ЧЕЧЕНСКИЙ ПРОСВЕТИТЕЛЬ АТАБАЙ АТАЕВ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Зарема ИБРАГИМОВА | 17.01.2014 | 20:06

После завершения Кавказской войны и умиротворения в крае многие российские государственные деятели стали осознавать: для налаживания контакта и диалога с местным населением, применявшим арабскую графику, просто необходим выпуск газет и журналов на арабском языке. При этом планировалось использование данной периодики в идеологическом контексте, для укрепления государственной власти на местах. Министерство иностранных дел России в 1864 году вступило в переписку с Кавказским наместником, великим князем Михаилом Николаевичем, по поводу издания на арабском языке небольшой газеты под названием «Заря» с целью «…распространения её между горскими племенами Кавказа». Поводом к составлению подобного предложения послужило знакомство Нафаля - преподавателя арабского языка в Отделении восточных языков при Азиатском департаменте, с военнопленным чеченцем Атабаем Атаевым. Востоковед Нафаль хорошо отзывался о природном уме А. Атаева и высоко оценил его глубокие знания ислама и арабского языка [1; Л.43 об.]. Следует подчеркнуть, что Атабай получил высшее образование в Каире и был в Чечне образованнейшим человеком своего времени. Письма А. Атаева из ссылки на родину, написанные по-арабски, вполне можно отнести к духовной сокровищнице чеченского народа. Эти послания были выполнены в тонко прорисованном аллегорическом жанре таким изысканным и высоким слогом, что царская цензура, признаваясь в бессилии понять весь смысл изложенных Атабаем размышлений, просто не допускала их к адресатам [2; Л. 367].

В разговорах с Атабаем коллежский асессор Нафаль старался показать чеченцу Атабаю отношения, в которых, по его мнению, должны были бы находиться кавказские горцы к российскому императору, и доказывал всю несостоятельность надежд, возлагаемых на турецкого султана. А. Атаев, принимая собеседника за своего единоверца, и даже за учёного мусульманина, был, по-видимому, поражён доводами, основанными на изречениях Корана, и выразил своё согласие с тем, что никто из горцев не слышал подобных речей и необходимо издавать газету или журнал, где будут публиковаться различные взгляды на положение коренных жителей Кавказа, выдержки из Корана. Оба пришли к заключению, что пресса должна быть доступна и издаваться на понятном и близком горцам арабском языке.

В Министерстве иностранных дел посчитали мнение Нафаля о выходе газеты на арабском языке важным и значительным, для успешного развития Кавказского региона [3; С.372]. В результате активной деятельности Нафаля, вышел пробный листок газеты «Заря» - на арабском языке, в котором было напечатано воззвание Атабая к жителям Чечни и Дагестана [4; Л. 7]. Однако дальше этого дело не пошло. 12 августа 1864 года Кавказский наместник отказал в разрешении на издание газеты «Заря». Причём мотивировка касалась не финансовой стороны дела, а была продиктована его убеждениями. По мнению главного должностного лица на Кавказе, большинство кавказских мусульман находились «в самом детском состоянии цивилизации», и издание для них газет и журналов на арабском языке было преждевременно [5; С.373].

Во второй половине XIX века в Российской империи начался «газетный бум». Этому способствовало введение Временных правил печати в 1865 г., поощряющих издание частных газет и журналов, позволяющих распространять их на улице, разрешение публиковать коммерческие объявления в газетах. Историк русской прессы Б.И. Есин следующим образом характеризует количественный рост массового читателя в ту эпоху: «Число читателей увеличилось… до такой степени, что не только в библиотеках, но буквально на каждом шагу вы встречаетесь с какой-нибудь газетой. Всякий лавочник и приказчик, пользуясь минутой досуга, хватается за газету. В мясных лавках и даже на улицах постоянно встречаются их листы, где-нибудь на скамейке присядет с газетным листом какой-нибудь грамотей, и вокруг собирается толпа слушателей. Иной с трудом разбирает текст по складам, а все-таки читает, и притом вслух» [6; С.36 ]. У чеченцев появился свой журнал, но значительно позже, в XX веке, уже за пределами России - во Франции. В 1933 году Гайдар Баммат, на средства чеченца Т. Чермоева основал в Париже журнал «Кавказ» - «орган независимой национальной мысли». Гайдар Баммат, близкий друг и соратник Тапы Чермоева, в эмиграции был женат на Зейнаб, племяннице Тапы Чермоева [7; С.265]. 

В конце XIX – начале XX вв. деятельность большинства горских просветителей принимает все более четко выраженную социальную направленность. В это время в разных российских периодических изданиях опубликовано большое количество статей братьев Ахметхана и Исмаила Мутушевых, Джамалдина Шерипова, Ибрагим-бека Саракаева. Братья Мутушевы происходили из офицерской семьи, Д. Шерипов сам был офицером, а И. Саракаев закончил офицерскую службу в полковничьем чине. А. Мутушев долгое время сотрудничал в ряде российских изданий, в частности, в газете «Новая Русь», в которой открылся «Мусульманский отдел». И. Мутушев являлся создателем «Общества распространения просвещения среди чеченцев» (1908 г.). Он призывал, со страниц газет обращаясь к чеченскому народу: «Пора же, наконец, и нам проснуться от столь долгой и губительной спячки и встать на путь прогресса и цивилизации». Ряд детей чеченских офицеров и знати прошли обучение в высших учебных заведениях Москвы и Санкт-Петербурге, став горными инженерами, врачами, адвокатами и т. д. [ 8; С.543-544].

Чеченский просветитель Атабай Атаев был родом из села Чунгарой-Эвла. Атабай в детстве получил хорошее образование, будучи взрослым, он считался видным ученым, писал труды на арабском языке. В числе известных учёных (алимов) Абдурахман из Газикумуха называл и Атабая [9; С.225]. Атабай Атаев в имамате Шамиля был наибом, мудиром. Известно, что Атабай 12 декабря 1845 года был назначен Гехинским наибом. До августа 1846 года он стоял во главе Гехинского наибства (Малая Чечня), затем его сменил М. Анзоров. В должности наиба А. Атаев участвовал в подготовке похода Шамиля в Кабарду в апреле 1846 года. С августа 1846 года в течение нескольких лет он являлся мудиром (старшим наибом, объединившим под своей властью несколько наибств) Малой Чечни, а затем – приближенным Шамиля [10; С.66]. У Атабая в мудирстве было значительное количество перебежавших к нему русских и польских солдат и офицеров, он создавал им все условия для жизни, отдельные из них, приняв ислам и женившись на чеченках, вели образ жизни, как у горцев, другие продолжали жить по христианским законам, привозили себе жен из-за кордонной линии, строили часовни, церкви, дома и жили свободно. Атабай говорил им: «У всех народов на земле Бог один, а называют Его они по-разному, живите и Бога своего не забывайте». Атабая любили и уважали как пленные, перебежчики, так и мусульмане, прибывшие в Чечню из других мест. Это был не только богобоязненный и благородный человек, но и глубокий ученый и интернационалист. Кроме родного чеченского, он знал арабский, кумыкский, аварский и русский языки. Русские перебежчики и пленные говорили о нем: «Нам хозяин Атабай-мулла самый справедливый»; «Атабай без вины не накажет, человека в беде не оставит» [11; С.501]. 

После сдачи Шамиля в плен, Атабай еще продолжал возглавлять сопротивление горцев. Раненый, он был взят в плен. Позже Атабай Атаев пошёл на службу к русским властям (так сделали многие чеченские наибы), исполнял обязанности муфтия и судьи в Ханкале. В годы Кавказской войны по его приказу казнили многих чеченцев, родственники которых, в силу кровной мести, желали ему смерти, а доступ на Ханкалу для них был закрыт [12; Л.33]. Семья А. Атаева проживала по соседству с местом его работы. 

С началом всеобщего Аргунского восстания 1860-1861 гг. в Чечне Атабай Атаев возглавил его вместе с Умой Дуевым. В середине декабря 1861 года руководители восстания вынуждены были сдаться. Атабай Атаев сдался 14 декабря в укреплении Шатой, а Ума Дуев явился туда же на следующий день, с готовностью умереть, но, прося помилования у власти за тех, кого он увлёк в вооружённом сопротивлении [13; Л.16]. В результате подавления восстания Атабай Атаев был выслан в Псковскую губернию, но не в качестве арестанта, а на поселение, под строгий надзор полиции. Город Порхов (Псковской губернии) по предписанию министра внутренних дел (№ 271) от 22 декабря 1861 года был назначен местом жительства «главы мятежников в Малой Чечне и Аргунском округе чеченцу Атабаю Атаеву». В Порхове Атабаю ежедневно выдавали по 30 копеек серебром, а членам его семьи и слугам по 10 копеек на человека. Также за счёт казны для них арендовалось помещение. Находясь в Псковской губернии, Атабай переписывался с родственниками. В Фонде № 20 Канцелярии псковского губернатора Государственного архива Псковской области сохранились два письма: Атабая и его сына Ахмеда, переведенные с арабского языка [14; С.67 ]. Когда А. Атаев, вместе с Умой Дуевым, был проездом в Смоленске, оттуда он тоже написал письмо сыну: «Я в Смоленске, - сообщал он, - здесь много мусульман. Я не имею ни в чём недостатка, кроме возвращения к Вам. Я вполне доволен щедростью здешнего русского народа…Образ их жизни чрезвычайно удивителен и различные их благодеяния не могут быть выражены словами и описаны пером. Весёлость жизни здесь лучше, нежели там» [15; Л.160]. 

Во время пребывания Атабая в городе Порхове, он был приглашён в гости к сестре полковника Баралевского, на которую произвёл неизгладимое впечатление. Сам полковник не мог нахвалиться его добрыми качествами. В 1862 году А. Атаев подал прошение начальнику Терской области Д.И. Святополк - Мирскому: «Мы знаем, - писал он, что ключ нашего возвращения на родину, только в Вашей руке. По этой причине мы избрали Вас между прочими Начальниками и явились к Вам безусловно. Настоящее письмо Вашего Сиятельства мною получено. Содержание его и смысл обрадовали и возвеселили меня и я расцеловал оное с удовольствием, прочитывая его при том несколько раз» [16; Л.99]. Однако Атабаю в возвращении на родину было отказано, так как высшее кавказское руководство опасалось, что «…он, будучи грамотным и уважаемым среди мусульман человеком, будет претендовать на должность, а, получив власть, снова может встать во главе нового восстания горцев…».

По предписанию министра внутренних дел П.А. Валуева Атабая перевезли из Псковской губернии на поселение в город Касимов, Рязанской губернии (там жили мусульмане и была мечеть), хотя первоначально предполагалось из Порхова перевести его на жительство в Казань, но посчитали это нецелесообразным, т.к. там мусульманское население превышало остальное [17; С.67,75]. А. Атаев, находясь в Касимове, снова подал прошение, в котором изъявил желание поселиться в Петербурге и иметь при себе прислугу из мусульман; получать от 25 до 30 рублей содержания в месяц (вместо 14 рублей) и попросил определить своего сына на императорскую службу [18; Л.30]. Но получил отказ. Могила известного учёного-арабиста Атаби Атаева, из тейпа балой, находится в городе Пскове, он так и не смог вернуться на родную землю [19; С.664]. Чеченцы бережно хранят в памяти образы своих героев, в том числе и Атабая Атаева, первого человека на Северном Кавказе, сумевшего договориться с российскими представителями об издании газеты на арабском языке в тяжелые, послевоенные годы.

историография Россия СМИ / Интернет Чечня

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: