ЕВРОПЕЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ ДЛЯ АРМЕНИИ: ПРОПАГАНДИСТСКИЕ «ПЛЮСЫ» И РЕАЛЬНЫЕ «МИНУСЫ»
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 22.08.2013 | 10:00
25 июля глава внешнеполитического ведомства Евросоюза Кэтрин Эштон и комиссар ЕС по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле объявили о завершении переговоров по Соглашению об ассоциации с Арменией: «Мы рады подтвердить завершение переговоров по будущему Соглашению об ассоциации между Европейским Союзом и Арменией, включая создание глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли, по которой участники переговоров достигли согласия в Ереване». В документе также отмечается, что Брюссель считает переговоры очень позитивными, с нетерпением ожидая парафирования Соглашения об ассоциации на саммите «Восточного партнерства», намеченный на Вильнюсе 29 ноября, а также последующего окончательного подписания Соглашения после завершения технических процедур. «Соглашение об ассоциации позволит ЕС и Армении совместно продвигать программу комплексной модернизации и реформ, основанную на общих ценностях, политической ассоциации и экономической интеграции. Соглашение окажет прямое положительное влияние на повседневную жизнь. И Армения, и все ее граждане станут ближе к Европейскому Союзу», – указывается в заявлении еврочиновников. Авторы некоторых армянских Интернет-ресурсов многозначительно присовокупляют, что соглашения-де могут быть парафированы ещё раньше, в сентябре – на этот месяц намечен визит в Ереван представительной делегации ЕС.
О «ценностях» и «технических процедурах» мы еще поговорим, однако сперва отметим, что шумные пропагандистские акции последнего времени, в том числе направленные против России, связывались с «евроинтеграционным» процессом отнюдь не случайно. Попытки манипуляции общественным сознанием можно наблюдать в любой стране – ни Россия, ни Армения, не является исключением. Искусно раздуваемый (некоторыми осознанно, а иными, возможно – и не очень) кризис в двусторонних армяно-российских отношениях достиг своего накала именно сейчас, в преддверии Вильнюсского саммита так называемого «Восточного партнёрства». Создаётся впечатление, что наши общества и государства стремятся довести до такой степени взаимного отчуждения, чтобы облегчить процесс парафирования соглашений в рамках «Восточного партнёрства». Соглашений, предполагающих, согласно оценкам некоторых наблюдателей, окончательный отход официального Еревана от комплементарного внешнеполитического курса.
Если кто-то всерьёз полагает, что Москва, ведущая системный диалог со своими европейскими торгово-экономическими партнёрами, будет запрещать предпринимать аналогичные шаги своим соседям по постсоветскому пространству – то подобное предположение выглядит по крайней мере странным. Здесь показательно мнение ректора МГИМО Анатолия Торкунова, по словам которого, можно поприветствовать стремление Армении к диверсификации экономических и политических контактов с европейским и евроатлантическим ареалом: «Очевидно, что это делается армянским руководством в интересах собственных граждан. Вместе с тем, эти сюжеты должны стать и частью открытой внешнеполитической дискуссии, где российское участие как минимум весьма уместно». Речь идёт о детальной проработке вопросов, связанных с возможной ассоциацией и ноябрьским парафированием соглашений в Вильнюсе, для чего, заметим, необходимо опубликовать тексты этих самых соглашений.
Напомним, первоначально в рамках «Восточного партнерства» предполагалось активное вовлечение шести стран: Белоруссии, Украины, Молдовы, Армении, Грузии, Азербайджана. Однако в Минске и Баку изначально скептически отнесли к следованию формальным демократическим процедурам в западной интерпретации, прописанным в соответствующих документах ОБСЕ и Совета Европы. Таким образом, в фокус внимания европейских структур (в том числе в вопросах, касающихся безопасности) попали четыре оставшиеся страны – что, конечно, не означает отсутствия инструментов по работе с Минском и Баку. Продвигаемые инфраструктурные реформы в подразумевают в частности, серьёзную модернизацию таможенных служб («опытным полигоном» является грузино-армянская граница), налоговой сферы, изменения законодательства в области обеспечения конкуренции и защиты интеллектуальной собственности и др.
Когда программа «Восточное партнёрство» еще только запускалась, отношение к ней в Москве вовсе не было тотально отрицательным. Не является оно таковым и сейчас. Россия и ее соседи, в том числе и Армения, выбравшие вектор на тесное сотрудничество с Европейским Союзом, должны и могут объяснить брюссельской бюрократии одну принципиальную вещь – европейская и евразийская постсоветская интеграции по сути процессы, дополняющие друг друга, полагает Анатолий Торкунов. В то же время, нельзя не признать, что стремление к безоглядной европейской интеграции, некогда доминировавшее в актуальных российских элитах, заявляет о себе уже не столь навязчиво и вызывающе. Более того – оно порой публично критикуется, притом весьма жёстко. Предпринимаются, в основном отдельными интеллектуалами – даже робкие попытки переосмысления пройденного за последние 25-30 лет пути с попыткой наметить хотя бы контуры альтернативного проекта. И причина этому – вовсе не в росте так называемого «антизападничества», а в тех объективных и закономерных процессах, которые происходят по обе стороны Атлантики и в деструктивном влиянии, которое они оказывают на остальной мир. Так что ещё большой вопрос, нуждаются ли европейские патроны в каких-либо объяснениях со стороны российских ли, армянских «младших братьев», подлежащих решительной переделке в соответствии с западными ценностями и социальными нормами…
По мере продвижения конкретных проектов и программ в рамках «Восточного Партнёрства» становилось всё более очевидным, что они мало согласуются с инициативами России и, возможно, с её интересами на Южном Кавказе как таковыми. В этой связи вовсе не удивительны слова президента Польши Бронислава Коморовского о том, что Армения больше не может действовать в парадигме «и / и» (и Россия, и Запад»), и ей предстоит выбирать: «или – или». Это вполне логично, от западных структур и их доверенных лиц на евразийском пространстве вряд ли можно было ожидать иного. Позиция Варшавы дорогого стоит, так как именно польские элиты, являясь важными субподрядчиками США по распространению «евроатлантических ценностей», активно продвигают соответствующий вектор «Восточного партнерства». Экономические, коммуникационные и гуманитарные программы тесно переплетены с интересами совершенно иного характера, чего, собственно, не скрывают и штатные пропагандисты в Ереване, утверждая, что «НАТО является гарантом безопасности евроатлантической зоны, а Армения, ассоциируясь с ЕС, становится частью этой зоны. Безусловно, роль НАТО в Армении возрастет, и это, видимо, зафиксировано в Соглашении». Несколько забегая вперёд, отметим: военные объекты альянса на территории Армении – это одно, но вот условно «проармянская» позиция натовцев в карабахском вопросе, на которую постоянно уповают те же пропагандисты – нечто совершенно иное.
Таким образом, удивляться прохладной реакции российских дипломатов, например, на визит в Ереван действующего председателя ОБСЕ, главы МИДа Украины Леонида Кожары в Ереван вовсе не следует. В ходе этого визита армянская сторона особо акцентировала внимание на вопросы открытия границы с Турцией (без которого, о чём упоминал ранее президент Армении, любые разговоры об углублении сотрудничества с Европой во многом теряют смысл) и гарантии безопасности в связи с перманентными угрозами официального Баку решить силой карабахский вопрос. Однако брюссельские чиновники не могут и не будут брать на себя ответственность за решение подобного рода вопросов: повестка дня у них совершенно иная. Да, во время недавнего визита в Ереван еврокомиссара Штефана Фюле в Ереван имели место разговоры о проведении после парафирования президентом Армении документов в Вильнюсе конференции доноров. Впрочем, дата этого мероприятия пока точно не определена. Пока речь идёт о том, что она может состояться в ближайшем декабре или в феврале будущего года. Предполагается, что конференция доноров решит вопрос о выделении на реализацию ряда проектов в Армении около 1,5 млрд. евро.
Что же касается карабахского вопроса, то европейцы, несмотря на формальную представленность в Минской Группе ОБСЕ, не имеют там решающего голоса, и будут ориентироваться на своих старших партнёров по западную сторону Атлантики. Активизация переговорного процесса с участием США, Армении, Азербайджана и Турции не исключена с началом в сентябре «высокого» международного политического сезона. В ближайшие годы попытки урегулирования нагорно-карабахского конфликта на основе «Мадридских принципов» с последующей реанимацией «армяно-турецкого процесса» также вполне прогнозируемы. В связи с чем, как можно предположить, надежды ряда прозападных армянских комментаторов на «создание Большой Армении с Карабахом», да еще под гарантиями безопасности со стороны НАТО (да-да, так и пишут!) обернутся своей прямой противоположностью. Пункты «Мадридских принципов» могут быть навязаны сторонам нагорно-карабахского конфликта в рамках документов, формально с Карабахом никак не связанных, – будучи туда в той или иной форме имплементированы. Косвенно об этом может свидетельствовать июльское заявление уходящего посла ФРГ в Ереване Ганс-Йохана Шмидта, отметившего, что в преамбуле готовящегося документа об ассоциации «необходимо найти формулировку, связанную с карабахским конфликтом, приемлемую для обеих сторон». Таким образом, можно смело предположить, что попытки увязать обязательства Еревана по выводу подразделений Армии обороны НКР с части территорий Арцаха с теми или иными этапами «евроинтеграции», скорее всего, будут продолжены «по нарастающей».
Интегрироваться в Запад можно исключительно в форме и на условиях самого Запада и, насколько можно предположить, именно характер этих условий, несовместимый с существованием российской государственности как таковой, стал причиной частичного отрезвления от проевропейских (и, шире, прозападных) иллюзий. Конечно, условия, предъявляемые Украине или Армении, могут носить несколько иной характер, но не следует забывать, что евроинтеграция предполагает и вполне определённую цивилизационную модель. Кстати, если адепты Брюсселя на Украине, чувствуя явный дефицит экономической аргументации, заявляют о необходимости сделать «правильный» цивилизационный выбор (в пользу «просвещённой Европы», но не «дикой азиатчины»), то в Армении такой широкой агитации в этом плане не наблюдается. Между тем, нельзя уповать на гипотетические (и во многом эфемерные) экономические блага, одновременно пытаясь отвергать настойчиво предлагаемые (а точнее – навязываемые) Западом новые формы организации социальной жизни. И этот процесс, заметим, уже происходит. Евроинтеграция на ценностном уровне материализуется в конкретных нормативных актах и разнообразных мерах по их имплементации, вызывая в армянском обществе дискуссии по-своему не менее острые и эмоциональные, нежели результаты всевозможных выборов или же повышение платы за проезд.
Уже сейчас армянское законодательство (как и законодательство других постсоветских стран) пополняется законодательными актами, принимаемыми по рекомендации брюссельских советников. Так, согласно принятому недавно закону «Об обеспечении равных прав и возможностей женщин и мужчин», вводится понятие гендер – «приобретенное, социально закрепленное поведение, социальная модель отношений между мужчинами и женщинами, которая выражается во всех сферах общественной жизни, включая политику, экономику, право, идеологию, культуру, образование, науку и здравоохранение». Отсюда – прямой путь до юридически прописанной нормы о распространении на Армению европейской практики решения вопроса о своей половой принадлежности отдельно взятым индивидуумом, и конкретные шаги в этом направлении можно наблюдать не только в стенах Национального собрания. Один из популярный армянских интернет-ресурсов рассказывает о недавнем омерзительном зрелище на площади Свободы в Ереване: группа девочек-подростков, провела под видеокамеры «форум-театр» под то ли истинным, то ли кодовым названием: «Жизнь, как она есть. Гендерные роли». Идея сего представления заключалась в том, что, независимо от полученного при рождении биологического пола, каждый сам вправе выбрать свой социальный пол – гендер. Автор публикации совершенно справедливо предполагает вытекающую из Ассоциативного соглашения с ЕС обязанность Армении по популяризации или, как минимум, непротивлению навязываемых обществу самых «европейских ценностей». И не с этим ли (помимо Карабаха) связан, кстати, тот скандальный факт, на который мы обращали внимание выше: текст данного документа до сих пор не опубликован и не представлен широкой общественности?
Далее, с неумолимой последовательностью – преференции однополым бракам под шумиху о «борьбе с гомофобией», легализация инцеста, педофилии и прочие «прогрессивные» нормы, создание режима наибольшего благоприятствования всевозможным сектам – всё это станет дополнительным фактором раскола армянского общества. А в том, что такой раскол произойдет, сомневаться не стоит: достаточно вспомнить о событиях в Грузии, где попытка легализовать гей-парады натолкнулась на мощную протестную реакцию широких слоёв населения, приверженного «старомодным» традиционным ценностям.
Сейчас сторонники ускоренного «европейского выбора» делают намёки на то, что столь желанное для них парафирование документов с Брюсселем состоится уже в сентябре – на этот месяц в намечена встреча участников «Восточного партнёрства» на уровне министров иностранных дел. Однако более вероятен иной сценарий – документы о «зоне свободной и всеобъемлющей свободной торговли» будут одобрены, как ранее и планировалось, в ноябре в Вильнюсе, однако – без их окончательного принятия. Формальная причина – например, необходимость перевода необходимых бумаг на национальные языки государств-членов ЕС. Возникает временная пауза, в течение которой европейские чиновники сохраняют все рычаги влияния на армянские власти без необходимости выполнения собственных обязательств (например, по части доступа армянской сельхозпродукции на европейский рынок). Слепое копирование стандартов и правил Европейского Союза способно создать значительные затруднения в сотрудничестве со странами Таможенного союза, и в первую очередь Россией, являющейся ключевым игроком во многих отраслях армянской экономики. Переход её доходных объектов (например, в горнорудной отрасли) к европейским инвесторам радикальных улучшений не сулит, следовательно – обострятся внутренние противоречия в борьбе за доступ к ограниченным ресурсам. Внедрение социальных и гуманитарных норм «постмодернистского» Запада приобретает новые качественные формы, наталкиваясь на сопротивление традиционно-консервативного большинства населения. Возможные визовые смягчения будут способствовать дальнейшему оттоку населения. Внешняя политика, лишённая прагматичной «комплементарной» составляющей, как минимум, не выиграет, туманные намёки из брюссельских коридоров российских гарантий безопасности никак не заменят. Решение карабахского вопроса на «мадридских» условиях также может стать важным фактором внутриполитической нестабильности.
Представляется, что любое принципиальное решение не может не иметь страховочных механизмов, позволяющих компенсировать возможные негативные последствия, и обязано сохранять возможности к дипломатическому манёвру. «Мягкий» вариант соглашения с ЕС, не исключающий сотрудничества с Таможенным Союзом (по крайней мере, в некоторых отраслях армянской экономики) снял бы многие вопросы и вряд ли вызвал бы возражения со стороны Москвы, имеющей собственный богатый и совсем непростой опыт взаимодействия с европейскими партнёрами. Спешка в столь важных вопросах, явное переигрывание по части «лобовой» агитации и пропаганды также могут сослужить дурную службу. Ведь уже через сравнительно короткое время может оказаться, что преимущества «европейского выбора» окажутся призрачно-ускользающими, в то время как изъяны – вполне конкретными и осязаемыми для граждан Армении. Жители России имели неоднократную возможность убедиться в чём-то подобном – хотя бы на примере ВТО, куда некоторые граждане зачем-то сильно стремились, а после того как всё-таки вступили – стали выяснять, зачем это, собственно, было нужно. Кончено, в Армении и других странах могут эмоционально реагировать на то, что они воспринимают в качестве рецидивов «имперской политики» со стороны Москвы (будь это даже высказывания отдельных экспертов, выражающих сугубо личную точку зрения), во многом обоснованно и справедливо указывая россиянам на их собственные недоработки и упущения. Более того, сам «прозападный» выбор постсоветских элит как таковой обусловлен долговременными последствиями крушения СССР, движущие пружины которого находились вовсе не в Тбилиси, Ереване или Степанакерте. Процесс выздоровления будет долгим и мучительным, однако все эти очевидные факты не отменяют ответственности нынешних элит за принимаемые решения, равно как и за то, в какое будущее они ведут свои народы.
по материалам: Ноев Ковчег
Армения безопасность Евросоюз Россия экономика
