РИЧАРД ОВАННИСЯН: ТУСКНЕЮЩИЙ СВЕТ ЗАПАДА. ГОЛОСА НА ВЕТРУ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Ричард ОВАННИСЯН | 22.12.2014 | 18:31

Пока Ллойд Джордж и Керзон старались сдержать кабинет, их самих затопили прошения и протесты от проармянских групп. Однако эти мольбы были бесполезными и нереалистичными, учитывая тот факт, что Армению захватили, и Ллойд Джордж находился под мощным давлением требований покинуть греков и возвратиться к традиционной политике дружбы с Турцией. Британский комитет Армения, возглавлявшийся членом парламента Анюрином Вильямсом, продолжал представлять меморандумы в поддержку призыва Армении о военной высадке в Трапезунде. 23 ноября только что вернувшийся из Еревана в Лондон капитан Д.Грейси вручил новое ходатайство Британского комитета Армения, домогаясь, чтобы британские военно-морские силы осуществляли неусыпное патрулирование Черного моря и чтоб султану дали полномочия самому ратифицировать Севрский договор. Комитет требовал, чтобы в случае возможного пересмотра договора, в нем не ослабляли статей, касающихся Армении, и чтоб пересмотр других положений обусловили уходом турок со всех земель, пожалованных Армении третейским судом президента Вильсона, а также возвращением захваченного оружия и боеприпасов, выплатой возмещения и репараций за все несправедливости и убытки (45). Даже Форин Оффис не мог рассматривать эти условия без выражений глубокого изумления и раздражения.

В написанном 15 ноября докладе Г.В.Харкорт из Фонда армянских беженцев (Лорда-Мэра) возмущался недостаточной поддержкой Британией армян, состояние которых было «невообразимым»:

«Армении больше нет. В маленьком кругу между Ереваном и озером Севан еще оказывается определенное сопротивление, но у меня нет надежд на какое-либо истинное восстановление. Так нас постигла та трагедия, о возможности которой мы слышали месяцами.

Вся работа американского Комитета [Помощи Ближнему Востоку] и наша собственная погублена, как и усилия народа вновь восстановить свою разрушенную национальную жизнь. Что касается будущего, то насколько я понимаю, ничто не спасет остатки нации на ее родной земле, кроме немедленной интервенции европейских войск.

Вероятно, что сопротивляющаяся часть Армении примкнет к Советской России не в силу каких-либо действительных большевистских чувств, а от отчаяния надежд на поддержку Союзников, просто хватаясь за единственную оставшуюся надежду на безопасность. Кульминацией ужаса для народа является страх набега диких татарских племен из Азербайджана. Соглашение турок и русских уже провалилось, и я полностью ожидаю, что увижу в ближайшем будущем военные действия между кемалистами и советскими войсками.

Британскую политику подозревают в тайной поддержке турок для вытеснения русских из Баку. Надеюсь, что на самом деле наша политика не столь аморальна, поскольку это означало бы отдать весь Кавказ варварству, а Армению искоренению. Однако следует помнить об очень сильной школе «мусульманского блока», которая, по моему мнению, еще не продумала окончательного результата своего плана в свете прошлой истории мусульманского правления. Эта школа, конечно, проникнута мыслью, что Россия враг, и видит опасности империалистической России, как восточного антагониста Британской империи; в силу этого она упускает из виду настолько же серьезные угрозы, возникающие от поощрения панисламских или пантуранских идей» (46).

Когда парламент готовился на Рождественский перерыв, Ллойд Джордж посетил 22 декабря Палату общин, чтобы продвинуть финансовый законопроект и ответить на вопросы о внутренних и внешнеполитических программах его правительства. Испытывая давление ее консервативных членов, осуждавших Восточную политику премьер-министра и требовавших коренных изменений в турецком договоре, Ллойд Джордж продолжал защищать идею поддержки греков и сводил к минимуму вызов, брошенный Кемалем-пашой. «Должны ли мы основывать нашу политику на вырезках, которые подобраны из газет о ставших мифическими генералах, поскольку мы ничего о них не знаем; ставших легендами, потому что никто никогда их не видел; и являвшихся великими воинами, потому что они никогда не сражались в битве, кроме как против армян» (47).

Насмешка заставила Анюрина Вильямса взять слово в заключительной апологии армян. Его оценка обстоятельств, приведших к армянской трагедии, всецело отражала чувства самих армян:

«Любое урегулирование на Ближнем Востоке должно быть справедливым для всех рас, и я сожалею, что премьер-министр выглядел насмехающимся над армянами. Уже самого факта, что они сейчас совершенно повержены, должно было быть достаточно, чтоб оградить их от насмешек, являющихся самой несправедливой формой речи о них. Достопочтенный джентльмен подразумевал, что они сдали Карс непростительным образом. Он отрицал, что они были безоружными. Факты состоят в том, что они действительно получили летом кое-какое оружие от нашего правительства, но это произошло только, как бы сказать, в десятый или одиннадцатый час. Вплоть до этого времени они умоляли наше правительство направить людей, чтобы помочь им организовать их оборонительные силы, но наше правительство каждый раз отказывалось это сделать. Они просили оружия, и им отказали в оружии; они боролись за себя; они купили, например, аэропланы, но наше правительство остановило доставку этих аэропланов; и почти в самую последнюю минуту кое-какое оружие было послано людям, которым не помогли организоваться; и опять в самую последнюю минуту, когда, казалось, больше не было другой надежды на какую-либо силу, могущую преградить соединение большевиков и турок, когда это было совершенно безнадежным и по времени уже слишком поздно, чтобы им воспользоваться, тогда только проявилась готовность послать большое количество оружия этим людям. Удивительно ли, что они оказались не в силах противостоять нападению стомиллионного народа с севера совместно с вторжением турок с юга и татар с востока? Удивительно ли, что некоторые армяне верили, что кемалисты намеренно посланы британским правительством для нападения на них, чтобы открыть себе дорогу на Баку и забрать обратно из рук России нефтяные поля?» (48)

Вильямс внес в документ запись ряда письменных заявлений самого премьер-министра о восстановлении и возмещении ущерба армянскому народу, а также взятии Правительством Его Величества обязательств учредить отдельное Армянское государство. Если не упоминать иные причины, армяне завоевали это право уже тем фактом, что они несколько месяцев сдерживали турецкие армии после распада российских вооруженных сил в 1917-1918 гг., предотвратив турецкое нападение на британские силы в Месопотамии. Вильямс указал на череду нарушенных обещаний, неудачу в выводе Турецкой Армении в конце войны из-под юрисдикции Турецкого правительства, на возобновившуюся резню армян в Киликии и повсеместно, а также на нынешнюю бесцеремонную манеру, с которой бросали Армению (49). Наперекор крикам со скамеек закончить обсуждение и поставить вопрос на голосование, Вильямс продолжал:

«Нарушим ли мы наши обещания этому народу, потому что они слабы, незначительны и неорганизованы, или мы собираемся платить долги чести? Ничего не было сделано! ... Мы даже позволили этим туркам-кемалистам наводнить не только турецкую провинцию Армении, но и Республику, являвшуюся прежде российской территорией, признанную Севрским договором и следовательно признанную независимой страной. Почему Антанта не сделала того, что ее убеждали сделать в конце войны, когда турки были в смиренном настроении? Ее побуждали занять Трапезунд и другие порты. Почему мы вывели войска с линии комуникаций на Батум? Это было сделано из соображений, что так экономично, и с мыслью, что таким образом будет оказано давление на Соединенные Штаты, чтобы принудить их принять ответственность за Армению, достойно возложенную на нас» (50).

В обстановке нарастающего в Палате беспорядка Вильямс завершил: «Наши интересы, если не наша честь, должны указать нам на абсолютную необходимость обеспечить мир этим людям, оказав им ту помощь, которую они имеют право достойно попросить у нас и которую мы еще никогда не желали им оказать, поскольку стремились избежать ответственности, которую с достаточной охотой принимали на себя в ходе войны».

Вильямс и данное обсуждение были заглушены разделением Палаты, когда сторонников Вильямса победили в ходе голосования 153 голосами к 30 (51). Не снискал А. Вильямс и расположения Форин Оффиса, где запись Осборна охарактеризовала его речь, как «жалкое обращение, в основном неточное по фактам, которое, кажется, никто в Палате и не слушал» (52). К концу 1920 г. армяне не имели места в любом из секторов Правительства Его Величества.

(Продолжение следует)

Армения Великобритания дипломатия историография политика и право

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: