транспортная концепция. В настоящее время идёт в системе госуправления возвращение того понимания, что роль академической науки, в т.ч. гуманитарной, в территориальном хозяйственном планировании снова будет высокой, как это было в Российской империи и в СССР. Но в начале позвольте сделать четыре дополнения к выступившим до меня коллегам. Я с ними согласен, в ином случае оставил бы реплики на момент дискуссии или кофе-паузы. 

Рубен Арамович [Р.А.Сафрастян, директор Института востоковедения НАН РА], когда рассказывал о действии мягкой силы на Ближнем Востоке, на примере христиан Алеппо, курдов стран региона, армян Ливана и других этнических групп, когда говорил о геноциде армян в начале 20-го века, поставил значение геокультурного фактора выше геополитики и геоэкономики. Это очень точный и важный вывод. И для нас с вами важно, что команда Владимира Путина также ставит геокультурные факторы выше геополитических, военно-политических, геоэкономических. Это видно и по текстам и выступлениям нашего лидера, и по значению, которое путинская команда придаёт концепциям Русского мира и Евразийства. Ещё больше это видно по тому значению, которое наконец стало придаваться русскому языку. И ярко этот приоритет геокультуры виден в деятельности самого активного среди географических обществ мира Русского географического общества, возглавляет которое Сергей Шойгу, а Путин является главой Попечительского совета РГО. В проектах РГО геокультура буквально пронизывает все остальные аспекты научной экспедиционной и исследовательской работы, информационной деятельности. И Советский Союз, и Евразийский Союз объединяло и будет объединять в первую очередь чувство культурного родства всех наших народов. Иначе мы бы не победили в 1945-м, иначе мы бы не создали такую славную большую многонациональную страну.

Второе дополнение. Вагаршак Варназович [В.В.Арутюнян, председатель партии «Национальное возрождение», министр обороны Армении (1999-2000 гг.] в своём очень содержательном и полном выступлении обозначил, что армяне Армении и Карабаха готовы к компромиссам по самым разным вопросам политики и экономики. Кроме двух принципиальных вопросов — по вопросу признания геноцида армян 1915 года и по вопросу государственной независимости Нагорно-Карабахской Республики. По обоим вопросам нужно понимать, что Россия не колеблется и стоит на позиции союзничества. Россия на государственном уровне признала геноцид армян. Поддержка России в этом вопросе значит гораздо больше, чем поддержка или не-поддержка других стран мира, в том числе, скажем, даже и Франции. Важно не только то, что Владимир Путин прилетел в Ереван на мероприятия, посвящённые 100-летию геноцида армян, но и то, что он возложил венок к мемориалу памяти и комплекса «Цицернакаберд» и выступил с речью именно 24 апреля. Наш лидер сказал, что «события 1915 года потрясли весь мир, а в России были восприняты как собственное горе» и что «именно российская дипломатия добилась международного осуждения насилия над армянским народом». Также и по второму Вашему акценту, Вагаршак Варназович, Россия при любом развитии торгово-экономического сотрудничества с Азербайджаном, Турцией, другими странами региона, никогда не будет забывать и игнорировать факт военного союзничества Республики Армения и РФ. У нас в эти два десятилетия было много противоречий и спорных вопросов с армянами, но никогда не было колебаний и сомнений в надёжности военного союзничества. Именно позиция России стала решающей в том, что в столице Киргизии был подписан «Бишкекский протокол», а Минская группа смогла наладить приемлемый для азербайджанцев, армян, карабахцев и международной дипломатии диалог. Попытка реванша по Карабаху почти невозможна, кроме как по причине непредсказуемого «случайного рокового выстрела». Ибо Вооружённые силы Армении будут мгновенно вовлечены, а Россия будет выполнит свой миротворческий долг. Прежний командир 102-й военной базы полковник Андрей Рузинский в ряде интервью подчёркивал, что ответ на агрессию против Армении будет адекватным и решительным. Также я хотел бы напомнить вам, уважаемые коллеги, что в России принята новая Военная доктрина РФ, где конкретизированы и обозначены обязательства РФ в случае агрессии против члена ОДКБ. Так что по обоим этим вопросам позиция России чёткая и твёрдая.

