ОТВЕТЧИК ЗА РЕЖИМ СААКАШВИЛИ
Публикации | Сергей МАРКЕДОНОВ | 20.02.2014 | 09:00
Грузия в очередной раз продемонстрировала свою готовность подвести черту под десятилетним правлением Михаила Саакашвили. Сразу хочется оговориться. Разрыв с наследием третьего грузинского президента касается, в первую очередь, расстановки ключевых фигур на внутриполитической шахматной доске. Представители прежнего «круга избранных» один за другим не просто убираются, а выбиваются из нее. Все это, однако, не означает, что официальный Тбилиси в скором времени удивит весь мир и все прогрессивное человечество новыми подходами к урегулированию грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, подвергнет ревизии свой геополитический выбор в пользу европейской и североатлантической интеграции и сделает решительные шаги по направлению к внутренней демократизации.
Но те лидеры, которые пытались формулировать основные приоритеты политики страны, уходят в тень. И речь идет не просто об их уходе в отставку. Встает вопрос и об их свободе.
17 февраля Кутаисский городской суд приговорил бывшего премьер-министра и главу МВД Вано Мерабишвили осужден по обвинению в подкупе избирателей, присвоении государственных финансов, а также в злоупотреблении служебным положением. По всем этим пунктам он получил пять лет лишения свободы. И, по мнению многих обозревателей, сторонники новой власти разочарованы столь мягким приговором. Они считали бы справедливым более суровое наказание. И не только в отношении бывшего премьера, но и его шефа.
А ведь полтора-два года назад представить себе такой сценарий не могли даже самые отчаянные противники Михаила Саакашвили. Как, впрочем, и сторонники его партии «Единое национальное движение». Вано Мерабишвили не один год считался не просто членом «ближнего круга» главы государства, но его правой рукой, «серым кардиналом». До конца июня 2012 года он возглавлял министерство внутренних дел страны и считался «теневым премьером», влиявшим на все значимые персональные назначения в кабинете, а также на формирование предвыборных списков «партии власти». Мерабишвили был причастен и к принятию решений по внешнеполитическим вопросам, а также считался сторонником жесткой линии в отношении оппозиционеров.
Долгие годы, он был эффективным закулисным технологом. Но в этом качестве он нажил себе врагов, как внутри страны, так и на Западе. Для оппозиции он - олицетворение административного ресурса и символ силового преследования. Постсоветская идентичность Грузии во многом стоилась и продолжает строиться вокруг событий 9 апреля 1989 года, когда с помощью частей тогдашнего Закавказского военного округа на проспекте Руставели столичного Тбилиси был разогнан митинг. Это событие вошло в учебники истории, как демонстрация репрессивной политики империи. В рамках статьи невозможно вступать в развернутый спор со сторонниками такого подхода. Отметим лишь, что после апрельской акции в рамках Верховного Совета СССР была создана комиссия по расследованию инцидента. Участие в ее работе открыло двери в публичную политику многим тогдашним депутатам высшего советского представительного органа власти. Но ни в 2007, ни в 2011 годах, грузинские власти не дали себе труда объективно исследовать как причины оппозиционных акций, так и неоправданно жестоких действий полицейских (которые ассоциируются в массовом сознании грузин с их тогдашним шефом - Мерабишвили). И даже предвыборный скандал вокруг Глданской тюрьмы, когда «серый кардинал» уже занимал пост главы правительства, а МВД возглавлял Бачо Ахалая, бумерангом ударил по ближайшему сподвижнику Саакашвили и по всей кампании «националов».
В июне 2012 года Мерабишвили вышел в «свет», возглавив правительство и став политическим премьером. «Националы» надеялись победить коалицию «Грузинская мечта», и он стал «последним доводом» властной команды. К этому времени уже стало ясно, что одного президентского фактора недостаточно для того, чтобы за «националов» проголосовало большинство избирателей. Практически с первых же шагов он сделал ставку на лозунги, которые до этого подвергались осмеянию, как «советская архаика». Он вспомнил о сельском хозяйстве, которое после «революции роз» оказалось в запустении (на момент парламентских выборов 2012 года падение его уровня по сравнению с «дореволюционным» 2003 годом составило 30%) и борьбе с бедностью. Однако за три месяца пиар-чуда не случилось. В итоге и президент, и его «серый кардинал» потерпели самое чувствительное поражение за период, начиная с «революции роз». Звезда Саакашвили стала стремительно закатываться, а вместе с ней угрозу почувствовали и его приближенные.
В мае прошлого года Мерабишвили был задержан, а затем ему были предъявлены обвинения. В ноябре против него начался судебный процесс, завершившийся 17 февраля вынесением приговора. Добавим к этому, что «казус Мерабишвили» далеко не единственное дело, нацеленное против соратников третьего президента Грузии. Какие же уроки можно извлечь из истории падения вчерашнего «серого кардинала», которого многие рассматривали, как весьма вероятного преемника Саакашвили?
Для ответа на этот вопрос следует отмотать пленку на отметку «2003 год». Тогда слово «Грузия» для многих на Западе ассоциировалось с надеждой. Эта страна рассматривалась, как главный кандидат на «бегство» от постсоветской географии. Антироссийская политика и риторика, как это часто бывает в воззрениях заложников подходов «холодной войны» отождествлялась с устремлениями к демократии, рыночной экономике и плюралистическому обществу. В действительности же оказалось, что со всеми указанными выше параметрами в Грузии есть серьезные проблемы. По справедливому замечанию американского эксперта Джеффри Манкоффа, «стало ясно, что Саакашвили не тот демократ, каким он хотел бы казаться. Жесткие подавления митингов протеста и не вполне здоровые избирательные кампании в некоторой степени заставили потускнеть его звезду. Это еще более усилилось после войны 2008 года. Несмотря на то, что публично Вашингтон критиковал Россию за ее действия против Грузии и признание Абхазии и Южной Осетии, за сценой представители американской администрации были крайне недовольны действиями Саакашвили по восстановлению территориальной целостности страны в надежде на то, что США и НАТО помогут ему предотвратить российское вмешательство».
Однако образ Саакашвили померк не только для его поклонников в Штатах и в Европе. Многочисленные неразрешенные социальные проблемы, отягощенные чувствительным военным поражением и жесткостью в отношении к оппонентам, также сыграли свою роль. Все эти проблемы совместились с появлением мощного независимого от госбюджета источником финансирования в лице успешного бизнесмена-миллиардера. Итогом стало поражение и сдача ближайших соратников. В ноябре 2013 года третий президент Грузии Михаил Саакашвили отказался присутствовать на инаугурации нового главы государства Георгия Маргвелашвили, пока его бывший «серый кардинал» находится в тюрьме. В то же самое время трудно отделаться от ощущения, что ушедшего лидера страны так уж сильно беспокоит судьбы экс-премьера. Его защиту он ведет без фанатизма, предаваясь с намного большей страстью украинским революционным потрясениям и обличению происков «российского империализма». Думается, что у Саакашвили есть понимание, что принесение в жертву фигуры бывшего «серого кардинала» политически оправдано. В отличие от него самого за Мерабишвили вряд ли найдутся ходатаи среди европейских и американских политиков.
Сам третий президент Грузии в силу многих причин может рассчитывать на внешнюю помощь. Среди критиков администрации Барака Обамы найдутся люди, которые будут готовы «порадеть родному человечку» хотя бы для того, чтобы найти повод для критики «пораженцев» в Белом доме. Но на Мерабишвили подобные технологии не будут распространяться. Поэтому в сегодняшних условиях он становится ответчиком за весь режим. При всей условности параллелей, но схожим образом за сталинизм в 1953 году ответил Лаврентий Берия, а за относительно вегетарианский брежневский режим – зять Леонида Ильича Юрий Чурбанов, не сохранивший свободу, но в отличие от соратника генералиссимуса спасший свою жизнь. Между прочим, в самой Грузии Мерабишвили нередко сравнивали с «большим мегрелом».
История бывшего грузинского премьера воочию показала, что в постсоветских странах очень часто вчера еще гонимые оппозиционеры, страдавшие от административного ресурса и властного произвола, приходя на политический Олимп, сами заражаются теми же пороками. И оказываются готовыми к устранению неугодных фигур не с помощью избирательных бюллетеней, но и судебных процедур. И это - сигнал для других постсоветских режимов, которые правильно прочитают грузинскую символику вне зависимости от личного отношения к этой стране и ее лидерам. Уход с престола критически опасен (даже не столько для первого лица, сколько для «серых кардиналов» разного калибра), равно, как и появление независимых и не связанных с госбюджетом источников. Не стоит сбрасывать со счетов и «украинский фактор», который лишь укрепляет постсоветских властителей в правильности охранительного выбора. И такой выбор будет считаться привлекательной опцией до тех пор, пока авторитарной власти (зачастую безответственной и авантюрной) будет противостоять оппозиция, наделенная аналогичными чертами (авторитаризмом, безответственностью и авантюризмом).
Думается, нынешние руководители Грузии могли бы пойти дальше. Как верно в комментарии газете «Взгляд» отмечает тбилисский эксперт Гулбаат Рцхиладзе, «конечно, ожидания общественности были более высокие. Он обвиняется во стольких тяжелых преступлениях, что этот срок – все равно, что ничего. Если будет амнистия, то его могут даже сократить. Однако не будем забывать, что решение вынесено только по статье за растрату. Возможно, что по другим обвинениям последуют гораздо более строгие приговоры». Но новой власти не хочется жестко противопоставлять себя ЕС и США. Особенно после парафирования Договора об Ассоциации с Евросоюзом. Понятное дело, членство в ЕС не является ближайшей перспективой (зато Тбилиси уже получил предложение от европейцев принять участие в военной миссии в Центральной Африке). Но организация преследований Михаила Саакашвили создало бы определенные препоны для планов Грузии. Словом, политика - искусство возможного. Это правило еще никто не отменял. Иное дело - продолжение атаки на некий символ прошедшего десятилетия.
Однако, несмотря на новую победу над ушедшим президентом и его командой, ясно, что к преодолению сложнейших проблем, перед которыми поставлена Грузия (начиная от сельского хозяйства и заканчивая бедностью и безработицей), эти успехи мало имеют отношения. Но в логике постсоветской политики «все идет по плану». В итоге заход на новый круг. Вопрос взятия власти и перераспределения фигур на доске становится идефикс, оттеняя и подменяя собой содержательную повестку дня.
Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ
По материалам: politcom.ru
Грузия политика и право
