Апсилы и Апсилия в историографии последних десятилетий (II)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Валентин НЮШКОВ | 19.03.2013 | 00:00

Часть I

Широкое историко-типологическое толкование даётся раннехристианским памятникам Восточного Причерноморья (IV-VII вв.) на фоне распространения христианства в монографии Л.Г. Хрушковой. Изложение в книге строится по историко-географическому принципу, особое внимание уделяется крупным центрам, например, приморским городам Севастополису (совр. Сухум), Гиэносу, а также Драндскому храму и ранним церквям нагорной Апсилии в районе Цебельды, в том числе, в крепости Цибила.Здесь же хотелось бы обратить внимание на некоторые сделанные исследователем выводы. Так, автор, отстаивая мысль о том, что апсилы рано приобщились к христианству, в частности, описывая церковь № 3, отмечает, что её апсида имела полуциркульную форму и не была пятигранной (31).Ю.Н. Вороновым и О.Х. Бгажба, в результате дальнейших раскопок в Цибилиумском церковном комплексе, были внесены существенные коррективы в отношении гранности внешней стороны апсиды церкви № 3. Датировка Цибилиумской  крепости, построенной в эпоху Юстиниана в течение нескольких лет (Ю.Н. Воронов, О.Х. Бгажба), исследователем поставлена под сомнение. Аргументируется это тем, «такая и точная и узкая дата не находит подтверждения в письменных источниках» (32). В то же время, в условиях нарастания византийско-иранских противоречий, появление оборонительной системы в Цебельде и в других крепостях Апсилии в период правления Юстиниана, как показал предложенный Ю.Н. Вороновым и О.Х. Бгажба анализ археологических материалов (закладных монет, фибул, обломков стеклянных сосудов, керамики и т.д.), объясняет нам предназначение всех этих объектов (33). Рассмотрев политическое, социально-экономическое и культурное положение древней и средневековой Абхазии по данным археологии и нумизматики, С.М. Шамба также датировал крепость Цибилиум 529-541 гг., т.е. VI веком (34).  

Большое значение имеет тема хронологии некрополей Цебельды, ставшая в последние десятилетия в российской историографии предметом специального исследования. Отмечается стремление разбить её на ряд локальных временных периодов с привязкой к европейской хронологии. Для определения датировки цебельдинских некрополей О.А. Гей и И.А. Бажан в работе «Хронология эпохи «готских походов» (на территории Восточной Европы и Кавказа)» обращаются к началу Великого переселения народов, которые были ориентированы на Рим и «вовлечены в общий поток ключевых исторических событий на западных и восточных границах империи, отразившихся и в памятниках археологии». Как отмечают исследователи, «это даёт уникальную возможность привязать к разработанной по материалам цебельдинских некрополей непрерывной шкале III-VIвв. н.э. не только некоторые кавказские памятники, но также крымские, черняховские и вельбарские, а полученную систему в целом - синхронизировать с системой евро­пейской хронологии Г.Ю. Эггерса - К. Годловского» (35). В откорректированной форме реконструируется на фоне исторических событий эволюция некрополя в Цибилиуме (II-VII вв.) М.М. Казанским и А.В. Мастыковой в соответствии с датами центрально и западноевропейских, а также северопонтийских древностей. Для датировки закрытых комплексов исследователи привлекают хронологию абхазских древностей, разработанную О.А. Гей и И.А. Бажаном. Погребения Цибилиума ими были соотнесены с 11 хронологическими периодами, объединёнными в четыре стадии. Наиболее ранняя стадия относится к 170/200 – 330/340 гг., а поздняя – к 450-640/670 гг. Поздняя при этом разделяется на периоды 9 (450-550 гг.) и 10-11 (530/550-640/670 гг.), которые в хронологии восточноевропейских древностей соответствуют постгуннскому периоду и горизонту геральдических поясов (36). 

Значительное место в публикациях уделяется изучению цебельдинской (апсилийской) культуры. В статье О.Х. Бгажба «Цебельдинская экспедиция Ю.Н. Воронова» внимание акцентируется на выводах, сделанных Ю.Н. Вороновым во время проведения Цебельдинской экспедиции. Так, например, «через сопоставление археологических данных и скупых летописных строк удалось подойти к решению важнейших вопросов истории Апсилии». Это  редкая в археологии удача, отмечает автор, когда Ю.Н. Воронов с помощью раскопок доказал достоверность сообщения Прокопия Кесарийского о сражении между оккупировавшими летом 550 года крепость персами и восставшими апсилами (37). «Что же касается апсилов, то на примере общины крепости Цибилиума археологически установлена преемственность её носителей на более чем 1500-летнем континуитете культуры (VIII в. до н.э. – VI в. н.э.)», - отмечается в другой работе, посвящённой ранним этапам этнической истории абхазов (38).

Коснувшись преемственности апсилийской культуры с предшествующими колхидской и кобанской культурами, Г.К. Шамба обратил внимание на то, что «в истории археологии имеется много тому примеров, когда наблюдается возврат к более ранним формам орудий и оружия. Так, раскопки памятников Апсилии (I-VII вв.) показали, что основные руководящие формы этой вновь открытой культуры по существу есть почти повторение (или реплика) местных изделий более раннего периода, т.е. эпохи поздней бронзы – раннего железа» (39). Более подробно Г.К. Шамба останавливается на анализе истории апсилов и их культуры в имеющей полемический характер статье «Освещение некоторых вопросов истории раннеабхазских племён в сборнике грузинских авторов («Разыскания по истории Абхазии/Грузия», Тб., 1999)». В контексте критического анализа статей М.В. Барамидзе и М.П. Инадзе, исследователь, в частности, в ответ на тезис М.П. Инадзе о сильном влиянии культуры лазов на культуру и язык апсилов, указал, что «в развитии материальной культуры среди племён Кавказского Причерноморья выдающихся успехов добились апсило-абазгские племена» (40).

Изучению метательного оружия (лук и стрелы, самострел) у абхазов и абазин в прошлом, а также анализу развития технологии изготовления собственного ратного оружия у абазгов, апсилов, мисимиан, зихов посвящена тезисная заметка Н.К. Шенкао (41). Исследованию пряжек и поясных наборов Едысского могильника (VI-VII вв. н.э.) на фоне их распространения в Европе и Азии уделил внимание в своей статье Р.Г. Дзаттиаты. Изучая связи раннесредневекового населения Абхазии с северо-кавказскими народами, с восточными и южными соседями, автор заметил, что «среди вещевого материала Цебельды и других памятников Абхазии выделяются поясные наборы, аналогичные нашим материалам». Особое внимание уделено влиянию кочевых народов Причерноморья на Цебельду, при этом автор ссылается на работы Ю.Н. Воронова, В.А. Кузнецова, М.М. Трапш (42).

Материалы цебельдинской культуры получают освещение и в статьях И.О. Гавритухина, А.В. Пьянкова и Р.М. Рамишвили в коллективной монографии «Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья (IV-XIII вв.)». Основной упор здесь делается на связь населения Цебельдинской культуры в III-IV вв. с населением Сочинского района. Об этом позволяют говорить доступные отрывочные материалы из района Сочи, свидетельствующие о сохранении этих связей и в VI веке. Отмечается значимость Цебельдинского комплекса памятников в проводимом Р.М. Рамишвили сравнении многочисленных некрополей столицы апсилов и её округи с Самтаврским могильником. Говорится о международном торговом маршруте, находясь на котором Цебельда со своей округой широко пользовалась привозными предметами, что и отражается в погребальных комплексах (II-VIII вв.). Правда, Р.М. Рамишвили обходит молчанием, как бы умышленно, тему этнической принадлежности выделенной при анализе археологического материала цебельдинской (апсилийской) культуры, видимо, полагая, что её носителями должны были быть западногрузинские племена, тем более, что автор стремится в своей статье отразить самостоятельную историю абхазского народа как часть общегрузинской истории (43). Кстати, этому периоду была посвящена работа Ю.Н. Воронова «Археологические древности и памятники Абхазии (V-XIV вв.)» (2002 г.), которая, как предполагалось, будет напечатана в книге «Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья (IV-XIII вв.)», но была отклонена по каким-то причинам (44).

Отдельной научной проблеме посвящена работа М.М. Казанского и А.В. Мастыковой «Погребения коней в Абхазии в позднее римское время и в эпоху Великого переселения народов». Акцентируя внимание на хронологии захоронений коней у апсилов, авторы отмечают, что исчезновение конских погребений происходит в VI веке, возможно, из-за ускоренной христианизации абхазского населения. Появление конских захоронений у апсилов, особенно у привилегированной части населения, исследователями связывается с погребальным обрядом воинской элиты и с влиянием степных кочевых народов в гуннскую эпоху (45). Это в своё время отметили Ю.Н. Воронов и О.Х. Бгажба (46). О проблеме изучения культурных связей населения северо-западной Колхиды в эпоху бытования здесь цебельдинской культуры (II-VII вв.) говорится в работе С.С. Пигаря «Об одной группе всаднических погребений Цебельды» (47). Своё дальнейшее развитие данная тематика получает в следующей работе С.С. Пигаря «К вопросу об этнических контактах населения Западной Колхиды (Апсилии) и Северного Кавказа в середине I тыс. н.э.». В ней доказывается наличие этнических контактов между апсилами и аланами в V-VI вв. на основе обряда деформации черепов, имеющегося у этих групп населения (48). Говорится о том, что цебельдинская (апсилийская) культура I-V веков была вовлечена в общий поток тех культурных импульсов, что исходили главным образом от Римской империи, т.е. в одну общую культурную среду позднеантичной цивилизации римско-византийского образца (49).

Необходимо отметить работы, посвященные истории хозяйства и социально-экономических отношений апсилов в VI-Х вв. Проведя серьезное исследование на основе обширного материала (археологического, этнологического, фольклорного, сообщений письменных источников) Г.А. Амичба уделил большое внимание жизни древних цебельдинцев и хозяйственному развитию самой Апсилии, а также её экономике, находившейся в то время на подъёме. Затрагивая тему цебельдинских материалов и  находок из некрополя Ахаччараху, он отметил, что они «позволяют археологам говорить, что у апсилов этих мест на рубеже античности и средневековья были широко развиты скотоводство, земледелие, различные ремёсла, охота, военное дело и т.д.» (50).

В контексте предполагаемой этнической преемственности кораксов и апсилов раскрываются основные аспекты истории апсилов и мисимиан в монографии О.В. Маана. Исследователь приходит к заключению о том, что Апсилия была не только «крупной в экономическом отношении областью на торговом пути», но также «являлась важным духовно-религиозным центром Абхазии – здесь располагался крупнейший Драндский собор, где находилась резиденция архиепископа Себастополя» (51).

Особо следует выделить работу В.Е. Кварчия «Историческая и современная топонимия Абхазии (Историко-этимологическое исследование)». На основе изучения топонимии Абхазии автор, в частности, исследует, что для нас очень важно, происхождение исторических названий поселений, рек, гор, в том числе и на территории исторической Апсилии и Мисиминии (Атара, Бухлоон, Герзеул, Тусуме, Цибилиум и др.), соотнося их с историческими событиями (52).

Также необходимо отметить коллективный труд – монографию «Абхазы» (2007 г.), где отражены важнейшие этапы этнической истории абхазов, формирования этноса и т.д. В ряде глав этой монографии анализируются сведения об апсилах и Апсилии, об их этнополитической, социально-экономической и культурной истории (О. Бгажба «Ранние этапы этнической истории». Г. Амичба «Средневековый период (IV-XVIII вв.)», О. Дзидзария «Средства сообщения и передвижения», С. Сакания «Культовое зодчество средневековой Абхазии») (53).

Отдельного внимания заслуживают работы грузинских исследователей с противоположной концепцией исторического процесса на территории Юго-Восточной Абхазии. Они исходят, в первую очередь, из ошибочного тезиса об Абхазии как исконной части Грузии, что и порождает их тенденциозные выводы. Упорно доказывая, что Абхазия исторически принадлежит Грузии, тбилисские историки, в большинстве своём, ничего нового не говорят. В их исследованиях чаще всего делается безосновательная попытка втиснуть картвельский этнический массив на территорию, где с древнейших времён фиксируются только абхазо-адыгские племена. Изучая вопросы грузино-абхазских взаимоотношений, специально останавливаясь на проблемах этнической истории абхазов, включая сюда санигов, абасгов, апсилов и мисимиан, Г.З. Анчабадзе верно характеризует современное положение грузинской историографии. По его словам, большая часть современных грузинских историков «придерживается концепции, получившей в публицистике название «теория двуаборигенности». Это означает, что её сторонники на территории Абхазии признают два автохтонных этноса –  грузинский и абхазский» (54). 

К сожалению, приходится констатировать, что грузинская национальная историческая школа становится ещё более предвзятой, примером тому является коллективная монография, вышедшая в 2009 году под названием «Очерки из истории Грузии. Абхазия с древнейших времён до наших дней». В ней авторы освещают историю Абхазии сквозь призму небезызвестной «ингороквовской теории», критикуя даже своих собственных коллег (Н. Ломоури, М. Инадзе) за их приверженность к «теории двуаборигенности» (55). В работе Н.Ю. Ломоури «Абхазия в античную и раннесредневековую эпохи» признается проживание абхазских племён на территории Колхидского царства в VI- Iвв. до н.э., но, вместе с тем, утверждается, что они в это время ещё не фигурируют в письменных источниках и что первое конкретное упоминание абхазских племён в прибрежной полосе Северо-Западной Колхиды относится к I- II вв. н.э. Подводя итог, исследователь отмечает, что «в первых веках н.э. на территории Северо-Западной Колхиды, от р. Галидзга до р. Шахе проживали как абхазские племена — апсилы и абасги, так и картвельские — саниги и суанно-колхи, т.е. как мегрелочанские, так и сванские этнические группы. При этом грузинское население занимало обширную территорию, значительно превышающую ареал расселения апсилов и абасгов» (56).

Не менее предвзятую позицию в отношении этнического происхождения абхазского народа, а конкретно, апсилов или «апшилов», как их он называет, занял Г. Гасвиани. Апсилы у него в результате политико-культурного и языкового взаимодействия «оказались под колхско-лазским влиянием и вследствие долгого совместного проживания фактически слились с лазами (грузинами)». Данный вывод он пытается подкрепить указаниями на древнейшие топонимы, сохранившиеся в местах их расселения, а также их материальной культурой и историей (57).

Хочется также отметить работу З. Папаскири «О национально – государственном облике Абхазии/Грузия. С древнейших времен до 1993 г.». Придерживаясь точки зрения об  абхазо-адыгском происхождении абазгов и апсилов, автор, в то же время, подчёркивает, что с первых веков до VIII в. «большую часть  территории  современной  Абхазии  занимали  картвельские племена санигов, лазов и мисимян», отдавая при этом коренному населению Абхазии незначительную территорию для проживания. «Что же касается собственно абхазских племен: абазгов и апсилов, то на первом этапе (в I-II вв. н.э.) они ориентировочно населяли территорию между  реками  Галидзга  и Келасури. Позже,  уже  к V-VI вв., они переместились на север и заняли область между рек Кодори (или Келасури) и Бзыби» (58).

Своей информированностью в отношении истории Абхазии и абхазов отличается труд Г.В. Цулая. Несмотря на то, что исследователь также местами проводит мысль о нахождении картвельских племён на территории Абхазии (лазы и сваны) и об их этнических контактах, в частности, с апсилами, он пишет, что лазам не удалось «абсорбировать апсилов и распространить на них своё название» (59), что имела место взаимная этническая инфильтрация не только между лазами и апсилами, но и между последними и сванами (60). Автор пишет об этнокультурном влиянии со стороны сванов, игнорируя при этом известные ему исследования абхазских археологов М.М. Трапш, Ю.Н. Воронова, О.Х. Бгажба и др. Им утверждается, что «этнокультурное превосходство апсилов в Цибилиуме могло быть обусловлено непосредственным соседством с ними колхов, их влиянием на различные стороны жизни и быта апсилов» (61). Тем не менее, исследователь стремится как можно объективнее представить ход исторических событий, предлагая при этом свою их интерпретацию.

Интересную параллель проводят грузинские археологи А. Кахидзе, Ш. Мемуладзе между исследованными ими погребениями раннесредневекового периода в Пивчнари и памятниками цебельдинской культуры. По их мнению, по ряду признаков (ориентировка, размеры, расположение инвентаря) публикуемые погребения обнаруживают сходство с соответствующими памятниками Петра-Цихисдзири и цебельдинской культуры (62). Очевидно, авторы стремятся таким образом доказать единство грузинской культуры в рамках Лазского царства, охватившего районы проживания лазов, сванов, а также, на их взгляд, апсилов, абасгов, мисимиан (63).  

В завершение историографического обзора, посвящённого истории Юго-Восточной Абхазии, хотелось бы заметить, что специальные исследования, посвящённые изучению апсилов и их культуры, опубликованные за эти десятилетия, не исчерпываются той информацией, которая была представлена в данной работе. Мы смогли отразить только те работы, которые оказались нам доступны. Также хотелось бы выразить надежду на то, что интерес к истории апсилов и Апсилии не только не угаснет, но ещё и больше возрастёт в связи с новыми результатами археологических раскопок, которые будут, в конце концов, продолжены на более высоком уровне в районе Цебельды и в других местах исторического проживания древнеабхазских племён – апсилов и мисимиан. Так, ещё до грузино-абхазской войны на базе Цебельдинской экспедиции в Абхазском институте языка, литературы и истории (ныне Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д.И. Гулиа АН Абхазии) была создана творческая группа "Цебельда". Планировалось вести фундаментальные исследования в области апсилийской археологии, антропологии и металлографии с дальнейшим изданием ряда монографий по названным направлениям.

В.А. Нюшков – кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела истории АбИГИ им. Д.И.Гулиа АН Абхазии.

Примечания

Абхазия археология историография культура

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: