ИТОГИ 2013 ГОДА НА КАВКАЗЕ: ВОПРОСЫ БЕЗОПАСНОСТИ И КОНКУРЕНЦИЯ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЕКТОВ
МЕРОПРИЯТИЯ | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 25.11.2013 | 10:10
Несмотря на повышение «удельного веса» других регионов, Кавказ по-прежнему остаётся «площадкой» активного взаимодействия России, Европейского Союза, США, Турции, Ирана, а также негосударственных субъектов внешнеполитической деятельности. Это предоставляет новые возможности, но одновременно таит немалый конфликтный потенциал. При характеристике Кавказского региона невозможно игнорировать то обстоятельство, что после распада СССР он находится в состоянии перманентных общественно-политических и социально-экономических потрясений. Становление национальных государств на территории бывшего советского Закавказья сопровождалось этнополитическими конфликтами и массовыми миграциями населения за пределы региона. Негативными процессами, тормозящими государственное строительство, являются также искусственно поддерживаемая фрагментация обществ, отсутствие консолидирующих социокультурных, экономических и политических процессов. Экономическая политика периода независимости приводит к значительному расслоению на богатых и бедных. Клановость, землячество превратились в важный (подчас едва ли не единственный) инструмент политики в условиях декларированной на словах приверженности демократии, рыночным отношениям и иным западным ценностям.
Потрясения и войны в регионе обусловлены в первую очередь внутренними противоречиями, однако их невозможно рассматривать и вне контекста внешних влияний. Именно поэтому проблема согласования интересов региональных (включая Россию как кавказское государство) и внерегиональных акторов представляется весьма важной, в контексте обеспечения как политических, так и экономических интересов. Сочинская Олимпиада 2014 года и возможное развитие событий на Кавказе после её проведения является здесь одним из примеров, однако – далеко не единственным.
Интерес ряда государств и отдельных корпораций к кавказскому региону обусловлен рядом факторов, но вместе с тем имеет ряд ограничителей. В связи с этим, важно избежать завышенных ожиданий, чреватых разочарованиями. Кроме того, достаточно важной представляется также необходимость отхода от утилитарного подхода, рассматривающего Кавказский регион едва ли не исключительно в качестве коммуникационного перешейка, облегчающего доступ к энерогоресурсам и логистику на Каспии и в Центральной Азии. Отсюда – попытки сделать его геополитически однородным, прозападно ориентированным, закономерным образом провалившиеся.
Тысячами нитей Кавказский регион связан с Россией, Турцией, Ближним Востоком. В связи с сирийским конфликтом, массовые перемещения представителей многих этноконфессиональных групп не могли не затронуть также многочисленных диаспор кавказских народов (в первую очередь это относится к армянской и черкесской общинам). Политика некоторых кругов, отказавшихся от традиционной роли покровительства местным христианам и светски ориентированным силам (что уже привело, в частности, к разорению некогда богатой и влиятельной армянской общины в Сирии, её размыванию в Ливане и т.д.) не может не вызывать вопросов. Рост радикальных религиозно мотивированных настроений в Азербайджане и до некоторой степени в Грузии в перспективе создать для интересов европейских компаний в регионе может превратиться в серьезный вызов.
В условиях финансово-экономического кризиса и растущей конкуренции за региональные рынки возрастает внимание к секторам экономики Южного Кавказа, непосредственно не связанным с добычей и транспортировкой энергоресурсов. Речь идёт, в частности, о горнодобывающей промышленности, сельском хозяйстве, торговых сетях и т.д. Внешние инвестиции, взаимовыгодное сотрудничество (которые не следует путать с вмешательством во внутренние дела образующих кавказских регион государств) способствовали бы снижению рисков как на Южном, так и на Северном Кавказе. При этом следует иметь в виду новые факторы, в частности, возросшую значимость проблем экологического характера, непосредственно влияющих на общественное мнение при реализации проектов по добыче полезных ископаемых и в горной металлургии.
Комплементарная внешняя политика государств Южного Кавказа способствует смягчению противоречий между региональными центрами силы и внерегиональными игроками, продвигающими свои интересы в регионе (можно привести пример Армении, активно развивающее как российское, так и западное направление сотрудничества, и Грузии, новое руководство которой постепенно восстанавливает экономические связи с «севером»). С другой стороны, важно избежать ситуации, при которой региональные лидеры вынуждены давать взаимоисключающие обещания, заведомо будучи не в состоянии их выполнить, что свидетельствует об определённой исчерпанности ресурсов комплементаризма.
Относительно новой тенденцией является неформальное «делегирование» функций диалога с Южным Кавказом «новичков» Евросоюза (например, прибалтийской «тройки» и вышеградской «четверки» и в частности Польши). В этой связи вовсе не случайным представляется выбор Вильнюса в качестве места проведения предстоящей встречи ЕС на высшем уровне. Между тем, успехи большинства этих стран в составе Евросоюза вовсе не так очевидны (например, миграционные процессы в Прибалтике продолжаются, при этом сходные проблемы волнуют армянское и грузинское общества), и подобная линия может неоднозначно восприниматься представителями различных общественных слоёв кавказских государств.
Перспективы подписания соглашения о евроассоциации не заменит взаимодействия с Москвой не только для Армении, но даже для Грузии. Среди экспертов региона существует мнение, что тема евроинтеграции как таковая весьма переоценена и не имеет такого значение для жизни рядовых граждан, как это преподносится некоторыми СМИ. Даже в случае Грузии, достаточно упомянуть, что в течение последних 10 лет ни ЕС, ни Турция так и не открыли для этой страны свои рынки сельскохозяйственной и пищевой продукции. В результате эта продукция, несмотря на отсутствие у Тбилиси дипломатических отношений с Москвой, быть может, медленнее, чем нам хотелось бы, возвращается на рынки и в магазины российских городов. Диверсификация внешнеэкономических связей Грузии в «северном направлении» обусловлена также серьёзной зависимостью Тбилиси от Баку и Анкары в плане коммуникаций, поставок и транзита энергетического сырья по маршруту Восток – Запад. Эта зависимость находит яркое проявление в ходе обсуждения перспектив восстановления коммуникационного сообщения по линии Север – Юг.
Интеграционные проекты на Кавказе базируются на идее общей идентичности, общем менталитете народов региона. Между тем, эти факторы, имеющие место в реальности, способны проявить свою созидательную силу только при условии действительно стабильной ситуации. Между тем, на примере происходящего на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке совершенно очевидно, что инициируемые извне проекты (такие, как «Большой Ближний Восток») никакой стабильности обеспечить не в состоянии. Более того, они преследуют прямо противоположные цели, когда, например, открытые границы не столько облегчают торговый и культурный обмен, сколько способствуют актуализации этноконфессиональных различий, разрастанию конфликтов, перетеканию их из одного макрорегиона в другой.
Несмотря на активное проникновение новых идей, кавказские социумы в целом остаются традиционными с точки зрения социальных новаций, и любые радикальные изменения могут натолкнуться на непонимание и даже противодействие. Европейская политика продвижения новых социальных ценностей и норм предполагает, чтобы новые партнёры разделили предлагаемые подходы до конца – не только в политике и экономике, но и в культурной и социальной жизни. Иначе говоря, если Южный Кавказ хочет дальнейшего сближения с Европой и США, ему придется встать на путь отказа от своей идентичности и традиционных ценностей.
В настоящее время говорить о полноформатном вовлечении Кавказского региона в экономическое пространство испытывающего проблемы Европейского Союза либо формирующегося Таможенного / Евразийского Союза преждевременно. В то же время, если программы и проекты Европейского Союза не имеют конкретной цели, то возможности, предлагаемые участникам и партнерам по линии Таможенного союза, уже сегодня способствуют расширению рынков сбыта.
Российско-абхазское сотрудничество в таможенной сфере имеет достаточно тесный характер, что способствует дальнейшему сближению экономик наших стран, упрощению хозяйственных процедур. В частности, функционирует специализированный таможенный орган ФТС России в Республике Абхазия.
В 2012 году постановлением правительства Абхазии были отменены вывозные таможенные пошлины на сельхозпродукцию и ввозные пошлины на муку. Главной статьёй абхазского экспорта (свыше 85%) является сельскохозяйственная продукция. Согласно экспертным оценкам, Абхазия в 2014 году вполне может стать крупнейшим в СНГ поставщиком цитрусовых плодов и многих других фруктов в Россию на рынки стран ЕС. Растущий спрос на эти товары в Россию не в последнюю очередь связан с тем, что они весьма качественные и зачастую дешевле, чем аналогичная продукция из других стран бывшего СССР и из ряда стран дальнего зарубежья. Развитию торговых связей способствует и режим свободной торговли, распространяемый на большинство товаров во взаимных поставках. Дополнительные возможности может предоставить реконструкция абхазских морских и сухопутных коммуникаций, что позволило бы более эффективно задействовать коммуникационные возможности республики.
Как известно, Таможенный и Евразийский экономический союз не предполагают создания каких-либо политических надстроек и не преследуют целей лишения его участников какой-либо доли национального суверенитета. Непосредственное вхождение Абхазии в Таможенный Союз может натолкнуться на позицию Минска и Астаны, однако современные форматы трансграничного сотрудничества могут реализовываться в разных направлениях, например, по модели некоего аналога «европейских регионов».
Материал подготовлен на основе выступления автора в ходе международного круглого стола «Кавказ: итоги 2013 года» (Сухум, 20 ноября 2013 г.)
безопасность Ближний Восток Евразийский Союз Евросоюз Кавказ Россия экономика
