«РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ»: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Александр КРЫЛОВ | 13.04.2014 | 20:47
Выступление в ходе Международного научного семинара «Религиозная ситуация на Южном Кавказе и ее влияние на политические процессы» (г. Сухум, АбИГИ, 10 апреля 2014 г.)
На постсоветском пространстве за прошедшие после распада СССР годы произошли масштабные и драматичные изменения. Сложный период в своей истории переживает Русская Православная церковь.После распада СССР коммунистическая идеология и государственный атеизм перестали быть препятствием для удовлетворения религиозных запросов общества. Однако постсоветский период принес с собой новые проблемы.
Два последних десятилетия отличаются высокой степенью политизации религии во всем мире, при этом во многих регионах в ходе вооруженных конфликтов происходит массовое уничтожение населения по религиозному признаку. В Сирии и других странах начался геноцид местного христианского населения и мировое сообщество оказалось не в состоянии его остановить.
Сложный период в своей истории переживает православное христианство. Наблюдается рост числа т.н. «неканонических» православных церквей и организаций. Сложный диалог с элементами соперничества происходит между Константинопольским патриархатом и РПЦ. На 2016 г. запланировано проведение Всеправославного собора с участием архиереев всех канонических Православных Церквей. По многим проблемам эти Православные Церкви имеют серьезные разногласия. Уже очевидно, что если эти разногласия на Соборе не будут преодолены, то это может повлечь за собой новые проблемы, расколы и трагические для всего православного христианства последствия.
Во многих постсоветских странах Православная церковь столкнулась с новыми и непривычными вызовами, которые продиктованы быстрыми и масштабными изменениями в окружающем мире, ростом влияния процесса глобализации во всех странах. В Грузии ГПЦ стала центром сосредоточения негативной реакции общества на процесс глобализации и распространение таких западных ценностей, как обеспечение прав сексуальных меньшинств, «гей-парады» и проч. Консервативная позиция ГПЦ вызывает раздражение у лидеров западных стран и их дипломатических представителей в Грузии.
В последнее время политическое и пропагандистское давление на ГПЦ значительно расширилось, одновременно наблюдается активизация протестантских и неохристианских групп и сект, усиление т.н. «реформаторских групп» в самой православной церкви Грузии, призывающих к отказу от излишнего «консерватизма» и сближению с «цивилизованным миром» и католической церковью. Положение ГПЦ может значительно осложниться в случае намечаемого пересмотра условий Конституционного соглашения (конкордата), согласно которому в 2002 г. за Православной церковью был закреплен особый статус в грузинском государстве.
Куда более драматично складывается ситуация на Украине, где политические события стимулировали расколы и дезинтеграционные тенденции в православной церкви. Немногие представители руководства Украинской Православной Церкви Московского Патриархата позволили себе выступить с открытой критикой евромайдана (митрополит Одесский Агафангел и др.). В УПЦ МП усиливаются внутренние расколы по вопросу поддержки нынешних властей в Киеве, по Крыму, отношениям с Россией и т.п.
Часть православного духовенства Украины выступила за объединение УПЦ МП и УПЦ КП в отдельную автокефалию. В условиях взрывоопасной политической ситуации данная проблема может стать тяжелым испытанием для Русской православной церкви. При этом, как признают представители Отдела Внешних Церковных Связей (ОВЦС) Московского Патриархата, у Патриарха Кирилла мало рычагов воздействия на украинское духовенство.
Патриархат Константинопольский, традиционно поддерживающий сепаратистские настроения Украинской Церкви, пока заявляет о своем согласии с позицией РПЦ, согласно которой решения об изменении статуса тех или иных православных структур должны приниматься при общем согласии всех поместных церквей. Сам Константинопольский Патриархат заинтересован в подобном согласии в связи с собственными внутренними конфликтами. К примеру, Патриарх Варфоломей не признал недавнее избрание Архиепископа Ростислава новым Предстоятелем Чехословацкой церкви «в связи с каноническими нарушениями во время этих выборов». Очевидно, что в нынешней сложной ситуации, когда православие сталкивается с новыми вызовами и угрозами, особую роль для его будущих перспектив приобретает сотрудничество и взаимопонимание между разными православными церквями.
В Абхазии религиозная ситуация имела собственные особенности. ГПЦ, в чьем «каноническом ведении» формально продолжает оставаться территория Абхазии, и в советские времена была не слишком популярна у негрузинского населения. Среди ее прихожан подавляющее большинство составляли этнические грузины. Представители других национальностей были недовольны ведением церковных служб на непонятном грузинском языке и притеснениями русского духовенства со стороны грузинских иерархов. Абхазы же относились к грузинской церкви тем более настороженно: они видели в ней политический инструмент и орудие грузинизации местного населения. Поэтому, в частности, абхазы различными способами препятствовали осуществлению появившихся в конце 1980-х гг. планов строительства новых грузинских церквей.
На рубеже 1980-х - 1990-х гг. грузинская церковь активно выступала за отделение Грузии от СССР. После распада Советского Союза она поддержала избранный тбилисскими властями курс на силовое подавление меньшинств и обеспечение территориальной целостности получившей независимость Грузии военным путем. Грузинская церковь не осудила призывов к физическому уничтожению абхазов и активно поддержала проведение военной операции в Абхазии: в церквях служились молебны за победу грузинского оружия, ее представители принимали участие в массовых митингах, вели пропаганду против “гудаутских сепаратистов” и т.п. Поэтому осенью 1993 г. местное грузинское духовенство столкнулось с откровенной враждебностью к нему со стороны победителей и было вынуждено бежать с территории Абхазии.
Несмотря на признание независимости Абхазии со стороны Российской Федерации, Русская православная церковь, несмотря на большое количество проживающих в Абхазии русских, продолжает рассматривать ее как территорию, подведомственную исключительно Грузинской церкви. Противоположную позицию занимает католическая церковь: после распада СССР Абхазия (в отличие от Грузии) была включена в состав охватывающего юг Краснодарского края Причерноморского прихода. Активную проповедь в Абхазии ведут баптисты, адвентисты седьмого дня, кришнаиты и свидетели Иеговы, пользующиеся значительной финансовой поддержкой от своих единоверцев из западных стран. Представители этих течений успешно пользуются социальными сложностями и угнетенным состоянием людей, потерявших на войне своих близких. Члены сект попадают в сильную зависимость от своих духовных наставников, что ведет к распаду семей и другим конфликтам, прежде совершенно не характерным для абхазского общества с его высокой степенью веротерпимости.
Настоящий семинар ставит своей целью проанализировать роль религии в процессах модернизации различных обществ, представить исторический опыт, накопленный Православной церковью за ее долгую историю на Кавказе, проанализировать мировой и региональный контекст нынешней конфессиональной ситуации, особенности взаимодействия разных религий, в том числе на примере положительного опыта деятельности в Абхазии Армянской Апостольской церкви.
Абхазия Ближний Восток Грузия православие Украина
