МЕСТНЫЕ ВЫБОРЫ В ГРУЗИИ: ВТОРОЙ АКТ

Публикации | Сергей МАРКЕДОНОВ | 16.07.2014 | 21:08

12 июля 2014 года в Грузии состоялся второй тур муниципальных выборов. С первого тура голосования прошло чуть меньше месяца. Этого времени властям хватило для того, чтобы нарастить свое преимущество и одержать победу. Итоги весьма красноречивы. Во всех избирательных округах (и там, где проходили выборы мэра, как в столичном Тбилиси, и там, где выбирались депутаты местных представительных органов) оппозиция проиграла. В восьми городах и в тринадцати районах Грузии победу праздновали представители «Грузинской мечты». Не будет преувеличением назвать самым важным политическим успехом выигрыш кампании в Тбилиси. Столичный город всегда имеет особое значение. В грузинском контексте поражение Михаила Саакашвили в главном городе страны в январе 2008 года стало предвестником неудачи его партии «Единое национальное движение» в ходе парламентской кампании 2012 года. В свою очередь парламентская неудача предопределила и закат президентской карьеры третьего главы Грузии. И совсем не случайно, то, что и прежняя власть чрезвычайно заботилась о победе «своего мэра» (как это было в ходе кампании 2010 года, когда тбилисским «городским головой» стал Гига Угулава). И новая власть, представленная «Грузинской мечтой», повела свое политическое наступление, сделав одной из главных мишеней мэра - «национала». Естественно, в ходе кампании-2014 «мечтатели» предприняли все усилия для того, чтобы их представитель Давид Нармания взял бы верх уже в первом туре. Но этот сценарий не реализовался. Нармания получил только 46% голосов. При этом его главные оппоненты Никанор Мелия от «Единого национального движения» и Дмитрий Лоткипанидзе, представляющий блок экс-спикера парламента Нино Бурджанадзе получили соответственно около 28 и 12, 84 %. Таким образом, представителю «Грузинской мечты» пришлось приложить дополнительные усилия (как информационные, так и административные). В итоге во втором туре Нармания набрал 72, 47%. Никанору Мелия достались 27, 53%. Соратники Давида Нармании смогли одержать победы и в других муниципалитетах. В Телави это сделал Платон Платон Калмахелидзе. Он стал мэром города с 70,61% голосов. В Рустави у Давида Джикии было 64,77 %. В Мцхете Автандил Немсицверидзе набрал немногим менее 63%, а в Гори Зураб Джирквелишвили получил 62.33%.

Какие же итоги помимо электоральной арифметики имеются на выходе? Во-первых, летние муниципальные выборы в Грузии имели значение, выходящее далеко за рамки одного или нескольких населенных пунктов. Эта кампания стала первым политическим тестом для «Грузинской мечты» после прошлогоднего избрания президента и завершения второй легислатуры президента Михаила Саакашвили. Выборы в Тбилиси, городах и районах Грузии проходили в условиях, когда «мечтатели» стали полновластными хозяевами политической сцены. Без всякого двоевластия и непонятного (и даже парадоксального статуса) президента-оппозиционера. Они могли с большими возможностями использовать административный ресурс и информационные возможности. Стоит также обратить внимание на то, что это были первые выборы в Грузии после ухода из политики олигарха Бидзины Иванишвили. Сегодня не утихают споры о том, какое место занимает экс-премьер-министр в неформальной табели о рангах грузинской управленческой системы. Кто-то видит в нем кавказский вариант Дэн Сяопина, а кто-то потенциального диктатора. Но очевидно, что какой бы неформальный статус у него ни был, Иванишвили не может в полном объеме выполнять задачи по реализации тех или иных проектов. Включая и муниципальные выборы. Таким образом, муниципальная избирательная кампания стала в некотором смысле тестом для правительства без Иванишвили. И судя по результатам (тактическим, конечно же, ибо стратегические еще предстоит оценивать), исполнительная власть Грузии продемонстрировала свои возможности, достаточные для того, чтобы удержать ситуацию под контролем. Хотя ради объективности, добавим, что без неприятных сюрпризов не обошлось. Снова их предоставил столичный Тбилиси, где «городской голова» определился только во втором туре.

И поскольку каждое достоинство имеет продолжение в виде недостатков, следует, во-вторых. И это относится, прежде всего, к упомянутым нами «сюрпризам». Выборы муниципалитетов показали определенную ограниченность политического пафоса «Грузинской мечты». Раньше ее представители могли последовательно (и даже с сильным эмоциональным перехлестом) апеллировать к прошлому. Во всех сегодняшних проблемах и неполадках они могли винить предыдущие власти, начиная с президента Михаила Саакашвили и заканчивая его министрами и представителями на местах. Но данный дискурс не может эксплуатироваться до бесконечности. И если в небольших муниципалитетах можно пользоваться консервативным ресурсом. Многие люди в маленьких и не слишком богатых постсоветских территориях предпочитают выбор по принципу «не было бы хуже». Во многом таким же образом голосуют представители регионов с компактно проживающими этническими меньшинствами. Грузия в этом плане- прекрасная иллюстрация. Так представители Джавахети (региона со значительным армянским населением) и Квемо Картли (где присутствует многочисленная азербайджанская община) были самыми последовательными сторонниками сначала «Союза граждан Грузии» (ориентировавшегося на покойного ныне Эдуарда Шеварднадзе), затем «Единого национального движения», поддерживающего Михаила Саакашвили. Не исключено, что сегодня «Грузинская мечта» обрела в них свою надежную электоральную базу. Но уже в Тбилиси такие подходы не слишком хорошо работают. И история со вторым туром для Давида Нармании - доказательство этому. В столичном городе, где велик удельный вес студенчества и бизнеса трудно рассказывать о том, что бывшая власть должна быть до бесконечности ответственна за проблемы сегодняшнего дня. Здесь придется проявлять большую креативность.

И не только потому, что в Грузии демократия шагнула намного дальше, чем в других постсоветских странах. Наличие плюралистической политической системы еще не гарантирует консолидацию демократии, о чем красноречиво свидетельствует опыт Украины или Молдавии. Есть еще и внешний фактор. США и их союзники не видят (по крайней мере, пока) для Грузии азербайджанских или узбекистанских сценариев. Напротив, для ее продвижения в НАТО (даже риторического) требуются демократические доказательства (хотя бы и поверхностные). Отсюда и запрос на правильное соответствие. Ему будет следовать любое правительство в Тбилиси. Сегодня - это «Грузинская мечта». Но отказ от разворачивания своей собственной конструктивной программы или, как минимум, серьезное затягивание с ее выдвижением будет способствовать изменению общественных умонастроений. И появится разочарование в «Грузинской мечте», как в возможном шансе на быстрые позитивные изменения к лучшему (само же лучшее многими понимается, как улучшение социальных стандартов). И тогда выборы будет выигрывать куда сложнее, чем сейчас, несмотря на все имеющиеся «сюрпризы» в виде вторых туров. Пока же «Грузинская мечта» может праздновать триумф. Успехи 2012-2013 годов закреплены. Но тревожные звоночки уже прозвенели. Будут ли они должным образом услышаны и расслышаны? Риторический вопрос.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета. В июне-июле 2014 года приглашенный исследователь Института гуманитарных исследований в Вене (Австрия)

По материалам: politcom.ru

выбор Кавказа Грузия политика и право

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: