ВЫБОРЫ В ГРУЗИИ – ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Гурам ШАРИЯ (Грузия) | 02.10.2013 | 06:00
27 октября в Грузии пройдут президентские выборы. Они примечательны тем, что впервые после долгих лет господства Национального движения, они состоятся не под их диктовку. Правда, предвыборную ситуацию все равно не назовешь справедливой и равной для всех кандидатов.
Странность этих выборов заключается в том, что старая и новая правящие силы – Национальное движение и коалиция «Грузинская мечта», несмотря на частые пикировки на словах, все явственнее координируют свою деятельность в предвыборной кампании, очевидно, для того, чтобы совместно проконтролировать итоги выборов и получить нужный результат. А этот результат, видимо, таков: националы сейчас даже не мечтают о победе, но любой ценой пытаются добиться второго места на выборах. Для них идеальным был бы итог, если в первом туре кандидат от власти (Г. Маргвелашвили) не сможет набрать 50 % + 1 голос избирателей и будет назначен второй тур, в которой выйдет он и кандидат от националов Д. Бакрадзе. По-видимому, такой же результат был бы приемлем и для «Грузинской мечты», особенно если разрыв между первым и вторым местом в первом туре будет существенным.
Американцы в лице своих представителей (посла в Грузии, организации NDI, которая проводит опросы общественного мнения и т.д.), видимо, лоббируют второе место кандидата от националов, поскольку, в противном случае, этой партии угрожает полный крах уже в ближайшей перспективе. Между тем, США хотели бы, что на политическом ландшафте безраздельно доминировали прозападные силы – как во власти, так и в оппозиции.
Сейчас единственным препятствием для национала Бакрадзе выйти на «почетное» второе место является лидер «Демократического движения», бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе. За последние годы она совершила кардинальный поворот в своей политической карьере, во всяком случае, в части риторики. Бурджанадзе превратилась в ярого противника националов и жестко критикует их каждый шаг. Напомним, весной 2011 года ее партия и т.н. «Народное собрание» организовали 5-дневные акции протеста, которые завершились жестоким разгоном демонстрации на проспекте Руставели. В результате погибло несколько человек, десятки и сотни были арестованы и прошли через побои, пытки и издевательства.
Важным событием в политической жизни Бурджанадзе стали ее встречи с президентом России Владимиром Путиным в Москве. После этого националы приклеили ей ярлык «предательницы» и сторонницы «оккупации» Грузии Россией. Сама Бурджанадзе и ее окружение открещивается от этих ярлыков и говорят, что они «прогрузинские» политики, а вовсе не «пророссийские».
Чтобы понять расклад политических сил в Грузии, надо вернуться к парламентским выборам 2012 года. Тогда коалиция партий «Грузинская мечта», возглавляемая миллиардером Иванишвили, победила правящую партию Единое национальное движение и сформировала парламентское большинство, а вместе с ним и правительство. Иванишвили, как известно, стал премьер-министром.
Необычность ситуации в том, что очень многие избиратели голосовали за «Грузинскую мечту» в первую очередь потому, что она представлялась им умеренно «пророссийской». Это было явственно видно и по результатам социологического исследования, проведенного незадолго до выборов Институтом Евразии. Да, сам Иванишвили и его соратники все время подчеркивали, что они тоже выступают за «западный выбор» страны, интеграцию в НАТО, ЕС и т.д. Однако избиратель пропускал эти слова мимо ушей и воспринимал только риторику «Грузинской мечты» об улучшении отношений с Россией и прекращения свойственных Саакашвили антироссийских эскападов. Свою роль сыграло и то, что националы и подконтрольные им СМИ, как и в случае с Бурджанадзе, рисовали Иванишвили «человеком Путина» и «кремлевским агентом».
Придя к власти, правящая коалиция на самом деле сделала некоторые шаги в сторону России. Грубые антироссийские выпады официальных лиц были прекращены, свернуты или ослаблены некоторые самые вызывающие акции прежнего режима, направленные на эскалацию отношений с северным соседом. Например, была снята угроза бойкота сочинской Олимпиады, перестали делать попытки запретить исполнение песен на русском языке и т.д. В ответ Россия тоже пошла на уступки и разрешила ввоз некоторых видов грузинской аграрной продукции на свой рынок.
Однако все эти шаги нового правительства носили либо второстепенный, либо декларативный характер. Иными словами, изменилась риторика, но основные цели политики остались прежними. Вступление в НАТО и в ЕС остается главным приоритетом грузинской политики. Тбилиси стремится к подписанию договора об ассоциации с ЕС, включающего соглашение о Зоне свободной торговли. Несмотря на заявление Иванишвили, что он присматривается к Евразийскому союзу, никаких реальных шагов в этом направлении не делается. Конечно, нет даже речи о том, чтобы взамен подписания соглашений с Брюсселем Грузия хотя бы задумалась о сближении с Таможенным союзом России, Казахстана и Белоруссии.
Что касается внутренней политики, здесь также очевидна преемственность новой власти курсу бывшего режима. Да, террористические и репрессивные методы Саакашвили и его окружения осуждены и не применяются так широко, почти половина заключенных вышла из тюрем, проведена некоторая либерализация в других сферах. Вместе с тем, многие активные сторонники и чиновники прежнего режима спокойно перекочевали в новую власть. Например, те прокурорские работники, которые, по заданию приближенных Саакашвили, проводили конфискацию имущества и аресты неугодных режиму лиц, вновь занимают ответственные должности. И аналогичная ситуация почти во всех структурах. В народе и в экспертных кругах это получило название «коабитации» - сотрудничества новой власти с президентом Саакашвили, который представляет националов.
Все это вызывает растущее разочарование части электората «Грузинской мечты». Многие ее активисты, которые боролись на прошлых выборах с властью националов, остались не у дел и отодвинуты от руководства районных структур коалиции. Не происходит возвращения собственности, отобранной в предыдущие годы националами у отдельных лиц. Иски, внесенные в прокуратуру, лежат фактически без движения. И, как отмечалось выше, все более явным становится стремление правящей коалиции любой ценой вывести Бакрадзе на второе место по итогам президентских выборов. На днях в грузинских социальных сетях распространился анекдот: сколько сторонников «Грузинской мечты», заполняя перед парламентскими выборами листовки с вопросом: о чем вы мечтаете, написали в них, что мечтают о втором месте кандидата от националов на президентских выборах?
В этой ситуации Бурджанадзе взяла на вооружение риторику критики правящей коалиции за де-факто отказ от своих предвыборных обещаний, свёртывания курса на полный демонтаж наследия националов, включая отсутствие арестов бывших чиновников, виновных в различных преступлениях (за исключением единичных показательных случаев). Она также критикует правительство за то, что оно не смогло начать «серьезный диалог» с Россией. Это привлекло на сторону Бурджанадзе многих бывших сторонников «Грузинской мечты», особенно тех, кто был настроен «пророссийски». Можно сказать, что наиболее активные и мотивированные сторонники Бурджанадзе сейчас составляют две категории – ностальгирующие по Советскому Союзу или желающие тесных отношений с Россией (в основном среднее и старшее поколение, преимущественно в регионах Грузии, жители сел и т.д.), и люди, пострадавшие от действий националов, у которых отобрали имущество, арестовали и т.д. Прозападно настроенных сторонников среди т.н. «простого населения» у Бурджанадзе сейчас практически нет или очень мало.
А вот ближайшему окружению Бурджанадзе трудно присвоить какую-либо идеологию или внешнеполитическую ориентацию. Так, они пока ничего не говорят по поводу подписания Грузией договора об ассоциации с Евросоюзом. Видимо, руководство партии «Демократическое движение» и организации «Народное собрание» разношерстно: там присутствуют как скрытые и явные сторонники интеграции с Европой, так и сторонники более тесных отношений с Россией. Сама Бурджанадзе пока не высказывает четко свою позицию, но ее риторика более дружественна по отношению к России и к лично Путину, нежели риторика «Грузинской мечты» и Иванишвили. В частности, она обещает населению некоторые подвижки в вопросе снижения напряжения с отколовшимися территориями, где периодически возникают конфликтные ситуации из-за демаркации границы со стороны Южной Осетии и ужесточения правил пересечения границы абхазскими властями. При этом подразумевается, что это будет сделано с помощью улучшения отношений с Россией.
Таким образом, в электоральном плане и в смысле поддержки со стороны различных общественных движений, Бурджанадзе почти полностью зависит от более или менее «пророссийских» групп населения и гражданских активистов, которые акцентируют внимание на сохранение т.н. традиционных ценностей. Да, среди этих активистов есть и те, которые колеблются между поддержкой Бурджанадзе и Иванишвили и даже склоняются к поддержке последнего, но выступают с призывами наказать националов, о чем громче всех говорит Бурджанадзе.
Многие в Грузии сейчас говорят, что «Грузинская мечта» обманула их надежды. Но в этом они должны винить сами себя. Иванишвили неизменно четко разъяснял, что он поддерживает прежний внешнеполитический курс Грузии, а внешняя политика для маленькой страны диктует в значительной степени и внутреннюю политику. Сразу после своего вступления в политику миллиардер выбрал для себя весьма однозначных партнеров – в первую очередь, полностью прозападные партии Республиканцев и Свободных демократов Аласания.
В случае Бурджанадзе, ситуация немного другая. Ее окружение нельзя назвать идеологически прозападным, или пророссийским: скорее оно пестрое, ситуативное и в какой-то степени прагматическое. У Бурджанадзе нет ресурса, позволившего бы ей установить авторитарное правление, как это сделал Саакашвили, нет у нее и финансовых средств и имиджа мецената, как у Иванишвили. Таким образом, Бурджанадзе как политик будет больше зависеть от электората, который стоит за ее возвращением в большую политику, чем Иванишвили или Саакашвили.
Если же она под внешним давлением и давлением прозападных групп в Грузии так же «кинет» своих избирателей, то ее политическая карьера обречена на бесславное завершение. К тому же, за Иванишвили голосовали не только сторонники тесных отношений с Россией, но и прозападно настроенные люди, и не имеющий определенных взглядов электорат, который всегда выбирает сторону сильного (а к началу выборов стало ясно, что Саакашвили проигрывает); основной электорат же Бурджанадзе, как отмечалось выше, более однороден и мотивирован. Можно заметить, что на многочисленных встречах с избирателями люди часто более радикальны и требовательны, чем сама кандидат в президенты.
Вообще же, отношение к Бурджанадзе в Грузии еще недавно было скорее негативно, чем позитивно: ее воспринимали как выходца из богатой коррумпированной семьи (прозвище «хлебная принцесса» – в связи с деятельностью ее отца в хлебобулочном бизнесе в 90-х гг.), бездушную карьеристку и т.д. Но после 2011 года (когда она лично устроила демонстрации протеста против режима Саакашвили), и особенно после начала предвыборной кампании, симпатии к ней значительно увеличились, так как она смогла правильно акцентировать основные лозунги, с которыми выступает. Даже по опросам упомянутого выше NDI, уровень положительно отношения к персоне Бурджанадзе с марта по август вырос с 16% до 33%, из них с июня по август на 12 пунктов (21-33). Хотя по-прежнему многие в Грузии относятся к ней крайне отрицательно, и сравнительно мало нейтральных. Таким образом, отношение к грузинской «железной леди» сильно поляризовано.
Если Бурджанадзе удастся совершить сенсацию и выступить почти наравне с фаворитом Иванишвили, выйдя во второй тур, то это вызовет серьезные сдвиги на грузинской политической сцене. Значительная часть населения изрядно устала от навязываемого уже свыше 15 лет прозападного дискурса и ждет появления в политике некой другой фигуры, способной акцентировать «традиционные ценности», сформировать более взвешенный внешнеполитический курс и т.д. Бурджанадзе, если не допустит грубых ошибок, имеет шансы попасть в эту «струю». Её успех на выборах воодушевит значительные категории населения и часть гражданских активистов. Это откроет возможности постепенного и мирного переформатирования политического пространства Грузии и вытеснения из него наиболее одиозных русофобов и прямых ставленников Запада (типа Г. Бокерия и др. радикальных представителей националов), которые уже в значительной степени маргинализированы в общественном восприятии. В перспективе это может привести к появлению шансов на корректирование внешнеполитического курса Грузии.
Если же правительству удастся в последний месяц выложить какие-то спрятанные в рукаве козыри (например, представить популярного в народе кандидата на пост премьера – «наследника» Иванишвили, который собирается покинуть свой пост после выборов) и активизировать кампанию своего кандидата, либо же осуществить масштабные фальсификации на выборах, вследствие чего Маргвелашвили победит в первом же туре с большим отрывом, то дрейф Грузии на Запад продолжится с непредсказуемыми последствиями. Неизвестно, смирится ли Бурджанадзе с таким исходом. На словах она грозится активно протестовать, но это будет реально в том случае, если на самом деле обнаружатся масштабные подтасовки на выборах. В таком случае легитимность грузинской политической системы серьезно пошатнется, и в стране могут начаться неуправляемые процессы.
Тбилиси, специально для kavkazoved.info
выбор Кавказа Грузия политика и право
