РАБОТА ЧЕЧЕНЦЕВ ВО ВЛАСТНЫХ И ОБЩЕСТВЕННЫХ СТРУКТУРАХ ТЕРСКОЙ ОБЛАСТИ (II)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Зарема ИБРАГИМОВА | 26.06.2014 | 20:00

Часть I

22 июня 1870 года Александр II предоставил наместнику на Кавказе право ежегодно ходатайствовать о денежных наградах чинам Главного управления наместника и административных учреждений Кавказского и Закавказского края, а также чинам канцелярии судебных учреждений – всего на сумму 14 тыс. рублей (23). С назначением на должность гражданской службы канцелярский служитель или чиновник получал содержание (зарплату), которое состояло из жалованья, столовых денег, квартирных денег или казённой квартиры. За приезд для несения службы на Кавказ давался чин коллежского асессора, равный майору по табелю о рангах. Прослужившему 5 лет в военно-народном управлении прибавлялась четверть оклада, за 10 лет – половина, 15 лет – 3/4 оклада. Если чиновник прослужил 20 лет – его оклад удваивался. При расчёте пенсий служивших в условиях военно-народного управления, 5 лет шли за 7 (24) . В 90-х годах XIX века начальник Терской области получал 7000 рублей в год; начальник округа 2000 рублей; аульный старшина от 120 до 240 рублей (25). Через государственную службу чиновник мог получить потомственное дворянство (26).

Представители всех национальностей Кавказа стремились поступить на государственную службу, как военную, так и гражданскую и, если это им удавалось, преступив к работе, становились хорошими исполнителями служебного долга. По мнению графа И.И. Воронцова-Дашкова, за 8 лет управления Кавказом у него не возникало серьезных оснований отказываться от приема на службу местных уроженцев (27). Для наглядности приведем также мнение другого очевидца - И. Ограновича, побывавшего в Терской области в 1866 году, вот что он пишет: «Нельзя не отдать справедливости туземцам, их неутомимому старанию… Я убедился, как быстро, охотно и добросовестно они исполняют все поручения и приказания начальства, без оттенка недовольства или отказа. Малейшее поощрение служит побуждением к соревнованию…» (28)

Одним из оправданий отстранения чеченцев из низших и средних эшелонах властных структур Терской области было отсутствие светского образования у горцев, плохое знание государственного (русского) языка. Стремясь устроиться и удержаться на русской службе в начале 60-х годов XIX века чеченские наибы и старшины, не владевшие русским языком, в своих контактах с русской властью часто вынуждены были обращаться за помощью к услугам переводчиков и писарей. Весомым преимуществом перед русскими чиновниками у них было то, что они зачастую владели языками межнационального общения на Северо-Восточном Кавказе: арабским и кумыкским. Эти знания помогали им налаживать контакты с представителями других народов в многонациональной Терской области, договариваться о торговых связях и культурных обменах. В ходе многолетнего военного противостояния многие чеченцы довольно хорошо выучили русский язык, но не знали его письменных форм, не владели русской грамотой, а царские власти не спешили открывать светские учебные заведения на Кавказе, долгое время на всю Чечню функционировала только одна горская для детей в г. Грозном, вопрос об открытии учебных курсов для взрослых (как это было сделано в годы советской власти) даже не поднимался. 

Перепись населения Российской империи (1897 г.) показала, что в Терской области было 776 чеченцев (747 мужчин и 29 женщин), владеющих русской грамотой. Чеченцев, владеющих грамотой на других языках оказалось 5009 (4 863 мужчин и 146 женщин); всего на тот момент в области проживало 270 533 чеченца. Таким образом из 24 языковых групп, проживавших в Терской области чеченцы по уровню грамотности «на других языках» (кроме русского) занимали почетное I место у мужчин и V место среди женщин. По грамотности на русском языке чеченские мужчины в области занимали только 7 место, а чеченки - 13. Также удалось выявить в ходе переписи населения уровень грамотности чеченцев по возрастным группам. Грамотных по-русски в возрасте до 9 лет было 20 мальчиков и 1 девочка; с 10 до 19 лет - 177 муж. и 8 жен.; с 20 до 29 лет - 159 муж. и 6 жен.; от 30 до 39 лет - 132 муж. и 3 жен.; от 40 до 49 лет - 53 муж., 3 жен., от 50 до 59 лет - 23 мужчины; от 60 лет - 20 мужчин. Грамотных «на других языках» было значительно больше. Владели грамотой (кроме русского языка) до 9 лет - 350 чеченцев; от 10 до 19 лет - 1774 чеченца; от 20 до 29 лет - 1167 чеченцев; от 30 до 39 лет - 755 чеченцев; от 40 до 49 лет - 478 чеченцев; от 50 до 59 лет - 292 чеченца; от 60 лет и выше - 193 чеченца (29). 

Сохранившаяся статистика нам дает сведения о количестве чеченцев, получивших образование выше начального: от 10 до 19 лет - 5 чел.; от 20 до 29 лет - 5 чел.; от 30 до 39 лет - 14 чел., от 40 до 49 лет - 4 чел., от 50 до 59 лет - 2 чел., от 60 лет и выше - 4 чел. В целом самыми грамотными оказались чеченцы в возрасте от 10 до 19 лет, как среди мужчин, так и среди женщин. Мы также имеем уникальную возможность ознакомиться со статистикой грамотных чеченцев, проживавших в 1897 году в Грозненском округе. В возрасте 4 лет было 5 детей владеющих грамотой, в 5-летнем возрасте знали грамоту 10 чеченских детей, в 6 лет - насчитывалось 26 чел., 7 лет - 81 чел.; 8 лет - 175 чел., 9 лет - 176 чел., 10 лет - 304 чел., 11 лет - 202 чел., 12 лет - 321 чел., 13 лет - 245 чел., 14 лет - 269 чел.; 15 лет - 319 чел.; 16 лет - 276 чел.; 17 лет - 223 чел.; 18 лет - 274 чел. (30) 

Русские офицеры, служившие на Кавказе, плохо знали местные обычаи и традиции, единицы из них говорили по-чеченски, не говоря уже об арабском или других языках. Находясь у власти на местах, они вынуждены были постоянно обращаться к местным переводчикам, которые фактически сосредоточили в силу сложившихся обстоятельств всю власть в своих руках и нередко использовали такое положение в своих интересах. Чеченцы часто придавали большее значение переводчику из чеченцев, состоящему при русском чиновнике, чем самому этому чиновнику. Между администрацией и населением стоял класс переводчиков, на растлевающее влияние которого в кавказских административных и судебных учреждениях давно пора было обратить самое серьёзное внимание. Одним из сложнейших регионов империи фактически управлял класс переводчиков, введение земства во многом урезало бы его власть (31). Таким образом многие чеченцы, не имевшие родовитых корней и заслуг, только в силу своих лингвистических талантов играли важную роль и зарабатывали хорошие средства в Терской области в послевоенный период (32).

Знание многих языков часто помогало чеченцам не только успешно продвигаться по службе, но и посещать с делегациями различные города Российской империи и даже присутствовать на встречах с императором. Одними из самых интересных страниц русско-чеченской истории являются эпизоды личных встреч императора с представителями чеченского народа – военными, муллами, старшинами. В августе месяце 1856 года должна была состояться коронация Александра I, в связи с чем он пожелал, чтобы «... при предстоящем обряде коронования находились в Москве, по примеру 1826 года, Депутаты Кавказского и Закавказского края.» Император распорядился назначить депутатов «по усмотрению начальства на местах» (33). Первоначально кавказской администрацией были назначены депутаты: князья и офицеры от ногайцев, кабардинцев, абазин, осетин и черкесов. Чеченцев среди них не было, видно, из-за «неблагонадежности» – хотя эта группа населения была одной из самых многочисленных на Кавказе. Среди руководителей подготовки депутатов был граф Николай Иванович Евдокимов, который посчитал несправедливым отсутствие чеченских депутатов, но так как у чеченцев было много недоброжелателей после Кавказской войны, он решил пойти нестандартным путем и предложил чеченца в качестве переводчика при кавказских депутатах. 

20 июня 1856 года Командующий Левым флангом Кавказской линии генерал-майор Евдокимов подал рапорт командующему войсками Кавказской линии Козловскому, в котором рекомендовал назначить к отправляемым в Москву депутатам переводчиком капитана Арцу Чермоева. Евдокимов дал Чермоеву прекрасную характеристику, написал о том, что знает его лично, что Арцу Чермоев, кроме чеченского, знаком еще с кумыкским и осетинским языками, хорошо владеет русским языком. Немаловажной деталью, по мнению графа Евдокимова, было то, что Чермоев был «довольно представителен наружностью» – для присутствия на таком торжественном мероприятии, как коронация императора (34). 

Число депутатов от горцев было ограничено, но, когда уже часть депутатов и Арцу Чермоев прибыли в Ставрополь, один из них, Султан-Сагат-Гирей скончался, в связи с чем было ходатайство от кавказского руководства назначить А.Чермоева депутатом вместо умершего, так как число депутатов не увеличится, а также не будет дополнительных расходов на дорогу, ведь Арцу Чермоев уже прибыл в Ставрополь. Султан-Саган-Гирей являлся депутатом от черкесов. После смерти его земляки просили разрешить им выдвинуть другого депутата, но им было отказано, а А. Чермоев, по стечению обстоятельств, стал чеченским депутатом. С неожиданным появлением одного чеченского депутата решено было к нему присоединить еще одного чеченца. От жителей Малой Чечни делегировали старшину Аджи Гишкова. Депутаты прибыли в Москву в начале августа 1856 года и присутствовали на коронации императора Александра I. В честь высочайшей церемонии всем кавказским депутатам были выданы золотые коронационные медали, а серебряные награды предназначались для переводчиков (35). 

Происходили встречи горцев с членами императорской семьи и на Кавказе. В 1888 году Александр III и Мария Федоровна путешествовали по Кавказу. 19 сентября 1888 года они прибыли во Владикавказ, где состоялся парад в честь высочайшего прибытия императора с супругой. На торжественном параде сборным полком туземцев Терской области командовал генерал-майор Арцу Чермоев. В состав полка входили сотни: кабардинская, осетинская, ингушская, чеченская и кумыкская. Во главе чеченской сотни стоял князь Алхазов. Александр Ш на параде во Владикавказе вручил награды старшинам различных чеченских сел – в основном это были золотые и серебряные медали «За усердие» для ношения их на груди и на шее на лентах различного достоинства (36). 20 сентября 1888 года в 10 часов утра был устроен императорский прием «депутаций от горских племен». После этого на площади для депутатов был подан завтрак от Двора императорского величества (37). 

Следующее посещение императором Кавказа совпало с годом первой революции. На этот раз царь принимал все кавказские делегации в Армавире. Для выбора достойных депутатов каждое чеченское село должно было выдвинуть своего соискателя. Затем из всех выбранных уважаемых представителей нужно было руководству Терской области отобрать 2 чеченских депутатов с плоскости и 2-х – с горного участка. По решению Терской администрации в 1905 году в Армавир для преподнесения хлеба и соли императору были назначены следующие депутаты от горной и равнинной Чечни: старшина Дашнинского старшинства – Уци Арсанукаев; старшина Чубяхкенроевского старшинства – Генди Азиев; старшина села Бено-Юрт – Докал Дурдиев и житель села Урус-Мартан Ауторхан Алхазуров (38).

После отмены крепостного права общественное управление села стало крестьянским сословным учреждением. Его распорядительным органом являлся сельский сход, а исполнительным – старшина и другие должностные лица (39). Общинное самоуправление состояло из сельского схода, сельского правления и сельского суда. Количество штатных должностей определялось сельским сходом. Старшина следил за порядком и руководил сельской общиной. В его подчинении были жители одного или нескольких селений (40). Сельское общество являлось самой низшей территориально-административной единицей в Терской области. Вся жизнь сельской общины регламентировалась «Положением об аульных общинах и горском населении Кубанской и Терской областей и их общественном управлении», согласно которому в 60-70-х годах XIX века была перестроена административно-судебная структура округа (41). Аульное общественное управление, по «Положению» 1868 г. состояло из аульного схода, аульного старшины и аульного суда. К концу XIX в. аульный сход приобрел новые черты: в нем могли участвовать не все жители селения, а только выборные, по одному человеку от десяти дворов, избранные простым большинством голосов. Основными функциями сельского схода стали фискальная – раскладка и сбор податей и недоимок, и полицейская. Нельзя было собирать сход в отсутствии аульного старшины. Но даже и его присутствие не всегда давало решению схода законную силу. Для этого нужна была санкция уездного или окружного начальника, а иногда и начальника области (42).

В Российской империи старшины выбирались или назначались сверху. Во второй половине XIX века кандидаты в сельские старшины обычно подбирались начальниками участков и утверждались начальником Терской области. Они допускались к исполнению обязанностей после принятия присяги в окружном управлении. В тексте присяги указывалось на беспрекословное исполнение старшинами всех поручений и требований администрации (43). Сельскими старшинами руководили участковые начальники, которые в свою очередь подчинялись окружным начальникам. Начальник округа избирался командующим войсками Кавказского военного округа по представлению начальника области из лиц военных штаб-офицерских чинов (44). Старшине села присваивалось звание урядника, начальнику участка – звание штабс-капитана. Старшина села назначался обычно на 3 года. Сельские старшины существовали и в имамате Шамиля где они, как и при царской власти либо избирались, либо назначались в порядке очередности. О функциях этих старшин мы, по существу, уже ничего не знаем, кроме того, что на их обязанности лежало наблюдение за исправным отбыванием повинностей (45). В первые послевоенные годы в помощь участковым начальникам и наибам назначались старшины и их помощники. Старшины обязаны были знать обо всех случившихся происшествиях и отвечать перед начальством за всё, о чём не донесли руководству (46). В случаях требования наиба или другого руководства, они должны были явиться на службу вооружёнными. За выполнение этой службы старшины и их помощники, согласно особому расписанию, получали жалованье от 5 до 20 рублей в месяц (47). 

Важным мероприятием на пути установления однотипных с Россией порядков было введение назначения старшин (48). С 1886 года сельские старшины стали назначаться и сниматься областной администрацией (49). Приказы об утверждении в должности сельских старшин обычно печатались на первой страницы газеты «Терские ведомости» (50). Местное начальство не считало возможным предоставить право выбора аульных старшин, так как «не находило достаточных ручательств, чтобы оно не повлекло за собой важных неудобств в деле управления горцами» (51). Превращение сельской общины в административное подразделение, несущее административные, судебные и фискальные функции, привело к изменению ее структуры и органов управления. 

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что общинные органы управления в Терской области потеряли свою патриархальную демократию. Если раньше все важные дела в общине решались путем всеобщего обсуждения, то в пореформенный период общественное управление зависело от воли и желания начальников участков (подбиравших кандидатуры старшин), окружных начальников и атаманов, диктовавших через старшин принятие тех или иных решений сельским общинам; рядовые сельские жители оказались абсолютно бесправны, но количество их обязанностей перед государством возросло многократно, что и вызывало массовые протесты населения и желание отделиться от Российской империи.

Примечания

историография модернизация политика и право Россия традиционализм Чечня

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: