ТУРЕЦКИЙ «ПЛАЦДАРМ» ДЛЯ ЕС НА КАВКАЗЕ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Михаил АГАДЖАНЯН | 07.04.2014 | 00:00
События в Украине подняли для европейцев вес принятого ранее Грузией и Молдовой решения вступить в ассоциативные отношения с ЕС. Краеугольным пунктом более высокого уровня связей Брюсселя с Тбилиси и Кишинёвом должно стать распространение на две постсоветские республики глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли с Объединённой Европой. Параллельно острым политическим развитиям в Украине в последней декаде прошлого месяца поступали сообщения об интенсификации процесса присоединения Грузии к ассоциации с ЕС. Как можно понять из заявлений европейских чиновников, между парафированием Грузией ассоциативного соглашения и его подписанием не должно пройти более одного года. Распространение на южнокавказскую республику рабочих форматов политической ассоциации и экономической интеграции с Европой может произойти во второй половине 2014 года.
Дабы ускорить процесс грузинского приобщения к европейским ценностям и стандартам Брюссель готов задействовать дополнительные ресурсы влияния. Часть из них может найти своё воплощение через «концепцию трёхсторонности», которую, применительно к Южному Кавказу, в последнее время стали упоминать зарубежные авторы. Турецко-грузино-азербайджанский «трилатерализм» напоминает экстраполяцию на регион Кавказа известной концепции Збигнева Бжезинского времён «холодной войны» (1). Находясь на перекрёстке транзитных энергетических и транспортных маршрутов Кавказа по вектору «Восток – Запад», Тбилиси все последние годы по нарастающей вовлекается в доверительные отношения с Анкарой и Баку политического и экономического характера. Оформить данные отношения в виде трёхстороннего альянса Турции, Грузии и Азербайджана входит в интересы каждого из участников потенциального союза. К этому в последнее время добавился и живой интерес европейских общенациональных структур.
В торгово-экономических связях ЕС с Грузией и Азербайджаном преобладает элемент поставки энергоресурсов каспийского шельфа на европейские рынки. В цепочке выстраивающейся специализации Азербайджан выступает продуцентом энергоресурсов, Грузия – их транзитёром. Другие составляющие торгово-экономических связей ЕС с двумя республиками носят во многом производный к их энергетической и транзитной функциям характер. В Брюсселе стараются расширить пространство торгово-экономического сотрудничества с Азербайджаном и Грузией, вывести его за рамки обеспечения поставок энергоресурсов. Но ЕС мало преуспел на этом поприще. Рынок ЕС для Грузии и Азербайджана является приоритетным. По данным за 2012 год на него приходилось 45,6% и 26,6% внешнеторговых оборотов соответственно Азербайджана и Грузии. Но если посмотреть на эти параметры с европейского масштаба, то цифры выглядят куда менее скромно. На торговлю с Азербайджаном приходится 0,8% общей внешней торговли ЕС, с Грузией – около 0,1%. Очевидно, что «отрыв» Азербайджана от соседних республик в торговле с Европой обусловлен его нефтегазовым экспортом. Также выделяется ещё один фактор, оказывающий стимулирующее влияние на сравнительно высокие объёмы азербайджано-европейской торговли. Это углубление экономических связей Баку с Анкарой, из года в год приобретающее вид «Тюркского общего рынка» на Южном Кавказе.
По сути, у ЕС нет иного пути продвинуть свои отношения с Грузией и Азербайджаном, как только опереться на турецкий «плацдарм» торгово-экономической экспансии в южнокавказском направлении. Турция с 1996 года является членом Таможенного союза ЕС. Уже 18 лет на неё распространяются главные элементы в интегрированных торговых связях с ЕС: взаимная отмена таможенных пошлин и унификация таможенных процедур, введение общих правил стандартизации и сертификации товаров, пересекающих границы. Присоединение Грузии к зоне свободной торговли с ЕС открывает новые перспективы для будущей интеграции в неё Азербайджана. Отставание прикаспийской республики от своих соседей по региону в переговорах с ЕС об ассоциации и зоне свободной торговли объясняется её отсутствием в составе Всемирной торговой организации (ВТО). Азербайджан до сих пор не оформил своё членство в ВТО. Оказание республики поддержки в этом вопросе входит в текущее переговорное досье ЕС – Азербайджан.
Газовая индустрия Азербайджана с 2007 года приняла экспортно ориентированный характер. Именно с этого года в республике появились излишки природного газа, встал вопрос их поставок на внешние рынки в промышленных масштабах. Вокруг экспортных возможностей газовой отрасли Азербайджана в средне- и долгосрочной перспективе есть заметный разброс мнений. И всё же аналитики склоняются к мнению, что Азербайджан не будет в состоянии критически влиять на газовый рынок ЕС и не станет одним из его ключевых поставщиков в расчёте на долгосрочную перспективу из-за ограниченности потенциальных объёмов экспорта (2).
Схожие оценки, причём, с ещё большей поправкой на тенденцию спада добычи в ближайщие годы, преобладают при анализе возможностей нефтяной отрасли Азербайджана. Таким образом, если европейцы и впредь намерены строить свои политические и экономические связи по линии Турция – Грузия – Азербайджан параллельно прохождению нефте- и газопроводов, то в их запасе не более нескольких лет. По истечении 5-6 лет, на рубеже 2019-2020 годов Азербайджан может столкнуться с серьёзными проблемами сохранения своих доходов от экспорта газа и нефти на прежнем высоком уровне. И это на фоне того, что именно к этому временному рубежу республика пытается запустить два новых проекта поставки газа на европейские рынки (Трансанатолийский и Трансадриатический газопроводы). Весьма вероятен сценарий «узкой специализации» Азербайджана на поставках газа ограниченному кругу государств ЕС. Порядка 16 млрд. куб. м экспортных возможностей республики на западном направлении поставок могут удовлетворить (и то лишь частично) потребности, например, Турции и Греции. Во втором квартале 2014 года ожидается одобрение Еврокомиссией приобретения азербайджанской ГНКАР 66% пакета в греческой газотранспортной компании DESFA. Турция также намерена вовлечь своего самого близкого партнёра на Южном Кавказе в крупные проекты, где освоению подлежат накопившиеся у Госнефтекомпании Азербайджана (ГНКАР) финансовые ресурсы. Азербайджан в настоящее время реализует в турецком Измире проект строительства нефтеперерабатывающего завода «Star» (завершить строительство НПЗ планируется в 2017 году, затраты азербайджанского инвестора могут составить до $2 млрд. собственных капиталовложений).
При любом раскладе дальнейших развитий в связке Турция – Грузия – Азербайджан с заинтересованным участием ЕС грузинской стороне уготована роль исключительно «передаточного звена». Находящуюся в сложных отношениях с Россией республику Турция и Азербайджан должны «взять на поруки». Подобная мысль идёт подтекстом при личном общении с европейскими экспертами, к мнению которых прислушиваются во властных коридорах крупнейших европейских государств. Предстоящий совместный визит министров иностранных дел Германии и Франции в Грузию призван подчеркнуть данную целевую установка. Ныне усилия европейцев (кстати, во многом диссонирующие с попытками США выровнять отношения Грузии и России до исключающего новую конфронтацию уровня) направлены на отрыв Грузии от энергетических артерий снабжения, идущих с северного направления. Грузия ещё в 2007 году отказалась от закупки российского газа. Все последние годы республика забирает часть поставляемого из России в Армению газа в качестве оплаты за транзит. До 85% своих внутренних нужд в «голубом топливе» Грузия покрывает поставками из Азербайджана. За январь-ноябрь 2013 года доля природного газа в общем импорте Грузии из Азербайджана составила более 38%. При этом Баку подчёркивает «социальную функцию» своего газа для грузинских потребителей. ГНКАР продолжит газификацию регионов Грузии до 2017 года. Об этом стороны договорились в рамках меморандума, подписанного в декабре 2013 года. По новому соглашению азербайджанская компания взялась газифицировать дополнительно 100 тысяч грузинских домохозяйств.
В мае прошлого года появились заявления официальных лиц Грузии о возможности возобновления покупки трубопроводного газа у России. Однако сигналы из Тбилиси так и не обрели сколько-нибудь значимых практических очертаний. Полное замещение российского газа для Грузии на азербайджанские энергоносители стало бы важным ресурсом влияния ЕС на южнокавказские процессы. Не трудно предугадать, как всё это скажется на обеспечении энергетической безопасности стратегического партнёра России в регионе (Армения). В интересах европейцев также не дать наметившемуся прогрессу в российско-грузинских торгово-экономических отношениях в целом приобрести характер качественного роста. За десять месяцев 2013 года Россия выдвинулась на четвёртое место в списке крупнейших внешнеторговых партнёров Грузии ($591,6 млн. или 6,9% от всего внешнеторгового оборота республики). По сравнению с аналогичным периодом 2012 года, российско-грузинский товарооборот вырос на 38%. Впереди России продолжают шествовать Турция, Азербайджан и Украина. Но отставание северной державы от своих «конкурентов» в торговле с Грузией после наметившихся в 2013 году сдвигов в российско-грузинских отношениях существенно уменьшилось.
Укрепление турецко-грузино-азербайджанской связки не будет совершенным без военной составляющей. Подобный подход, в ответ на усилия европейцев торгово-экономически сплотить «трёхсторонний альянс», Турция и Азербайджан выдвигают на передний край своих интересов. В июне 2012 года в турецком Трабзоне была подписана трёхсторонняя декларация. Стороны обязались оказывать друг другу дипломатическую поддержку на международных и региональных площадках, координировать свои действия, в том числе и в вопросе евроатлантической интеграции Грузии. Начиная с Трабзонской декларации, заметно активизировались усилия Турции, Грузии и Азербайджана в военнополитической плоскости отношений. Появились планы тесного партнёрства в сфере оборонной промышленности, а также идеи проведения на территории Грузии совместных военных учений.
Вместе с тем, события в зоне югоосетинского конфликта в августе 2008 года заставили особенно турецких политиков и экспертов относиться с повышенной осторожностью к любой региональной связке, так или иначе диссонирующей с интересами России. Указывая на попытки Турции занять лидирующее место в стыковке интересов ЕС с Грузией и Азербайджаном, турецкие эксперты, тем не менее, отмечают крайнюю обеспокоенность Анкары в связи с возможными ответными действиями Москвы. При этом отмечается, что контрдействия Москвы не заставят себя долго ждать по завершении сочинской Олимпиады.
С нарастанием европейского вовлечения в дела Кавказа, которое не имеет иной опоры, как только на «трёхсторонний альянс» Анкары, Тбилиси и Баку, действия России в регионе могут принять характер сдерживания формирования указанного альянса. Многое будет зависеть от попыток Турции заинтересовать Россию выдвижением общей повестки на Южном Кавказе. Как это было сделано Анкарой осенью 2008 года, но так и не вышло за рамки деклараций о намерениях (так называемая, Платформа стабильности и безопасности на Кавказе). Сценарий тесной кооперации России и Турции в регионе представляется всё больше оторванным от реальности. Анкара не может отказаться от европейской составляющей в поддержке собственной экономики. Инвестиции и технологии с Запада, внушительный поток трудовой миграции турецких граждан в европейские страны Турции нечем заменить в видимой перспективе. Поэтому следует ожидать её следования в фарватере европейской политики на Южном Кавказе, с сопутствующими трудностями для российско-турецких отношений и усилением в регионе линий блокового разделения интересов.
(1) Тогда по замыслу американского стратега тесными партнёрами в проведении единой внешнеполитической линии в глобальном масштабе значились Западная Европа, США и Япония.
(2) Артём Устименко, Газовые перспективы Азербайджана, http://oilnews.kz/, 15.01.2014.
Специально для kavkazoved.info
Азербайджан Грузия дипломатия Евросоюз Турция
