«КАВКАЗСКАЯ ШКОЛА» ПОЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Владислав ГУЛЕВИЧ | 09.04.2014 | 00:00
К «кавказской школе» в польской литературе принято относить литераторов из числа польских ссыльных, чья жизнь была связана с Кавказом, и которому они посвятили свои произведения (Артур Лейст, Владислав Стшельницкий, Тадеуш Лада-Заблоцкий, Кароль Калиновский, Юлиуш Струтинский, Михал Бутовда Андрейкович). Отчетлива видна параллель с т.н. «украинской школой» польской литературы (Антоний Мальчевский, Северин Гощинский, Богдан Залесский). Представители последней воодушевлялись казачьим бытом Запорожской Сечи, наивно идеализировали украино-польские отношения, мечтали о воссоздании в Малороссии нечто вроде свободной казачьей республики, которая бы воссоединилась с Речью Посполитой в ее противостоянии с Россией.
«Очерки о Грузии» Артура Лейста
«Очерки о Кавказе» Владислава Стшельницкого
Одним из самых ярких представителей «кавказской школы» считается Артур Лейст (1852-1927). Уроженец Вроцлава, этот поляк с венгерскими корнями был влюблен в Грузию. Писать о Кавказе он начал еще в период своей жизни на Волыни, а в 1900 г. навсегда перебирается в Тифлисе, где и похоронен. А. Лейст был знатоком истории Грузии и Армении, каковых среди европейцев было не так уж и много.
Его «Очерки о Грузии» вышли из печати в середине 1880-х в Варшаве, а популярный научно-литературный журнал “Ateneum” опубликовал рецензию на это произведение. Позже более обширная рецензия появилась в “Przegląd Literacki” («Литературное обозрение») авторства живущего в Грузии ксендза Юлиана Добкевича (1842-1908). Ю. Добкевич был литовским поляком, сосланным в Тифлис. В Грузии он изучал жизнь местных поляков, а также традиции и литературу Кавказа, и книга А. Лейста не могла пройти мимо него. Статьи и очерки А. Лейста о Кавказе тиражировали многие польские газеты того времени. «В Колхиду. Путевые заметки», «Олимпия Бакарадзе. Рассказы о жизни грузинской», «Цивилизационные устремления грузин и армян» и т.д. А. Лейст состоял в переписке с Акакием Церетели.
В «Очерках о Грузии» автор посвящает Тифлису отдельное стихотворение, начинающееся строками: «Везде песни, везде смех, везде шум и гвалт утех, везде венки из цветов, и пахучих роз румяна…». Тифлис для А. Лейста – город живописный, своеобразный и колоритный. Самым красочным местом был тифлисский базар. «Большинство базарных купцов составляли армяне и персы, и мало среди них грузин, которые не очень склонны к торговле, и чаще добывают себе хлеб ремеслами…Кроме мужчин, на базаре много женщин, особенно грузинок и армянок, которые носят одинаковую одежду, и различаются только чертами лица…О красоте грузинок написано уже много. Правда, все красивые женщины здесь друг на дружку похожи. У всех одинаковые большие черные глаза, полные нежности и сладости…и отяжелевшие движения. Им не хватает жизни, и черные их глаза нечасто блестят огнем, который каждому красивому лицу добавляет столько очарования…Прелести грузинок, к сожалению, длятся недолго. У них есть только весна, а лето – это уже их осень…Армянки уступают грузинкам в красоте, у них тоже черные глаза… и с их пышными черными волосами они тоже обладают своей привлекательностью», - читаем у А. Лейста.
А. Лейст был любителем грузинской и армянской литературы, считал литературное наследие грузин и армян достойным всяческого внимания. В то же время, А. Лейст полагал, что армянская музыка и живопись только развиваются, и не достигли полного совершенства. Он отмечает признаки скрытого культурного противостояния армян и грузин в Грузии. Грузины держат себя выше армян, не владеют армянским языком. Армяне также держат определенную дистанцию. История армян для А. Лейста – это история мужественных поступков, закончившихся «поражением от исламского полумесяца», в то время как грузины после поражения армян сопротивлялись исламской экспансии еще два столетия.
«Очерки о Кавказе» другого представителя «кавказской школы», Владислава Стшельницкого, вышли из печати в Житомире в 1860 г., и вместили в себя несколько глав («Поездка к ингушам», «Кавказские Минеральные воды», «Несколько слов о казаках»). Уроженец украинского Подолья, шляхтич, В. Стшельницкий был приговорен к ссылке на Кавказ за связь с тайной польской организацией, грезившей о независимости Польши, как необходимого условия для возрождения Речи Посполитой «от моря до моря» (от Балтики до Черного моря).
В. Стшельницкого сослали служить в Азербайджан, в составе 6-го Грузинского линейного батальона. Вместе с батальоном артиллерист В. Стшельницкий служил в Карабахе, Дагестане и на территории современного Ставропольского края. Изучал кумыкский, лезгинский, азербайджанский языки. На Кавказе познакомился с другим ярким представителем «кавказской школы» - поэтом Тадеушем Ладой-Заблоцким. Благодаря последнему, поэтические произведения В. Стшельницкого смогли покинуть Кавказ, и добраться до рук редакторов польских и российских газет.
В «Поездке к ингушам» В. Стшельницкий описывает крепость Назрань, к которой жмутся ингушские села ради собственной безопасности, и о наивной неосведомленности европейцев, на грани анекдота, о Кавказе. «С одним из таких, имя которого известно в Европе, столкнулся я во время ночлега на почтовой станции», - пишет автор. - «Знаете ли Вы, что такое «чапар»?» По-татарски это – почтальон или человек на посылках. Но я не был склонен к разговору, и ответил, что не знаю…Наутро же, пробежав взглядом по раскрытому блокноту ученого вояжера…увидел там следующую надпись: «Чапар – один из кавказских народов…По собственной воле,… как обладающие большей силой, используются в качестве посыльных на почтовых станциях».
Вызывает интерес описание В. Стшельницким встречу с чиновником-осетином, с цитатами его слов о том, что среди ингушей есть и мусульмане, и христиане, и язычники. Сам автор также указывает на едва сохранившиеся в Ингушетии признаки раннего христианства, пришедшего сюда из Грузии.
В главе «Несколько слов о казаках» В. Стшельницкий, размышляя о кавказских корнях такого явления, как казачество, приводит следующие доводы:
- слово «казаки» очень похоже на этноним адыгов «касоги»;
- осетины называют кабардинцев казехами;
- слово «казах» во многих кавказских наречиях означает человека без имущества и постоянного места жительства, кормящегося военной добычей;
Благодаря знанию местных языков, В. Стшельницкому, по распоряжению наместника Николая Воронцова, поручают заняться изучением Кавказа, но молодой поляк вскоре умирает. Российская газета «Кавказ» посвятила ему некролог, в котором говорилось: «19 апреля [1846 г.] в Тифлисе, после недолгих мучений, умер молодой и многообещающий писатель Владислав Стшельницкий, публиковавший свои произведения в нашей газете. Польская и русская литература (он писал прекрасно и легко на обоих языках) понесла тяжкую утрату…»
Польские исследователи творчества В. Стшельницкого отмечают влияние на него произведений Богдана Залесского, представителя «украинской школы». Жизнь и служба польских ссыльных на Кавказе традиционно преподносится польской историографии в идеалистических тонах. Они – представители народа, у которого стремление к свободе заключено на уровне генов, и потому даже те из них, кто не перешел на сторону Шамиля, испытывали муки совести, будучи принуждены вести войну против горцев. Например, в биографии В. Стшельницкого были периоды, когда он всерьез задумывался свести счеты с жизнью. Польские авторы трактуют это, как проявление психологического конфликта между врожденным свободолюбием и осознанием своих неправедных деяний, как солдата царской армии.
Такой идеалистичный подход не срабатывает при рассмотрении других эпизодов польской истории. Известно о той роли, которую польский добровольческий легион сыграл в подавлении восстания гаитянских рабов в 1801-1805 гг. Классик польской литературы Адам Мицкевич в «Пане Тадеуше» посвятил ген. В. Яблоновскому, предводителю польских легионеров на Гаити, следующие строки: «… с легионом Дуная там вождь негров громит и вздыхает об отчизне». («… z legiją Dunaju tam wódz Murzyny gromi, a wzdycha do kraju»). При этом А. Мицкевич был бескомпромиссным обличителем «русского царизма». Также известно об участии польских добровольцев в составе войск Наполеона в жестоком подавлении восстания испанцев, о роли Славянского легиона на службе у турецкого султана, в котором состояло много поляков, в подавлении освободительных выступлений сербов, болгар, грузин и армян.
В понимании польских патриотов XIX в. возрожденная Речь Посполитая необходимо должна вобрать в себя западнорусские земли - Украину и Белоруссию. Единственным препятствием на пути осуществления данной задачи была Россия, и борьбу с ней поляки считали залогом величия собственной державы. Отсюда готовность поддержать любую силу, борющуюся против России. Политические мотивы оказывали влияние и на облик польской литературы. Представители, как «украинской школы», так и «кавказской», за редким исключением, негативно воспринимали российское присутствие в Малороссии и на Кавказе. Малороссия должна была, как мы уже указывали, стать неотъемлемой частью польского государства, а Кавказ – превратиться в поле беспрерывной вражды с русскими. Интерес польского общества той эпохи к Кавказу напрямую зависел от интенсивности боевых действий горцев с русской армией. С упадком боевой активности падала и заинтересованность поляков данным регионом. Но это не умаляет литературного значения поэтических и художественных произведений польских авторов, посвященных Кавказу и его народам.
специально для kavkazoved.info
Грузия историография Кавказ культура Польша
