Помимо сближения России с Китаем и Ираном, о котором в последнее время говорят достаточно много, важное место в списке партнеров, продукция которых появляется на прилавках российских магазинов там, где ее раньше не было, занимает, безусловно, Турция. В последние полтора десятилетия двустороннее сотрудничество по различным направлениям экономической деятельности достигло весьма впечатляющих масштабов, и, конечно, турецкая сторона стремится не упустить своей выгоды.
Так, согласно данным турецких статистических структур, экспорт в Россию в 2013 году оценивался приблизительно в 7 миллиардов долларов, из которых 1,2 миллиарда пришлись на те категории продукции, которые подпали под ответные санкции Москвы. Соответственно в Москве вынуждены искать новых поставщиков товаров, которые она больше не собирается ввозить из стран, поддержавших враждебную политику США, и тот факт, что Россия является импортером прежде всего свежих овощей и фруктов, непременно даст турецким экспортерам возможность расширить выход на огромный рынок. В Ассоциации экспортеров турецкой сельхозпродукции выступили с идеей приравнять российские ввозные таможенные пошлины для товаров из Турции к европейским, что позволило бы увеличить вышеупомянутые 1,2 миллиарда до трех-четырех (в годовом исчислении). В свою очередь Россельхознадзор в порядке исключения разрешил Турции ввозить в Россию овощи и фрукты через территорию Украины – и это несмотря на введенный 22 октября запрет на импорт и транзит всей растительной продукции из этой страны. «Российская сторона разъяснила условия, при соблюдении которых турецкая подкарантинная продукция может быть ввезена в Россию транзитом через территорию Украины, и обязалась для обеспечения безопасности такого транзита предпринять со своей стороны необходимые действия», – сообщили в ведомстве.
«Ситуация, в которой мы оказались сегодня вследствие санкционной войны Запада и России, предоставляет нашим экспортерам уникальный шанс. И вполне вероятно, что российская сторона не станет чинить препятствия в той мере, как это было раньше», – пишет Шефик Эргенюль, автор влиятельной в бизнес-кругах газеты Dunya, призывая учесть прошлые ошибки и «реализовать этот подвернувшийся нам удобный случай». Свой пристальный взор на российский рынок обратили турецкие производители молочной продукции, включая сыры (оценивая перспективный объем освободившегося рынка в 4 млрд долларов), рыбы, кондитерских изделий (до 2 млрд в перспективе), круп и ряда других товаров, ранее с берегов Босфора либо не завозившихся вовсе, либо завозившихся в незначительных количествах. Очевидно, этот вопрос будет занимать важное место в повестке дня очередного заседания российско-турецкого Совета сотрудничества высшего уровня, провести которое предполагается до конца уходящего года. В середине сентября в Стамбуле прошла встреча министра экономического развития РФ А. Улюкаева с министром экономики Турции Н. Зейбекчи, посвященная вопросам интенсификации экономического сотрудничества, что чревато расширением экспансии турецких товаров на российский рынок.
Турецкие политики и дипломаты наперебой говорят об открывающихся широких перспективах двусторонних отношений. Такого мнения придерживается, в частности, посол Турецкой Республики в Москве Умит Ярдым, утверждающий, что «предстоящий период станет динамичным с точки зрения отношений Турции и России». По мнению дипломата, турецко-российские отношения являются очень динамичными и живыми, имеются подлежащие обсуждению вопросы, которые касаются всех сфер жизни двух государств.
На предстоящий период запланированы взаимные официальные визиты из обеих стран, в том числе и на уровне глав государств, в ходе которых будут обсуждаться как региональные, так и международные вопросы. Основываясь в том числе на опыте своего пребывания в Иране, господин Ярдым пришел к убеждению, что «санкции – это не тот метод, который приводит к ожидаемым последствиям в политике. Позиция Турции – соответствовать и следовать тем решениям, которые принимает ООН. Это актуально не только для Турции, а для всех членов ООН». «Я не вижу российско-турецких отношений в контексте этих санкций. Российско-турецким отношениям свойственна своя природа, своя естественность и своя особенность. Мы будем продолжать в таком ключе наши отношения», – считает посол.
Предметом оживленных комментариев стало также заявление премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу, который полагает, что отношения с Россией были и останутся в центре внимания его правительства: «Россия остается одним из основных иностранных партнеров Турции. Вновь сформированное правительство выступит на этом направлении преемником предыдущего кабинета министров. Мы очень внимательно наблюдаем за динамикой развития двусторонних отношений и нацелены на сохранение имеющегося темпа развития контактов с РФ».
По сведениям турецкой газеты Yeni Chag, в ходе сентябрьского саммита НАТО глава турецкого государства Реджеп Тайип Эрдоган позволил себе некоторую фронду, идущую вразрез с общей недружественной по отношению к Москве позицией ключевых участников альянса, заявив, что «в отношении России Турция не может действовать так же, как США и ЕС». Недавно избранный президент при этом добавил, что «Москву нельзя исключать при решении региональных и глобальных проблем, так как Россия – сосед и крупный торговый партнер». Конкретизировал эту мысль министр энергетики Танер Йылдыз, напомнивший о ряде двусторонних проектов на уровне стратегического сотрудничества, отвечающих интересам обеих стран. В марте 2014 года проект «Голубой поток» (посредством которого осуществляются основные газовые поставки из России) преодолел важный рубеж – за всю его историю было поставлено 100 млрд кубометров «голубого топлива». Только в 2013 году в Турцию по нему было поставлено 13,6 млрд кубов природного газа. Достигнута договоренность об увеличении пропускной мощности газопровода с 16 до 19 млрд кубометров в год. Кроме того, в 2014 году будет установлен исторический рекорд общих поставок российского газа в Турцию (включающих, помимо «Голубого потока», еще и западный маршрут через Украину) – до 30 миллиардов кубометров. В 2015 году должно начаться строительство в провинции Мерсин силами Росатома первой турецкой АЭС. Инвестиции в этот объект из России, экономика которой переживает непростые времена, оцениваются в 22 млрд долларов.
Таким образом, предположение о том, что турецкие лидеры руководствуются филантропическими соображениями либо же искренней симпатией по отношению к России и к ее руководству, вряд ли уместно. Напомним, в прошлом позиции Москвы и Анкары по ряду ключевых вопросов региональной безопасности (в частности, в том, что касается сирийского кризиса, событий вокруг Крыма и на Украине в целом) различались радикально. Различия эти сохраняются по сей день, однако прагматично настроенные турецкие наблюдатели настаивают на том, что вовсе не это должно определять двустороннюю повестку дня. Известный политический обозреватель, многолетний представитель в Москве влиятельной Milliyet Дженк Башламыш говорит о том, что стороны и в дальнейшем должны развивать успехи, достигнутые ими на протяжении последних 25 лет. «Потери от осложнения двусторонних отношений могут быть чувствительными для обеих сторон. В этой связи заявление А.Давутоглу можно назвать очень своевременным, ведь оно, в первую очередь, отвечает интересам Турции», – полагает он. Конечно, турецкие руководители действуют как опытные и прагматичные политики, понимающие важность торгово-экономического сотрудничества с северным соседом, в том числе в контексте стоящих перед страной сложных проблем.
Перекосы в социально-экономическом развитии Турции, помноженные на рост внутренней нестабильности (который во многом является результатом ставки турецкого руководства на сирийских боевиков и прочие деструктивные силы), могут поставить эту страну, а заодно и ее соседей перед серьезными вызовами. Помимо расползания террористической угрозы, речь идет, конечно, об активизации курдского национального движения. Так, в ходе недавней встречи с журналистами мэр Диарбекира Осман Байдемир выступил с рядом предложений, которые многими в Турции были расценены как минимум как весьма экстравагантные. Согласно Hurriyet, мэр города Диарбекир сказал, что курдский народ стремится к обретению собственного административного и политического статуса. По мнению главы неофициальной столицы турецкого Курдистана, автономные районы по образцу иракского (с центром в Эрбиле) должны быть созданы также в Иране, Турции и Сирии. Однако самое интересное то, что Байдемир выступил за ликвидацию пограничных с Ираном, Ираком, Сирией, Арменией и Иорданией пунктов Турции: «Нужно перейти на единую таможенную систему, ввести в оборот общую денежную единицу, иметь общую административно-политическую систему точно так же, как и Евросоюз. Думаю, в этом единственный путь спасения. В противоборстве же нет спасения». Предложение, конечно, интересное, однако не факт, что всеми оно будет воспринято с восторгом. Разрастание столкновений с участием отрядов курдов, радикальных исламистов, различных местных племенных и иных ополчений может иметь непредсказуемые последствия. А в условиях роста нестабильности политические связи и гарантии безопасности, связанные для Турции, конечно, прежде всего, с Америкой и НАТО, будут иметь первостепенное значение. В пользу крепнущей «нерушимой дружбы» между Анкарой и Североатлантическим альянсом можно привести немало доводов, здесь укажем лишь на один – вооруженные силы Турции и флот (который активно модернизируется с использованием новейших технологий) неизменно участвовали и будут участвовать во всех плановых мероприятиях НАТО, какой бы характер те ни носили. А ведь недавние совместные с Киевом учения «Си Бриз-2014», где был замечен в том числе турецкий фрегат, дружественными по отношению к России, деликатно выражаясь, назвать весьма затруднительно. Не говоря уж о том, что фактический отказ турецких властей от какого-либо контроля за следованием в Черное море и из него натовских кораблей прямо разрушает идею приоритета прибрежных стран в чувствительных вопросах обороны и безопасности. Некоторые эксперты прямо говорят о том, что чрезмерная зависимость Турции от НАТО может поставить крест на перспективах этой страны как самостоятельного регионального игрока. В общем, в известной мере это та же игра, что имела место в начале 1920-х годов, когда под прикрытием революционных лозунгов у Советской России выторговывались разнообразные преференции (от золотых слитков и оружия до Карса и Арарата), в то время как Бекир Сами-бей втихаря крепил связи с Антантой… Могут сказать, что это, мол, история, а сейчас все по-другому. Однако, судя по всему, согласно актуальной редакции Стратегии национальной безопасности Турции (2010 года, когда много говорили о российско-американской «перезагрузке»), Россия остается в списке потенциальных противников этой страны, что также подтверждается проявлением тесных связей между Турцией и ее западными союзниками.
«В своем внешнеполитическом курсе Анкара стремится совместить концепцию блоковой ответственности и солидарности в рамках НАТО с наличием независимой программы на региональном уровне», – считает турецкий публицист Ариф Асалы-оглу. Но вот насколько такое возможно в принципе – вопрос в лучшем случае достаточно сложный. Да, только объем работ, выполненных в России подрядчиками из Турции, оценивается примерно в 50 млрд долларов. Российско-турецкое экономическое сотрудничество содержит для турецкой стороны конкретные преференции, однако экономика рано или поздно непременно переплетается с политикой, в то время как успех попыток оформить самостоятельный, свободный от патронов по НАТО внешнеполитический курс, несмотря на громкие заявления, вовсе не очевиден. Наиболее четко это видно на примере совместной деятельности Вашингтона и Анкары в связи с активизацией на севере Ирака и Сирии так называемого «Исламского государства». Несмотря на публичную риторику в Турции, практические действия двух стран и контакты (на уровне военных ведомств, спецслужб и т.д.) имеют, насколько можно судить, достаточно продвинутый характер, в том числе по части использования базы Инджирлик. Стороны обсуждают то, что на дипломатическом новоязе именуется «борьбой с террористической организацией «Исламское государство», в то время как их реальным приоритетом является свержение правительства Башара Асада. 18 октября в Анкару прибыл новый посол США, опытнейший дипломат Джон Басс, начавший карьеру в 1988 году. В 2004-2005 годах он являлся специальным советником вице-президента Чейни, «восстанавливал» Ирак, а в 2009-2012 годах был послом США в Грузии, после чего около трех лет – исполнительным секретарем Госдепартамента. В отличие от своего предшественника, выступавшего в адрес властей страны пребывания с критическими замечаниями, Басс сразу же напомнил о многолетнем стратегическом партнерстве двух государств. Совместно с американской компанией Sikorsky?создается совместное предприятие по производству военных вертолетов, которые будут экспортироваться в страны Африки и Ближнего Востока. И много чего еще…
Можно предположить, что в Вашингтоне, для которого Анкара является стратегическим союзником, могут не возражать против развития российско-турецкого экономического взаимодействия там, где оно отвечает интересам Турции. В пользу этого свидетельствуют некоторые шаги американских финансовых властей, как, например, вывод из-под санкций турецкого DenizBank, входящего в десятку крупнейших частных банков страны и вот уже два года практически полностью принадлежащего Сбербанку. Минфин США разрешил банку и структурам, принадлежащим ему на 50% и более, заключать сделки с американскими финансовыми организациями и компаниями. Примечательно, что данная мера не распространяется на сделки с другими организациями и лицами, которые подпали под действие американских санкций.
В этой ситуации, думается, говорить об оформлении какого-либо устойчивого российско-турецкого альянса вряд ли приходится – слишком много объективных и субъективных факторов противодействия подобному течению вещей. Да и с качественно новым этапом российско-турецкого экономического сотрудничества не все так просто. Так, насколько можно судить, несмотря на расширяющееся межбанковское взаимодействие, отказ от использования в качестве единицы взаиморасчетов американского доллара вряд ли будет иметь сколько-нибудь серьезный характер. Более того, согласно недавнему заявлению вице-премьера Али Бабаджана, приоритетом страны являются реформы, ориентированные на стандарты Евросоюза – при том, что 65 процентов соответствующих обязательств уже выполнено. Если вспомнить, что уже сегодня Турция входит в таможенную зону ЕС, можно сделать вывод о гипотетических планах институционального сближения этой страны с Евразийским экономическим союзом как о ненаучной фантастике.
По-видимому, вовсе неспроста имеющиеся аналитические разработки, в том что касается перспектив двустороннего регионального взаимодействия с Москвой – там, где они не касаются интересов ближневосточного государства, – носят достаточно общий и неконкретный характер. В частности, призывы к принятию некоего «совместного плана по укреплению стабильности и?сотрудничества на Южном Кавказе» представляются несколько оторванными от реальности – особенно на фоне региональной нестабильности, одним из очагов которой является турецко-сирийская граница. Межгосударственные отношения в любом случае являются улицей с обоюдным движением. И те, кто стремится наращивать российско-турецкие двусторонние экономические связи, параллельно делая Черное море частью «евроатлантики», а Кавказ приближая к «Большому Ближнему Востоку», не могут не понимать того, что совмещать эти векторы до бесконечности не получится.
И последнее. Вряд ли стоит представлять ситуацию таким образом, что углубление двустороннего сотрудничества необходимо одной из сторон до такой степени, что контрагент может определять условия, как ему это заблагорассудится. Действительно, турецкие производители достигли по ряду направлений несомненных успехов, и все же на них свет клином не сошелся. Западные санкции необходимо использовать для развития агропромышленного сектора прежде всего самой России, а также к выгоде стран Евразийского союза, к которому недавно присоединилась Республика Армения. Да и не только инжир или мандарины из Турции, но также и товары из Китая и Ирана, Сербии и Аргентины и из многих других стран постепенно пробивают свой путь на российские прилавки.
По материалам: Ноев Ковчег
Продолжающаяся антироссийская санкционная истерия Запада и ответные меры Москвы поставили в актуальную повестку дня вопрос о расширении торгово-экономических связей России с «альтернативными» партнерами на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в Латинской Америке.
