Новоафонская головоломка (I)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Спартак ЖИДКОВ (Абхазия) | 16.05.2013 | 00:00
1 комментариев
Вряд ли сегодня на евразийском пространстве можно найти другой такой же запутанный случай, имеющий отношение к церковной сфере, как раскол в Абхазской православной церкви. Церковный конфликт в Республике Абхазия длится уже почти два года, и его сложность настолько высока, что и сегодня никто из экспертов не может предложить способ его разрешения, который устраивал бы все вовлеченные стороны. При этом надо отметить, что с самого начала этот конфликт разворачивался в цивилизованных рамках, без чрезмерного накала страстей, без особого драматизма. Мало того, иной раз церковный конфликт в Абхазии странным образом примирял между собой политических противников. Религия и политика, как бы тесно они ни переплетались между собой, – все же разные сферы, в которых отношения строятся по разным законам.
Начать надо с того, что сделало возможным сам конфликт внутри Абхазской церкви – разрыв отношений между абхазским и грузинским духовенством в период грузино-абхазской войны 1992 – 1993 гг. В этот период об автокефальной абхазской церкви говорилось точно так же, как о независимой Республике Абхазия: как о вполне достижимой в обозримом будущем цели. Религиозный фактор в грузино-абхазской войне играл минимальную роль, и церковная независимость от Тбилиси считалась вопросом второстепенным, тем более что две трети абхазов считали себя православными христианами, а треть – мусульманами-суннитами. Комментаторам, дружественным Грузии, стоило большого труда отказаться от привычной схемы протвоборства абхазов-мусульман с грузинами-христианами, с абхазской же стороны религиозная принадлежность человека вообще не играла заметной роли: христиане и мусульмане воевали в одних и тех же отрядов, бойцы-мусульмане подчинялись командирам-христианам – и наоборот. После окончания войны в Абхазии возникало немало конфликтов политического, социального, даже национального характера, в одной только сфере неизменно царила толерантность и сохранялось взаимное уважение – в религиозной.
Накануне грузино-абхазской войны территория Абхазии входила в Пицундскую и Сухумо-Абхазскую епархию, которую возглавлял митрополит Давид (Чкадуа), активный сторонник Грузии; после его скоропостижной кончины епархия была формально передана грузинским католикосом под управление митрополита Чиатурского и Сачхерского Даниила (Датуашвили), которое продолжалось 18 лет. Разумеется, управление Даниила (1992-2010 гг.) было чистой формальностью, так что в 2010 г. католикос Илия II принял епархию в свое непосредственное распоряжение и даже принял новый титул («католикос-патриарх всея Грузии, архиепископ Мцхета-Тбилиси и митрополит Цхум-Абхазии и Пицунды»). В сознании абхазов-христиан все эти перемены практически никакого значения не имели – абхазы давно привыкли считать свою страну де-факто независимой от Грузии, в том числе и в церковном отношении. В 1993 году протоиерей Виссарион Аплиаа стал настоятелем Сухумского кафедрального собора, а в 1998 году принял на себя должность временно управляющего Сухумо-Абхазской епархией. Фактически о.Виссарион стал главой независимой абхазской церкви, и в повседневных беседах жители республики нередко называли его митрополитом.
Но когда в августе 2008 года Россия признала Республику Абхазия де-юре, выяснилось, что по канонам православия нельзя точно так же признать автокефалию Абхазской церкви, пусть даже при полном сочувствии русского патриарха. В православном мире автокефалия даруется материнской, т.е. в данном случае Грузинской, церковью – естественно, с ее согласия. Разумеется, не было и речи о таком согласии со стороны католикоса всея Грузии Илии II, и с этим непреложным фактом абхазы вынуждены были считаться. Понятно, что Грузия не желала обрывать слабые ниточки, все еще связывающие ее с Абхазией. Таким образом, церковный вопрос, после распада СССР не игравший практически никакой роли в грузино-абхазских отношениях, неожиданно стал приобретать геополитическое значение.
Во внутренней жизни Абхазии до недавнего времени вопросы вероисповедания считались сугубо личными и в политике не играли никакого значения. О том, что первый президент Владислав Ардзинба был мусульманином, а второй – Сергей Багапш – христианином (как и Александр Анкваб), немалая часть населения попросту не знала. И хотя среди верующих в Абхазии, согласно опросу 2003 года, насчитывается 60% христиан и 16% мусульман, эти цифры в немалой степени можно считать условными. Из четырех основных национальных общин абхазы исповедуют христианство и ислам в соотношении 2:1, армяне принадлежат к армяно-григорианской церкви, русские и грузины – к православной. Но надо учесть, что для абхазской нации по-прежнему очень большое значение играет старый языческий культ, освящающий традиционные абхазские обычаи, – а они определяют повседневную жизнь каждого абхазца. Кроме того, нужно помнить, что большинство проживающих в Абхазии русских относится к старшему поколению, воспитанному в атеистическом Советском Союзе. И наиболее ревностными православными в Абхазии следует считать именно грузин, компактно проживающих в Гальском районе.
Богоискательство в Абхазии вообще не особенно популярно, особенно после появления в республике секты «Свидетели Иеговы», которые своими навязчивыми проповедями успели вызвать у большинства населения сильное раздражение: Владислав Ардзинба еще в 1995 года запретил эту секту, формально в связи с отказом ее адептов проходить службу в армии. Однако веротерпимость в Абхазии так велика, что даже «запрещенные» иеговисты гонениям не подвергались.
Однако в последние годы заметно возросло значение православного христианства в Абхазии именно с политической точки зрения. Это тоже вопрос принципа. Надо учитывать, что первая церковно-административная единица на территории Абхазии – Питиунтская епископия – была создана в начале IV века, т.е. еще до торжества христианства в Римской империи. В VI веке византийский император Юстиниан Великий санкционировал учреждение Абазгской епархии, подчинявшейся непосредственно патриарху Константинопольскому. Это был период византийского господства над Абхазией. Но в VIII веке возникло независимое Абхазское царство, и почти одновременно из Абхазии была отправлена большая церковная делегация в Антиохию – с просьбой содействовать образованию самостоятельной Абхазской церкви. В Антиохии дали согласии при условии, что абхазские католикосы будут поминать при богослужении Антиохийского, а не Константинопольского, патриарха. Абхазия, впрочем, вскоре опять подчинилась вселенскому патриарху.
Долгое время Абхазская церковь оставалась независимой, но подчинение Абхазии грузинам в политическом отношении повлекло за собой и переход Абхазского католикосата в руки грузин. В XVI веке кафедра абхазских католикосов была перенесена из Питиунта (Пицунды) в Гелатский монастырь близ Кутаиси, т.е. в Западную Грузию. Утрата церковной самостоятельности привела к регрессу христианства среди абхазов. Христианские храмы в Абхазии запустели, возродилось язычество, а турки принесли ислам, который распространялся свободно, без сопротивления. Абхазская епархия перестала быть таковой, потому что титул абхазских католикосов теперь носили грузины, жившие в Западной Грузии и подчинявшиеся царям Имерети, правившим в Кутаиси. Впрочем, последний католикос, Максим II, был вынужден покинуть и Грузию в 1795 году из-за конфликта с имеретинским царем Давидом II и уехать в Российскую империю (там и умер).
Абхазская епархия была восстановлена только в 1851 году, теперь уже в составе Грузинского экзархата Русской православной церкви. В 1885 году, она была преобразована в Сухумскую епархию, охватив черноморское побережье от Анапы до реки Ингур. Вскоре возродилась прослойка образованного абхазского духовенства, в 1907 году вновь начались службы на абхазском языке. Однако наступил 1917 год, и снова христианство в Абхазии оказалась в тяжелом положении. Грузинская церковь провозгласила свою автокефалию, отделившись от Русской православной церкви. Абхазы в ответ провозгласили автокефалию Абхазской церкви и стали искать союза с русским патриархом Тихоном, который вполне одобрил идею преобразования Сухумской епархии в Абхазскую, с сохранением прежних границ, в составе РПЦ.
Но в 1918 году Абхазия была оккупирована войсками грузинских меньшевиков, а Грузинская церковь учредила на абхазской территории Цхумо-Абхазскую епархию. После установления советской власти последняя была уничтожена в процессе общесоюзной борьбы с религией. Зато когда в 1943 году Сталин восстановил Московскую патриархию, Грузинская церковь получила автокефалию, а Цхумо-Абхазская епархия автоматически перешла под ее контроль.
Эту длинную историю необходимо помнить каждому, кто попытается разобраться в сущности грузино-абхазского церковного конфликта и даже в подробностях новоафонского «раскола». Из вышеизложенного ясно следует, что для абхазских христиан вопрос независимости национальной церкви во все эпохи оставался первостепенным; на протяжении последних двух тысячелетий Абхазия не раз добивалась полной независимости в политическом отношении, но не в церковном. И теперь, после августа 2008 года, когда идея автокефалии стала отождествляться в сознании абхазских христиан с полной и окончательной независимостью Абхазии от Грузии, расклад сил не мог не поменяться.
Однако ключ к ситуации оставался в руках грузинского католикоса: рукоположить священника, который имел бы право совершать таинства и обряды на территории Абхазии, могла только Грузинская церковь. В то же время Илия II не мог не считаться с тем, что при отсутствии священников (а после войны их катастрофически не хватало) под угрозу будет поставлено само православие в Абхазии. Поэтому Грузинская церковь на протяжении двух послевоенных десятилетий не исключала компромисса – как, впрочем, и абхазская. «Два года мы поминали патриарха Грузинского Илию, как правящего архиерея. За это можно было получить пулю в лоб, но мы все равно поминали», – говорил о.Виссарион в 2000 году. Далее в Абхазии стали поминать имя патриархов всея Руси – сначала Алексия II, затем Кирилла, – несмотря на то, что РПЦ признавала целостность канонических границ Грузии, включавшие Абхазию.
Однако Русская церковь была готова оказать помощь абхазским братьям по вере, и прежде всего, решить вопрос о пастырском окормлении православных верующих в Абхазии. Временный компромисс – именно временный – казался вполне возможным. Сначала о. Виссарион предлагал грузинскому католикосу допустить временное духовное окормление со стороны Майкопско-Адыгейской епархии РПЦ. Затем Московский патриархат предложил не противоречащее канонам решение: создание подворий РПЦ при военных частях российской армии, дислоцированных в Абхазии и Южной Осетии. Но эти варианты по разным причинам не были реализованы.
(Продолжение следует)
Специально для kavkazoved.info
Абхазия православие
1 комментариев | Добавить комментарий | Все комментарии
