ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В АРМЕНИИ: ВОДОРАЗДЕЛ МЕЖДУ ВЛАСТЬЮ И ОППОЗИЦИЕЙ СТАНОВИТСЯ ГЛУБЖЕ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Вячеслав МИХАЙЛОВ | 15.01.2015 | 13:21
Прошедший год не внёс во внутриполитическую жизнь Армении качественных перемен. Системная оппозиция республики в лице трёх парламентских партий, объединившихся в формат так называемой «тройки», не смогла сколь-нибудь серьёзно продвинуться в достижении задекларированной ею цели смены власти. Действия «тройки» не вышли за рамки привычной для армянской политической действительности митинговой активности в периоды роста претензий оппозиции к властям. Вместе с тем, 2014 год подчеркнул линии разделения между общественно-политическими полюсами страны, сделал риторику оппозиционеров категоричнее, а позиции властей более уязвимыми.
Социальное недовольство в Армении растёт, а с ним и ширится протестная база политических сил, сохранивших потенциал к противостоянию с властью. Правительство Тиграна Саркисяна весной прошлого года ушло в отставку не только по причине неудовлетворительных макроэкономических показателей, неспособности достичь тех ориентиров, которые были поставлены перед ним президентом страны. На отрезке зимы 2013 – весна 2014 годов наблюдалась консолидация общественных и оппозиционно настроенных политических сил в оценке неспособности правящей Республиканской партии (РПА) противостоять экономическим вызовам. В целях локализации протестных настроений, недопущения опасной для властей консолидации оппозиционных сил РПА приняла решение о смене состава правительства. Важно подчеркнуть, что речь до сих пор идёт о смене состава, но не курса правительства.
Весной 2014 года новый глава правительства Овик Абрамян виделся компромиссной фигурой, которая могла бы сгладить растущие противоречия между властью и оппозицией. Высокую оценку административным способностям вновь назначенного премьера дал, в частности, экс-президент страны Роберт Кочарян, что стало лишним подтверждением намерения РПА выстроить устойчивый баланс интересов между различными политическими центрами силы. Впрочем, «эффект компромиссности» от назначения Абрамяна на премьерский пост имел внутривластный характер. Протестная публика не оценила, пожалуй, самое важное за всего годы президентства Сержа Саргсяна кадровое решение.
За неполный год деятельности нового кабинета министров можно было заметить лишь некоторую коррекцию деструктивных проявлений на экономическом поле страны. Борьба с монополиями, концентрацией бизнеса в руках нескольких семей, тесно сращённых с властью, не вышла за рамки декларативного тезиса премьер-министра Овика Абрамяна о том, что «с сегодняшнего дня правила игры меняются». Благое намерение премьера свелось к популистскому шагу. Налоги с крупных хозяйствующих субъектов стали собираться на несколько процентов больше, но это не решило фундаментальную проблему. Все прибыльные сферы экономики контролируются небольшой группой людей. В итоге – деловая активность в стране ограничивается несколькими монополиями, малый и средний бизнес заняты решением вопросов выживания, а не развития.
Дальнейшая концентрация экономики и политики в одних руках может привести к катастрофическим для республики последствиям. Главный негативный результат компрадорского стиля управления страной – это демографический кризис, который уже вышел за рамки контролируемой трудовой миграции. Фундаментальной политической проблемой для Армении, производной от перекосов экономической базы, стало отсутствие у рядовых граждан ощущения справедливости. Значительная часть населения выражает протест путём переезда с семьями на постоянное место жительства за рубежом, чаще всего в Россию. Республику покидает трудоспособное население, тем самым, «голосуя ногами» за все провалы местных властей. Итоговые данные миграции, которая, чем дальше, тем более приобретает вынужденный характер, за 2014 год пока не представлены общественности. Но показатели прошлогодних десяти месяцев с очевидностью подчёркивают нарастание негативной тенденции убыли населения. По данным Главного управления гражданской авиации Армении, с января по октябрь 2014 года страну только воздушным путём покинули и не вернулись обратно около 40 тысяч граждан. Этот показатель за аналогичный период 2013 года составил 29 тысяч человек.
При такой статистике правительство любой страны мира заслуживает самого серьёзного порицания. Местная оппозиция стремится воспользоваться негативной социально-экономической ситуацией в своих интересах. Однако, до сих пор ни «тройка», ни иная оппозиционная сила не смогли предложить обществу стратегию выхода из тяжелой экономической ситуации. Партии «Процветающая Армения» (ППА), Армянский национальный конгресс (АНК) и «Наследие» находятся в поиске путей канализации протестных настроений, их консолидации в рамках объединённой структуры со своей «дорожной картой». Но данный поиск не привёл к значимым результатам.
Одним из немногих предметных шагов «тройки» по итогам осенних митингов в Ереване стало решение о создании территориальных штабов «всенародного движения». Что является конечными целями этого движения, и каковы его промежуточные задачи – так и не представлено общественности в виде сведённой в одном документе программы действий. Проведение 20 января при ведущей роли партии политика-олигарха Гагика Царукяна («Процветающая Армения») мероприятия позволяет предположить, что армянская системная оппозиция пошла по пути, напоминающим создание в своё время Общероссийского народного фронта. Решение российской властью своих задач в 2011-2012 годы, возможно, показалось армянским оппозиционерам приложимым к местной специфике, и они задались целью максимально расширить социальную базу «всенародного движения». Если «тройка» действительно ставит своей главной целью смену власти в стране, то одним форматом парламентских партий достичь этого представляется крайне затруднительным.
Таким образом, внутриполитические процессы в 2014 году задали тренд на расширение «тройкой» собственной электоральной базы. Двумя дополнительными факторами, которые могут приблизить оппозицию к заветной цели, выступает задействование административного ресурса и создание благоприятного внешнего фона. В первом случае, задача для «тройки» представляется сверхсложной. Тотальный контроль правящей РПА над местными и республиканскими органами власти выбивает из рук оппозиции саму возможность формирования внутри бюрократической системы лояльных себе групп.
До начала митинговой активности трёх партий в так и не ставший «горячим» политический сезон осени 2014 года местные политтехнологи предполагали подключение к процессу смены власти (или её ротации) предыдущего президента страны. Роберт Кочарян продолжает рассматриваться в определённых группах внутривластной иерархии в качестве некой альтернативы действующим на первых ролях функционерам. Усталость от нынешней команды Сержа Саргсяна чувствуется на среднем и особенно низовом уровне госаппарата. В свою очередь, через свои каналы влияния на настроения в чиновничьей среде правящим республиканцам удалось проделать большую работу по низведению образа Роберта Кочаряна до статуса «уже неактуального политика».
Следует также напомнить о царящем в стане «тройственной» оппозиции неоднозначном восприятии бывшего главы государства. Если ППА и её лидер Гагик Царукян сохранили тесный контакт со вторым президентом республики, то «конгрессовцы» под лидерством другого экс-президента Левона Тер-Петросяна относятся к отставному армянскому лидеру, мягко говоря, весьма прохладно. Не будем забывать, что ещё одним конкретным результатом первых трёх митингов стало отсутствие Роберта Кочаряна на видимом фронте борьбы с РПА. В ходе первого массового сбора оппозиции 10 октября лично Левон Тер-Петросян в присутствии Гагика Царукяна заявил, что Роберт Кочарян никакого отношения к «всенародному движению» не имеет. Часть политтехнологов расценила это как «закрытие темы» подключения предшественника Сержа Саргсяна к борьбе с РПА. Другие политические аналитики, находящиеся в меньшинстве, посоветовали не торопиться с однозначными выводами. При этом некоторые эксперты выдвинули конспирологические теории о достигнутых между «тройкой» и Робертом Кочаряном договорённостях, которые фигуранты «сговора» до определённого момента решили предельно заретушировать. При любом развитии дальнейших событий, которые могут подтвердить или окончательно опровергнуть «теории заговора», очевидно, что фактор подключения административного ресурса к борьбе «тройки» с правящей партией ещё больше девальвировал. Госчиновники дезориентированы в реальных планах экс-президента Роберта Кочаряна, он до настоящего времени так и не послал ни общественности, ни бюрократическому аппарату чёткого сигнала о своих дальнейших политических шагах.
И, наконец, третьим фактором, способным проложить для оппозиции дорогу к власти, безусловно, является получение «тройкой» позитивных внешних сигналов. Здесь для оппозиционеров также всё очень проблематично. Поддержка западных сил, оказываемая на предыдущих этапах «конгрессовцам» под руководством Левона Тер-Петросяна, кратно уменьшилась, а по некоторым данным и вовсе свёрнута в части финансового вспомоществования. Грантовые «транши», распределяемые посольством США в Ереване на программы демократических преобразований, пришли в упадок настолько, что это стало одной из причин инициированного лично Тер-Петросяном сближения с партией олигарха Царукяна. Запад не видит перспективы «майдана» в Армении, и это самым непосредственным образом сказывается на бюджетах местных политических объединений, в той или иной степени испытывающих симпатии к евроатлантизму. Но и для России армянская оппозиция не продемонстрировала ни свою реальную силу, ни, самое главное, серьёзную аргументацию, объясняющую, почему Москва может предпочесть оппозиционеров действующим в республике властям.
Высказанная двумя ведущими партиями «тройки» поддержка евразийского проекта – лишь стартовая площадка для выстраивания тесных отношений с главным внешним партнёром Еревана. Предпринятые оппозиционерами попытки наладить каналы доверительного общения с «нужными людьми» в Кремле не привели к существенным результатам. По большому счёту, всё свелось к нескольким пропагандистским мероприятиям в Москве, организованным на личные средства лидера ППА. Ни о каком развороте российской стороны от предсказуемых на перспективу властей Армении к остающейся внутренне противоречивой армянской оппозиции не может быть и речи. Такой вопрос, как можно понять, ныне даже не формулируется, не говоря уже о его серьёзном рассмотрении в кремлёвских кабинетах.
Выбор Москвы в Армении в политическом плане был всегда более чем комфортен. Он делался не между пророссийскими и западными силами, а в лагере актуальных политиков республики и ведомых ими объединений, занимающих абсолютно лояльную по отношению к северной державе позицию. Речь шла и идёт лишь о степени и содержательном наполнении лояльности, но не о её наличии или отсутствии. За редким исключением, например в виде прозападной партии «Наследие», входящей в «тройку», на авансцену политической жизни республики не выдвигались откровенные адепты евроатлантического пути развития. Но и эти объединения, рискующие оказаться в маргинальном положении, рано или поздно приходят к необходимости учёта внешнеполитических реалий.
Ратификация Договора о присоединении Армении к Евразийскому экономическому союзу состоялась в Национальном собрании республики при полной поддержке ППА и АНК. Это стало одним из редких свидетельств консенсуса между властью и оппозицией по важнейшему внешнеполитическому вопросу жизни страны 2014 года. Однако, решающий вклад в дело вовлечения Армении в ЕАЭС был сделан правящей РПА при во многом декоративном участии ППА и АНК. Так оценивают ситуацию в Москве, делая из этого соответствующие выводы.
Свои выводы из текущей расстановки внутренних сил и предпочтений внешних партнёров делает и партия власти. Можно долго рассуждать на тему отсутствия монолитности в рядах РПА, которую армянские эксперты именуют, скорее, не партией, а «профсоюзом бюрократии», состоящего из нескольких «групп по интересам». Но и в таком виде РПА на порядок политически мобильнее блуждающей в поиске своего «Я» местной оппозиции.
Ближайшим ориентиром для внутриполитической жизни страны предполагается ожидаемое в феврале-марте заявление президента Сержа Саргсяна по поводу предложенной ему на рассмотрение концепции конституционной реформы. От этого заявления, безусловно, зависит многое, но далеко не самое важное, что может определить дальнейшие политические процессы в республике. Возможен сценарий, когда власти согласятся с настоятельным требованием оппозиции, например, в вопросе перехода на пропорциональную систему парламентских выборов. Также не исключено, что РПА, будучи «профсоюзом бюрократии» или чем-то иным, ещё больше расширит поле для компромисса с оппозицией, согласившись на проведение досрочных парламентских выборов по новой системе. При любом сценарии, даже самом оптимистичном для «тройки», рычаги контроля остаются в руках правящей партии и правительства. Реал-политика в армянской внутренней специфике, к примеру, ставит вопрос о конкретных субъектах, которые займутся контролированием финансовых потоков в рамках евразийского проекта. Это более значимый фактор для понимания дальнейших внутриполитических сценариев развития, чем проведение досрочных выборов в парламент. В связи с этим есть версия, что затеянная РПА реструктуризация правительства, когда некоторые ведомства объединяются под крышей одного министерства, обусловлена именно целями оптимизации системы власти под новые финансовые потоки. Оппозиция продолжит пребывать в стороне от этих процессов, её просто не подпустят к сфере, где задаются многие элементы политического будущего Армении.
Барометр социального недовольства в стране на протяжении длительного периода стабильно высок. Если провести максимально прозрачный плебисцит по вопросу отношения граждан республики к той или иной политической партии, то правящая РПА объективно окажется на одном из последних мест. Вместе с тем, местная оппозиция испытывает ещё большие сложности в консолидации своих сил, направлении социального протеста в русло конституционной смены власти. Из трёх вышеуказанных факторов – удовлетворение социальных нужд населения, обладание административным ресурсом и внешняя поддержка – два последних остаются в практически безраздельном владении партии власти. Простая арифметика показывает, что «два» больше, чем «один», тем более, когда оппозиция так и не предложила обществу собственное программное видение выхода из создавшейся в стране тяжёлой социально-экономической ситуации.
специально для kavkazoved.info
Армения Евразийский Союз политика и право