Третье. Аждар Аширович [А.А.Куртов, главный редактор журнала РИСИ «Проблемы национальной стратегии»] обозначил, что далеко не безоблачная ситуация в Казахстане в части взаимоотношений казахского этнического большинства со славянами и в целом с христианами. Спасибо Вам, Аждар Аширович, что рассказали об этом, т.к. у нас в России несколько благодушное представление о Казахстане. В стране нет каких-то явных проявлений против христиан и русскоязычного населения. Более того, в целом в обществе более спокойная атмосфера, чем в России. Однако ведь факт есть факт — безо всяких видимых оснований, значительная часть русскоязычных покинули в 1990-2000-е годы Казахстан, процентная доля русских и других славян в общем числе населения сократилась вдвое. Почему так? На мой взгляд, русские в Казахстане не видят для себя будущего в стране, где год за годом в обществе растут националистические русофобские настроения. Ведь национал-патриоты и национал-демократы в Казахстане появились и усилились в политике и во влиянии на общество не сами по себе, не по злой воле американцев и Запада, но по политтехнологическим игровым соображениям Ак Орды. Именно администрация президента Казахстана и вывела нацпатов и нацдемов на телеэкраны, в газеты, дала им определённый карт-бланш. И лишь потом вокруг нацпатов и нацдемов стали кружить американцы и европейцы, замаячила хоть и не близкая, но реальная угроза «оранжевого сценария» для Казахстана. Что касается тех русских, кто живёт в Казахстане и в целом не собирается в Россию, то это те русские, кого устраивает ситуация, и кому не нравится большая агрессивность и энергичность российского общества. Т.е. сейчас не столько от России, не столько от сценаристов американских «оранжевых революций», сколько от Нурсултана Назарбаева и политической элиты Казахстана зависит, каким будет будущее у христиан, русских и русскоязычных в Казахстане.

Четвёртое дополнение к выступившим ранее. Николай Алексеевич [Н.А.Трапш, доцент кафедры исторических дисциплин и документоведения Южного федерального университета, Ростов-на-Дону] в своих рассуждениях об Абхазии обозначил необходимость не только экономической и финансовой, не только военной помощи Республике Абхазия со стороны Российской Федерации, но и важности помощи абхазам в разработке их стратегий и программ развития, экономического, политического, общественного. Уважаемый Николай Алексеевич, Вы совершенно правы. Я только хотел бы добавить, что несколько московских и северокавказских научных и научно-аналитических групп разрабатывали вместе с абхазами и для Абхазии стратегии развития. В том числе и моя научно-аналитическая группа в Ассоциации приграничного сотрудничества делала разработки для абхазов и руководства тогда ещё СКФО. И один из известнейших российских методологов, Юрий Вячеславович Громыко, через свои институты также разрабатывал стратегии для Абхазии. А это важно, потому что именно Громыко возглавлял ранее российско-абхазскую комиссию, которая в рамках Форума «Запад-Восток: интеграция и развитие» разрабатывала стратегии, программы для совместной реализации Абхазией и Россией, организовывала мероприятия в двух странах. Это ключевое понимание, Николай Алексеевич, что нужна не столько помощь в развитии, но совместное развитие, общая работа в совместных с абхазами проектах. А с умами и научными кадрами в Абхазии всегда было хорошо, и в нынешней, благодаря первому президенту независимой Абхазии Владиславу Григорьевичу Ардзинбе, стало ещё лучше. Так что на развитие Абхазии можно смотреть с оптимизмом, фундамент знаний подведён.

Теперь, собственно, по заявленной теме о связи инфраструктуры и жизни народов. Буду говорить тезисно, чтобы у вас, коллеги, сложилось понимание закономерностей, а более подробно можно будет прочитать в списке источников.

Начну с двух несколько вульгарных, но вполне корректных сюжетов. Мы с рядом профессоров с 1999 года писали о Киргизско-Китайской железной дороге (ККЖД). В 2001 году ККЖД обрела статус закона Киргизской Республики «О приоритете проекта «строительства железнодорожной линии Балыкчы-Джалал-Абад-Торугарт с выходом в Китай». В дальнейшем дело забуксовало, т.к. прямо угрожало геополитическим интересам России и Казахстана из-за предлагаемой узкой «китайской» ширины колеи, а идти на конфликт с русскими китайцы не хотели, т.е. денег не было. Спустя две революции 2005 и 2010 года дорога снова стала обсуждаться в Минтранскоме и правительстве Киргизии. 27 мая 2013 года, во время саммита ОДКБ в Бишкеке, президенты Кыргызстана и Таджикистана подписали документ о строительстве железной дороги Россия — Казахстан — Кыргызстан — Таджикистан (в текстах нашей группы дорога из Сибири в Ферганскую долину и далее в Таджикистан называется ЖДЧФ, ж.-д. Чуй-Фергана) [19; 25; 26; 28; 29; 30; 31; 32; 33; 35; 36; 37; 38; 39]. Подписали в присутствии президентов России и Казахстана. Естественно, что на этот раз речь шла не о китайское колее, а о нашей евразийской колее 1520 мм. Не успели просохнуть чернила, как киргизы снова начали заигрывать с китайцами. Причём и в вопросе приоритета ККУЖД (в Китае ведь дорога называется иначе — Китайско-Киргизско-Узбекской ж.-д.). Дальше больше. После высказанного в России и Казахстане недопонимания, киргизы снова вернулись к маршруту ЖДЧФ. Однако теперь начали хитрить мудрить с конкретным маршрутом ЖДЧФ, фактически так произвольно его рисуя, что он больше похож на создание инфраструктуры для китайской ККУЖД, что, вдобавок подтверждается тем, что ТТХ дороги ККУЖД изменяется так, что она будет выглядеть уже военно-стратегической. Казалось бы, зачем киргизам терять (не получать) сотни миллионов долларов в ЖДЧФ и миллиарды долларов не-развития из-за отсутствия дороги в Сибирь, — ради десятков миллионов долларов, которые китайцы платят киргизским чиновникам за лоббизм, платят в виде лёгких денег на «разработку» и «доработку» давно готового проекта ККУЖД? А всё дело в психологии, которую не учитывают ни русские, ни казахи, но учитывают китайцы. Между тем вопрос принципиальный не только для киргизов, но для России. Конечно, в скором будущем через Киргизию пролягут обе дороги, но чей проект будет построен первым, — такова и будет геополитическая ориентация Киргизии. Если бы учитывали психологию народа, надо было бы не лоббировать в Бишкеке, а создавать российско-казахское руководство проектом ЖДЧФ и непосредственно организовывать работу в республике. Думаю, пройдёт пара лет, и в Москве это поймут.

Второй пример совсем недавний. Известный политолог Михаил Игоревич Чернов публиковал десятки статей по транспортным проектам на Кавказе, которые в 2013 году были собраны в его книгу под эгидой Российского института стратегических исследований (РИСИ) «Осетия: рождение большой мечты» [12]. Одной из ключевых идей этой книги была проработка железной дороги из Армении через Южную Осетию в Северную Осетию (ж.-д. Алагир-Цхинвал). В 2013-2014 гг. по железной дороги Алагир-Цхинвал был проведён целый ряд международных научных мероприятий с участием экспертов Армении, Южной Осетии и Ирана [11; 12; 13; 14; 15; 16]. В Тбилиси настолько хорошо поняли, что эта дорога может переконфигурировать вообще всё пространство Большого Кавказа, что после конференции 18-20 декабря 2013 года в Ереване, где Чернов также выступал с идеей дороги Осетия — Армения [14], в МИД Грузии был вызван посол Армении, после чего было официальное заявление МИДа Армении, что позиция политолога Михаила Чернова не отражает ни позицию России, ни позицию РИСИ. Меридиональная железная дорога Алагир-Цхинвал, а также широтная Аваро-Кахетинская автодорога будут построены в скором будущем и действительно изменят весь Кавказ. При чём тут психология. При том же, что и в случае с киргизами. Ведь дагестанцы еще в конце советских времён пытались построить дорогу к Тбилиси, а в 1990-2000-е годы местный предприниматель Магомед Кебедов даже начал по своей инициативе и за свои собственные средства её строить. Также ряд североосетинских банков и предпринимательских групп с конца 1990-х годов пытались убедить Москву в дороге направлением на Алагир. Дагестанцы и осетины руководствовались в первую очередь заботой об экономическом развитии своих республик, а лишь во вторую очередь о развитии международной торговли. Если бы к ним вовремя прислушались, то многое было бы иначе, т.к. у грузин не было бы антироссийских геополитических козырей, но зато появлялась бы немалая экономическая выгода. Но время ушло, и после войны 08.08.08 вспять время не обернуть. Теперь позвольте о самих подходах.

Стратегическая разработка нашей научно-аналитической группы по инфраструктуре носит название «Система транспортных евразийских коридоров (СТЕК) [35; 36]. Целый ряд научных и публицистических публикаций профессоров и аналитиков группы в 1999-2002 году по перспективным крупным железнодорожным и автодорожным, морским проектам на Кавказе, в Средней и Центральной Азии, в Сибири и в Арктике в целом в 2002-2003 годах была обобщена, систематизирована в рамках деятельности Центра комплексных транспортных решений «ТрансЕвразия», который возглавлял эксперт по инфраструктурному развитию Кубат Калыевич Рахимов, и в 2003 году обрела целостный вид в виде концепции СТЕК [29; 30; 31; 32; 33; 35; 36; 37; 38; 39]. За теоретическую основу мы взяли концепцию «Плиты и мосты» ленинградского геополитика Сергея Борисовича Переслегина и его группы, и на основе наших с профессорами публикаций по конкретным перспективным проектам в Евразии «Плиты и мосты» С.Б.Переслегина были доработаны до концепции СТЕК. Основные разработчики СТЕК профессора Юрий Николаевич Голубчиков, Юрий Михайлович Плюснин, Владимир Сергеевич Тикунов, аналитики Кубат Калыевич Рахимов, Сергей Евгеньевич Боровиков, Вячеслав Анатольевич Бельдей и я как основное публичное лицо группы. Коридоры СТЕК мы популяризировали в Министерстве транспорта и коммуникаций Казахстана, в Министерстве транспорта России, в ОАО «РЖД», встречали хорошее понимание и поддержку, а председатель Исполкома Координационного транспортного совещания СНГ Евгений Дмитриевич Казанцев даже сам защищал СТЕК в Минтрансе РФ. 

СТЕК появился как вполне прямое продолжение русской и советской академических школ, которые традиционно рассматривали неразрывность географического пространственного экономического развития и развития общественного, гуманитарного, культурного. Разумеется, что концепция транспортных евразийских коридоров во многом преемственна в первую очередь советскому территориально-промышленному развитию. Которое, в свою очередь прямо и физически, через Комиссию по разработке плана электрификации России (ГОЭЛРО под руководством Г.М. Кржижановского), преемственно царскому стратегическому планированию, я имею ввиду Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), созданную юридически в 1915 году, но де-факто начавшую работать ещё до начала Первой мировой войны. Система СТЕК в смысле геополитики опирается на отца русской геополитики генерал-майора Алексея Ефимовича Вандама (Едрихина) и первого ректора Московского института востоковедения и организатора первых двух Съездов народов Востока востоковеда Михаила Лазаревича Вельтмана (Павловича), т.е. на военно-географический [1; 2] и востоковедно-географический фундамент [3; 4] русской геополитики 1900-1920-х годов. При разработке мы отталкивались от критики принятых в последние два с половиной десятилетия в России европейской системы международных транспортных коридоров (МТК) и системы азиатских коридоров ООН (ЭСКАТО ООН), т.к. они направлены в первую очередь на развитие международной торговли, и лишь в десятую двадцатую очередь на развитие экономики регионов и стран, через которые проходят. Что, как вы понимаете, коллеги, в корне противоречит русским, советским и евразийским академическим подходам. 

Почему так подробно рассказываю об истоках стратегического планирования? Дело в том, что слаженная работа десятков и сотен учёных, инженеров, аналитиков, госслужащих — это дело сложное, требующее именно академического универсализма и сочетания практического опыта и теоретических знаний. Поэтому, скажем, в мире есть только два по-настоящему планетарных стратегических планирования, и сейчас уже проявляется и третье, китайское. Подробнее это в нашей публикации «Стратегическое планирование в США» [8]. По этой причине и по причине большого патриотизма русских учёных, инженеров, транспортников большинство разработчиков стратегического инфраструктурного развития в нашей стране хорошо знакомы друг с другом, по возможности поддерживаем друг друга, и участвуем в общих проектах и мероприятиях. Позвольте мне назвать основные проекты инфраструктурного развития, а подробнее можете прочесть по ссылкам в списке литературы.

Лучше всего проработаны проекты профессоров Д.М.Рыскулова, А.А.Белякова и Ю.В.Громыко. Дамир Мирзакулович Рыскулов опубликовал целый ряд книг по Трансазийскому коридору развития из Арктического региона (ЯНАО и ХМАО) через Казахстан и Среднюю Азию в Индию, Иран и Арабские страны [11]. По этому коридору был ряд больших конференций, организованных правительствами ХМАО и города Москвы, самая крупная была в 2009 году, где оба правительства соединили усилия. 

Разработанный группой Юрия Вячеславовича Громыко Трансевразийский коридор развития из континентальных США через Канаду и Аляску через Чукотку и Якутию направлением на три региона — Монголию, и через Среднюю Азию в Индию, Иран и Арабские страны [9; 10]. С Трансевразийским коридором развития практически полностью совпадает прорабатываемая нами с профессорами и аналитиками Индо-Сибирская железная дорога, первым участком которой и должна стать вышеупомянутая ЖДЧФ из Западной Сибири в Ферганскую долину. 

Алексей Алексеевич Беляков разрабатывал с конца советских времён Транспортно-энергетическую водную систему Евразии (ТЭВС) [21; 22; 23], которая должна была бы заменить разрозненные отраслевые подходы к развитию гидроэнергетической сферы и, с другой стороны, речной системы и системы каналов. Фактически, профессор Беляков доработал до цельной завершённости начатую еще в конце аж 19 века проработку единой системы рек и каналов в Российской империи, когда с Памира до Санкт-Петербурга, с берегов Амура до Петербурга можно было бы везти грузы только водным транспортом, что намного дешевле для грузов, чем железные дороги, и минуя океанические моря, что всегда находится под внешним воздействием. Благодаря поддержке «Проектного государства» Юрия Васильевича Крупнова, ТЭВС разработки А.А.Белякова опубликована как «Речная доктрина Российской Федерации» [22].

Все эти стратегические концепции не только учитывают этнопсихологические особенности народов, но и прямо подразумевают такое экономическое развитие регионов в коридорах развития и в транспортных коридорах, которое бы помогало народов одновременно и сохранять важнейшие особенности моделей жизнедеятельности и быта, отношений с природно-географическим ландшафтом и антропогенным ландшафтом — сопряжением с моделями жизнедеятельности соседних народов, а также с новыми видами жизнедеятельности, которые с неизбежностью приходят вместе с новой инфраструктурой. В моей статье «Геостратегия Исламского мира» [6], которая написана на базе статьи в соавторстве с С.Б.Переслегиным, И.Л.Алексевым и Я.Ю.Забелло «Цивилизационный выбор России. Ислам на постсоветской карте» [7] в спецномере «Отечественных записок» по Исламу, отражен этот наш русский академический подход — не рассматривать народы в отрыве от географии и территориального развития. Наиболее полно это отражено в нашей с соавторами профессорами и аналитиками монографии «Россия в Средней Азии и на Кавказе: «центр силы» постсоветского пространства (исследование 2001 года)» [5]. В частности, там рассматриваются закономерности взаимоотношения государства и народов в процессе распада и восстановления Большого государства. Также рассмотрены закономерности изменения административно-территориальных границ в новом Большом государстве и изменений в «списке народов» нового Большого государства [34]. 

Очень глубоко и системно взаимосвязь, взаимодополняемость и взаимовлияние этнопсихологических факторов на экономическое развитие проработана в книге профессоров братьев Шукуровых — востоковеда Шарифа Мухаммадовича и историка Рустама Мухаммадовича «Центральная Азия: опыт истории духа» [20]. В 2000-2002 годах Приволжский федеральный округ проводил ряд международных научных мероприятий в рамках Оренбургского клуба [24]. Идея была на базе разработок Оренбургского клуба превратить Оренбург в форпост диалога России, Казахстана, наших постсоветских Среднеазиатских стран и стран Центральной и Южной Азии [39; 40; 41], или, как мы с соавторами это называем, форпостом «Третьего продвижения России в Среднюю Азию» [5; 23; 24; 25; 26]. В книге профессоров Шукуровых подробно проанализировано, например, как при усилении Российской империи, и ещё быстрее при Советской власти, русский славянский элемент замещал тюркский степной/кочевой элемент во взаимоотношениях с оседлым ираноязычным и тюркоязычным населением Средней Азии, но при этом сама модель взаимодополняемости динамического пришлого и местного традиционного культурных элементов оставалась прежней. Весьма рекомендую эту книгу скачать, — очень хорошая научная работа. Мы подходы Шукуровых всегда учитывали при проработке Индо-Сибирской железной дороги, ЖДЧФ, других проектов в регионе. В частности, как я сказал ранее, ЖДЧФ может появиться только в случае русско-казахского руководства, привнося как более высокую русскую организованность и технологическую дисциплину, так и мобильность и умения проектного руководства казахов. При «Третьем продвижении России» не будет воспроизводства «советской» системы экономики, межнациональных отношений, т.к. инфраструктура будет иной. 

Безусловно, большим фактором при взаимосвязи инфраструктурного развития и жизни народов является военно-стратегический и военно-географический фактор [1; 2; 3; 4; 5; 12; 18; 20; 24; 39; 42; 44], но он выходит за рамки моего доклада. В указанных в списке литературы источниках военный фактор проходит сквозной линией, если кому он важен для понимания. Для нас в общем контексте конференции важно, что «постсоветское» время уходит в историю, приходит время нового Большого государства — Евразийского Союза [43; 44; 45]. И в будущее мы будем идти не через торговлю и сотрудничество стран, но через общую, совместную работу в общих совместных проектах. Ибо только так при экономическом развитии мы будем всегда содействовать развитию наших народов в замечательном евразийском единстве в многообразии. Мир нашего Евразийского Союза станет иным, чем сейчас. Но хорошим он станет только нашим с вами умом и нашей с вами волей, дорогие друзья.

Собянин Александр Дмитриевич, руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества, член Экспертного совета Центра стратегической конъюнктуры, член Российско-Иранского совета по общественным связям) (Москва)

Выступление на международной конференции «Религия и политика на Юге России: аспекты взаимодействия». Москва, Президент-отель, 8 июня 2015 г. Секция «Религия и политика на Юге России: роль государства».

Источники и литература:

Кавказ коммуникации Общество «Знание» Россия этноэкология

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: