ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И АКТИВИЗМ НА КАВКАЗЕ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Леонид САВИН | 18.02.2014 | 08:00

Политизация вопроса однополых взаимоотношений и связанных с ним многочисленных аспектов, заметно поощряемая в последнее время чиновниками ряда государств, выходит далеко за рамки агитируемого ими гендерного равенства. Деятельность групп Femen и Pussy Riot, как и активность женских организаций на Ближнем Востоке, легализация однополых браков в ряде стран Европы и официальное заявление Госдепартамента США о защите прав сексуальных меньшинств в Интернет-пространстве являются не чем иным, как частью общей стратегии неолиберализма по переформатированию глобального социального пространства. 

Помимо прочего, очевидны и попытки подвести политизацию семейного вопроса под научный базис. Так, Совет по международным отношениям, являющийся ядром мирового либерализма, около десяти лет назад инициировал дебаты о феминизме в международных отношениях. Заданный тон был подхвачен рядом университетов и научных центров стран Западной Европы и США – конечно, не без поддержки определенных заинтересованных структур. Наряду с идеей альтернативных источников знания, обыгрывались вопросы связи полового неравенства с бедностью, конфликтами, маргинализацией, доступа к услугам и прочими проблемами, которые представлялись общечеловеческими и важными, чтобы заняться их решением.

Кавказ в этом вопросе не является исключением. Более того, страны этого региона, где сильны классические семейные традиции, сталкиваются с указанным вызовом сразу на нескольких уровнях: 

1) политическом, поскольку претензии Запада в отношении половой дискриминации или другим надуманным проблемам, выдвигаются, прежде всего, государству; 

2) социальном, так как навязываемая извне политика направлена на различные социальные группы населения как прямо, так и опосредованно; 

3) этническом, так как традиционная культура народов вместе с остальными глобализационными процессами подвергается сильной эррозии;

4) религиозном, вследствие умаления и, зачастую, богохульских – как для христиан, так и для мусульман интерпретаций сущности мужчины и женщины. 

Непосредственно за Кавказ еще в начале 1990-х гг. активно взялись организации из США. Агентство международной помощи USAID начало финансировать гендерные программы в регионе с 1992 года. Они формально могут иметь разные цели, но являются частью одной общей стратегии. В начале 2000-х. USAID рассматривал эти гендерные программы в качестве приоритетных, настаивая на их «мэйнстримизации», т.е. популяризации и утверждении в качестве постоянного направления работы и исследований.

К этому времени относится активизация, направленная как на количественное, так и на качественное изменение осуществляемых программ. В частности, в регион в 2001 г. пришли International Alert (1) (организация создана в 1986 г. бывшим генеральным секретарем Amnesty International) совместно со своими коллегами, такими как Women’s International League for Peace and Freedom (WILPF), Hague Appeal for Peace, Amnesty International и Women’s Commission for Refugee Women and Children (WCRWC). К их работе были подключены и специальные агентства ООН. Апеллировать к международным стандартам стало легче с конца 90-х, когда появилась программа ООН «Цели тысячелетия» и ряд резолюций. В частности, гендерные активисты ссылались на резолюцию Совета Безопасности ООН № 1325 «О женщинах, мире и безопасности», требуя на ее основании особых полномочий для своей работы, ресурсов и политической поддержки.

На самом Кавказе были учреждены Кавказский форум (сеть НПО, созданная в июле 1998 г.), а позже (сентябрь 2001 г.) Caucasus Women’s League. Эти организации, хотя и состояли из местных граждан, но являлись двусторонними проводниками: на Кавказ с их помощью импортировалась идеология феминизма и либерализма, а с Кавказа экспортировалась информация по различным вопросам, которые могли быть чувствительными при оказании внешнего политического давления.

В Грузии в 2002 г. была создана Гендерная информационная сеть Южного Кавказа. (2) Организацию поддерживала женская программа Фонда «Открытое общество», ОБСЕ и Mama Cash. Финансовую поддержку осуществляло Шведское международное агентство по развитию сотрудничества (Sida) (3). В Армении гендерной тематикой занимается аналитический центр Институт Кавказа. (4)

Какова же методика западных агентств и программ, связанных с гендерным вопросом? На примере документа, посвященном гендерным программам для Азербайджана (5), которые финансируются USAID, можно обнаружить, что авторами выделено два типа рекомендаций – оперативные и по секторам. К первым относились такие действия как разработка стратегических документов, применение гендерных методик в оценках, мониторинг исполнения рабочего плана, сбор и анализ релевантной информации, повышение уровня понимания, чувствительности и оперативной интеграции, создание специальных рабочих групп.

Рекомендации по секторам делятся на экономический, политический и социальный. Первый касается управления оценками в агропромышленном секторе, анализа мелкого и частного бизнеса, кредитной активности, также гендерного анализа всех типов реформ (пенсионной, банковской и т.п.). Кроме того, присутствует интеграция концепции сексуальных притеснений в различного рода бизнес-тренинги и соответствующий подход в исследовании коррупции. Для Азербайджана, в частности, делался уклон на исследованиях в энергетическом секторе, включая разработку механизмов участия женщин в этой промышленности. Политический сектор включал следующие рекомендации: 1) продолжение работы с целевой женской группой и активности по внедрению гендерного равенства; 2) продвижение гендерной чувствительности в медиа секторе, чтобы бороться с гендерными стереотипами; 3) оказание поддержки в таких вопросах, как привлечение внимания к домашнему насилию, включая возможность создания приютов; 4) поддержка женской активности путем создания «пространств» в регионах, где женщины могут собираться и обсуждать разные вопросы, а также создания коалиций женских НПО; 5) поддержка пилотных проектов, основанных на принципах социальной работы; 6) программы гражданского обучения с включением в них темы женских прав.

К рекомендациям по социальной политике относятся статистическая работа, охватывающая вопросы здравоохранения, бедности, миграции, участия мужчин и женщин в политике качестве лидеров и простых членов; поддержка медицинских программ, связанных с репродукцией, с применением абортов для контроля за рождаемостью (выделено мною – Л.С.), молодежное образование, направленное на снижение мужской роли, обучение по вопросам предохранения от ВИЧ/СПИД. Вместе с этим рекомендовалось развивать программы по пропаганде здорового образа жизни и развивать более прогрессивный подход к гендерной интеграции. Последним пунктом значится создание мобилизационных общинных групп, включающих представителей обеих полов не только в качестве участников, но и лидеров.

Как мы видим, за ширмой гендерных исследований можно спрятать не только самые различные интересы, например, контроль за рождаемостью той или иной страны, пропаганду в средствах массовой информации, искусственное планирование определенных настроений в обществе и последующее манипулирование ими, но и сбор информации, которая относится к вопросам национальной безопасности (такие как стратегический сектор промышленности или банковская активность).

Отдельно нужно отметить так называемые программы по репродукции. Это может быть бесплатная медицинская помощь в рамках вакцинации. Подобные проекты реализовывались в Африке и были направлены на стерилизацию женщин, так как большое количество детей в бедной африканской семье не вписывается в парадигмы западного общества (проект «золотого миллиарда», известный также как мальтузианство). Нечто подобное уже осуществлялось в странах Азии и Латинской Америки, куда западные НПО начали активно проникать в то же время, что и на постсоветском пространстве – в 1990-е годы. Например, в Перу было стерилизовано около трехсот тысяч женщин, большинство из которых не знало о сути медицинского вмешательства, а иные были просто принудительно отправлены на операцию. Это осуществлялось во время правления Альберто Фухимори – друга Соединенных Штатов, при этом сама программа финансировалась по линии USAID.

Что касается Азербайджана, в 2011 г. властями этой страны как альтернативный метод контроля над рождаемостью официально была предложена стерилизация для женщин. В этом случае парадоксально то, что председатель комитета по социальной политике Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана Хады Раджабли, который озвучил это предложение, сослался на опыт соседей – Исламской Республики Иран! (6) Межде тем, именно западное гендерное лобби, работавшее в этой стране более двух десятилетий, несет ответственность за данную инициативу (7). Против законопроекта выступили духовное управление мусульман Азербайджана, указав, что ряд пунктов являются неприемлемыми.

Некоторые исследователи также отмечали, что в Грузии стерилизация проводилась под видом вакцинации, что является повторением африканского и латиноамериканского опыта.

Поразительно и то, что в некоторых случаях ареал гендерных программ совпадает с географией стран проекта «Восточного партнерства», что наводит на предположения о том, что цели обеих совпадают. (8) Но эту «случайность» легко объясняют сами исследователи вопросов неравенства полов и гендера.

Профессор Гентского университета (Бельгия) Бруно де Кордье называет переход на новый качественный уровень феминизма третьей волны в мировой политике и его связь с географией, не иначе как «гендерной индустрией» (9). В нее входит отнюдь не только создание и институациализация таких либеральных ценностей, как порнография, педофилия и гомосексуальные браки. Речь идёт также о международной помощи, предоставляемой странами Запада развивающимся государствам по различным программам, связанным с женскими вопросами: от борьбы с сексуальным насилием и торговли людьми до реформ национальных законодательств, если там западными «экспертами» были обнаружены хоть какие-то рудименты «неравенства».

Кроме того, можно отметить, что правильно составленный долгосрочный бизнес-план может дать западным корпорациям уникальные возможности по формированию из нового гомогенизированного пространства рынка сбыта для своих товаров и услуг. «Модернизация» женщин в полноценных потребителей и налогоплательщиков являлась прерогативой феминизма второй волны, где разрушителями старого порядка выступали либертарианцы со своей сексуальной революцией. Поскольку этот проект на Западе был полностью воплощен, дело осталось за Вторым и Третьим мирами, к которым и относятся государства Южного Кавказа. Ведь эмансипированные женщины из традиционного общества могут превратиться в хороших домохозяек-потребительниц, а также в послушный электорат, который будет правильно голосовать за нужного политика, открывающего новый дополнительный доступ на национальный рынок. 

Сами западные исследователи не отрицают и того факта, что изучение и понимание гендерных норм предполагает коммерческую выгоду. Например, учитывая, что социальные нормы в большинстве стран мира направлены на удерживание женщин от курения, употребления алкоголя, и, в крайнем случае, от вождения автомобилей и мотоциклов, то рекламодатели в этих отраслях, как правило, считают целевой аудиторией своих кампаний мужчин. Сара Хавкс пишет, что «гендерные нормы не являются статичными. Общества, культуры и потенциальные рынки меняются. Например, характер потребления алкогольных напитков в Европе начинает меняться. Зафиксирован рост потребления алкоголя среди женщин и подростков, что наверняка отразится на коммерческих интересах производителей. В то время как открываются азиатские и африканские рынки, можно проследить, как подобные социальные изменения коснутся стратегии производителей и торговцев алкоголем и табаком в деле поиска новых клиентов». (10) Однозначно, подобные коммерческие интересы действуют и в отношении Грузии, Азербайджана, Армении и других государств региона. Но, к сожалению, такие тенденции не отслеживаются, так как штат гендерных исследователей представляют не поборники традиционных ценностей, а, как правило, агенты внешнего влияния, получающие грантовую помощь от стран ЕС и США.

Что касается удара по традиционной культуре, чего и добиваются гендерные империалисты, то следует учесть, что это приведет к необратимым последствиям в социальных отношениях. На Кавказе уважение к старшим, а также почитание матери является неотъемлемой частью культуры этих обществ. При изменении стратегий поведения и соответствующей социальной рефлексии возможен распад самого общества, вплоть до гражданских конфликтов. И это касается не только определенного региона. В глобализированном мире небольшие события даже в отдаленных уголках могут быть подхвачены, интерпретированы и обоснованы как предлог для политического и военного вмешательства со стороны в соответствии с доктриной Белого дома «Ответственность защищать». 

С учетом наличия на Кавказе замороженных конфликтов и напряженной обстановкой в ряде областей, включая межэтнические и межрелигиозные трения, гендерный активизм, поддерживаемый извне, может представлять угрозу особого типа, плохо идентифицируемую через классические инструменты безопасности, но который, так или иначе, работает в интересах внешних сил.

Примечания

специально для kavkazoved.info

безопасность демография Кавказ модернизация НПО США традиционализм

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: