Новоафонская головоломка (II)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Спартак ЖИДКОВ (Абхазия) | 17.05.2013 | 00:00
Часть I
А тем временем внутри Абхазской церкви вызрела вражда между старшим и младшим поколениями – явление вполне обыденное. Вождями церковной оппозиции стали ректор Новоафонского духовного училища Дорофей Дбар и настоятель Новоафонского монастыря Андрей Ампар – молодые абхазы, совсем недавно отправленные о.Виссарионом в российские духовные училища. Начало этого противостояния теряется в административных конфликтах в стенах храма, но очевидны две вещи: во-первых, изначально клирики доверяли друг к другу и еще несколько лет назад находили общий язык; во-вторых, долгое время конфликт развивался внутри церкви и практически не освещался в печати. Среди абхазских мирян о нем мало кто слышал.
Впервые о ссоре между о.Виссарионом и молодыми священниками стало известно в мае 2005 года, когда потребовалось посредничество Пантелеимона, епископа Майкопского, для примирения противоборствующих группировок внутри абхазской церкви. Тогда и было заключено соглашение о совместном управлении Сухумо-Абхазской епархией, по которому иерей Виссарион и иеромонах Андрей были объявлены равноправными сопредседателями епархиального совета. Однако этого договора хватило всего лишь на год, после чего о.Виссарион, опираясь на поддержку других членов епархиального совета (двух русских и двух абхазских клириков), отстранил о.Андрея от должности настоятеля Новоафонского монастыря, а о.Дорофея – от должности настоятеля Команского мужского монастыря, обвинив их в контактах с католиками, в связях с греческой старостильной церковью, а также в призывах «к открытому бунту и полному неподчинению любому церковному Священноначалию и светским властям». Это произошло 15 мая 2006 года.
В январе 2007 года Дорофей Дбар уехал учиться в Фессалоникийский университет в Греции, а в марте 2007 года был принят новый устав Сухумо-Абхазской епархии, позволивший Виссариону Аплиаа сосредоточить всю церковную власть в своих руках. Казалось, что глава Абхазской церкви оставался победителем, а его отношение с правительством республики были ровными и дружественными. В июле 2009 года о.Виссарион договорился даже с Андреем Ампаром, предложив ему место секретаря Сухумо-Абхазской епархии. Теперь можно было предпринять важнейший шаг.
15 сентября 2009 г. на епархиальном собрании абхазского духовенства было принято решение о прекращении деятельности Сухумо-Абхазской епархии Грузинской православной церкви и о создании Пицундской и Сухумской епархии Абхазской православной церкви. Фактически этот акт и означал провозглашение автокефальной церкви, хотя о.Виссарион не стал принимать громких титулов, а стал именовать себя «и.о. управляющего Абхазской православной церкви». «Речь идет не об отделении нашей епархии от Грузинской церкви – мы заявили о восстановлении Абхазской церкви, – подчеркнул о.Виссарион, комментируя свои действия. – Каноны были нарушены в 1943 году Сталиным, его решение было абсолютно неканонично».
Нужно заметить, что инициатива абхазских клириков вызвала недовольство в РПЦ, где в это самое время обсуждали с министерством обороны России проект создания подворий при военных базах: тем самым РПЦ получала бы возможность окормлять, вместе с военнослужащими, и всех местных православных. Провозглашение независимости Абхазской церкви от Грузинской застало врасплох Московский патриархат и обострили отношения между РПЦ и ГПЦ. О признании независимости Абхазской церкви со стороны патриарха Кирилла в этот период говорить не приходилось, поскольку ответом могло бы стать признание Украинской поместной церкви, занимающей враждебную Москве позицию, патриархом Константинопольским. Эти события показывают, что Виссарион вовсе не был так послушен Москве, как его упрекали враги. Но в течение ближайших двух лет ситуация внутри Абхазской церкви оставалась почти без изменений.
Однако изменилась политическая ситуация в Абхазии. С 2004 года в республике существовало искусственное равновесие между двумя главными политическими силами – багапшистами и хаджимбистами. Последние надеялись взять реванш, но в декабре 2009 года Сергей Багапш одержал победу на очередных президентских выборах. Его главный соперник, Рауль Хаджимба, занимавший пост вице-президента с 2004 года, а накануне выборов ушедший в отставку, оказался не у дел. В 2009 году ушел с поста секретаря Совета безопасности Абхазии и Станислав Лакоба, один из трех лидеров багапшистской коалиции 2004 года. Сергей Багапш в начале 2010 года назначил премьер-министром Сергея Шамба, своего бывшего соперника по выборам пятилетней давности. Таким образом, в оппозиции оказались не только радикалы-хаджимбисты, но и группировка Станислава Лакоба, опирающегося на небольшую, но авторитетную группу единомышленников. Однако было бы ошибочно видеть в церковном расколе отражение борьбы политических группировок. Просто сужение политической базы, на которую опирался Сергей Багапш, отразилось на обстановке в Абхазии между декабрем 2009 и июнем 2011 гг., ослабив позиции президента. При явной социальной и экономической стабильности республику сотрясали скандалы, перепалки, выбросы компроматов. И особенно активизировалась в этот период сухумская интеллигенция, которой давно уже не нравилось свое положение стороннего наблюдателя в период предвыборных и прочих политических баталий. Именно радикальная часть абхазской общественности и приняла участие в новом витке церковного конфликта.
В этот период молодые священники выдвигают новый лозунг: самопровозглашенная автокефалия фактически ничего не значит, РПЦ связана сложными отношениями с грузинской церковью и в обозримом будущем помочь Абхазии не сможет, – значит, следует искать покровительства либо Варфоломея, патриарха Константинопольского, либо одной из поместных православных церквей. Именно этот вариант предложил в качестве реального решения вопроса находившийся в Греции Дорофей Дбар, который сумел договориться с иерархами Элладской церкви – национальной церковью Греции, занимающей 11-е место в диптихе автокефальных поместных церквей. Андрей Ампар и Дорофей Дбар снова открыто выступили против Виссариона Аплиаа и установили фактический контроль над Новоафонским монастырем.
Аргументы молодых клириков были вескими: к 2011 году в Абхазии насчитывалось всего 20 священников и 20 монахов. Когда 10 февраля 2011 года абхазское правительство передало абхазской православной церкви 38 храмов на территории республики, при этом многие храмы остались без настоятелей. Но в руках молодых бунтарей оказался Новоафонский монастырь, который стоил всех остальных церковных объектов, вместе взятых. Главе Абхазской церкви было желательно укротить мятеж, оставаясь в рамках закона и приличия. По этой причине он и воспользовался помощью со стороны патриарха Кирилла.
Еще в 2009 году председатель отдела внешних церковных связей Московской патриархата архиепископ Илларион официально заявил, комментируя положение православия в Абхазии: «Мы должны помочь осуществлять пастырскую деятельность находящимся там канонически рукоположенным абхазским священнослужителям. Мы должны помочь им обрести хотя бы временный канонический статус». Несколько раз о.Виссарион просил патриарха Кирилла направить в Новоафонский монастырь нового настоятеля. Он рассчитывал, что молодые священники уступят если не ему, то авторитету РПЦ, Новый Афон вернется под руку церковного главы, и «мятежники», потеряв контроль над крупнейшим объектом, пойдут на мировую.
В апреле 2011 года в Новоафонский монастырь прибыл игумен Ефрем (Виноградов), чтобы занять место настоятеля монастыря; по матери он был абхазом из рода Лакербая. Официально Ефрем не был направлен в Абхазию патриархом Кириллом, но было очевидно, что именно его кандидатура приятна РПЦ. Таким образом, были соблюдены все принятые в Абхазии дипломатические традиции: спорное место должен был занять «человек Москвы», но при этом ставленник главы абхазской церкви и принадлежащий к абхазской нации. Но молодые священники – Андрей Ампар и вернувшийся из Греции Дорофей Дбар – капитулировать не собирались. Однако их позиция с официальной точки зрения была крайне уязвима: нельзя было бесконечно удерживать монастырь против воли главы Абхазской церкви, при этом находясь в конфликте как с РПЦ, так и с ГПЦ, и не получив прямой поддержки от вселенского патриарха, который лишь гораздо позже выразил свое мнение, да и то в очень расплывчатых выражениях. Но в самой Абхазии у бунтарей нашлись друзья, достаточно влиятельные – это и придало конфликту совершенно иной статус.
В поддержку Дбара и Ампара весной 2011 года объединились оппозиционеры-хаджимбисты и либеральная абхазская интеллигенция (под словом «абхазская» в данном случае следует понимать не только абхазов), которые вообще-то являли собой крайне разнородные силы. Хаджимбисты составляли партию консерваторов-традиционалистов, что до сухумской интеллигенции, то ее взгляды были, по большому счету, противоположными; следует также отметить, что далеко не все сторонники о.Дорофея и о.Андрея принадлежали к православной церкви. Однако организаторы митинга, на котором было решено поддержать молодых клириков, выдвинули оригинальную формулировку «церковно-народное собрание». Оно означало, что в собрании может участвовать не только православный христианин, но любой представитель народа Абхазии, в том числе язычник или мусульманин, теоретически – даже атеист, ибо значение этого собрания не в том, чтобы усугубить церковный раскол, а в поддержке идеи автокефалии Абхазской церкви. В мае 2011 года закончился церковный отрезок конфликта и начался отрезок политический.
(Окончание следует)
Специально для kavkazoved.info
Абхазия православие
