ЕВРАЗИЙСКИЙ ВЫБОР АРМЕНИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ НОРМАЛИЗАЦИИ АРМЯНО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Михаил АГАДЖАНЯН | 04.07.2014 | 10:00
Вступление Армении в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) придаст Южному Кавказу дополнительную геополитическую устойчивость. При новом статусе республики в перспективном интеграционном объединении застарелые региональные проблемы имеют шанс на позитивную динамику. Прогнозируя внешнеполитический эффект от своего вступления в ЕАЭС, официальный Ереван уже предположил, что это позволит продвинуть процесс урегулирования карабахского конфликта. Думается, членство Армении в ЕАЭС приведёт, скорее, не к качественным подвижкам в данном вопросе, а к укреплению нынешнего статус-кво в зоне конфликта. Это уже само по себе является важнейшим фактором формирования в регионе необходимых условий для торгово-экономической интеграции.
Другим региональным вопросом с геополитическим звучанием, который может получить импульс по ходу евразийской интеграции Армении, это нормализация армяно-турецких отношений. До последнего времени урегулирование отношений Еревана и Анкары интерпретировалось как «американский проект». Последний стартовал ещё в период президентства предшественника Барака Обамы летом 2007 года, когда при посредничестве Вашингтона армянская и турецкая стороны были вовлечены в секретные переговоры. Стартовав семь лет назад в конспирологическом ключе, проект был подхвачен действующей американской администрацией с удвоенной энергией. На это у нынешнего хозяина Белого дома было множество причин. Среди них отметим хроническую головную боль президента-демократа, состоящую в дилемме: сохранить ровные отношения с Турцией и одновременно остаться верным прошлым обязательствам. Будучи ещё сенатором от штата Иллинойс в ходе своей первой избирательной кампании 2008 года Обама дал слово армянской общине США, что став президентом он официально признает Геноцид армян в Турции. Обама слово не сдержал. Все последние годы он избегает идентификации случившегося почти 100 лет назад понятием «геноцид», увёртываясь от своих прежних заверений ни к чему не обязывающей формулировкой «большая резня». Процесс армяно-турецкой нормализации дал президенту США незаменимую возможность ссылаться на необходимость ненанесения вреда восстановлению отношений двух соседей сверхчувствительными для Анкары заявлениями по признанию Геноцида армян. Имела место и личная мотивация Обамы предстать миру в новом облике президента-миротворца, подкрепить свой образ лауреата Нобелевской премии мира практическим аргументом.
Американцы не довели свой проект до логического конца. Подписанные в швейцарском Цюрихе 10 октября 2009 года два армяно-турецких протокола оказались нереализованными. В последний момент, когда протоколы должны были поступить в турецкий парламент на утверждение, Анкара увязала их ратификацию с уступками армянских сторон в Карабахском конфликте. На такой зигзаг турецкой дипломатии американский инициатор процесса нормализации не дал внятного ответа. Между тем, Россия на высоком политическом уровне в январе 2010 года чётко зафиксировала, что армяно-турецкий процесс и карабахское урегулирование связывать в единый пакет является ошибкой (заявления премьер-министра России Владимира Путина на совместной со своим турецким коллегой Реджепом Эрдоганом пресс-конференции в Москве).
Россия изначально заняла позицию заинтересованного наблюдателя за тщетными попытками администрации Обамы склонить Анкару к выполнению буквы и духа армяно-турецких протоколов. Двумя главными результатами реализации этих документов должны были стать восстановление дипломатических отношений между Арменией и Турцией, а также разблокирование последней границы и наземных коммуникаций с соседом. Именно в такой последовательности – сперва дипотношения с обменом посольскими миссиями, затем открытие границы – протоколы 2009 года выстраивали первые этапы примирения Армении и Турции. За ними должны были последовать другие шаги, направленные на установление мер доверия и развитие двусторонних связей. С весны 2010 года можно вести условный отсчёт тупика в армяно-турецкой нормализации. За прошедшие четыре с лишним года стороны ни на шаг не продвинулись в ключевых вопросах восстановления дипломатических отношений и разблокирования границы.
Какие перспективы делу армяно-турецкого урегулирования отношений сулит вступление Еревана в ЕАЭС? В политический плоскости ожиданий можно рассчитывать не более, чем на некоторые подвижки в вопросе возвращения Анкары и Еревана к ситуации 1992 года. Тогда между ними были хотя и натянутые, но зафиксированные двусторонними соглашениями официальные дипломатические отношения. Обмен визитами на высшем уровне в 2008 и 2009 годах произошёл перед подписанием двусторонних протоколов, и затем не перерос в интенсивный политический диалог. Некоторый проблеск в ожиданиях продвинуть армяно-турецкие отношения к рубежу восстановления дипотношений появился перед визитом министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу в Ереван 12 декабря 2013 года (для участия в работе очередного заседания Совета министров иностранных дел государств – членов ОЧЭС). Примерно за месяц до своего визита в армянскую столицу Давутоглу сообщил, что Турция готовится преподнести Армении «сюрприз». Подтекстовый смысл последнего заключался в готовности Анкары открыть границу, подготовительные работы для чего уже якобы ведутся в турецкой провинции Игдыр. Но ни к каким практическим результатам визит главы внешнеполитического ведомства Турции и предшествующие ему заявления не привели.
Между тем, приближение 100-летней годовщины Геноцида армян настраивает турецкую сторону на более конструктивный и предметный тон. Некий прорыв в отношениях с армянами нужен туркам до 24 апреля 2015 года. Предпосылки этому были заложены Анкарой 23 апреля этого года, когда турецкий премьер выразил соболезнования потомкам жертв «событий 1915 года» в Османской Турции. В ответ на первый, к сожалению, весьма робкий шаг Турции к признанию факта Геноцида армян, президент Армении Серж Саргсян пригласил турецкого лидера посетить Ереван в дни поминания 100-летней годовщины массового истребления целого народа. Появление Эрдогана или другого официального лица, к примеру, в ранге вице-премьера или министра действующего правительства в армянской столице весной будущего года проблематично для турецких властей. Это вновь поставило бы турок в позицию оправдывающегося перед своим азербайджанским союзником. Но и отклонение приглашения чревато для Анкары последствиями нарастания международного давления в вопросе признания Геноцида армян. Здесь уместно вспомнить недавние заявления президента Турции Абдуллы Гюля о том, что «ещё есть надежда в вопросе нормализации отношений с Арменией». Отметив такую надежду, турецкий президент припомнил свой визит в Ереван в сентябре 2008 года.
Фактор вступления Армении в ЕАЭС не будет иметь прямого воздействия на сближение Анкары и Еревана в понимании необходимости восстановления дипотношений. Но определённый мотивирующий эффект на турецкую сторону вполне предсказуем, ибо присущая её внешнеполитическому курсу на черноморско-кавказском направлении прагматика диктует Анкаре избегать конфронтации с Ереваном. Тем более, если последний всё больше вовлекается в тесные военно-политические и торгово-экономические связи с Москвой.
Когда Армения ещё вела переговоры с Евросоюзом о своём присоединении к Ассоциативному соглашению и зоне глубокой и всеобъемлющей свободной торговли, в Ереване с упорной настойчивостью указывали на существующий политический и правовой нонсенс в виде блокирования Турцией границы с южнокавказским соседом. О какой торгово-экономической интеграции республики с Европой может быть речь, если Турция (участник Таможенного союза ЕС) не пойдёт на открытие границы?! Примерно в таком ключе аргументировали своё недоумение армянские эксперты. Ныне нечто подобное уже в контексте выбранного Арменией пути на евразийскую интеграцию вовсе незаметно. Если в политической части вопроса армяно-турецкой нормализации членство Армении в ЕАЭС может иметь определённый стабилизирующий эффект с шансами на активизацию диалога Анкары и Еревана, то экономическая составляющая проблемы ещё более туманна. Даже в условиях закрытой наземной границы Армении и Турции удаётся сводить ежегодный двусторонний товарооборот к порядка $300 млн. Этот объём сопоставим с армяно-иранским эквивалентом, хотя между Ереваном и Тегераном нет никаких препятствий для развития своих отношений. Экономические приоритеты Турции на южнокавказском направлении выстраиваются по линии Грузия – Азербайджан. В частности, для грузин – Турция крунейший внешнеторговый партнёр с ежегодным оборотом в более $1,5 млрд. (1).
Открытие границы с Арменией может привести к некоторому оживлению торговли приграничных турецких и армянских регионов, но ожидать экономического бума в отношениях двух соседей явно не приходится. Согласно ранее оглашённым оценкам армянской стороны, получение нового сухопутного выхода на внешние рынки позволит хозяйствующим субъектам республики снизить себестоимость ввоза товаров на местный рынок примерно на 30%. В условиях очевидной импортозависимости Армении это стало бы важной подпоркой для бюджета республики. Но разве Турция заинтересована в позитивных приобретениях армянской экономики, когда на другом фланге Южного Кавказа её союзник Азербайджан всеми силами препятствует участию Армении в региональных проектах?
Можно предположить, что турецкие экономисты в своё время пришли к неутешительным для себя выводам в следующем вопросе: возможна ли вообще экономическая экспансия Турции в Армении в условиях значительного иранского и стратегического российского экономического присутствия на армянском внутреннем рынке? Как можно понять, не видит для себя особой экономической выгоды от разблокирования армяно-турецкой границы и Россия. Для Евразийского интеграционного блока сухопутный участок Армении и Турции не представляет ощутимой ценности в перспективе. Цели расширения торгово-экономического сотрудничества России с Турцией могут быть достинуты, например, через создание Особой экономической зоны в Крыму.
Интеграция Армении в ЕАЭС будет иметь ограниченный позитивный эффект на вопрос армяно-турецкой нормализации. Подвижек в деле открытия границы в обозримой перспективе не предвидется. Максимальным приобретением для двух соседей может стать активизация их политического диалога в преддверии 100-летней годовщины Геноцида армян. За чем может последовать предметное обсуждение вопроса восстановления дипломатических отношений. В таком усечённом виде, не отражающем комплексное требование армяно-турецких протоколов 2009 года (дипотношения и граница), нормализация отношений Анкары и Еревана представляется, по всей видимости, единственно взаимоприемлемым решением. В равной мере устраивающим и основные внешние силы в лице США и России.
(1) Объём внешнеторгового оборота Грузии и Турции в 2013 году составил $1,531 млрд., что примерно соответствует объёму всего внешнеэкономического оборота Грузии в 2003 году. За счёт покупок турецких товаров на внутреннем потребительском рынке Грузии в Турции создаются более 60 тыс. рабочих мест. (Иосиф Арчвадзе, О некоторых аспектах грузино-турецких экономических отношений // «21-й век» (информационно-аналитический журнал НОФ «Нораванк» (Армения), №2 (31), 2014).
специально для kavkazoved.info
Армения Евразийский Союз коммуникации Россия США Турция экономика
