ПРАГМАТИЗМ АРМЕНИИ НА ЕВРОПЕЙСКОМ НАПРАВЛЕНИИ: К НЕКОТОРЫМ ИТОГАМ РИЖСКОГО САММИТА «ВОСТОЧНОГО ПАРТНЁРСТВА»
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Михаил АГАДЖАНЯН | 31.05.2015 | 20:04
Итоги Рижского саммита «Восточного партнёрства» 21-22 мая оказались неоднозначными для каждого из участников европейской программы. Завышенные ожидания трёх из шести постсоветских республик, рассматривающихся Евросоюзом в качестве восточных партнёров и вошедших с ним в ассоциативные отношения, не оправдались. Впрочем, прогнозы о неких решительных заявлениях по результатам саммита в пользу «открывающихся дверей» для Украины, Грузии и Молдовы в ЕС изначально носили пропагандистский характер. Пределы возможностей Брюсселя в Киеве, Тбилиси и Кишинёве хорошо осознаются, но стоящие у власти в этих республиках политические силы зачастую сознательно провоцируют такие завышенные ожидания.
Наиболее прагматичными перед Рижским саммитом оказались две закавказские республики. Прагматизм Азербайджана имел отчётливо негативный по отношению к наднациональным структурам ЕС характер. До форума в латвийской столице азербайджанский лидер демонстративно отказался почтить его своим присутствием. Официальная версия о плотном «предолимпийском» графике Ильхама Алиева всё же не заслонила собой истинные причины самоустранения президента Азербайджана от работы саммита. Правозащитная критика Старого Света в сторону прикаспийской республики находится на высоком уровне. Баку ответил Брюсселю взаимностью не только демаршем высшего руководства республики до саммита, но и на заключительной стадии его работы. История о том, как европейцы бросились уговаривать главу МИД республики Эльмара Мамедьярова поставить подпись под итоговой Рижской декларацией, надолго запомнится, прежде всего, самим брюссельским функционерам.
Прагматизм Армении в отличие от (во многом провокационного) стиля ведения внешнеполитических дел соседней республикой имел строго конструктивные рамки. Ереван чётко понимает свои приоритеты на европейском направлении в целом и в рамках «Восточного партнёрства» в частности. Республика переживает не лучшие экономические времена, что определяет существенную часть её интереса быть конструктивным партнёром ЕС в южнокавказском сегменте постсоветского пространства.
Армянские власти не в восторге от геополитической недосказанности в отношениях Евросоюза и России. Программа «Восточное партнёрства» (ВП) до сих пор вызывает недовольство Москвы, продолжающей рассматривать её на антироссийский просвет. Для Москвы ВП – это условный геополитический «буфер», выстраиваемый Евросоюзом вопреки исторически сложившимся связям России с её ближним зарубежьем. Европейцы уверяют в обратном – это не «буфер», а «мост». Но их тесное сближение с Украиной, Грузией и Молдовой на стезе политической ассоциации и экономической интеграции не может не происходить за счёт сужения базы двусторонних связей Москвы с указанными республиками. От Вильнюсского саммита ВП 2013 года до сбора в Латвии прошло менее двух лет. Многие эксперты придерживаются мнения о крайне невыразительных итогах Риги-2015. Однако прошедший период вместил в себя череду заключения ассоциативных соглашений между Брюсселем и его продвинутыми партнёрами, двое из которых имеют общую границу с Россией. И какими бы неполноценными эти соглашения не были на текущий момент (1), они подписаны и поступательно реализуются. Поэтому тревоги России по поводу «буферной» природы пространства ВП, претендуют на бóльшую объективность, чем декларативные заверения европейцев о прозрачности их целей и задач на восточном направлении.
Понимание того, что Украина, Грузия и Молдова необратимо дистанцируются от России – не далеко от истины. Ситуация требует от Москвы выдвижения своих интеграционных проектов, демонстрацию евразийской альтернативы. Отклик Армении на подобную инициативность крайне важен для России, ибо выбор Белоруссии, состоящей с соседней державой в одном Союзном государстве, был предопределён. Армения откликнулась не только на призыв России пополнить ряды Евразийского экономического союза, но и восприняла всю «понятийную базу» Евросоюза в рамках программы ВП. Категории «дифференцированный подход», «сближение с разными скоростями», «большее за большее» пока предстоит наполнить конкретной практикой политического и экономического взаимодействия Брюсселя и Еревана. Но уже сейчас очевидно, что прагматизм Армении нашёл понимание на европейском континенте, политический центр которого Рижским саммитом дал старт переговорам о заключении с закавказской республикой нового соглашения.
В Ереване его окрестили «ассоциативным соглашением – лайт», намекая на некую преемственность с тем документом, переговоры по которому начались летом 2010 года, но не привели к подписанию армяно-европейской ассоциации. Теперь «договор-лайт» подразумевает включение в него не только политической компоненты сотрудничества сторон, но и некие направления экономической кооперации, существо которых пока не приоткрывается. Указывается лишь на воздержание Еревана и Брюсселя от вступления в таможенные регуляции. Таким образом, прагматизм Армении привёл к изменению известной позиции Евросоюза. Как известно, после сентября 2013 года, когда Ереван заявил о намерениях вступить в ЕАЭС, Брюссель стал настаивать на принципе «всё или ничего». То есть, подписание Договора о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA) или полный отказ от каких-либо продвинутых отношений с Ереваном.
Теперь тональность европейцев претерпела заметные изменения. Таможенные регуляции, которые отождествляются с DCFTA, получается, можно опустить, ибо они находятся в противоречии с членством Армении в ЕАЭС. Что останется от политико-экономической части того Соглашения об ассоциации, переговоры по которым длились три года, до сих пор никто не берётся предсказать. Еврокомиссия уже обратилась в соответствующие органы Объединённой Европы за получением мандата на ведение новых переговоров с Арменией о новом соглашении. Ереван пока уклончиво заявляет о предстоящей «новой правовой основе», на которую будет положено углубление и развитие отношений с Брюсселем. Таким образом, везде можно уследить позитивное слово «новое», но от этого детали будущего соглашения, которое, по всей видимости, станет некой политико-экономической «компиляцией» в отношениях Армения – ЕС, не проясняются.
Прагматизм Армении на европейском направлении имеет под собой весьма предметную основу. Четыре известные тематические платформы программы ВП стали интересовать Ереван постольку, поскольку с их помощью можно добиться новых кредитных линий, дополнительного привлечения финансового содействия из Европы. По всем платформам ВП, включая «обеспечение энергетической безопасности» (с учётом наличия на территории республики АЭС, безопасность которой время от времени вызывает у европейцев вопросы), Ереван имеет все шансы ожидать от Брюсселя финансово-экономического вспомоществования. Объём выделяемых Евросоюзом средств на 2014-2017 годы – 140-170 млн. евро (2) – в нынешних условиях Армении является важным приобретением. Республика вступила в ещё более сложную полосу экономических неурядиц, если сравнивать с ситуацией 2009 года. Внешняя торговля за первый квартал текущего года упала почти на 30%. Значительно снизился объём поступающих в республику частных трансфертов – главной статьи доходов большого числа армянских домохозяйств. Госдолг Армении приближается к 5 млрд. долларов, уже сейчас составляя более 50% от ВВП страны. Заложенный в госбюджет-2015 экономический рост на 4,1% само правительство своими последними заявлениями было вынужденно признать нереалистичным. Также как поддержание уровня годовой инфляции в пределах 4%. На таком неутешительном фоне любая финансовая подпитка извне представляется армянским властям решительно важной. Выпуск гособлигаций на 500 млн. долларов с 10-летним сроком погашению и под 7,5% годовых – один из лучших индикаторов острой нуждаемости правительства республики в денежной ликвидности. Кабинет министров Армении объявил, что облигации будут выпущены для покрытия дефицита госбюджета и в целом для поддержания стабильности местной экономики.
Европа стала для Армении одним из немногих доступных источников привлечения кредитов и финансовой помощи, учитывая сложные времена на рынке крупнейшего торгового и инвестиционного партнёра страны. Россия продолжает оставаться главным внешним торгово-экономическим «локомотивом» Армении, правда, заметно сбавившим свою скорость. Кратное падение внешнеторговых показателей на просторах СНГ в целом и в отношениях со своими партнёрами по ЕАЭС в особенности заставляет армянское правительство изыскивать новые возможности сотрудничества не только с Европой. В эту сюжетную линию укладывается и подписанное недавно, в ходе рабочего турне президента Армении Сержа Саргсяна в США, армяно-американское торгово-инвестиционное соглашение. Очевидно, что по своим объёмам (даже потенциальным) и содержательному охвату данное соглашение не сопоставимо с европейским и, тем более, российским вектором внешнеэкономических приоритетов Армении. Но определённая надбавка к весьма скромным нынешним показателям торгово-экономического сотрудничества Армении и США (товарооборот двух стран за 2014 год свёлся к 221 млн. долларов) всё же вполне ожидаема.
Рижский саммит не стал прорывным ни для одной из стран-участниц «Восточного партнёрства», он лишь подчеркнул сформировавшийся расклад сил и интересов в Закавказье. Раздвоение Грузии, когда власти республики буквально силком волокут её в «европейскую перспективу», а большинство граждан страны интуитивно чувствуют необходимость тесной экономической интеграции с Россией, впредь продолжится. Конечным результатом такого раздвоения могут стать новые внутриполитические потрясения в Тбилиси.
Азербайджан застыл в неопределённости, продолжая уповать на свою нефтегазовую ресурсную базу, но всё больше ощущая надвижение необходимости интеграционного самоопределения. Даже самая обеспеченная природными ресурсами страна не может позволить себе в современном мире такую роскошь, как «свободное плавание». Понимание этого в Баку приводит к дипломатическим срывам, которые мы могли наблюдать до и во время Рижского саммита. Не приходится сомневаться, что такие срывы будут преследовать азербайджанское руководство и далее.
Армении же показалось, что прошлый комплементарный курс её внешней политики может быть вновь взят за основу и соотнесён с текущими реалиями. В Ереване думают о возможности внесением определённых поправок на ухудшение отношений Россия – Запад добиться комфортного для себя существования. К сожалению, для многих армянских политиков и экспертов, перспектива сохранения одинаково партнёрских отношений с глобальными центрами силы ныне мало достижима, как никогда прежде. Геополитические часы показывают время «собирания партнёров» мировыми державами в рамках той или иной интеграционной схемы. В этом тренде никто не должен остаться безучастным, в том числе и те небольшие страны, кому в прошлые годы относительно успешно удавалось прикрываться комплементарностью.
(1) В случае с Грузией ассоциативное соглашение запущено с 1 сентября 2014 года, но с оговоркой, что его положения действуют в формате временного применения, прежде чем все 28 стран-членов ЕС не ратифицируют в своих парламентах ассоциацию с Грузией. В отношениях же с Украиной Евросоюз начнёт выстраивать ассоциацию и создавать зону свободной торговли с 1 января 2016 года, опять же с поправкой на временное применение достигнутых соглашений.
(2) В ноябре 2014 года был подписан меморандум о Программе индивидуальной поддержки Армении на 2014-2017 годы в размере до 170 млн. евро. Сумма должна быть израсходована на реформу государственного управления, частного сектора, юстиции, других сфер, «чувствительных» к защите прав человека, демократизации государственных и общественных институтов. В 2014 году в рамках Европейского инструмента соседства (European Neighbourhood Instrument) финансирование ЕС составило 34 млн. евро, которые были направлены на развитие малого бизнеса и частного сектора, а также защиту прав человека в Армении. Помимо этого, ЕС предоставил республике 10 млн. евро гуманитарной помощи и 3,1 млн. евро в рамках тематической программы по развитию гражданского общества и местных органов власти.
Специально для kavkazoved.info
Армения дипломатия Евросоюз политика и право
