«МЫ СЕГОДНЯ ДЕЛАЕМ ШАГ, КОТОРЫЙ ЧРЕВАТ НЕВООБРАЗИМЫМИ ОПАСНОСТЯМИ»: ОППОЗИЦИЯ В СЕНАТЕ ПО ВОПРОСУ ВСТУПЛЕНИЯ США В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Радмила АЙРИЯН | 27.01.2015 | 00:00

Современная внешняя политика США, их стремление повсеместно утверждать принципы демократии и свободы так, как они считают необходимым и оптимальным для себя, ставят перед исследователями множество вопросов. Среди них, конечно, те, которые связаны с историей Первой мировой войны.

Первую попытку выйти в «большой мир» Соединённые Штаты предприняли в период мировой войны 1914-1918 гг. Именно тогда американская политическая элита, с одной стороны, стала задумываться о будущей роли США в формировании новой системы международных отношений в послевоенный период, а, с другой стороны, формулировала задачу перед правительством США внедрить в эту систему элементы «морали» и «права». 

Как представляется, в современной исторической науке остались ещё нерешёнными многие вопросы, имеющие отношение к истории Первой мировой войны. В большей степени это замечание касается отечественной историографии, хотя в последнее время интерес отечественных исследователей к данной войне неизмеримо вырос (1). Идеологическая ангажированность исторической науки долгие годы не позволяла всесторонне осветить не только проблему участия США в Первой мировой войне, но даже участия в ней нашего государства (2). В силу этих объективных обстоятельств рассматривая тема лучше была освещена в западной историографии, в частности в американской (3). 

Но даже этот высокий уровень интереса к участию США в Первой мировой войне среди американских исследователей не дал ответа на два важнейших вопроса – истинная мотивировка Вудро Вильсона, принявшего решение вступить в войну в 1917 году, и оппозиция планам президента в Конгрессе США. 

И если на первый вопрос невозможно дать однозначно верного ответа, в виду его крайней субъективности и дискуссионности, то на второй вопрос ответ получить мы можем, анализируя материалы Конгресса, в частности стенограммы заседаний высшего законодательного органа США. 

Ввиду высокой степени дискуссионности первый вопрос получил львиную долю внимания со стороны как американских, так и отечественных исследователей. Резкая смена вектора внешней политики США от нейтралитета к объявлению войны стала центральной проблемой изучения всего процесса вступления США в войну. Сама процедура отошла на задний план и большее внимание было сосредоточено на мотивации поступка Вудро Вильсона и на том, какое влияние на его решение оказали внутриполитические и внешнеполитические факторы. Этот вопрос ещё не раз будет вставать перед исследователями Первой мировой войны и участия США в ней. 

В данной статье нам же хотелось бы остановиться на рассмотрении второй обозначенной проблемы. Вопрос о сенатской оппозиции Вудро Вильсону и его намерению присоединиться к странам Антанты в войне с Германией был несправедливо обойдён вниманием исследователей. Приятным исключением стала работа В.В.Романова «В поисках нового миропорядка: внешнеполитическая мысль США (1913-1921 гг.)» (4), в которой данному вопросу уделено некоторое внимание. К сожалению, приходится констатировать, что автор в большей степени акцентировал внимание на оппозиции в Палате представителей (5).

В 1917 году, когда Вудро Вильсон решился на начало войны с Германией, в американском народе были сильны ещё изоляционистские чувства, однако при этом большинство американцев поддерживало вступление США в войну. Из 50 конгрессменов, проголосовавших против вступления США в войну, 36 были представителями штатов Висконсин, Иллинойс, Миссури, Миннесота, Небраска и Южная Дакота. В основном это были конгрессмены, избранные из округов, в которых большинство избирателей были американцами немецкого происхождения. 

Поддержка американского народа была важна президенту Вильсону, чтобы преодолеть сопротивление Конгресса, самого консервативного и малоповоротливого органа в системе государственной власти США. Как отмечает Уильям Карлетон, в вопросе о вступлении страны в войну необходимо было говорить понятиями «национальная безопасность» и «баланс сил», а не «равные права на море» и «обеспечение демократии» (6).

Идею использования концепции «баланса сил» в аргументации необходимости вступления США в войну Вудро Вильсону предлагали и ряд его советников - полковник Эдвард Хауз, государственный секретарь Роберт Лансинг, посол США в Великобритании Уолтер Хинес Пейдж, посол США в Германии Джеймс Джерард. Они расценивали немецкую агрессию в Европе как угрозу национальной безопасности США и англо-американскому морскому доминированию в Атлантическом океане (7). 

Однако Вильсон решил в своей речи перед объединённой сессией двух палат Конгресса США 2 апреля 1917 г. ставку сделать на рассуждениях о чести, морали и справедливости. Необходимо отметить, что это был шаг с дальним прицелом, шаг, направленный на постулирование новой концепции международных отношений, где ведущая роль будет отведена Соединенным Штатам Америки. «Наша цель сейчас, как и всегда, - восстановить принципы мира и справедливости в международной жизни против эгоистической и автократической силы и установить среди действительно свободных и самоуправляющихся народов мира такое согласие целей и действий, которое и впредь обеспечит соблюдение этих принципов». Далее Вильсон отметил, что вступая в войну с Германией, США вступают в войну с исконным врагом свободы: «Миру должна быть обеспечена демократия. Мир должен быть установлен на прочной основе политической свободы» (8).

В этой речи были обозначены те концептуальные основы внешней политики США, которые и по сей день из раза в раз формулируются в американских стратегиях национальной безопасности, - приверженность демократии и свободе, установление демократических режимов в различных странах мира, борьба с недемократическими режимами, мессианская роль США. 

Весьма интересным, на наш взгляд, является небольшой отрывок из воспоминаний Э. Хауза. Незадолго до выступления перед Конгрессом, Вудро Вильсон спросил у полковника Хауза совета: «Следует ли ему... потребовать объявления войны от Конгресса или же самому заявить, что состояние войны существует, а у Конгресса испросить необходимые средства для ведения войны» (9).

Нерешительность в этом вопросе была отголоском конфликта между исполнительной и законодательной властями США по вопросу военных и внешнеполитических полномочий (10), и собственным отношением президента Вильсона к этому противостоянию. Задолго до начала Первой мировой войны Вудро Вильсон отмечал: «Президент, представляющий Сенату на утверждение договор... выступает в роли слуги, который обращается к своему хозяину за советом» (11).

Ключевым моментов во взаимоотношении Президента и Сената в этом вопросе, на наш взгляд, является фраза, произнесённая Вудро Вильсоном в стенах Капитолия в тот знаменательный день: «... Я советую (подчёркнуто мною - Р.С.) Конгрессу: объявить нынешнюю политику имперского правительства Германии не чем иным, как войной против правительства и народа Соединённых Штатов...» (12) Президент не просил Конгресс объявить войну, а советовал ему - и это несколько расходится с конституционной нормой действия президента на внешнеполитической арене с «совета и согласия» Сената. Этим он давал понять, что конфликт о внешнеполитических полномочиях себя исчерпал, и он не должен испрашивать «совета и согласия» у законодательного органа.

Однако декларация не только новой внешней политики США, но и нового подхода к решению противоречий между Президентом и Сенатом в вопросе внешнеполитических полномочий, не отменяла необходимость официального объявления войны, что по Конституции США могли сделать лишь законодатели.

Большинство сенаторов и конгрессменов с воодушевлением встретили речь Вудро Вильсона. Дебаты по вопросу вступления в войну были очень непродолжительными. На следующий день сенатский комитет по международным отношениям в лице сенатора Гилберта Хитчкока (дем., штат Небраска) представила на рассмотрение проект резолюции Сената по вступлению США в Первую мировую войну. Однако категорически против высказался сенатор Роберт Лафоллет-старший (респ., штат Висконсин), предложивший перенести обсуждение на 4 апреля, беря себе в союзники регламент работы Сената. 

Первым свой голос против войны возвысил сенатор от штата Миссури Уильям Стоун, однопартиец президента Вудро Вильсона. В своей очень короткой речи сенатор Стоун предостерегал американских законодателей от совершения «грубейшей ошибки» в истории страны: «Я боюсь, что Конгресс втягивает Соединенные Штаты в Европейскую войну, и когда вы сделаете это. я уверен, - вы совершите величайшую ошибку...» (13)

С наиболее эмоциональными речами выступили сенаторы Джордж Норрис и Роберт Лафоллет-старший. Это были две совершенно разные речи, объединяло их только одно - стремление убедить сенаторов проголосовать против резолюции, объявляющей войну Германии.

Сенатор Норрис (респ., штат Небраска) акцентировал внимание коллег на том, что война не нужна американскому народу, а призыв президента Вильсона исключительно в интересах крупного бизнеса. Война, с его точки зрения, не приносит процветания огромной массе простых и патриотически настроенных граждан, а лишь приносит процветание финансистам с Уолл-стрит, тем, кто уже имеет в своём распоряжении больше богатств, чем может их потратить. Закончил он речь словами, которые вынесены в заголовок данной статьи. «Мы сегодня делаем шаг, который чреват невообразимыми опасностями. Мы вступаем в войну по команде золота. Мы собираемся принести в жертвы миллионы жизней наших соотечественников, для того чтобы другие соотечественники могли чеканить свои кровавые деньги» (14), - подчеркнул сенатор от штата Небраска. 

Речь Лафоллета в большей степени строилась на опровержении сказанного президентом Вильсоном, нежели на выборе какой-то одной доминантной проблемы. 

В первую очередь, Роберт Лафоллет поставил под сомнение заявление президента о его добром отношении к немецкому народу, который был ввергнут в войну без его согласия. Сенатор Лафоллет закономерно задаёт вопрос президенту - разве можно говорить о добром отношении к немецкому народу, если предполагается принести ему горе, слёзы, голод на штыках американских винтовок? Также сенатора возмущает то, что американский народ никто не спросил, хочет ли он войны. В своей речи сенатор приводил свидетельства того, как американцы не хотят участвовать в войне, которая не имеет отношения к ним и не угрожает национальной безопасности. Он возмущён вероятностью сотрудничества со странами Антанты: «Когда мы сотрудничаем с этими правительствами, то мы одобряем их методы; мы одобряем нарушение международного права со стороны Великобритании; мы одобряем позорные методы ведения войны, против которых всегда выступали» (15). Далее он призвал президента США отбросить притворство и признаться, что «безжалостная война» ведётся не против Германии, а против её народа, и вовлечение США в неё означает, что целями Соединённых Штатов в войне станут цели стран Антанты, извечных врагов Германии.

Также сенатор Лафоллет поставил под сомнение тезис президента Вильсона о борьбе против автократических режимов, в частности против «прусской автократии». Сенатор напомнил коллегам о политике Великобритании в отношении Ирландии, Египта и Индии; напомнил о том, что Великобритания такая же монархическая страна как и Германия. «Италия и малые государства Европы, Япония на Востоке - в действительности, все страны, с кем мы хотим вступить в альянс, кроме Франции и революционной России, всё ещё имеют старый порядок...» (16), - отметил Роберт Лафоллет-старший. 

И сенатор Норрис, и сенатор Лафоллет специально в своих выступлениях остановились на том, что статус США как нейтральной державы был фикцией. Они фактически обвинили администрацию Вильсона в сложившейся ситуации и в гибели американских пароходов и граждан Соединённых Штатов за время данного военного противостояния. Сенатор Норрис начинал свою речь именно с этого тезиса: «...то, чего мы должны были придерживаться всё это время, так это строжайшего нейтралитета. Если бы мы сделали это, то не были бы сейчас на грани войны» (17). Ему вторил и сенатор Лафоллет, который фактически этим закончил свою длинную речь: «... когда две страны находятся в состоянии войны, любой нейтральный народ, чтобы сохранить свой статус нейтрального государства, должен одинаково относиться к обеим воюющим нациям...» (18) 

Естественно раздавались не только голоса против участия США в «европейской войне», как называли Первую мировую войну в Соединённых Штатах в те годы. В большей степени стены Капитолия слышали воззвание принять резолюцию и вступить в войну с Германией. Сенатор Джон Уильямс из Миссиссиппи. в пику своему коллеге сенатору Джеймсу Вардаману из того же штата, жестко стоящего на антивоенных позициях, выступил с резкой критикой тех, кто называл войну в Европе «Войной Уолл-стрита»: «Уолл-тсрит и денежная власть капиталистов не топили «Лузитанию» и не отправляли на суд Божий мужчин, женщин и детей, не получивших отпущение грехов. ... Уолл-стрит не топил «Сассекс». Уолл-стрит не топил «Алгонкин».. Уолл-стрит не топил последние три американских корабля...» (19) Даже видный изоляционист, сенатор У.Бора не нашёл причины, почему он должен голосовать против участия Соединённых Штатов в войне. В своём небольшом выступлении он отметил, что «Это обычная декларация состояния войны... против тех, кто ведёт уже её против нас» (20). 

4 апреля Сенат принял резолюцию объявлявшую войну Германии, а 6 апреля поддержка пришла и из Палаты представителей. Из 96 сенаторов только шестеро проголосовали против - Джордж Норрис, Роберт Лафоллет-старший, Уильям Стоун, Джеймс Вардаман, Эшли Гронна (респ., штат Северная Дакота), Гарри Лейн (дем., штат Орегон) (21). Четверо сенаторов, проголосовавших против вовлечения Соединённых Штатов в войну, были представителями штатов Среднего Запада, известного своим изоляционистским настроем и проживанием большого числа американцев немецкого происхождения (30-40 процентов в штатах Северная Дакота, Небраска, Висконсин, Миссури). 82 сенатора сказали «да» войне с Германией.

Таким образом, однодневные дебаты в Сенате по вопросу вступления Соединённых Штатов в войну с Германией выявили не столько раскол в американской политической элите, сколько то обстоятельство, что европейские вопросы всё ещё продолжались рассматриваться американцами как нечто далекое и не имеющие к ним никакого отношения. Только непосредственные акты агрессии Германии в отношении США (торпедирование американских торговых и пассажирских судов) подвигли многих сенаторов поддержать президента. Но для небольшой группы сенаторов и это не стало основанием для начала войны. Будучи представителями штатов с преобладающим немецким населением, штатов, которые не выгадают от войны больших прибылей, ввиду того, что больше ориентированы на развитие сельского хозяйства, они чётко обозначили свою позицию в вопросе войны с Германией. В своих выступлениях они акцентировали внимание коллег и общественности на том, что эта война ведётся не в интересах США и не в интересах свободных народов мира, а в интересах тех стран, которые ничем не отличаются от Германии. 

Дальнейшая трансформация американской внешней политики, отход от принципов, завещанных Джорджем Вашингтоном, на 20 лет будет приостановлена. «Великие дебаты» по ратификации Устава Лиги Наций вновь «закроют» Соединённым Штатам дверь в «большой мир». 

Радмила АЙРИЯН (Южный федеральный университет)

Доклад представлен в ходе международной научно-практической конференции «Кавказ в годы Первой мировой войны» (Пятигорск, 28-30 ноября 2014 г.). Доклады публикуются в авторской редакции.

историография Первая мировая война политика и право США

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: