ШАПСУГИ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Александр СКАКОВ | 02.06.2015 | 21:33
4 комментариев
Внешние силы продолжают попытки придать антироссийскую направленность «черкесскому фактору» и, в частности, проблеме шапсугов – малого адыгского народа, проживающего в Большом Сочи. С этой целью используются определенные исторические факты, которые интерпретируются как «геноцид адыгов» (1).
* * *
Олимпиада 2014 г. в Сочи в значительной степени актуализировала проблематику Западного Кавказа в целом и, особенно, вопросы, связанные с историей и современным состоянием адыгских народов (адыги, кабардинцы, черкесы, шапсуги). Их проблемы, как реальные, насущные, так и связанные с исторической памятью, этнической идентификацией, исторической мифологией, этническими стереотипами были использованы внешними силами (в первую очередь, частью американского политического истеблишмента и руководством Грузии), пытавшимися обострить ситуацию в регионе и не допустить повышения политического веса и авторитета России. Попытка придать антироссийское наполнение «черкесскому фактору» предполагала акцентирование внимания не на реальных проблемах адыгских народов, а на использующих трагические страницы истории фантомах и мифологемах, таких как «геноцид адыгов», «Сочи – земля геноцида», «Олимпиада на крови», «единая Черкесия» и т.д. (2).
В этой связи, разумеется, возникал соблазн использовать в сиюминутных политических целях малый адыгский народ – шапсугов, проживающих как раз в Большом Сочи. Попытка не принесла желаемого результата – большинство шапсугов предпочло исходить из реалий сегодняшнего дня, а не культивировать историческую обиду и не возводить в абсолют символы прошлого. Тем не менее, один из политических активистов, председатель Совета старейшин черкесов-шапсугов Руслан Гвашев отметился несколькими громкими заявлениями. В ноябре 2013 г. им было сказано, что организаторы Олимпиады «изначально не заметили коренной народ» , а в феврале 2014 г. (в связи с акциями протеста в Стамбуле и Анкаре) он заявил о том, что «нельзя не понять тех черкесов, кто открыто бойкотирует Олимпийские игры» (4).
Сейчас очевидно, что попытки сорвать и дискредитировать Сочинскую Олимпиаду не увенчались успехом. Тем не менее, ситуация у южных границ России продолжает оставаться неспокойной, и несложно предположить, что «черкесский фактор» рано или поздно вновь будет использован с антироссийскими целями той или иной внешней силой. Поэтому так важно своевременно оценить как нынешнее состояние адыгских народов, так и масштаб стоящих перед ними проблем, решение которых, безусловно, является важной задачей для нашей многонациональной страны. Обратимся в этой связи к самому небольшому адыгскому народу – шапсугам.
Шапсуги (шапсыг) в настоящее время проживают в Туапсинском районе и Лазаревском районе г. Сочи Краснодарского края вблизи Черноморского побережья Кавказа, преимущественно в предгорной зоне, а также, в небольшом количестве, в Республике Адыгея. На Черноморском побережье шапсуги, которых здесь называют «хакучи» (первоначально хакучинцы были самостоятельной этнической группой, занимавшей, вероятно, верховья рек вблизи от Главного Кавказского хребта и ассимилированной затем шапсугами (5)), составляют большинство населения в 12 аулах, ещё в нескольких селениях Большого Сочи и в городе Туапсе проживают достаточно крупными группами. В Республике Адыгея шапсуги проживают в Афипсипском округе Тахтамукайского района и в целом воспринимают себя частью единого адыгейского этноса. Напротив, черноморские шапсуги в своем большинстве отделяют себя от адыгейцев или же, даже относя себя к ним, всячески подчеркивают этнокультурные и языковые различия между собой и адыгейцами самой Республики Адыгея. Шапсуги говорят на шапсугском диалекте адыгейского языка (6) (по другому мнению – на самостоятельном языке, родственном адыгейскому). Ни северный, ни южный (хакучинский) говоры (или диалекты?) шапсугского диалекта (или языка?) не являются письменными. Шапсугский диалект (как и бжедугский) считается более архаичным, чем восточноадыгские, по фонетике он близок к бзыбскому диалекту абхазского языка и к языку абазин ашхарауа (7).
Переписями в советский период причерноморские шапсуги не учитывались. По имеющимся оценкам, причерноморских шапсугов в настоящее время насчитывается около 9,5-15 тыс. чел. (8). По другим оценкам, на 1990-е гг. численность шапсугов составляла около 8 тыс. чел., из них около 5 тыс. являлись жителями аулов, около четверти – жителями поселков городского типа и городов, 5-7 % - жителями иноэтничных населенных пунктов (9). В тоже время, перепись 2002 г. показала 3231 шапсугов (10), перепись 2010 г. – 3882 шапсугов (11) (3839 из них в Краснодарском крае). При этом, на 2010 г., в Туапсинском районе проживало 1936 шапсугов, в Большом Сочи – 1897. Но в Адыгее было зафиксировано всего 9 шапсугов (в Майкопе), в Кабардино-Балкарии – 15. Таким образом, этническую идентичность прикубанских шапсугов можно считать полностью утраченной, они отождествляют себя с адыгейцами или черкесами.
Но, судя по соотношению оценочных (10-15 тыс.) и официальных (3,8 тыс.) данных, потеря этнической идентичности угрожает и причерноморским шапсугам. Обратим внимание на соотношение данных переписей 2002 и 2010 гг. за 8 лет численность шапсугов в Большом Сочи сократилась с 2366 до 1897 чел., а численность шапсугов в Туапсинском районе, напротив, выросла с 741 до 1936 чел. (12). Естественными причинами объяснить такие изменения невозможно. Вероятно, надо сделать вывод о том, что у шапсугов Сочи, в отличие от туапсинских, идет размывание этнической идентичности и замена её на адыгейскую. Так, на 2002 г., в ауле Тхагапш 48 чел. (32 % от населения аула) записались шапсугами, 63 чел. (42 %) – адыгейцами, в ауле Малый Кичмай 120 чел. (57 %) записались шапсугами, 65 чел. (31 %) – адыгейцами (по данным похозяйственных книг на 2001 г., 93 % семей являлись здесь шапсугами, 7 % - русскими (13)), в ауле Большое Псеушхо Туапсинского района 86 чел. (70 %) записались шапсугами, 33 чел. (30 %) – адыгейцами. И это в традиционно шапсугских моноэтничных аулах (на 1891 г. в Тхагапше проживало 105 шапсугов, в Бол. Псеушхо – 267) (14). На 2002 г. шапсугская идентичность относительно устойчиво удерживалась в аулах Большой Кичмай (77 %, но по данным на 2001 г. – 95 %), Калеж (95 %), Хаджико (93 %), Наджиго (75 %, по данным на 2001 г. – 95 %), Лыготх (93 %) Большого Сочи и в ауле Псебе (72 %) Туапсинского района. При этом население Наджиго по языку относится к северному диалекту или говору (15).
Ситуация достаточно парадоксальная и необъяснимая, если исходить из истории формирования аулов. Необходимо заметить, что как раз для Туапсинского района был характерен северошапсугский говор, сближающий их с выбравшим адыгейскую идентичность населением Прикубанской Шапсугии (16). Любопытно также, что до сих пор термину «хакуч»¸ используемому для обозначения шапсугов, адыгейцами придается негативное значение («дикарь», «грубиян») (17). То есть ни шапсуги не считают себя «полностью» адыгейцами, ни адыгейцы не относят шапсугов к «вполне своим».
Отметим в этой связи, что для причерноморских шапсугов-хакучей характерен высокий процент внутриэтнических браков. Уровень внутриэтнической брачности составляет 68 % для побережья и около 91 % для предгорий, браки с адыгами других этнических групп редки (соответственно, 6,6 % и около 5,8 %), основным типом межэтнических браков являются браки с русскими (соответственно, 28 % и около 5,6 %) (18). Существует проблема, связанная с недостаточным владением родным языком (19). По имеющимся оценкам, около 40 % взрослых и 60 % детей владеют им плохо.
В XVIII – начале XIX вв. шапсуги были одной крупнейших групп адыгских племен. Они занимали приморские территории на южном склоне Главного Кавказского хребта между реками Пшада и Шахе («Малый Шапсуг»), а также высокогорье и предгорья северного склона хребта («Большой Шапсуг») по берегам рек Антхир, Абин, Иль, Афипс, Хабль, Бакан, Шипс (Шебш). В «Малом Шапсуге» жило не более пятой части шапсугского населения. При этом образование «Большого Шапсуга» стало следствием шапсугской экспансии (20). Первое упоминание о шапсугах в русских источниках относится к 1743 г. Еще в XVII-XVIII вв. причерноморские адыгоязычные народы считались «демократическими», а в 1790-е гг. противоречия между, с одной стороны, свободными крестьянами-общинниками – тфокотлями, а с другой стороны, дворянами – тлекотлешами и орками, привели к гражданской войне (21). После Бзиюкской битвы 1795 г., в которой на стороне дворян выступили бжедуги и отряд русских войск, стороны были вынуждены пойти на переговоры, в результате которых в 1803 г. княжеская власть в Шапсугии была ослаблена, свободные крестьяне и дворяне уравнены в правах, а значение народных собраний – «Адыгэ Хасэ» выросло. Это привело к массовому переселению адыгов из «аристократических» племен к «демократическим» шапсугам, натухайцам и абадзехам и, благодаря этому, к усилению последних (22). В свою очередь, в 1846 г. шапсугская знать признала власть русского царя и, в итоге, переселилась на контролируемые российскими войсками территории.
Вплоть до второй четверти XIX в. шапсуги (как и натухайцы, абадзехи) относились к абазинскому, а не к черкесскому этническому массиву, но в дальнейшем их стали считать адыгским племенем (23). Это вполне объяснимо их языковой и культурной близостью к абазинам (24). При этом сами шапсуги объединяли себя с абадзехами, натухайцами и убыхами под названием «Агучипс» (Ахгутчипсе) (25).
В первой половине XIX в. шапсуги оказали ожесточенное сопротивление российским войскам, а в 1860 г. объединились в военный и политический союз с убыхами, абадзехами и натухайцами («Сочинский меджлис») (26). В 1830-е гг., по неточным и противоречивым сведениям, общая численность населения Шапсугии составляла от 77,4 до 210-300 тыс. чел. (по мнению некоторых шапсугских активистов – более 1 млн. чел.). При этом численность черноморских шапсугов приблизительно оценивалась в 60 тыс. чел. (27). В 1838 г. на шапсугских землях был основан форт Вельяминовский (ныне г. Туапсе). В 1840 г. форт был разрушен горцами и восстановлен только в 1864 г. В 1864 г. Шапсугия (хакучинцы покорились к 1869 г.) окончательно вошла в состав России, что привело к массовой эмиграции шапсугов в Османскую империю (по разным оценкам, от 165,6 – 168 до 300 (?) тыс. чел.) (28), а также к выселению части приморских шапсугов на равнину, где они в дальнейшем оказались ассимилированы адыгейцами (29). В результате в Шапсугском округе на Черноморском побережье на 1864 г. осталось только около 160 шапсугских семей. В 1869 г. части шапсугов было разрешено поселиться возле нескольких солдатских поселений, что и привело к образованию современных аулов (30). Через несколько лет малая часть из эмигрировавших шапсугов вернулась, а часть шапсугов Прикубанья в конце 1860-х - начале 1870-х гг. переселилась на Черноморское побережье (31). В 1870-х гг. шапсуги жили в 8 селениях Екатеринодарского, 9 селениях Майкопского и 4 селениях Баталпашинского уездов, а также в нескольких селениях в приморской полосе от Новороссийска до реки Мдзымта. В Кубанской области в 1882 г. проживало 3381 шапсугов. В 1872 г. на территории Черноморского округа проживало всего 773 адыга (в данном случае - шапсуга). Далее шел небольшой прирост численности причерноморских шапсугов: 1881 г. – 1046 чел., 1891 г. – 1726 чел. в семи аулах, 1897 г. – 1938 чел. (из них в Сочинском округе – 745 чел., в Туапсинском – 1179 чел., в Новороссийском – 14 чел.) (32). На 1925 г. насчитывалось 3730 шапсугов.
В сентябре 1922 г. на III съезде шапсугов в Туапсе было выдвинуто предложение о создании Шапсугской ССР на территории Сочинского и Туапсинского округов, которая была объявлена как субъект РСФСР (33). Оргбюро РКП(б) Адыгейской (Черкесской) автономной области не поддержало эту идею, предложив создать Шапсугский кантон с его подчинением Адыгее. После споров и борьбы с властями Кубано-Черноморской области и Юго-Восточного края инициатор создания Шапсугской ССР Юсуф Нагуч (Нагучев) был арестован. В 1924 г. из 8 аулов четырех сельсоветов был создан Шапсугский национальный район (в составе Черноморского округа Юго-Восточного, а затем Краснодарского края) с центром сначала в территориально не входящем в район городе Туапсе, а затем в селе Красноалександровское (с 1930 г.), поселке Совет-Квадже (с 1931 г.) и селе Лазаревское (с 1934 г.). При этом отнюдь не все шапсугские аулы поддерживали идею создания автономии (34). Шапсуги составляли на территории района 68 % населения, а входящие в него сельсоветы не смыкались друг с другом. В 1934 г. в результате изменения границ района (получившего пос. Лазаревское с сельсоветом) его территория стала единым целым и получила выход к морю, но доля шапсугов в его населении резко сократилась. В очередной раз границы района менялись в 1940 (шапсугские Куйбышевский, ныне Шапсуг-Агуйский, и Псыбинский сельсоветы были присоединены к Туапсинскому району) и 1941 (к району были присоединены русскоязычные сельсоветы Адлерского района и ряд колхозов Сочинского горсовета) гг. (35). Из 17,6 тыс. чел. населения района шапсугов насчитывалось 4 тыс. чел. В 1945 г. Шапсугский национальный район был переименован в Лазаревский район, в 1961 г. переданный городу Сочи Краснодарского края.
Годы существования Шапсугского района сыграли важную роль в сохранении шапсугской идентичности, предполагающей существование отдельного этноса с собственной территорией, своим административным центром (Лазаревское), делопроизводством на своем языке и своей политической элитой (36). Кроме того, создание района привело к переселению части шапсугов в 1920-1930-е гг. в приморские поселки (37). В дальнейшем негативную роль сыграло то, что при паспортизации шапсугам навязывались чужие этнические наименования – черкесы (38), а вплоть до недавнего времени – адыгейцы (39).
В конце 1980-х гг. после формирования адыгского национального движения появились требования восстановления Шапсугского района (от пос. Головинка до пос. Новомихайловский включительно) как самостоятельного субъекта РСФСР. Другим часто повторяемым требованием было признание геноцида адыгов во время Кавказской войны. Активизация национального движения, сопровождавшаяся митингами и пикетами, началась после принятого местными властями в 1988 г. решения о праздновании 150-летия основания городов Сочи и Туапсе (40). В 1989 г. был создан «общественный парламент» шапсугов Адыге Хасэ (председатель Маджид Чачух, являющийся вице-президентом Международной Черкесской Ассоциации). На I съезде причерноморских адыгов в 1990 и на II, III и IV съездах шапсугского народа в 1991, 1994 и 1997 гг. были приняты декларации о восстановлении Шапсугского национального района как субъекта РФ. Создание Шапсугского района было поддержано руководством Верховного Совета РСФСР и вызвало негативную реакцию Верховного Совета СССР, то есть стало элементом идущей в Москве политической борьбы. В дальнейшем, правда, речь уже шла о Шапсугском районе как части Краснодарского края (41). Во многом из-за радикальных требований руководителей национального движения, настаивающих, в частности, на переименовании основных населенных пунктов района (в том числе, Лазаревского – в Шапсугск, Псышап или Псезуапсе, пос. Головинка – в Шехап, пос. Новомихайловский – в Нычепсыко; то есть переименованы должны были быть населенные пункты, где собственно шапсуги составляли незначительное меньшинство), ликвидации памятников, он так и не был восстановлен (42). Свою роль сыграло и то, что на стороне шапсугских активистов выступили радикальные руководители Конфедерации горских народов Кавказа. Кроме того, шапсуги составили бы не более 5-6 % населения района. Необходимо было учитывать и весьма негативное отношения большинства населения Кубани и самого предполагаемого административно-территориального образования к идее воссоздания Шапсугского района.
II-ой съезд шапсугов преобразовал себя в Конгресс шапсугского народа (его исполком возглавил Руслан Гвашев, ставший вице-президентом Конфедерации горских народов Кавказа от Шапсугии). Звучали предложения о создании отрядов самообороны, фактор шапсугов учитывали в мятежной Чечне и в воюющей Абхазии. Звучало требование этнического квотирования в органах власти. Отметим, что радикальные требования шапсугских активистов (в частности, о переименовании населенных пунктов) были поддержаны некоторыми ведущими московскими этнологами (С.А. Арутюнов) (43). Они же активно поддерживают навязываемое некоторыми черкесскими активистами (в том числе в МЧА) представление о шапсугах как субэтносе черкесского (адыгского) народа (наряду с кабардинцами, черкесами, адыгейцами) (44). Ситуация особенно обострилась зимой-весной 1992 г., когда активное противодействие шапсугскому движению начала оказывать краевая администрация (45). В дальнейшем негласное противостояние между радикальным Конгрессом и умеренным Адыге Хасэ (приоритетом для которого была национально-культурная самоорганизация (46)) привело к победе последнего, на III съезде шапсугского народа в 1994 г. эти организации объединились (47). Поводом для активизации национального движения в середине 1990-х гг. стало исключение шапсугов из списка коренных малочисленных народов при принятии соответствующего закона в Госдуме РФ (48).
В настоящее время в поселке Лазаревском работают историко-этнографический музей и созданный местным каменотесом частный музей, существуют частные краеведческие музеи в ауле Тхагапш и поселках Ахинтам и Шхафит, в ауле Лыготх есть относящаяся к Лазаревскому филиалу музея города-курорта Сочи «Усадьба черноморского адыга-шапсуга» (49). К Сочинской Олимпиаде были открыты этнографический музей в ауле Агуй-Шапсуг (50) и культурно-просветительский комплекс «Дом Адыга» в Олимпийском парке Сочи (51). Так называемый «общественный парламент» причерноморских шапсугов «Адыгэ Хаэ» с мая 1991 г. имеет свой печатный орган – газету «Шапсугия» (52) (главный редактор – Асламбий Хушт), выходящую с различной периодичностью – от нескольких раз в год до 1-2 раз в месяц и с различным тиражом – от 600 до 4 тыс. экземпляров (в годы существования Шапсугского района выходила двуязычная газета «Шапсугский большевик»). В Лазаревском существует филиал Адыгейского университета, на местном телевидении и радио имеются часы шапсугской редакции. В шапсугских школах преподают «Культуру и этику адыгейского народа» (1 час в неделю с 1 по 11 класс) (53), в ауле Тхагапш восстановлена мечеть (но единственная в регионе!) (54).
При этом отметим, что шапсуги являются мусульманами-суннитами, но уровень религиозности у них достаточно низкий. Большинство мечетей, закрытых в послереволюционные годы, ничем не отличалось по своей архитектуре от обычных деревянных или турлучных домов (55). У шапсугов сохранились следы доисламских верований, наиболее архаичные формы традиционных адыгских верований и обрядов (в этом отношении духовная культура шапсугов близка к абхазской) (56). Вплоть до 1930-х гг. здесь выполняли свои функции жрецы (57). В последние десятилетия у шапсугов выросло значение фамильных святилищ, возобновились моления у существующих в каждом ауле священных деревьев, сохраняется почитание каменных надмогильных насыпей (58). Сохранились институты родственного сообщества, в частности, расселение фамильными (родовыми) кварталами («хабль»), населенными однофамильцами и родственниками (59).
В традиционном хозяйстве шапсугов ведущую роль играли земледелие (просо, кукуруза), скотоводство, коневодство, садоводство, виноградарство, пчеловодство. Современное шапсугское хозяйство основано на фундуке, грецком орехе, выращивании чая, пчеловодстве (60). Скотоводство имеет ограниченный характер и в советский период пришло в упадок. Значительная часть мужчин в советский период работала в леспромхозах. Кризисные явления в сельском хозяйстве (пятая часть населения аулов не имеет работы) привели к росту доли жителей аулов, намеренных переселиться в города и поселки побережья и ориентированных на городские профессии (61). Относительно высок уровень урбанизированности шапсугов: на 2010 г. из 3882 чел. 895 чел. являлись городским населением. Но даже сельское шапсугское население в значительной степени ориентировано на город.
Как считается, «черноморские шапсуги являются одним из наиболее модернизированных народов России и наиболее претерпевших изменения в образе жизни по сравнению с прошлым» (62). При этом численность шапсугов не изменилась за почти 100 лет: 3730 чел. на 1925 г. и 3882 чел. на 2010 г. Происходит это не столько из-за демографического кризиса (имевшего место в 1990-е гг.), сколько из-за утраты значительной частью этноса собственной этнической идентичности и замены её на адыгейскую, причем этот процесс, прошедший уже достаточно давно у прикубанских шапсугов, идет сейчас у шапсугов Большого Сочи. Шапсугская идентичность устойчиво сохраняется пока что у шапсугов Туапсинского района.
До сих пор остается неясным, является ли формирование единого «черкесского народа» (включающего кабардинцев, черкесов, адыгейцев и шапсугов) объективной реальностью и исторически обусловленным процессом, или же это попытка нивелировать существующие этнические и языковые различия и сформировать «новую реальность», сконструировав никогда не существующую ранее нацию. Сложно судить, насколько важна в этом процессе роль внешнего фактора, использующего «больную тему» признания «геноцида черкесов». В любом случае, даже минимальное участие в этом «конструировании» внешних сил не соответствует интересам Российской Федерации. Также необходимо осознавать, что неизбежным следствием «адыгизации» («черкесизации») шапсугов станет и укрепление здесь позиций ислама, в том числе, радикального. Поэтому целесообразно приложить усилия для сохранения и развития собственной шапсугской идентичности. В том случае, если формирование единого «черкесского народа» является объективным процессом, наличие двойной или тройной идентичности (учитывая российскую идентичность) не может являться помехой. Важно в максимальной степени сберечь этнокультурную специфику шапсугов, считая её важной частью российского и мирового культурного наследия.
Шапсуги, благодаря своей культурной близости к абхазам, могут сыграть важную роль в нормализации несколько испорченных в последние годы благодаря тем же внешним силам отношений между адыгскими народами Северного Кавказа, абхазами и зарубежной черкесской диаспорой. Учитывая, что значительная часть этой диаспоры представлена именно потомками шапсугов, они могут позитивно повлиять на диалог Российской Федерации с черкесскими организациями дальнего зарубежья. Позитивным фактором здесь являются слабая исламизированность шапсугов, их лояльность по отношению к центральной власти, высокая степень их урбанизированности и их дисперсное расселение. Эти факторы имеют стабилизирующее значение для всего региона.
Скаков Александр Юрьевич, к.и.н., координатор рабочей группы Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН.
Примечания
(1) Статья подготовлена в рамках проекта Научного общества кавказоведов «Этнокультурное разнообразие России как фактор формирования общегражданской идентичности», который осуществляется при поддержке Общероссийской общественной организации Общество «Знание» России в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17 января 2014 года «Об обеспечении в 2014 году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества, реализующих социально значимые проекты и проекты в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина».
(2) Черкесский вопрос в Сочи: Столица Олимпиады или земля геноцида? // http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/238010/ , 24.03.2014.
(3) Руслан Гвашев: 20 лет не можем добиться внесения адыгов в Устав Краснодарского края // http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/232780/, 03.11.2013.
(4) В Турции в акции протеста «Черкесы потушили Олимпийский огонь» приняли участие 1 200 человек // http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/237568/, 02.02.2014.
(5) Сивер Александр. Шапсуги. Этническая история и идентификация. Нальчик.: «Полиграфсервис и Т», 2002. С.89-92; Дмитриев В.А. Личность в изменяющемся социокультурном окружении. Черноморские шапсуги: от традиционного социума к современному // Северный Кавказ: человек в системе социокультурных связей. СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. С. 272,273.
(6) Кумахов М.А., Адыгейский язык // Языки мира. Кавказские языки. М.: Издательство Academia, 1999. С.92, 101; Сивер, 2002. С. 124.
(7) Сивер, 2002. С. 58-61.
(8) Половинкина Т.В. Черкесия - боль моя. Исторический очерк (древнейшее время – начало XX в.). Майкоп: РИПО «Адыгея», 1999. С. 186.
(9) Дмитриев, 2004. С. 286,287.
(10) http://www.perepis2002.ru/index.html?id=17
(11) http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm
(12) http://www.ethno-kavkaz.narod.ru/adygikk02.html
(13) Дмитриев, 2004. С.288.
(14) Дмитриев, 2004. С. 270,271,285,286.
(15) Дмитриев, 2004. С. 284.
(16) Дмитриев В.А. О самоопределении причерноморских адыгов (шапсугов) // Межнациональные отношения в условиях социальной нестабильности. СПб. 1994. С. 42; Он же, 2004. С. 284.
(17) Сивер. 2002. С. 92.
(18) Дмитриев, 2004. С. 306-308.
(19) Сивер, 2002. С. 146.
(20) Сивер, 2002. С. 88-89.
(21) Сивер, 2002. С.62-71.
(22) Сивер, 2002. С. 81-82.
(23) Сивер, 2002. С. 41-43, 69-70, 83-85, 89, 96-97.
(24) Сивер, 2002. С. 61.
(25) Сивер, 2002. С. 43.
(26) Сивер, 2002. С. 93-98.
(27) Дмитриев, 2004. С. 270.
(28) Сивер, 2002. С. 98-100.
(29) Сивер, 2002. С. 110-111.
(30) Дмитриев, 2004. С. 276.
(31) Сивер, 2002. С. 111.
(32) Половинкина, 1999. С.184.
(33) Сивер, 2002. С. 127-132.
(34) Сивер, 2002. С. 180-187.
(35) Сивер, 2002. С. 132.
(36) Дмитриев, 2004. С. 278,279.
(37) Дмитриев, 2004. С.289.
(38) Дмитриев, 2004. С. 281.
(39) Сивер, 2002. С. 141.
(40) Дмитриев В.А. Этнокультурная ситуация в Черноморской Шапсугии летом 1988 г. // Советская этнография. 1991. № 6. С. 93, 97-98; Он же, 1994. С. 39-42; 2004. С. 281; Сивер Александр. Шапсуги и проблема восстановления Шапсугского национального района // Бюллетень Центра содействия развитию и правам расовых, этнических и лингвистических меньшинств. 1999. № 1. Декабрь. Краснодар. С. 8-11, 38-54; Он же, 2002. С. 134-140.
(41) Сивер, 2002. С. 137.
(42) Сивер, 1999. С. 53; Руслану Гвашеву (Шапсугия) в этом году исполняется 60 лет // http://natpress.net/index.php?newsid=4596, 02.05.2010.
(43) Сивер, 1999. С. 39-40.
(44) МЧА (1991-2011): Сборник документов и материалов. Выявление, составление, предисловие К.Ф. Дзамихова. Нальчик, ООО «Тетраграф», 2011. С. 434-435.
(45) Сивер, 2002. С. 135-136.
(46) Сивер, 1999. С. 70-78; «Мы платим налоги, мы имеем право, как все народы России, на развитие и сохранение своей культуры» (интервью с лидерами шапсугского движения) // // Бюллетень Центра содействия развитию и правам расовых, этнических и лингвистических меньшинств. 1999. № 1. Декабрь. Краснодар. С. 91-97.
(47) Дмитриев, 2004. С. 281-283, 324.
(48) Сивер, 1999. С. 55-62.
(49) Сивер, 2002. С. 150; Дмитриев, 2004. С. 325,326,332.
(50) Нибо Анзор. В ауле Агуй-Шапсуг Туапсинского района появился этнографический музей // http://natpressru.info/index.php?newsid=9257, 16.11.2014.
(51) В Олимпийском парке Сочи работает «Дом адыга» // http://www.adigea.aif.ru/culture/details/1102122, 11.02.2014.
(52) http://www.shapsugiya.ru/
(53) Сивер, 2002. С. 141.
(54) Сивер, 2002. С. 115.
(55) Лавров Л.И. В Черноморской Шапсугии // Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 1924-1978 гг.). Л.: «Наука», 1982. С. 21,26,27,28,29,30.
(56) Лавров, 1982. С.21,31; Сивер, 2002. С. 54-57.
(57) Лавров, 1982. С.24.
(58) Дмитриев, 1991. С. 96; Он же. 1994. С.47; Он же. 2004. С. 330.
(59) Дмитриев, 2004. С. 289-294.
(60) Дмитриев, 1991. С.95; Он же. 1994. С. 42-45.
(61) Дмитриев, 2004. С. 316,317,319.
(62) Дмитриев, 2004. С. 269,270.
Материал подготовлен в рамках проекта Научного общества кавказоведов «Этнокультурное разнообразие России как фактор формирования общегражданской идентичности», осуществляемого при поддержке Общероссийской общественной организации Общество «Знание»
культура Общество «Знание» Россия Северо-Западный Кавказ черкесы шапсуги этничность / этнополитика
4 комментариев | Добавить комментарий | Все комментарии
