СТАВРОПОЛЬСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Тамара БУЛЫГИНА | 01.02.2015 | 20:55

История повседневности – это антропологически ориентированное направление, которое в центр исследования ставит не политические и экономические институты, а человека с его стратегиями выживания в разных условиях, его горизонтами ожидания, восприятием и символикой окружающего мира и себя самого, который наполняет реальностью абстрактные тенденции исторического развития, социальные структуры. Через человеческую повседневность проявляется и действие государственных институтов, их эффективность и уязвимость.

При изучении повседневной истории особую значимость приобретают методы работы с источниками. Среди традиционных письменных источников важное место занимают «эго-документы» – биографии, мемуары, дневники и письма, а также устные истории. Наряду с этим социальная повседневность в разной степени отражается и в периодике. В прессе отражались порой в латентной форме стратегия выживания горожан в условиях войны. Здесь затронуты такие проблемы военной повседневности, как обеспечение населения продовольственными и промышленными товарами, изменения жилищных условий.

Однако изучая городскую повседневность по периодическим изданиям, необходимо учитывать специфику подачи газетно-журнальной информации и противоречивость задач издателей. В период Первой мировой войны окончательно сложилась система государственной пропаганды и появляется такое понятие как пропагандистский заказ. Благодаря этому по мере роста грамотности населения формируется новое средство манипулирования массовым сознанием. Например, в Кавказском журнале, издаваемом в Пятигорске, был помещен шарж на Фердинанда с подписью «Иуда Фердинанд», а Болгария была названа коварной изменницей (1).

С другой стороны, у прессы появляются коммерческие потребности, что влияет на подачу информации, а также местная периодика, чтобы сохранять интерес горожан и сохранять тираж, должна была широко и ярко рассказывать о сиюминутной городской жизни. На основе анализа подшивок газеты «Северокавказский край» за 1915 – 1916 гг. нами была поставлена цель выявить специфику восприятия горожанами войны, проследить характер эволюции взглядов населения Ставрополя, обращая особое внимание на трансформацию приоритетов и моделей поведения жителей Ставрополя.

Военная повседневность в большинстве случаев рассматривается исследователями – специалистами по исторической антропологии (Е. Синявская, О. Пушкарева, Е. Зубкова, Н. Козлова) как повседневные практики участников военных действий. Однако война постепенно меняла и повседневный облик тыла. Поэтому в данном случае мы употребляем понятие «военная повседневность» в отношении медленно менявшейся повседневности южного города, крайне далекого от войны на Западе, но приграничного с Кавказским фронтом.

Симптоматично признание безымянного автора о ставропольских садах в начале 1915 г., который заявил, что «война не должна поглотить все наши мысли» Равнодушие к врагу, виделось ему психологическим оружием, демонстрирующим отсутствие страха перед «германскими извергами» (2). В определенной мере такое настроение вначале было присуще многим ставропольским обывателям.

Общий патриотический тон региональных изданий, полностью заимствованный из центральной прессы вместе с правительственными воззваниями, хроникой с фронтов, публицистикой, вначале мало затрагивал городскую жизнь южной провинции. Вначале местных жителей больше волновал разрушенный мост по ул. Желубовской, т.к. за месяц газета трижды возвращалась к этому сюжету. Ведь из-за этой поломки было затруднено движение к городскому центру. Заметки о неисправных фаэтонов заставили нас вспомнить начало повести «Губернатор» известного местного писателя И. Сургучева, когда начальник губернии ехал с вокзала в дом губернатора на коляске со спущенными шинами, символизируя монотонность и неизменность провинциальной жизни. 

Демонстрацией синдрома мирной жизни было и сообщение о буре, разрушившей 5 уличных фонарей – это в контексте мировой бури разрушавшей европейскую повседневность. Плохая работа почты и смена формы почтальонов, а также рецензии на местные спектакли дышали мирным провинциальным времяпрепровождением. К примеру в информации об оперетке Шалунья» в театре «Пассаж» автор умилялся забавной игре актрисы, исполнившей роль главной героини, отмечал игру комиков Германа и Россин (3). Книжно-музыкальный магазин Т.М. Тимофеева пока еще предлагал горожанам не книги о войне, а сборник И.Сургучева «Песни о любви» (4).

Местную элиту гораздо больше военных действий занимали проблемы только что родившегося в губернии земства. Как известно, местное крестьянство категорически не приняло этот институт самоуправления на Ставрополье. Так, в феврале 1915 г. попытка тогдашнего губернатора Б.М. Янушевича представить жителям соседнего села Михайловского значимость земства закончилась неудачно, т.к. население отнеслось к земству крайне враждебно (5). Одновременно значительной темой городской общественности, включая земцев, был вопрос о развитии кооперативов.

Официальная информация с полей сражений и дипломатических баталий в ставропольской прессе соседствовала с насущными городскими нуждами. Так, благодаря рачительности и активности городского садовника Новака в газете часто ставились вопросы о защите городской природы. В городских заметках с негодованием осуждались местные гимназистки, которые ради забавы обрывали ветки хвои в городском саду, порицались хозяева лошадей, ставившие повозки у почты близко к деревьям, которые и обгрызали лошади (6). Не становилась менее актуальной и проблема благоустройства города. Как и почти 60 лет назад, местная управа призывала домовладельцев устраивать около своих домов тротуары, в частности на улице Аульной и на Каменоломских улицах (7). 

Однако постепенно, по мере затягивания войны, военные сюжеты на местном материале вытесняли сведения о мелких городских происшествиях, о переменах погоды, о ярмарках. Война проникала в повседневность, и порой можно было только опосредованно заметить ее черты. Городской проблемой, всегда волновавшей обывателей, были хулиганство и пьянство. Однако усугубление этих социальных бедствий теперь было связано с введением государственной монополии на спиртное. Типичной стала бытовая картинка, когда во время отправления мобилизованных в воинский эшелон мещанин и крестьянин, будучи сильно пьяными, сквернословили, а в ответ на замечание городового избили этого стража порядка (8). Обычным с основания Ставрополя оставались кулачные бои, но с мобилизацией их число увеличилось, а их жестокость усилилась, как это случилось в потасовке солдатского базарчика на Плевненской улице (9). Вскоре появляются все новые и новые тревожные сообщения об усилении пьянства в городе и о его опасности. Горожане стали пить все, что содержало спиртные компоненты вплоть до политуры, добавляя в суррогаты раствор махорки «для крепости». Настоящим бедствием стал денатурат, который уносил жизни пьющих жителей (10). Это было новым явлением городской жизни, появившимся вместе с войной.

Газета заполнялась не только официальной военной тематикой, в частности, с февраля 1915 г. появляется постоянная рубрика «Война», содержавшая хронику военных действий. Все больше отмечаются приметы городской повседневности военного времени. Меняется репертуар творческих коллективов, реклама товаров. Типичным становятся сообщения о положении в госпиталях. В город привозят убитых и раненых, он заполняется беженцами и бездомными, привозят военнопленных.

Так, реклама концерта хора М.Г. Давидовского сопровождалась сообщением, что перед началом концерта будут исполнены гимны союзных государств (11). Наряду с заметками о рутинных школьных делах в газете за 10 января 1915 г. было помещено приветственное письмо от Самурцев (12). Появились первые 2 состава с ранеными из Тифлиса. В музее Г.К. Праве при поддержке общества содействия, воспитания и защиты детей была развернута выставка «Настоящие войны» (13). Санитарная служба предупреждала об опасности эпидемии в связи с прибытием беженцев.

Происходило переплетение мирной повседневности с новыми военными реалиями. Критика незаконной застройки, портившей внешний вид города, соседствовала с заметкой о работе курсов сестер милосердия при Ольгинской женской гимназии. В театрах появляются спектакли на военную тему. Так, в театре Биоскоп была представлена «сильная современная драма» «Долой Германские оковы» (14). Реклама о фотоателье Н.С. Трегубова соседствовала с объявлением о благотворительном вечере в народном Доме в пользу раненых. Сетования на высокие рыночные цены и отсутствие сливочного масла сопровождалось рассуждением о низком культурном уровне посетителей театра. Информация о введении номеров на велосипеды помещена рядом с сообщением о крайнем недостатке сахара в городе, «и подвоза не предвидится». Тут же помещен список раненых и убитых воинов нижних чинов из Ставропольской губернии (15).

Уже в конце 1914 – начале 1915 г. появляются сообщения об эвакуации беженцев из Тифлиса и об их бедственном положении (16). Это был для горожан символ грозного призрака реальной войны. В начале февраля 1915 г. в Ставрополь прибыли 100 семейств с территории Кавказского фронта. Среди них армянские семьи составляли половину. Были здесь и 35 греческих семей, грузинская, польская и русская семьи. В социальном отношении основная масса – 412 беженцев были ремесленниками и рабочими. Остальные беженцы состояли из торговцев, землевладельцев. Было также несколько священнослужителей и учителей. Естественно, что наиболее острыми стали вопросы их расселения и снабжения. Городская дума предложила взять в наем старый дом Меснянкина, в котором раньше находилась мужская гимназия (в районе нынешней улицы Розы Люксембург) (17).

Через военную повседневность нелицеприятно раскрывается ментальность горожан. Речь идет о сюжетах, связанных с пожертвованиями в пользу воинов и их семей. Несмотря на многократно повторявшиеся призывы Наместника и Главнокомандующего на Кавказе, представителя императорской фамилии, сбор пожертвований шел туго, а их суммы были мизерными. Газета сообщала только о небольших пожертвованиях городского головы Н.Г. Дидрихсона и местного промышленника Демина, одного из братьев-близнецов Л. А. и Ф.А. Деминых (18).

Все чаще газета стала предоставлять свои страницы не только сообщениям об убитых на войне земляках, но и рассказам об их подвигах, настоятельным просьбам о помощи семьям военных со стороны горожан. Часто такие призывы стали носить адресный характер. Например, 27 января 1915 г. в номере появляется призыв губернатору от местного земства выдать пособие вдове и ребенку убитого на войне земского служащего И.В. Алякринского. Появляются разъяснения о порядке оформления ходатайства о единовременных пособиях вдовам и сиротам нижних чинов. 

Местное управление и ставропольская общественность все больше внимания уделяет сбору пожертвований для воинов на фронте. Не случайно самурец Васильченко благодарит горожан за пожертвование теплых вещей. Мещанская управа выступила инициатором сбора продуктов и белья для раненых (19). В подобных заметках скрыта латентная информация о действительном положении раненых в госпиталях, где не хватало самого насущного: перевязочного материала, постельного белья, продуктов для раненых.

Согласно газетной информации в 1915 г. было создано Ставропольское отделение Комитета императорского высочества великой княгини Елизаветы Федоровны об оказании благотворительной помощи семьям призванных воинов. Эта благотворительная организация провела обследование семей городских низов, и выяснилась характерная черта ставропольской городской жизни. Самыми беззащитными оказались вовсе не городские и сельские крестьяне, довольно зажиточные и до войны. Бедствовали в основном семьи призванных в армию мастеровых, писарей, слесарей, наборщиков, столяров и плотников, чье материальное положение продемонстрировала жизнь семьи из 4-х детей мастерового с Ташлы. Их жильем была землянка, которая отапливалась чугунком, больная мать, чтобы хоть как-то прокормить малолетних детей, занималась поденной работой. Социальная пропасть этого маленького южного городка заставляет задуматься о политических последствиях могучей Российской империей. Ведь одновременно рядом с подобными обследованиями упорно рекламировалась гостиница Пахалова, в ресторане которой постоянно были свежая двинская семга и икра зернистая.

Война постепенно проникает в повседневную ткань города. Уже 30 января 1915 г. была опубликована информация о нехватке предметов первой необходимости. Тогда же сообщается о постоянном росте цен, особенно на продукты. В мае 1915 г. сообщения о росте цен на продукты становятся постоянными, как и информация о местных госпиталях, включая эвакуированный из Тифлиса. Однако мирный ход городской жизни как бы сопротивляется войне. При школах появились детские сады для детей 4 – 7 лет. На улице Лермонтовской керосиновые фонари заменены электрическими, музей Праве готовит большую выставку о борьбе с заразными заболеваниями, которая должна открыться 1 июня (20). 

Однако за этой информацией чувствуется дыхание войны. В городе появились раненые австрийские военнопленные – врач из Перемышля и студент медик с Карпат. Одновременно местная власть запретила использование немецкой речи на территории Кавказского военного округа. В июне поступили несколько партий раненых и больных с Западного фронта. В городе появились военнопленные, в основном из славян. К примеру, директор Ставропольской учительской семинарии вышел с просьбой к местной власти, чтоб ему направили австрийского пленного из славян для ухода за огородом, овощи с которого доставлялись армии (21).

Признаком военной повседневности города стали постоянные списки об отсрочках для тех, кто работал на оборону. Сюда входили и паровая мельница, и аптеки. Появляются и первые дезертиры. Так, 22 июня 1916 г. сбежали молодые солдаты 112 запасного батальона. Надо заметить, что с этого момента информация о дезертирах в Ставрополе и губернии стала постоянной. В мужской гимназии были созданы курсы допризывной подготовки (22). Летом начались допросы погромщиков продуктовых лавок в Ставрополе, реквизиции личных автомобилей у состоятельных граждан. Так из 40 имевшихся в Ставрополе автомобилей было реквизировано 6 (23).

В начале июля 1916 г. на дверях городской управы было вывешено объявление «Сахару нет» В местных кафе запретили делать мороженое, а в городе был организован сбор сухарей для фронта. Ужесточились наказания за хранение оружия, повышение цен на продукты и за производство самогона. Хотя одновременно открылся столь редкий для Ставрополя художественный класс Д.А. Лищенко и С.А. Уманского. Стали более востребованными швеи на дому (24). 

Однодневная продажа сахара сопровождалась страшной давкой. В городе не стало соли, бастовали извозчики, чтоб им разрешили повысить проездную таксу. В Ставрополь прибыла очередная партия раненых в 500 человек, и наоборот стали выселять евреев, не имевших документов, дававших право жить за чертой оседлости (25). Вот и в Ставрополе появились «хвосты» (26), столь поразившие Дж. Рида в Москве. Это очереди за продуктами. Торговцы отказывались от аренды, т.к. торговать им было нечем, рабочие покидали мельницу Гулиева, т.к. их лишили отсрочки от мобилизации (27). Реальностью повседневной жизни Ставрополя стали продовольственные карточки, мясопустные дни, различные реквизиции, например рогатого скота (28). 

Мы наблюдаем, как постепенно меняется рутинная, размеренная и упорядоченная жизнь провинциального города. Несмотря на попытку удержать городскую повседневность в рамках прежнего порядка. На Ставрополь исподволь надвигается голод, хаос преступлений, ужас реквизиций, которые станут повседневностью с 1918 года. И вот уже у местных журналистов рождаются мысли о прекрасном будущем, символом которого будет демократия: «кончится ужасная война, одним из прекрасных ее достижений явится полная демократизация всей нашей жизни» (29). Так изменения повседневности под влиянием все более тяжелых военных действий, которые мы наблюдали в течение двух лет – 1915 – 1916 годов озлобляли население, разрывали налаженный городской уклад, тормозили постепенное улучшение городской жизни и рождали в умах ставропольских либералов революционные иллюзии.

Тамара БУЛЫГИНА (Северо-Кавказский федеральный университет)

Доклад представлен в ходе международной научно-практической конференции «Кавказ в годы Первой мировой войны» (Пятигорск, 28-30 ноября 2014 г.). Доклады публикуются в авторской редакции.

Примечания

историография Первая мировая война Россия

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: