ДЖУГА - НОВАЯ ДЖУГА. ИСТОРИЯ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ГОРОДА

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Елена ДЖАГАЦПАНЯН | 19.02.2014 | 00:00

Армянская диаспора (спюрк), относимая этносоциологами наряду с еврейской к разряду классических, тем не менее обладает рядом черт, присущих так называемым новым диаспорам. Одной из таких черт является ассоциированность по пункту исхода с исторической родины, причём не только за рубежом, но и собственно в Армении, которая, как известно, занимает всего 10% территории Армении исторической. Проживающие в современной Армении, а также за её пределами представители третьего, четвёртого поколений, никогда не видевшие родину предков, не только считают себя армянами, но продолжают именовать себя «ванеци», «карсеци», «игдыреци» и т. п.

«Джугаци» или «джугаеци» называли себя выходцы из города Джуга, переселённые в Иран. Джуга или Джульфа – древний город на левом берегу реки Аракс, в исторической области Сюник Великой Армении (ныне на территории Нахичеванской автономной республики в составе Азербайджана). Впервые упоминается в «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци (V в.) в связи с пленением Тиграном I мидийского царя Аждахака (1). Особенно интенсивно Джуга стала развиваться в X–XII вв., поскольку через неё проходили торговые пути, связывающие Восток и Запад. В XVI в. город состоял из 10 кварталов с 2–4 тыс. домов и армянским населением в 20–40 тыс. человек (2). В XV–XVII вв. жители Джуги вели торговлю как с Индией, так и с Западной Европой. Джуга широко участвовала в вывозе шёлка-сырца, славилась своими ювелирами, гончарами, резчиками по камню, мастерами по набивке тканей и вышивке. В истории армянской культуры и искусства город Джуга известен также как знаменитый центр письменной культуры. Начиная с XII – XIII вв. и до 1883 г. в скрипториях монастыря сурб Аменапркич (св. Христа Всеспасителя), при церквях сурб Саркис (св. Саркиса), сурб Аствацацин (св. Богородицы) и др. создавались иллюминированные рукописи. Особого упоминания заслуживают рукописи, созданные писцом Саркисом (XIII в.), священником Хачатуром (XIV в.), художницей Мариам (XV в.), Акопом Джугаеци, Хачатуром Хизанеци (XVI–XVII вв.) и др.

К началу XVII в. Джуга находилась под властью Османской империи, однако в 1603 г. Персия завоевала большую часть Восточной Армении, включая Джугу. В 1604–1605 гг. персидский шах Аббас, узнав о приближении превосходящих сил турецкого войска под командованием Джелал-оглу Синан-паши и понимая опасность предстоящего сражения для судьбы своей страны, принял решение прибегнуть к традиционной тактике Сефевидов – тактике «выжженной земли». Стремясь создать «мёртвую зону» на пути следования турецких войск, он предпринял депортацию населения Восточной Армении, в том числе и жителей Джуги, во внутренние провинции Ирана. События того времени подробно описаны Аракелом Даврижеци в труде, озаглавленном «Книга историй о происшествиях в Армении, гаваре Араратском и части Гохтанского гавара в 1051 - 1111 гг. армянского летосчисления (3)» (4).

По масштабам операции и жестокости Аббас превзошёл своих предшественников. Пространство, разделяющее Карс и Карабах, было опустошено, города разрушены, дабы исключить возможность возвращения туда жителей. Всё, что невозможно было вывезти, было предано огню. Впоследствии в историографии эти события получили название «Великий сургун». При переселении погибли десятки тысяч человек. Богатый, процветавший город Джута, центр армянской торгово-промышленной деятельности в Закавказье, пострадал особенно. Уцелевшие жители города были поселены в пригороде Исфахана (столицы Сефевидов), на правом берегу Зайендеруда, где им была выделена земля, причём за часть земель армяне должны были платить. Так был основан город, который назвали Нор-Джуга (Новая Джуга, или Новая Джульфа; ныне в черте Исфахана). И хотя экономическое значение Джуги как субъекта международной торговли было подорвано, персы рассчитывали использовать опыт и капиталы джугинских армян. Основной торговый путь из Индии проходил тогда по суше через Кандагар, Исфахан, Багдад в Смирну и Константинополь, и персидская столица в силу своего географического положения превратилась в главный узел на этой грандиозной торговой артерии. В короткое время армянам Hop-Джуги удалось возродить на новом месте ремесленные производства, а купцам – возобновить торговую деятельность. Город быстро богател, и шах Аббас, намереваясь при помощи армянского купечества расширить торговые и политические связи Ирана с другими странами, даровал Нор-Джуге привилегии, равные правам «хассов двора»; в 1617 г. шах аннулировал торговый договор с Англией и передал купцам Hop-Джуги монополию на экспорт иранского шёлка-сырца. В 1620-х гг. население Hop-Джуги превышало 30 тысяч человек. Город стал средоточием торгового капитала Ирана, а армянские купцы – посредниками во внешней торговле Ирана как с Востоком, так и с Западом. Они носили титул «ходжа», и именно представители этого социального слоя, стремясь защитить свои права как личности, гарантировать неприкосновенность своей собственности, сохранность товаров в инородной, иноконфессиональной среде, первыми в Иране заговорили о необходимости соответствующего законодательства, став провозвестниками буржуазно-демократических институтов в феодальной монархии, каковой являлась Персия. Более того, эта социальная группа оказывала влияние на армянское купечество и в соседних странах, в частности в Османской империи, тем самым способствуя модернизации внутригосударственных взаимоотношений.

В своём новом городе джугинцы возвели Ванкский собор (св. Христа Всеспасителя), отстроили ещё семнадцать церквей, поставили хачкары, открыли школы. Успешно развивались искусства и ремёсла (зодчество, живопись, в т. ч. Фрески и миниатюры, поэзия ашугов, переписка и художественное украшение книг, огранка драгоценных камней, ковроделие, шёлкоткачество, набивка тканей). В 1630-х гг. Хачатур Кесараци открыл учебное заведение, которое современники называли университетом и где обучали музыке, поэтике, грамматике, философии, естественным наукам. В школе при Ванкском соборе изучали иностранные языки и «коммерческое искусство». Там же была создана библиотека армянских рукописей. В 1638 г. была основана армянская типография, в которой в 1641 г. увидели свет «Жития св. отцов» с цветными маргиналиями. Нор-Джуга стала церковно-административным центром армян Ирана (кроме области Атрпатакан), а затем и Индии. Обладая широким самоуправлением (собственный суд, глава города – калантар), армянская колония быстро окрепла, в XVII–XVIII вв. её представители сосредоточили в своих руках почти всю внешнюю торговлю Ирана от Скандинавии до Японии. В середине XVII в. была основана «Армянская торговая компания Нор-Джуги», которая заключала договоры с иностранными государствами и торговыми компаниями; на армянских купцов зачастую возлагались дипломатические миссии; служили они и переводчиками (толмачами). В 1667 и 1673 гг. они заключили торговые договоры с Россией, давшие им существенные привилегии. За благосклонное отношение к армянам купцы подарили русскому царю Алексею Михайловичу трон, украшенный алмазами, изумрудами и рубинами, который ныне хранится в Оружейной палате Московского Кремля. В XVII в. в восточной торговле России джугинские армяне занимали первое место (вторую позицию занимали индийские купцы). Армяне вели торговлю главным образом шахскими (т. е. казёнными персидскими) товарами, индийцы же выступали в основном как частные купцы. В «Журнале» Петра I приводятся впечатления торгового служащего Андрея Семёнова, побывавшего в Персии и рассказавшего об этом в канцелярии Сената 22 февраля 1716 г.: «А армяне живут от города Испагани чрез речку, которая течёт под Испаганью в посаде, а называется Жулфа, слободами, и оттуда ездят в разныя государства с товары и в Индию; а к товарам их желаний больше к сукнам самым добрым, к стамедам голландским, и соболям, к кружевам плетёным немецким серебряным и золотым. У тамошних жителей домы каменные и убранство в домах хорошее» (5).

Старая Джуга хоть и была разрушена по приказу шаха Аббаса, однако часть населения вскоре вернулась туда, включая тех, кому удалось избежать депортации. В 1848 г. жители Джуги переселились восточнее и основали село Джуга. Последнее стало местом оживлённой приграничной торговли между Россией и Ираном. В 1851 г. на окраине села была возведена церковь св. Геворга, где с 1860 г. начала действовать школа; с 1890 г. при школе открылась библиотека. В середине XIX в. в трёх километрах от села возник населённый пункт Джульфа, где располагались пограничные службы – таможня, почта, а также гарнизон.

Из церковных построек старой Джуги к началу 1990-х гг. сохранились комплекс монастыря Аменапркич, церкви Помблоза и Аствацацин, построенные (или перестроенные) в XVI в. Все сохранившиеся памятники Джуги в советское время были подробно изучены и описаны Аргамом Айвазяном (6). Кладбище средневекового города являлось ценнейшим собранием хачкаров, в основном XVI–XVII вв., с уникальными по иконографии и художественному разнообразию рельефами. Согласно источнику 1648 г., их насчитывалось более десяти тысяч. Накануне начатого властями Азербайджана в ноябре 1998 г. уничтожения – около трёх тысяч хачкаров и более тысячи надгробий иных типов. С 2002 и до декабря 2005 г. эти действия приостанавливались вмешательством ЮНЕСКО. В настоящее время фрагменты уничтоженных памятников свалены в воды пограничной р. Аракс, а на месте старинного кладбища устроено стрельбище.

В конце XVII в. колония Нор-Джуги пришла в упадок, это было вызвано экономическим кризисом в Иране, а также усилившимися религиозными преследованиями. В 1722 г. в результате набегов афганцев Нор-Джуга подверглась разрушениям, значительная часть армянского населения эмигрировала в Индию, Францию, Австрию, Нидерланды, Россию и другие страны. В XIX–XX вв. Нор-Джуга оставалась центром епархии Армянской церкви (ныне Исфаханская епархия), а также культурным центром армян. Многие джугинцы, переселяясь в другие страны, разворачивали там интенсивную экономическую деятельность. Оказавшись вдали не только от исторической, но и от новой родины, выходцы из Нор-Джуги оставались и в новом окружении не просто армянами, а именно «джугаци», «джугаеци». Приведу два примера.

В 1993 г. в Италии увидела свет книга Алерамо Гермета и Паоло Кони Раттиди Дезио «Армянская Венеция» (второе, дополненное новыми материалами издание – в 1995 г.), согласно которой «район, расположенный между Калле делла Корона и Ла Салицада Дзордзии в Венеции, густо населённый выходцами из Джуги, назывался Руга Джуффа». Один из переселенцев, как пишут авторы, «сын известного в Венеции официального переводчика Геворга – Геворгян, по заказу венецианского врача Никколо Массы, перевёл с арабского на итальянский бессмертные труды арабского врачевателя Ибн Сины» (7).

Авторы приводят свидетельства многочисленных источников об армянских торговцах, прибывших из Исфахана (Нор-Джуги): «Благодарный и избранный армянский народ... вводя в обращение крупные капиталы... торговлей стал очень полезным этому городу (Венеции. – Е. Д.)». Говоря о финансовой и торговой роли армян в Италии («по Адриатике плавали многочисленные корабли под венецианским флагом, но принадлежащие богатым армянским предпринимателям»), авторы приходят к выводу, что «именно они, ещё задолго до современных доверенностей, создали собственную систему международных банков, посредством которой могли переводить крупные суммы из одной страны в другую» (8).

Многие богатые семьи Нор-Джуги обосновались в Италии. «Первыми из армян Нор-Джуги торговое представительство в Венеции открыли Шехриманы (Шахриманяны), пользовавшиеся неоспоримо высоким авторитетом. Они были известными торговцами на рынке бриллиантов и лидерами в оптовой торговле тканями, мехами, табаком, пряностями и многими другими товарами. В государствах Запада и Востока Шехриманов удостаивали приёма, достойного послов» (9).

Нор-джугинцы переселялись и на восток. На территорию современных Малайзии и Сингапура джугинцы попадали либо непосредственно из Нор-Джуги, либо из Индии и с острова Ява, где они осели ранее. Как сообщает журнал «Анив», ссылаясь на книгу Н. Райт «Респектабельные граждане», община в Сингапуре образовалась позже других армянских общин в Юго-Восточной Азии: ранее были основаны общины в Бирме, Голландской Восточной Индии и Пенанге. «Среди множества сингапурских поселенцев, прибывших из разных уголков земного шара, армяне составляли незначительную группу. Сами они или их родители были выходцами из Персии, главным образом из Нор-Джуги, и прибывали в Сингапур из Мадраса, Калькутты, с острова Ява. С 1820 по 2002 год в Сингапуре проживало в общей сложности 656 армян, причём только 462 из них дольше пяти лет. При этом армянам довелось сыграть значительную роль в жизни колонии и оставить о себе память, несопоставимую с их малой численностью.

В 1834 году в Сингапуре насчитывалось 44 армянина и 138 выходцев из Европы – максимальное соотношение за всю историю колонии. В отличие от арабских и китайских торговцев, армянские привозили свои семьи, рассчитывая при благоприятных обстоятельствах пустить здесь корни. С самого начала они активно участвовали в жизни местного общества. В 1836 году была освящена церковь сурб Григор Лусаворич (св. Григория Просветителя), выстроенная годом раньше в стиле неоклассицизма усилиями крохотной армянской общины. Первая христианская церковь в Сингапуре, она стала также первым зданием в колонии, где в 1909 году было установлено электрическое освещение. На сегодняшний день это одна из двух армянских церквей, сохранившихся в Юго-Восточной Азии, вторая находится в столице Бирмы Рангуне. Церковь не только удовлетворяла религиозные потребности, но и поддерживала единство общины за счёт совместного участия в крестинах, свадьбах, похоронах. Сюда поступали из Эчмиадзина новости о событиях в Армении. При посещении Сингапура в 1917 году епископ Торгом Гушакян с удивлением обнаружил, что не нуждается в услугах переводчика – родившиеся здесь армяне знали родной язык. Армяне Сингапура большей частью занимались торговыми операциями, их привлекал сюда статус “порто- франко”. Из 113 армянских предприятий, зарегистрированных с 1820 года, 63 были торговыми. Первым армянским купцом в Сингапуре был Аристакес Саркис, он поселился здесь в 1820 году. В коммерческой палате Сингапура, основанной в 1837 году, состояли шесть британцев, два китайца, один американец, один араб и один армянин – Исайя Закария.

В ранние годы существования колонии армяне помогли Сингапуру стать крупным транзитным центром. После того как торговля с Борнео прервалась из-за вооружённых беспорядков на самом острове и пиратства в прибрежных водах, Галстан Мозес был первым, кто послал туда корабль в 1834 году. Сам Галстан и капитан корабля были любезно встречены раджой и смогли восстановить торговлю – корабль вернулся с грузом перца, золотой пыли, бриллиантов и камфары» (10).

Что же касается сегодняшнего состояния армянской колонии Нор-Джуги, игумен Александр (Заркешев) пишет: «Армянская колония сохранила свою веру и благодаря ей – свою самобытность. До сегодняшнего дня в районе Новая Джульфа в Исфахане проживает большая община армян, есть несколько церквей, среди которых церковь Ванк (1606 г.) известна своими уникальными фресками. Рядом с ней находится резиденция армянского архиепископа (епископская кафедра в Исфахане является старейшей из двух армянских епархий в Иране)». В то же время отмечается: «Судьба же грузинской колонии печальна. Насильно обращённые в ислам грузины постепенно стали растворяться в мусульманском окружении, и в настоящее время только в г. Фередун-Шахр (примерно 100 км от Исфахана) можно встретить чисто грузинские семьи» (11).

ПРИЛОЖЕНИЕ

Аракел Даврижеци

Итак, мы рассказали обо всём, что было соделано царём шахом Аббасом со страной и народом армянским, изгнанным в Персию, и теперь пора нам рассказать о большом и прославленном городке Джуге. Ибо накопленные издавна горький яд и ненависть к Джуге, сокрытые в сердце шаха, нашли здесь случай открыто проявиться. Он последовал примеру предшественника своего – Сабюроса. Как мы уже рассказали в предыдущей главе, шах выделил для армянского населения провожатых из персидских войск и послал их во все области армянские, и они выселили и изгнали [армян]. Так поступили и с Джугой. Призвал к себе [шах] ХанисаТахмасп-Кули-бека, о котором мы сказали в самом начале, что он брат Атабека и был заложником грузин у персидских царей и, вскормленный последними, отрёкся от [своей] веры.

И вот теперь шах призвал этого Тахмасп-Кули пред очи свои, написал номос с приказом, отдал ему и велел отправиться в Джугу, выселить оттуда всё [население] и не оставить в ней ни единого жителя. И Тахмасп-Кули, вернувшись от царя, совершил стремительный поход прямо в Джугу и, призвав к себе вельмож, в большой ярости грозился предать их жестокой и мучительной смерти, если они тотчас же, немедля, не выполнят повеления царя. И, достав, прочли всему народу номос с приказом царя, в котором написано было: «Наше величество приказывает вам, джугинцам, подняться с мест своих и отправиться в страну персов». Затем Тахмасп-Кули-бек велел выйти джарчи, т. е. горнисту, и созвать [народ] отовсюду в городок Джугу. «Приказ великого царя шаха Аббаса вам, всем жителям Джуги, подняться с мест жительства своего и двинуться в страну персов. И если вы выступите в течение трёх дней – будет вам снисхождение, а того, кто будет обнаружен здесь через три дня, убьют, семью же и имущество захватят в плен, [в случае] же если кто убежит или спрячется, имущество [убежавшего] перейдёт к тому, кто указал, а голова – к царю». И горнист всенародно выкрикивал этот приказ, пугая всех; джугинцы же под страхом смерти совершенно не стали мешкать: приказ царя тотчас же был выполнен, и они снарядились в путь. Но так как выступать им пришлось поспешно и непредвиденно, люди не могли найти вьючного и тяглового скота и были в сильном беспокойстве, ибо пожитки и имущество их, разбросанные и разорённые, находились перед ними, но они из-за отсутствия вьючного скота не могли нагрузить и увезти ничего. Кто сумел увезти, Увёз кое-что, а кто не сумел, зарыл в тайники и убежища. Многое же из имущества их было растеряно и расхищено, ибо не только воины, прибывшие с Тахмасп-Кули-беком, – не только они торопили население скорее уйти, [их торопили] и магометане, собравшиеся здесь из окрестных селений, и те из войск персидских, что шли впереди основной рати и присоединились к войску Тахмасп-Кули-бека. День ото дня [число] персов в Джуге росло. И случалось так, что магометане, собравшись вместе по десять, двадцать, тридцать [человек], заходили в дома христиан, жестокими побоями заставляли их собраться и уйти, грабили пожитки и скарб, брали все, что им нравилось, а остальное разбрасывали, чтобы подобрали другие. Так истреблялось и грабилось имущество христиан.

И, видя бесчеловечные злодеяния персов, убийства, грабежи и насилия, все жители Джуги, отчаявшись, поневоле собрались уйти. И хотя сильные телом или имущие уже снарядились в путь, немощные и неимущие, вдовые и старцы не могли уйти, они жалобно вздыхали, скорбели и рыдали, оплакивали горькими слезами: кто – дом и кров свой, кто – жилище и вотчины, кто – церкви, кто – могилы и гробницы умерших предков своих, а кто – немощность тела и неспособность уйти; и текли из глаз обильные потоки слёз, и не было никого, кто пожалел бы их и помог, ибо закрыты были перед ними врата благости милосердного бога.Священники взяли ключи от церкви, называемой Верхний Катан, и, когда вышли за городские ворота Джуги, подошли и [остановились] перед церковью во имя Богородицы, выстроенной за [стенами] Джуги; глянув, увидели эту церковь. Множество христиан, которые тоже принесли ключи от домов своих, подойдя, примкнули к священникам, и все вместе подняли горестный крик, и с сердцем, разрывающимся на части, и глазами, полными слёз, стенали, и плакали, и громко взывали к Богородице, и говорили: «Освятая Богородица, тебе вверяем мы ключи от святой церкви и домов наших; верни нас из чужбины, куда угоняют нас». И, молвив это, бросили ключи в реку. Так плакали они и причитали много часов подряд, а потом пустились снова в путь.

И вот жители Джуги – и богатые, и бедные – поднялись и пошли к берегу реки Ерасх, чтобы переправиться через неё; остановились они там, расположившись станом, пока не пришло туда всё население деревень и не собралось на месте сбора на берегу реки. И когда уже собрался весь народ, персы приказали перейти реку. В эти дни царь шах Аббас приехал в Джугу и остановился на берегу реки Ерасх, а в тот час якобы из сочувствия к джугинцам, желая им помочь, шах Аббас велел своим военачальникам приказать войскам помочь народу и переправить [их] на конях и верблюдах на другой берег реки. И когда персидские всадники переправляли христиан, всё, что приходилось им по душе – будь то женщина, девушка или отрок, либо что из имущества, они забирали и уходили куда глаза глядят, а хозяева и родные не могли преследовать их; и попадали они в плен и погибали. А те, кто был слаб, падали в воду и, барахтаясь и крича, неслись по течению реки; многие тонули и умирали. На обоих берегах реки валялись тела и трупы утонувших людей. Вот с такими мучениями переправился народ через реку Ерасх и, продвинувшись немного вперёд, раскинул стан, покуда все не собрались в стане.

В те тревожные дни искушённый в коварных помыслах шах Аббас задумал новые беды для Джуги – призвал к себе того же Ханиса Тахмасп-Кули-бека и спросил: «Поджёг ли ты строения Джуги, выселив жителей оттуда?» Тогда [Тахмасп-Кули] ответил, мол, царь не приказывал [этого], потому и не подожгли. И там же [шах] долго ругал его, затем приказал вернуться тотчас же с большим войском [в Джугу] и поджечь все строения, дома и иные сооружения. И направились сейчас же в Джугу большие банды и горящими факелами, тростниками и светильниками, наполненными керосином, начали поджигать, предали всё огню, руша кровли и ломая каменные строения. И не осталось там ни одного целого здания: все было разорено и осквернено. А завершив своё злое дело, они повернули обратно, пришли в стан и, представ перед царём, рассказали: мол, властелин наш, как ты приказал, так мы и сделали.

Затем шах приказал Тахмасп-Кули-беку не давать жителям Джуги больше задерживаться, а, подгоняя, довести их до Тавриза. И он, вернувшись, сразу поднял людей оттуда, где они раскинули стан. В тот день и час, когда люди поднимали свою ношу, сразу и небо, и ветры обиделись на христиан: сгустились тучи и взволновались ветры, потемнело небо, подули сильные вихри, сверкнула молния с великим шумом, пошёл дождь, смешанный со снегом, на горе христианам. И кто был силён телом или [имел] вьючных, пустились в путь, а немощные настигли [их лишь] спустя несколько дней; и, [доставляя им] такие огромные мучения и тяготы, гнали их [персы] и довели до города Тавриза.

И там, в Тавризе, какие-то нечестивцы из злых сокровищ сердца своего исторгли коварные слова о Джуге коварному Тахмасп-Кули-беку: вспомнили, что в Джуге всё ещё остались жители, ибо многие бежали в горы и ущелья, а другие, отговариваясь слабостью, старостью, бедностью или какими-либо иными причинами, не переселились, остались там и поныне живут в Джуге. Когда Тахмасп-Кули-бек услыхал об этом, его охватил жестокий гнев, однако [джугинцам] он не мог причинить вреда, ибо это было не в его власти. И оставили их там до весны. А в начале весны [Тахмасп-Кули- бек] снарядил одного знатного мужа из своих людей, некоего Хамдан-агу, с многочисленным войском, затем, взяв грамоту с приказом царя, вручил ему и послал его в Джугу привести остальных жителей. Хамдан-ага прибыл со своим войском в Джугу, созвал оставшихся жителей и молвил грозно и жестоко: «Коль повинуетесь приказу царя, собирайтесь с семьями своими и имуществом и отправляйтесь вместе [с нами], если же не хотите идти – мужчин и сильных ваших перебьём мечами, а семьи ваши и имущество заполоним». [Персы] поднялись также в горы, и в ущельях нашли в тайниках беженцев, привели их в Джугу и в понедельник второй недели Пятидесятницы двинулись из Джуги и направились к Тавризу. И, проведя через [Тавриз], довели их до первой группы переселенцев в городе Казбине. Стояли зимние холода, поэтому они не могли двинуться дальше, и разместили их всех вместе там, в городе Казбине и селениях его.

И [как только] подули весенние ветры, [их] снова подняли и погнали, пока не довели до города Исфахана, где и поселили их, выделив им участки для застройки; [джугинцы] застроили их своими домами и жилищами – прекрасными сооружениями, сводчатыми [торговыми] рядами, дворцами с пристройками и летними беседками, стройными и величественными строениями, затейливо украшенными разнообразными и ласкающими взор золотыми и лазурными цветами. Построили также дивно убранные церкви, достойные славы господа, с небоподобнымихоранами, высоченными куполами, сплошь раскрашенными разноцветными красками, золотом и лазурью, с [изображениями] страстей господних и ликами святых. И на маковке купола каждой церкви на гордость христианам, венчая церковь, был воздвигнут образ святого Креста.

Причин, из-за которых жители Джуги и другие армяне переселились в город Исфахан и обосновались там, было много. Царь шах Аббас, будучи рассудителен, мудр и попечителей, изыскивал различные способы, чтобы удержать армянское население в стране персов, ибо, если бы он так не старался, [армяне] там не остались бы. Во-первых, сам шах Аббас дружил с армянами и почитал их, особенно джугинцев, главу которых звали ходжа Сафар, и брата его ходжу Назара, и сыновей их Мелик-агу, Султанума и Сарфраза. Всегда самолично приходил к ним домой, ел и пил с ними всё без разбору (а ведь у персов принято привередничать у христиан), а также приглашал их к себе домой, к столу своему, и воздавал им почести наряду с вельможами своими, и своим нахарарам наказал поступать так же. Во-вторых, он облегчил, как того хотел христиане, царскую подать, платимую христианами. В-третьих, если случались какие либо ссоры и распри христиан с магометанами либо другое подсудное дело – большое или маленькое, христиан он оправдывал, магометан – осуждал. В-четвёртых, когда он изгнал христиан [из Армении] и переселил их в Исфахан и окрестные селения, множество магометан было выселено с места их жительства, а дома и поля их были отданы христианам. В-пятых, он по доброй воле своей приказал построить повсюду в Джуге и селениях церкви, а внутри крепости городской – просторную и высокую [церковь]; он благоволил к христианам и сам увещевал их строить церкви. А в дни великих праздников – Воскресения, Вознесения и других – приходил в церкви и радовался [вместе] с христианами. В-шестых, христиане смело придерживались всех христианских обычаев и ритуалов – били в трещотку, сзывали в церковь и отмечали большим торжеством праздник Водокрещения.

Елена ДЖАГАЦПАНЯН (Институт стран Азии и Африки МГУ, Москва)

Примечания

Армения диаспоры Иран историография

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: