Апокалипсис в абхазской мифологии
Публикации | Игорь ХВАРЦКИЯ (Абхазия) | 16.11.2012 | 00:00
Духовное наследие абхазского народа: мифы, легенды, предания, эпос, весь язык и, наконец, сама земля абхазская несут в себе живую струю самого древнего, изначального единобожия.
“Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец” – говорит Иисус в Откровении Иоанна (1:8).
Нельзя ли предположить, что первая “репетиция” Апокалипсиса произошла уже в начале человеческой истории? Эти события отражены в общекавказском эпосе о нартах.
Главная черта этого эпоса: окончательная, смертельная схватка мирового добра в лице нартов с мировым злом во всех его видах: исполины, драконы, колдуны. Само имя “нарты” можно истолковать как “Божье войско”; в священной битве, которую оно ведет, принимают участи даже природные стихии. В отличие от последней апокалиптической битвы, первая закончилась поражением и полной гибелью нартов. И причина этого поражения – внутренние раздоры в нартском стане, измена братьев заветам общей матери нартов Шьятаней – Гуаща. В этом заключался трагический урок для всей человеческой истории: зло будет побеждено лишь тогда, когда люди преодолеют небратское отношение друг к другу и вновь соединятся в одну семью.
Нартский мир изображен в эпосе как некое идеальное общество, как семья, спаянная рыцарской честью, священным обычаем “аламыс”: это прообраз Нового Израиля и Тысячелетнего Царства Откровения Иоанна. Наш народ убежден, что лучшее в нем взято у нартов, и пока не нарушается аламыс, народ непобедим. Только эта вера помогла нам сейчас выстоять в войне с многократно превосходящим по силе противником. И когда в минуту смертельной угрозы к нам на помощь пришли добровольцы с Северного Кавказа, то все почувствовали, что древнее братство нартов все еще живо в памяти народов.
В Откровении есть таинственные слова: “Семь громов проговорили голосами своими, и я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего” (10:4).
Возможно, с этим как-то перекликается название “Дыдрыпшь-Аныха” т.е. Владение Грома: это одна из семи главных святынь Абхазии, одно из мест схождения Божественных Энергий на землю, от начала человеческого рода и до наших дней. Здесь, после окончания войны, абхазский народ собрался, чтобы покаяться перед Всевышним в своих грехах: “Сделай нас достойными той победы, которую Ты нам даровал, да не лишимся света лица Твоего, Сотворивший нас”.
Именно во время этого моления началась наша со Львом Регельсоном работа по осознанию истоков абхазской духовности. Через несколько лет эта работа, в которой мы при всех трудностях постоянно ощущали помощь Божию, привела к созданию книги “Земля Адама”.
Центральная фигура эпического Божьего воинства – нарт Сасрыква, безупречный носитель самой нартской сущности, любимый и преданный сын своей великой Матери, смиренный перед братьями и несгибаемый перед врагом. Эпос наделяет его явными мессианскими чертами: Сасрыква не умер, но взошел на небо живым и снова придет на землю в роковой час, чтобы спасти людей – гласит одна из легенд.
Если события, отраженные в нартском эпосе, были историческим прообразом грядущих событий Апокалипсиса, то возникает вопрос: с каким из персонажей Откровения может быть сопоставлен Сасрыква?
Апокалиптический Иисус не подчинен никому, кроме Бога, да и Сам наделен божественными чертами.
Между тем, в образе Сасрыквы, при всей его мощи, подчеркивается зависимость от его великой матери, повелевающей земными стихиями.
Хотя рождение Сасрыквы сопровождается сверхъестественными событиями, он никогда не выступает в мифе как сын Бога или воплощение божества.
В этом – разительное отличие нартского эпоса от других древних мифологий, например, греческой. Здесь можно видеть проявление древнейшего, добиблейского монотеизма, с его запретом обожествлять человека или природные стихии. Сасрыква никогда не нарушает верность Всевышнему, в отличие от такого более позднего героя абхазского эпоса, как Абрскил. Рядом с нартом Сасрыквой действуют представители рода Аергов, о которых эпос говорит с большой почтительностью. Возможно, в их лице представлены древнейшие жрецы или священники Единого Бога. Образ Сасрыквы включает в себя некоторые черты слабости : так, чудесный кузнец Айнар-Ижьи оставляет у него незакаленной голень, что, согласно многим вариантам легенды, и привело героя к гибели.
Убедительную параллель образу Сасрыквы мы находим в библейском образе второго или “малого” Мессии. Иисус однозначно связывается с Мессией из колена Иуды, одного из двенадцати сыновей праотца Иакова. В своем благословении сыновьям Иаков говорит:
“Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов”(Быт.49:10).
Сам Иисус в Евангелиях совершает символические действия, чтобы подтвердить, что это пророчество относится именно к Нему. И в Откровении Иоанна о Нем говорится:
“Вот, лев от колена Иудина” (Откр.5:5).
Но тот же Иаков дает мессианское обетование и другому своему сыну – Иосифу. Ввиду его особого значения для нашей темы, приведем этот замечательный текст полностью:
“Иосиф – отрасль плодоносного дерева, отрасль плодоносного дерева над источником; ветви его простираются над стеною.
Огорчали его, и стреляли и враждовали на него стрельцы; но тверд остался лук его, и крепки мыщцы рук его, от рук мощного Бога Иаковлева. Оттуда пастырь и твердыня Израилева.
От Бога отца твоего, который и да поможет тебе, и от Всемогущего, который и да благословит тебя благословениями небесными свыше. Благословениями бездны, лежащей долу, благословениями сосцов и утробы,
Благословениями отца твоего, которые превышают благословения гор древних и приятности холмов вечных. Да будут они на голове Иосифа, и на темени избранного между братьями своими” (Быт. 49:26).
Этого второго Мессию можно отождествить с “князем Михаилом” у пророка Даниила и одновременно с Архистратигом Михаилом в Откровении Иоанна:
“И явилось на небе великое знамение – жена, облеченная в солнце: под ногами ее луна, и на голове ее венец из двенадцати звезд.
Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения.
И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим;
Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца.
И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его…
И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе” (Откр.12:1-8).
Напрашивается мысль о том, что младенец, рожденный женой, это и есть Архангел Михаил, ставший человеком, князем, которому “надлежит пасти все народы”. Он будет служителем и наместником Иисуса, первого Мессии. Как в лице Иисуса Бог стал человеком, так в лице Михаила человеком становится главный из Ангелов. К этому же князю Михаилу можно отнести слова Откровения:
“Вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный и чтобы победить”(Откр.6:2).
Этот образ возвращает нас к нарту Сасрыкве, главным атрибутом которого является лук и который немыслим без своего коня. Чудесный конь Бзоу понимает человеческий язык и при необходимости может взлететь: намек на ангельскую природу Михаила , прообразом которого является Сасрыква. Напомним, что лук служит атрибутом второго Мессии в благословении Иакова роду Иосифа.
Сам Иосиф имеет яркие черты сходства с Сасрыквой: любимые сыновья своих матерей, они оба терпят вражду и зависть братьев. Как Иосиф простил братьев и спас их от голодной смерти, так и Сасрыква спасает братьев от голода и холода.
Распевая песни, выехали братья в широкие ворота,
Сасрыква остался один как если бы был сирота.
Как ветер носятся братья, подвиги совершают,
Громкая слава повсюду их сопровождает.
А Сасрыква стоит неподвижно, руки скрестив на груди.
Почему же его не взяли ? Что ждет его впереди?
Неужели его оставили навсегда стоять у ворот,
Телят и коров пасти, да пугать ворон?
Оскорбленный Сасрыква жалуется великой матери нартов, которая властно вмешивается в отношения своих сыновей:
“Подняла глаза свои к небу и молитвенно проговорила: Пусть вас, братья Сасрыквы, обидевшие сына моего, настигнет невиданный дождь – страшнее любого града, и ветер пусть дует вам в глаза – страшнее любого ветра, и пусть жизнь ваша зависит от сына моего Сасрыквы.
Огнеподобный Бзоу летит вперед, и все ему нипочем – ни дождь, ни град, ни ветер, ни встречные реки. Он несется по долинам и горам, точно быстроногая серна.
Двое суток ехал Сасрыква, ехал в горы, все в горы. И вот усилился дождь. И повалил снег. И ветер подул, да такой, что казалось, горы обратятся в прах.
А когда прояснилось – Сасрыква увидел своих братьев. Они жались друг к другу так тесно, что можно было набросить на них одну шапку. Бороды их обросли сосульками, и сосульки касались земли. Они погибали от холода” (И. Хварцкия. Абхазские сказки и легенды. М. 1994, стр. 99-101).
Сасрыква спасает своих братьев тем, что сбивает с неба утреннюю звезду, чтобы обогреть их. Но тепло звезды оказывается недостаточным, и герой совершает свой следующий подвиг: рискуя жизнью, похищает у великана настоящий огонь. Это предание впоследствии обросло различными вариантами, вплоть до мифа о Прометее, который, как известно, древние греки принесли с Кавказа.
“Ангелические” черты образа Сасрыквы выражаются в деталях мифа: так, он “светился в утробе матери” и она видела лицо его еще до рождения. Атрибуты, связанные с природой и матерью, подчеркнуты в образе второго Мессии в обетовании Иакова: “благословение гор древних и холмов вечных”, “благословение сосцов и утробы”.
Как Иосиф в своих лучших чертах подобен своей матери Рахили, так и Сасрыква всеми своими необыкновенными способностями обязан матери. Это она повелевает стихиями и дает мудрые советы своему .любимому сыну. В одной из легенд Всевышний призывает ее к себе для беседы, и она возвращается с двенадцатью звездами в волосах и “маленьким солнцем в руке”. Здесь прямая параллель с образом “жены, облаченной в солнце”, матери грядущего “повелителя народов”.
Я рассказал только об одном из архетипических образов абхазской и северокавказской мифологии, которая при углубленном рассмотрении содержит и многие другие библейские параллели и апокалиптические мотивы.
В заключение нельзя не упомянуть еще об одном: прообраз Иисуса в древнеабхазской религии тоже есть, причем Иисуса апокалиптического.
Это – Небесный Кузнец, Шьяшвы-Абжныха (т.е. Шьяшвы-Семь Святынь). Не имея сейчас возможности приводить доказательства, отмечу, что в нем можно усмотреть прообраз Иисуса как Бога, который тождествен библейскому Яхве (имя, означающее “тот, кто был, есть и грядет”, или, сокращенно, “Сущий”).
Если от мифа перейти к религиозной реальности, то можно сказать: Шьяшвы-Сущий есть не только прообраз Яхве, но он есть Сам Яхве, т.е. Иисус в Своей божественной природе, изначально открывшийся человеческому роду.
Как сказано о Нем в Откровении:
“Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лицо Его – как солнце, сияющее в силе своей” (Откр.1:16).
Именно таким Его видит древнеабхазская религия.
Удивительным образом древние архетипы проявили себя в государственной символике новой Абхазии.
Герб, изображающий Сасрыкву на коне, сбивающего звезду с неба (одну из трех!) можно понимать и как изображение Михаила, низвергающего дракона с неба на землю (“третья часть звезд пала с неба”).
А на флаге Абхазии:
“Десница, держащая семь звезд”!
Игорь Иванович Хварцкия, Член Ассоциации абхазских писателей, член Международной конфедерации журналистских союзов. Автор книг: Пророк прошел здесь (стихи), Сухум 1991; Абхазские сказки и легенды.Москва 1994; Земля Адама, Сухум 1997(в соавторстве с Л.Регельсоном); Рассказы абхазских старцев, Сочи 2003; Абхазия – святые места.Альбом. Сочи 2003.
Доклад на международной конференции “АПОКАЛИПСИС: Самосознание культуры на рубеже ХХI века”. Москва. РГГУ. 23-25 ноября 1995 г.
По материалам: Центр Льва Гумилёва
Абхазия нарты традиционализм
