ВОЕННАЯ СИСТЕМА ГЕНЕРАЛА Г.Х. ЗАССА НА КУБАНСКОЙ ЛИНИИ (1833-1842 ГГ.) (I)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Анзор ОСТАХОВ | 27.09.2014 | 20:39
В плеяде полководцев Кавказской войны (1817-1864) особое место занимает Григорий Христофорович Засс, неординарная боевая деятельность которого, принесла ему громкую воинскую славу. Участники и летописцы Кавказской войны оставили немало высказываний о нем. Среди них стоит отметить только те, которые раскрывают неординарную сущность этой личности. Г.И. Филипсон в своих мемуарах охарактеризовал Г.Х. Засса следующим образом: «В настоящее время это был бы идеальный партизанский генерал, который в Европейской войне мог бы играть важную роль при нынешнем устройстве и вооружении войск». (1) Интересная характеристика содержится у Л.И. Раковского: «В Закубанье все говорили о своеобразном, храбром генерале Зассе, который умело усмирял Закубанье не только силой, но и хитростью. Генерал Засс – страшилище для горцев. Его именем горские матери пугали своих детей… Для Засса стычка, сшибка, рубка – как утеха, забава, потребность. Как охота для зверолова. Две недели покоя приводили Засса в тоску, а один ночной набег исцелял от всех недугов... Горцы звали Засса – «Хыр-сыз» («разбойник»). В их устах это звучало как высшая похвала, потому что грабеж считался у них не пороком, а добродетелью, удальством». (2) Наибольший интерес вызывает цитата Ф.А. Щербины: «Но Засс был не только фокусником, но и замечательным знатоком военного дела, особенно тех местных условий, среди которых ему приходилось действовать. В этом, собственно, заключалась его сила и громадный авторитет. Он знал, внимательно следил, получал всевозможные сведения и часто с поразительной точностью предугадывал, где и что происходило у черкесов и к чему клонились намерения его противников. Изучивши до тонкости черкесскую тактику и приемы, он часто их же добром бил им челом». (3)
Из этих цитат становится ясно, неординарность личности Засса проявлялась в двух ипостасях: во-первых, он был настоящим кавказцем, который не только прекрасно понял дух горцев, но и проникся им, став, по словам М.Ю. Лермонтова, «существом полурусским, полуазиатским»; во-вторых, по достоинству оценив сильные стороны черкесского военного искусства, он скопировал их и наложил на европейские военные достижения в лице российской армии, создав высокоэффективную военную систему, принесшую ему славные победы над горцами.
В чем же заключалась сущность военной системы Засса? Начнем со стратегии. Засс придерживался стратегии «Активной обороны», предполагавшей решение оборонительных военных задач в основном за счет превентивных наступательных ударов. Ключевой целью было пресечение черкесских набегов на Кубанскую линию. Путями ее достижения были разгром собиравшихся в набег горских партий на территории Черкесии, уничтожение адыгских партий вторгшихся на кордонную линию, разорение наиболее известных враждебных аулов (т.н. «хищнических» – аул Айтека Канукова, Тамовский аул, Анзоровский аул), разорение аулов изменивших присяге и принимавших на стоянку черкесские партии. Главным оружием Засса были упредительные точечные («гарпунные») набеговые операции, операции-преследования и мощная разведывательная система. При этом основной акцент он сделал на набеговые операции, являвшиеся главным оружием черкесов, отказавшись от практиковавшихся его предшественниками масштабных карательных экспедиций.
Точность оперативных ударов обеспечивалась за счет мощной разведывательной системы, развитию которой Засс уделял большое внимание. Он наладил разветвленную шпионскую сеть, состоявшую из лазутчиков-информаторов, войсковых разведчиков и кунаков. От них Григорий Христофорович получал подробную развединформацию: место и время сбора черкесских партий; аулы, жители которых участвовали в набегах; имена вожаков враждебных партий и князей, ведущих двойную игру.
Предназначением лазутчиков-информаторов было оповещение Засса о местах военных сборов черкесов для набега. Они вербовались за денежное вознаграждение из представителей самых разных сословий адыгского общества, начиная от пастуха и заканчивая князьями. Их верность была сомнительной, поэтому Григорию Христофоровичу приходилось постоянно укреплять ее, пугая суеверных черкесов разными фокусами с зеркалами, музыкальными шкатулками, золотом, порохом и др. К примеру, вознаграждая лазутчика Момтали за услугу, Засс, якобы с помощью колдовства, ловким трюком с двойным конвертом «превратил» порох в 12 червонцев, что привело черкеса в замешательство. (4)
Войсковые разведчики, вербовавшиеся из числа надежных и смекалистых черкесов, использовались Зассом в ходе преследования вторгшихся на линию горских партий. Они были в составе его отряда во время похода и когда терялся след партии, генерал лично посылал разведчиков для выяснения маршрута ее движения. По обнаружении последних, они возвращались в отряд и сообщали Зассу нужную информацию, на базе которой он выстраивал дальнейшие действия.
Особую группу составляли кунаки Засса, которые искренне им восхищались и готовы были пойти на риск и жертвы ради него. Они играли роль не только лазутчиков, но и диверсантов, а порой и братьев по оружию. К их числу относились Джембулат Атажукин и Карим-Хадиль. В свою очередь, Григорий Христофорович высоко ценил этих людей, постоянно оказывая им знаки внимания и почтения. (5)
За короткое время разведывательная система Засса продемонстрировала высокую эффективность: «Заручившись надежными и сметливыми лазутчиками, барон Засс не только предупреждал всегда вторжения хищнических партий в наши пределы, по всей линии вверенной его начальству, но никогда не допускал, чтобы партии успели стянуться к условному пункту. Как только узнавал он, что партия собирается, немедленно составлял отряды, лично вел в известные ему заранее места и разбивал наголову сборище горцев». (6)
Основным объектом набегов Засса в географическом аспекте были высокогорные черкесские аулы в верховьях рек Лаба, Фарс, Ходз, Белая, Пшеха, Пшиш и Курджипс, а второстепенным – черкесские аулы в низовьях Лабы. В этническом аспекте объектами зассовских набегов стали 12 адыгских народностей: 1833 г. – бесленеевцы; 1834 г. – махошевцы, кизилбековцы, баракаевцы, тамовцы; 1835 г. – убыхи, баговцы, беглые кабардинцы; 1836 г. – абадзехи, беглые кабардинцы, абхазы; 1837 г. – шагиреевцы, убыхи, абадзехи; 1838 г. – егерукаевцы. (7)
Переходя к оперативному искусству, следует начать с наступательной оперативной системы Засса. Основным видом операций были набеговые (маневренные). Частота их совершения у Засса составляла 4-5 набеговых операций в год, с периодичностью (повторяемостью) от нескольких дней до нескольких месяцев: 1833 г. – от 0,5 до 1 месяца; 1834 г. – от 1 до 2-3 месяцев; 1835 г. – от 4-х дней до 8 месяцев; 1836 г. – от 2-х дней до 1-2 месяцев. (8)
Основные оперативные принципы Григория Христофоровича были абсолютно идентичны черкесским, к числу которых относились мобильность, внезапность и военная хитрость. Мобильность проявлялась в двух формах – подвижность и проходимость. Зассовские отряды обладали большой подвижностью, совершая высокоскоростные марш-броски (70-80 верст за ночь), а также высокой проходимостью, свободно преодолевая реки, леса, горы и проникая в высокогорные ущелья, считавшиеся неприступными. Для повышения мобильности своих войск Засс применил комплексный подход, заключавшийся в следующих мероприятиях. Во-первых, он формировал конно-пешие отряды, отдавая приоритет казачьей кавалерии, а не пехоте: соотношение пехоты к кавалерии во время нападения на черкесские сборища было 1:4, а при набегах на адыгские аулы – 3:4, тогда как у предшественников Засса оно было обратно-пропорциональным – 4:1. Для сравнения черкесы также отдавали приоритет кавалерии, а если собирали смешанные партии, то соотношение пехоты и конницы примерно равнялось 1:4, как и у Горигория Христофоровича. Во-вторых, зассовские отряды были немногочисленными, составляя от 1.000 до 2.000 бойцов. (9) Такая же численность была свойственна и черкесским партиям. В-третьих, ставка делалась на конную артиллерию, тогда как пехотная использовалась только при штурмах аулов. В-четвертых, продовольствие и другие тяжести перевозились на верблюдах или лошадях, а не на повозках, что повышало мобильность обоза. В-пятых, нередко вместо палаток использовались калмыцкие кибитки, которые быстро и легко собирались и разбирались. В-шестых, Засс часто применял прием дробления отряда в походе на три части: обоз прятался в укромном месте под защитой солдат, кавалерия быстро двигалась к цели, а пехота вместе с артиллерией в ускоренном темпе следовала за ней. (10)
(Окончание следует)
Остахов Анзор Александрович – кандидат исторических наук, доцент кафедры Социологии, общей и юридической психологии ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет» (филиал в г. Пятигорске).
Источник: Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа – VI. Материалы региональной научно-практической конференции. Пятигорск, 22-23 ноября 2013. – Пятигорск: ПГЛУ, 2014. – С.258-263.
воинское искусство / вооружения историография Кавказская война Россия черкесы
