ЮЖНЫЙ КАВКАЗ – 2014: ИТОГИ ГОДА
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Михаил АГАДЖАНЯН | 30.12.2014 | 15:00
Год выдался богатым на события для республик Южного Кавказа. Значимость региона для глобальных сил и окружающих его держав возросла в силу ряда факторов, которые задавались с соседних геополитических пространств. Украинский кризис и резко возросший уровень террористической угрозы на Ближнем Востоке в 2014 году внесли свои коррективы в расклад сил и интересов в Закавказье. Внутренний региональный баланс сохранён, ни одна из южнокавказских республик не смогла добиться для себя качественно новых приобретений, которые бы позволили ей диктовать свои условия соседям. Вместе с тем, возросшее внимание к региону со стороны внешних акторов свидетельствует, что статус-кво на Южном Кавказе подвергся более серьёзной проверке на прочность, чем это было во все последние годы.
Разделительные линии между Арменией, Нагорным Карабахом и Азербайджаном с одной стороны, и Грузией с Абхазией и Южной Осетией – с другой, укрепились в своей необратимости. К традиционному фактору затяжных конфликтов, в которых перспектива урегулирования в 2014 году стала ещё менее просматриваемой, добавился новый геополитический «ингредиент». Страны региона определились со своими интеграционными предпочтениями, за исключением Азербайджана, который продолжил придерживаться политики неприсоединения к военно-политическим и экономическим блокам многостороннего характера.
Рассматривать интеграционный выбор Армении и Грузии соответственно в пользу евразийской и европейской схем интеграции, а Абхазии и Южной Осетии – на вхождение в одно с Россией оборонное и экономическое пространство, преимущественно в терминах «вынужденности» было бы большим упрощением. Безусловно, указанные республики были поставлены внешними силами в известность о том, что последние ожидают от них в плане интеграционного выбора. Но внутренняя мотивация Еревана, Тбилиси, Сухума и Цхинвала всё же превалировала.
По распространённому среди экспертов мнению, «диктату» со стороны России в выборе той или иной интеграционной стратегии подверглась Армения. Свёртывание армянской стороной длившихся с 2010 года переговоров с европейцами и скоротечное принятие важнейшего для страны решения способствовали подобным оценкам. При этом мало обращалось внимание на внутреннюю мотивацию армянских властей сохранить баланс сил в отношениях не только с Азербайджаном, но и в более широком региональном контексте формирования усиленными темпами «тройственного союза» Азербайджан – Грузия – Турция.
Интеграционный выбор дался Армении одновременно и с лёгкостью, и с проявившимися в 2014 году отдельными препонами. Известный казус с постановкой президентом Казахстана вопросов, призванных исключить на будущее никому ненужных в Евразийском экономическом союзе проблем, высветил некоторые вопросы, ответы на которые ещё только предстоит найти. Станет ли Армения ближе Казахстану с учётом членства двух постсоветских республик в одном интеграционном блоке, чем, к примеру, Азербайджан? Думается, что нет. Ибо многолетний опыт членства Еревана и Астаны в одной системе коллективной безопасности – ОДКБ – уже наглядно продемонстрировал, что географический и этнокультурный факторы в отношениях двух прикаспийских республик котируются выше.
Вместе с завершением процесса присоединения к ЕАЭС, Армения утвердилась в роли приоритетного партнёра России в южной части Кавказского региона. Но, к сожалению, не более того. Ни на одном стратегически важном для Армении направлении её региональной политики местным властям не удалось зафиксировать качественно новый успех. Турция не признала Геноцид армян 1915 года, лишь отметившись известными заявлениями проходного характера из уст турецкого лидера Реджепа Эрдогана в 99-ю годовщину преступления против человечности. Турецкому руководству передано приглашение посетить армянскую столицу в апреле 2015 года и принять участие в мероприятиях поминовения жертв геноцида. Но это, пожалуй, дань дипломатическому церемониалу, не вносящая в армяно-турецкие отношения серьёзных новшеств. Армении также не удалось приблизить момент признания Азербайджаном права армянского народа Нагорного Карабаха на самоопределение.
Похожая ситуация во внешнеэкономическом блоке «достижений» Еревана. Проект строительства железной дороги в Иран с перспективой выхода через грузино-абхазский участок на Россию продолжает оставаться в удручающем состоянии. Атомный проект с Россией в виде замены устаревшей Мецаморской АЭС на реактор нового поколения также не показал динамики роста. Еревану и Москве удалось лишь выйти на взаимопонимание в вопросе продления работы действующей станции до 2026 года с сопутствующим предоставлением российской стороной армянским партнёрам очередного кредита.
Военно-техническое содружество Армении и России в 2014 году продолжилось в прежнем интенсивном темпе. В начале года было объявлено о создании в структуре 102-й российской базы на армянской территории нового авиационного звена (сформирована вертолётная эскадрилья под командованием ВВС и ПВО Южного военного округа РФ).
Весной стороны взяли обязательства подписать до конца года соглашение о создании единой системы ПВО. Таким образом, продолжился установившийся за прошедшие годы в российско-армянских отношениях тренд, по которому стратегическим партнёрам всегда легче давались решения двусторонних военно-политических вопросов.
В нынешнем годовом обзоре имевших место на Южном Кавказе событий мы решили отвести отдельное место Нагорному Карабаху. Молодая армянская республика до сих пор не признана ни одним субъектом международного права. Но необратимость её существования на политической карте региона уходящим годом была закреплена. С момента установления в мае 1994 года режима бессрочного прекращения огня в зоне карабахского конфликта прошло 20 с лишним лет. Это возраст одного человеческого поколения, возраст зрелого совершеннолетия, который уместно распространить и на непризнанные или ограниченно признанные республики Южного Кавказа.
В 2014 году Нагорный Карабах упоминался не раз. Что примечательно, чаще всего в самодостаточном ключе. Наиболее рельефно это проявилось в конце июля – начале августа, а также в ноябре. В первом случае в зоне карабахского конфликта, на линии противостояния Армии обороны Нагорного Карабаха и ВС Азербайджана, произошла беспрецедентная эскалация сразу на нескольких участках фронта. Осенью 2014-го разразился новый кризис после того, как азербайджанские силы сбили армянский боевой вертолёт Ми-24. В августе удержать Армению и Азербайджан от заступа за «красную линию» новой масштабной войны удалось задействованием личных дипломатических усилий президента России. Миротворческие «наставления» российской стороны в Сочи в течение двух дней (9-10 августа) оказали непродолжительное воздействие на одну их трёх сторон конфликта. Спустя три месяца, а, если считать с Парижской встречи президентов Армении и Азербайджана – и того меньше, в воздушном пространстве над зоной конфликта был уничтожен вертолёт. Три армянских пилота винтокрылой машины погибли, подбивший летательный аппарат азербайджанский военнослужащий – награждён медалью в Баку. В течение нескольких дней с азербайджанских позиций по месту крушения вертолёта вёлся прицельный огонь, не позволяющий приблизиться карабахским бойцам для эвакуации погибших. В итоге силы спецназначения Армии обороны Нагорного Карабаха провели форсированную операцию с подавлением огневых азербайджанских точек и смогли без потерь забрать тела товарищей. В этом, казалось бы, «незначительном» в региональном масштабе эпизоде проявился факт необратимости выбора Нагорного Карабаха. Пока признанные государства региона раздумывали над тем или иным интеграционным выбором, для карабахцев, как и для абхазов и осетин, каждый день жизни в соседстве с потенциальным агрессором – это уже выбор. А принуждение своими самостоятельными действиями противостоящей стороны к миру, соблюдению режима перемирия – это каждодневная борьба за право на существование.
Азербайджанв 2014 году продолжил ощущать себя ведущей экономической силой и внешнеполитически самодостаточным субъектом на Южном Кавказе. Почти двукратное (с июня) падение цен на мировом рынке нефти озадачило Баку, но не внесло серьёзные коррективы в его масштабные региональные планы. Реализация проектов строительства железной дороги Баку – Тбилиси – Карс, международного морского порта к югу от азербайджанской столицы продолжились.
Нефтегазоносная республика не проявила заинтересованности ни по части евразийской, ни европейской перспективы интеграции, продолжив придерживаться внеблоковой стратегии. Зато в 2014 году Азербайджан подчеркнул свои приоритеты в сфере добычи и поставок энергоресурсов на внешние рынки. Азербайджанские «чёрное золото» и «голубое топливо» продолжат своё движение в западном направлении. Турецкие партнёры азербайджанцев укрепили собственные позиции в проектах разработки второй фазы газоконденсатного месторождения «Шах-Дениз» и Трансанатолийского газопровода.
Военный бюджет не скрывающей своих планов силового реванша в карабахском конфликте республики поднят на новую высоту. В следующем году он якобы составит 4,8 млрд. долларов, вплотную подойдя к «психологическому» 5-миллирдному рубежу. Азербайджан продолжил уделять особое внимание не только закупке вооружений и военной техники у своих традиционных оружейных поставщиков. Поступления от продажи нефти и газа, хотя и заметно поубавившиеся, направляются и для создания собственного ВПК. В сентябре в Баку впервые прошла международная выставка продукции военного назначения «ADEX».
Осенью в Азербайджане состоялись первые крупные военные учения в совместном с ВС Турции режиме. Впервые азербайджано-турецкие маневры прошли на фоне важных много- и двусторонних межгосударственных событий. К ним можно отнести Каспийский саммит в Астрахани и последовавший за ним визит министра обороны России в Баку. Слово «впервые» продолжит своё «преследование» Азербайджана и в следующем году. С 12 по 28 июня в Баку состоятся первые Европейские игры, подготовка к которым идёт в республике полным ходом.
В 2014 году Азербайджан не стал ближе ни к одному внешнему центру силы. При этом разногласия с отдельными приоритетными зарубежными партнёрам всё же обострились. В мае мы услышали от американского посла в Баку, которого к концу года сменили новым дипломатом, предостережения о возможности «майдана» на Апшеронском полуострове. Также весьма чётко из Вашингтона на пару с Брюсселем проговаривалась правозащитная критика в адрес Баку. Оттуда отвечали публикациями в официозных изданиях, которыми вашингтонским политикам указывалось на нарушения с их стороны прав и свобод в глобальном масштабе и в самой Америке.
Азербайджан не намерен довольствоваться ролью «младшего партнёра» кого бы то ни было, даже Турции. Но и уйти в «свободное плавание» представляется руководству республики непозволительной роскошью на фоне острых процессов в соседних регионах. Вторжение группировки «Исламское государство» в Ирак с захватом обширных территорий в этой арабской стране и утверждением своих позиций в Сирии диктуют азербайджанцам сверосторожность в ведении внешнеполитических дел. Нейтрализация угрозы религиозного экстремизма в одиночном режиме не даётся даже глобальным силам. Что там говорить про самоутверждающийся Азербайджан…
Для Грузии год выдался неоднозначным. Республика подписала пакет ассоциативных соглашений с Евросоюзом и на сентябрьском саммите НАТО в Уэльсе получила так называемый «существенный пакет» сотрудничества с Альянсом на ближайшие годы. Таким образом, грузинские власти могут считать год внешнеполитически успешным для себя. Между тем, внутриполитическая стабильность страны продолжает вызывать вопросы. К сложным взаимоотношениям правительства блока «Грузинская мечта» с главной оппозиционной силой в лице партии экс-президента Михаила Саакашвили «Единое национальное движение» добавились новые внутривластные брожения. Одним конфликтом между президентом и премьер-министром страны вокруг разделения властных прерогатив не обошлось. Осенью разразился политический кризис, по итогам которого правящую коалицию покинули сразу несколько министров внешнего блока. Демонстративная отставка глав оборонного и дипломатического ведомств с сопутствующими взаимными обвинениями бывших партнёров по коалиции озадачила евроатлатических спонсоров Грузии. Кризис удалось локализовать в сжатые сроки, но монолитность нынешней конструкции грузинской власти приняла ещё более относительный характер.
Занимая географически срединное положение в регионе, республика находится в эпицентре всех значимых местных событий. Баку и Анкара продолжили настойчиво вовлекать Тбилиси в трёхсторонние форматы тесного сотрудничества, вплоть до разработки и последующей реализации совместных оборонных программ. Отношения с Россией грузинскому правительству, отошедшему от конфронтационного стиля ведения дел с северной державой в бытность режима Саакашвили, не удалось восстановить до уровня 2007 года. Двусторонние встречи в формате грузинский спецпредставитель премьер-министра – российский замминистра иностранных дел продолжились. На их основе удалось сблизить позиции по некоторым экономическим и гуманитарным вопросам. Но увеличившиеся поставки на российский рынок грузинских вин и безалкогольных напитков, а также восстановление автомобильного сообщения (грузовые и пассажирские перевозки) не смогли придать желаемый импульс улучшению отношений. К концу года, когда Тбилиси в штыки воспринял подписание Москвой и Сухумом нового большого договора и заявил о своём неприятии процесса подготовка аналогичного соглашения между Москвой и Цхинвалом, формат «Абашидзе – Карасин» заметно утратил былой вес. Впервые за несколько месяцев в рабочем графике встреч грузинского спецпредставителя и российского замминистра появилась пауза – стороны не стали оглашать дату следующего заседания «контактной группы».
В 2015 год Грузия входит с двумя пакетами обещаний от ЕС и НАТО и с иссякающей инерцией от выдвинутого осенью 2012 года лозунга об улучшении отношений с Россией. Два с лишним года назад американские и европейские партнёры ставили перед новыми грузинскими властями иные задачи. Теперь, после разразившегося в отношениях России и Запада кризиса, на Южном Кавказе евроатлантисты выдвигают явно не примирительные подходы. Лексикон санкций, разговор с Россией на языке резолюции Конгресса США 758 и тому подобных документов явно в ущерб региональной стабильности. От диалога Москвы и западных столиц на повышенных геополитических тонах страдают все страны региона. В особенности – те из них, которым ещё предстоит пройти долгий путь перед обретением внутриполитической устойчивости.
Специально для kavkazoved.info
Азербайджан Армения Грузия дипломатия Нагорный Карабах политика и право экономика
