Публицистика на страницах газеты «Апсны» (1919–1921) (I)

Публикации | Вячеслав БИГУАА | 07.11.2012 | 15:00

Первая абхазская газета «Апсны» («Абхазия») выходила с февраля 1919 г. по февраль 1921 г. За этот период увидело свет 85 номеров издания*. Его инициатором и впоследствии главным редактором газеты был Д.И. Гулиа (1). В состав редакции входили С.Я. Чанба (2), Д.И. Аланиа (3) и, видимо, М.А. Лакрба (4). На страницах «Апсны» значительное место занимала публицистика. Ее основные жанры — статьи (аналитические, информационно-аналитические, исследовательские), хроникальная информации и материалы, написанные на стыке статьи и очерка, иногда с элементами эссе.

Главными темами статей были: политическое и экономическое положение Абхазии и абхазского народа в контексте политических процессов в мире, абхазско-грузинские взаимоотношения, возвращение абхазских махаджиров из Турции, состояние национальной культуры, сохранение родного языка и апсуара (национальной этики), развитие школьного образования на родном языке, борьба с пороками общества (воровство, грабежи, злостная зависть и т.д.) и др. Почти все эти проблемы затронуты и в поэтических, прозаических, драматических произведениях.

Особенности восприятия реальной действительности, положения Абхазии, абхазского народа и его культуры писателями и публицистами отразились, например, в полемике между М.А. Лакрба, Д.И. Гулиа и Д.И. Аланиа, в которую включились и некоторые другие авторы. Д.И. Гулиа, как редактор газеты, способствовал публикации дискуссионных материалов; он считал, что они полезны и помогают понять правду жизни, решать важные для народа вопросы. Спор спровоцировал М.А. Лакрба, придерживавшийся, как и Д.И. Аланиа, более радикальных патриотических позиций; они оба были сторонниками идеи независимости и суверенитета Абхазии. Разница между ними заключалась в том, что Лакрба в то время не проповедовал никаких большевистских идей; он даже считал, что наличие в Абхазии разных политических партий с разными идеологиями наносит непоправимый урон и так малочисленному абхазскому народу, раскалывая его. Аланиа более или менее был близок к большевикам, разделял их социалистическую идеологию. На страницах газеты позиция Аланиа больше совпадала с позицией С.Я. Чанба. А Д.И. Гулиа в политических вопросах (особенно связанных с абхазско-грузинскими отношениями) занимал более или менее нейтральную позицию, во всяком случае, резко не выступал против господства Грузии в Абхазии, включения Абхазии в состав Грузии, хотя выражал свое недовольство относительно политики грузинских властей в Абхазии. На первое место он ставил решение важнейших культурных задач: ликвидация неграмотности населения, сохранение и развитие родного языка через развитие абхазских школ, национальной письменной литературы, борьба против пороков общества и т.д. Достижение свободы народа он связывал с решением именно этих проблем. В принципе, эту позицию трудно было оспорить. О крайней необходимости просвещения народа на родном языке, беспощадной борьбы с пороками общества, за сохранение и развитие лучших традиций народа писали почти все авторы газеты «Апсны». Но некоторые предполагали решать эти проблемы комплексно, вместе с политической борьбой за свободу и независимость родины.

В статье «Хватит уже» [Апсны 1920, № 27] М.А. Лакрба с болью писал о том, что абхазы постепенно теряют Абхазию**. По мнению автора, с каждым годом положение абхазов ухудшается. Кто же в этом виноват? «Грузины, Деникин, Ленин, Эшба (5), Лакоба (6) или наши депутаты в Народном Совете Абхазии? — писал он. — И до сих пор мы не поняли причину, хотя без конца пишем об этом. В прошлую зиму в одном из номеров... тбилисской газеты “Борьба” отмечалось: “Мы, грузины... должны бояться не Деникина, не Ленина, не армян, а тех людей, которым мы доверяем...” Они за этими людьми следят, на своих партийных и других собраниях обсуждают их деяния, поведение...». Писатель считал, что причины ухудшения положения абхазского народа надо искать в самих себе, в национальной элите, в отсутствии единства. По его словам, одни представители национальной интеллигенции, политической элиты (включая депутатов Народного Совета Абхазии), словно «с России спустились по Волге и стали большевиками; другие... оказались в одном ряду с грузинскими меньшевиками... Так абхазы начали служить своей родине... А самой Абхазии нет...». В подтверждение своих слов М.А. Лакрба приводит катастрофическую демографическую ситуацию в стране: «Вчера как-то взял карту Абхазии и долгое время смотрел на нее. Можно поплакаться. Не спрашивая нас, разделили... на три части... и это выглядит так: 1) в Гагрском районе между русскими и абхазами по берегу на протяжении 8 километров и до горных массивов заселяются грузины; 2) территория между бзыбцами (7) и абжуйцами (8) в Гумистинском уезде (9) держат в своих руках представители разных национальностей; 3) а в Самурзакане (10) абхазы настолько разбросанно живут среди мегрельцев, что их трудно собрать, объединить». Писатель также выражает сомнение по поводу возвращения абхазских махаджиров на родину, при этом он не объясняет причины невозможности решения этой проблемы. Он обвиняет многих представителей интеллигенции, которые не видят реального положения народа и «делают вид, будто что-то делают». «Хватит лгать, “играть в жмурки”, как говорят русские», — к такому выводу приходит автор. Естественно, острая статья М.А. Лакрба не могла пройти незамеченной.

В следующем же номере газеты [Апсны 1920, № 28 (56) (№ 28 /66/)] была опубликована статья Д.И. Аланиа «Некоторые абхазские интеллигенты. (По поводу статьи “Хватит уже”)», в которой было выражено несогласие с пессимистическим настроением М.А. Лакрба. Автор с иронией и сарказмом отвечает писателю: «“Абхазский народ похож на больного, который находится в предсмертной агонии. А мы, не покладая рук работающие во благо народа, похожи на ‘комфору’ из воска, которая пытается продлить жизнь умирающего на один-два дня... Что бы мы ни говорили и ни делали, дни абхазов сочтены, и напрасно мы трудимся...” Когда я услышал такое и прочитал статью Лакрба “Хватит уже”, мне трудно было сообразить, что сказать». Д.И. Аланиа категорически не воспринял критику М.А. Лакрба в адрес представителей абхазской интеллигенции.

В другом номере газеты [Апсны 1920, № 29 (57) (№ 29 /67/)] М.А. Лакрба опубликовал статью «Что удивительно...», в которой вступил в открытую полемику с Д.И. Аланиа. Писатель не разделял некоторые оптимистические взгляды оппонента на положение Абхазии и абхазского народа, апсуара. По мнению Лакрба, Абхазия тогда находилась в трагическом положении, некоторые местные демократы, выступая в Тифлисе от имени народа, говорят, что «абхазы принадлежат вам, ваше слово для них закон». Писатель отмечал: «Если Абхазия находится в хорошем положении, то тогда где наши читальни?.. Где Горская школа? (Она, как писал Д.И. Гулиа в статье «История первой в Абхазии школы — “Горской школы”», была превращена в казарму и армейскую конюшню. — В.Б.). Из учащихся мальчиков в Сухуме только двое-трое абхазов. Остальные школы функционируют, как функционировали, а абхазские закрыли. Где свобода народа Абхазии? Аланиа не верит, но пусть он посмотрит на карту Абхазии и посчитает, сколько осталось абхазов, а сколько других народов... Правда, для большевика Аланиа все народы одинаковы, он трудится во благо пролетариата, а мы, “относящиеся к некоторым”, по его словам, работаем для народа... Мы не хотим ради пролетариата потерять апсуара... Аланиа желает узнать, какой партии я принадлежу. Когда Чхенкели (11) спросил Асланбека Шерипова (12): “Какой же Вы, наконец, политической партии”, тот ответил: “Я горец. И это вся моя политическая партия”. Аланиа спросил меня: “Какой я политической партии?” Отвечаю: я — абхаз».

Спустя некоторое время М.А. Лакрба опубликовал в газете не менее острую статью под тем же названием — «Хватит уже» [Апсны 1920, № 34 (72)], в которой, как и в статьях многих авторов, отражаются традиции народного ораторского искусства, активно используются пословицы и поговорки и такое эффективное художественное средство, как ирония; с ее помощью писатель усиливает критическую оценку тех или иных явлений жизни. В таких случаях ироничное описание ситуации метафорично, ибо под ним скрывается истинная правда действительности в интерпретации автора. Статью М.А. Лакрба начинает с вполне ироничным отражением происходивших в течение нескольких лет событий: «Вскоре после революции три года тому назад мы имели “Свободную независимую Абхазию”, в позапрошлом году — “Широкую территориальную, национальную автономию Абхазии”, в прошлом году — “Культурную автономию Абхазии, или автономную единицу Республики Грузия”, в нынешнем году — “Провинцию Грузии”. До чего доведут нашу Абхазию, не знаю, но она сегодня движется по широкому пути, ей предоставляют выбор, ее очищают. А абхазы — члены Народного Совета — усердно работают... в поте лица, напоминая “обезьяну” Крылова». Последние ироничные предложения (особенно: «...на сегодня движется по широкому пути, ей предоставляют выбор...», «...абхазы — члены Народного Совета — усердно работают... в поте лица») подчеркивают отношение писателя к судьбе Абхазии, сложившейся в 1917–1920 гг., к деятельности некоторых политических лиц. Однако заметим, что в Народном Совете, созданном грузинскими властями в Абхазии, было всего несколько абхазских депутатов, которые никак не могли повлиять на решения Совета. Впоследствии М.А. Лакрба уже открытым текстом утверждал, что Абхазия катится вниз, исчезает апсуара, и этому способствуют: «1) Наличие многих партий, когда один, прихватив кусок, бежит в одну сторону, а другой, прихватив другой кусок, бежит в иную сторону... 2) Абхазы, не воспитанные поабхазски, не знающие родного языка». Писатель обращает особое внимание на факт существования многих партий в Абхазии, созданных не абхазами, а чужими народами, и призывает абхазов покинуть эти партии, наносящие вред народу, создать собственно национальную абхазскую партию, которая работала бы в интересах Абхазии и народа, куда в принципе могли войти и представители других народов, проживающих в Абхазии.

Д.И. Гулиа более спокойно, чем Д.И. Аланиа, отнесся к этим выступлениям М.А. Лакрба, считая такие дискуссии чрезвычайно полезными. В своей статье «О статье “Хватит уже”» [Апсны 1920, № 39 (77)] он отмечал, что некоторые читатели воспринимают такую полемику (например, между Лакрба и Аланиа) как «ругань двух лиц, топящих друг друга». Но это в корне неправильно; а «Лакрба и Аланиа после своих статей спокойно прогуливались по Сухумскому бульвару и живо беседовали и смеялись». Вместе с тем Д.И. Гулиа выразил свое несогласие с позицией М.А. Лакрба, связанной с проблемой многопартийности. Гулиа писал: «...Лакрба хочет, чтобы абхазы были объединены одной национальной партией... это хорошее дело, но скажу следующее: 1. На Совете... наших депутатов семь человек... А когда для работы в комиссиях требовалось привлечь по одному представителю партий... нашим депутатам пришлось разделиться на три партии, и они получили право направлять для работы в комиссиях троих своих депутатов от трех партий. 2. Если из-за своей малочисленности наши депутаты покинули бы Народный Совет... Абхазия, наподобие Зугдидскому уезду, растворилась бы в Грузии. Этим Советом выработана конституция... наши депутаты борются за предоставление Абхазии автономии... 3. Я тоже, как и Лакрба, хочу, чтобы все абхазы были объединены в одну партию... Но добиться этого вряд ли возможно... Где в мире найдете такое государство, где есть только одна партия?! Нигде!.. Ни один народ на это не способен, потому что по-разному думают дворяне и крестьяне... торговцы и покупатели... образованные и необразованные... мусульманин и христианин...». Однако правда заключается в том, что непримиримая борьба партий по идеологическим и иным соображениям может привести к трагедии; для малочисленного народа подобный конфликт может поставить народ на грань исчезновения. Этого не желали ни Гулиа, ни Лакрба.

После этой публикации Д.И. Гулиа М.И. Лакрба написал патриарху письмо, которое под названием «Дорогой Дмитрий!» было опубликовано в газете «Апсны» [Апсны 1920, № 41 (79)]. Автор письма, соглашаясь с некоторыми позициями Д.И. Гулиа, все же отметил, что многопартийность может быть только в свободных и независимых государствах, но Абхазия таковым не является. «Наша главная цель — свобода Абхазии, — писал Лакрба. — ...Я желаю единства народа. Я понимаю, что не может быть одной партии, я всегда был далек от утопии. Я хочу, чтобы было единство абхазской интеллигенции, союз; если решение наших внутренних дел (вопрос земли и т.д.) будет зависеть от нас, будет полностью в наших руках, то можем разделиться по партиям... На сегодняшний день всем нам, абхазам не хватает единства и взаимопомощи; мы не можем между собой найти общего языка, спорим о том, что нам уже не принадлежит»; «Если мы сами себе не поможем, никто нам не поможет».

В этом же номере газеты [Апсны 1920, № 41 (79)] Д.И. Гулиа завершил дискуссию с М.А. Лакрба, напечатав статью «По поводу присланного мне письма М. Лакрба»; он не изменил основные свои позиции, высказанные в публикации «О статье “Хватит уже”». А по поводу независимости Абхазии, о которой писал Лакрба, Д.И. Гулиа отмечал: «После революции и разрушения Российской империи... некоторые ее части — Грузия, Финляндия, Польша и другие сумели создать государства... Они не с оружием в руках создали государства. В то время, если и мы, абхазы, могли бы создать государство, то мы его создали бы, и никого не спросили бы. Поэтому мы оказались с грузинами в одном государстве. Кроме того, если мы получим самую плохую автономию и сможем использовать ее полностью, то мы оказались бы в одном ряду с народами, имеющими широкую автономию. И наоборот, если, имея широкую автономию, мы не сможем использовать ее, то мы не достигнем уровня тех народов, имеющих малую автономию». Очевидно, что Д.И. Гулиа в то время не верил в идею создания независимой Абхазии, ибо народ еще не был готов к этому. Однако мнение Д.И. Гулиа не вполне совпадало с мнением народа, который никак не мог согласиться с зависимым положением Абхазии, ибо он на своей шкуре испытывал прелести господствующей власти. Кстати, об этом свидетельствуют многие публикации (статьи, художественные произведения) в газете «Апсны».

Против М.А. Лакрба резко выступил М.И. Чалмаз (13). Он напечатал в газете статью «Вначале реши свои проблемы, потом чужие» [Апсны 1921, № 3 (84)], в которой выразил недоумение по поводу письма Лакрба «Дорогой Дмитрий!». Чалмаз критиковал Лакрба не за концептуальные взгляды на действительность, а за манеру разговора с патриархом по поводу неполучения очередных номеров газеты «Апсны» в Тифлисе, где Лакрба некоторое время находился, и за его «индивидуалистические выходки». Правда заключалась в том, что Д.И. Гулиа готов был несколько экземпляров очередного номера газеты передавать в Тифлис для абхазских студентов, но последние, как ни просил Гулиа, не смогли найти человека, который доставлял бы им газету. Кроме того, Чалмаз считал безосновательной критику абхазских депутатов в Народном Совете Абхазии.

С позицией М.А. Лакрба, связанной с критикой абхазов — депутатов Народного Совета Абхазии, не согласился и протоиерей Д.Т. Маан (Марганиа) (14). В данном случае мнение Маана совпадает с точкой зрения Д.И. Гулиа. В статье «Несколько слов о статье Николая Патейпа (15) в 38-м номере газеты “Апсны”» [Апсны 1921, № 1 (82), 2 (83)] протоиерей отмечал, что, благодаря тем нескольким депутатам, еще сохраняется название страны — Абхазия; они неоднократно арестовывались за свою политическую деятельность, рискуя своей жизнью, пытаются отстаивать интересы народа.

Вместе с тем большая часть статьи Д.Т. Маана посвящена полемике со священником Н.С. Патейпа, который чуть раньше опубликовал статью «Кто не упал духом, тот увидел будущее» [Апсны 1920, № 38 (76)]. В ней Н.С. Патейпа размышлял об истории, культуре и будущем абхазского народа. Статья свидетельствовала о том, что ее автор хорошо знал историю своего народа. Он был восхищен родным народом, который перенес многие тяготы (завоевания, колонизации, угнетение), но смог сохраниться. Он писал, что завоеватели и колонизаторы захватывали и заселяли Абхазию, надеясь на то, что они останутся здесь навсегда; да и сама природа края и его стратегическое положение были главными причинами нежелания чужестранцев оставлять страну. Эти чужестранцы, «увидев, что нас, абхазов мало, и у нас нет образования и сильного покровителя, остались здесь, считая себя хозяевами, правителями этой земли. Кто пришел сюда и увидел райскую Абхазию, тот накладывает на нее руку, как голодный ястреб своими когтями впивается в перепелку. Со временем они, по причине вытеснения их нашей армией или нашим сильным покровителем, оставляют нас и уходят. И мы остаемся полноправными хозяевами нашей родины... Мы сами не писали нашу историю, ее писали чужие. Наша земля носит наше имя, так оно было записано первыми фиксаторами». Далее автор отмечал, что, благодаря именно Богу, абхазы сохранились на своей родине. «Не бойтесь, абхазы, с древних времен Бог покровительствовал нам, мы не исчезнем!» Н. Патейпа считал, что одного количества недостаточно для самосохранения, спасения народа; «если народ малочислен, но един, то может добиться многого». Автор выражал уверенность в том, что придет время, когда абхазский народ получит свободу, потому что «у Абхазии немало покровителей: Елырныха, Лыхных, Аныпсных» (Анан-Апсны Лдзааных) (16).

Д.Т. Маан в статье «Несколько слов о статье Николая Патейпа в 38-м номере газеты “Апсны”», отметив, что Патейпа является одним из лучших абхазских священников, верным сыном своего народа, все же выразил свое несогласие с его некоторыми оптимистическими позициями. Д.Т. Маан более мрачно разрисовал прошлое и настоящее абхазского народа и его культуры. Он считал, что «ныне оставшиеся абхазы почти не существуют». По его словам, из-за того, что «абхазы не обращали внимания на образование и приобретение знаний, они превратились в людей, пренебрежительно относящихся к свому и зависимых от чужих... Нет завоевателей, которые не оставили бы раны на теле Абхазии... Я не видел ни одного абхаза, который отстаивал бы национальную самобытность народа... Бог не может помочь, если сам народ не помогает себе... Правда, нет ни одного народа без пороков, но такого народа, как абхазский, который отличается самоуничижительными пороками, не встретишь нигде; воровство, зловредная зависть, клеветничество, предательство — вот чем мы занимаемся. Мы должны понять, что пока мы не избавимся от пороков, не очистимся, не объ единимся для решения общенародных задач, нам не будут покровительствовать ни Елырныха, ни Лыхных, ни Аныпсных». По мнению протоиерея, «чужаки», появлявшиеся в Абхазии, нанесли огромный урон народу, они пытались поработить его, изменить лицо страны. Если они были «добренькими», то где большая часть нашего народа, «который густо населял все побережье до границ с Северным Кавказом? — писал Д.Т. Маан. — Куда же делись абхазы, жившие между Кодором и Аапста? Где дальцы (17), цабальцы (18), ахчипсувцы (19), псхувцы (20), аибговцы (21)? Что их унесло в Турцию? Кто-то скажет, что они добровольно покинули родину; они просто так не выселились... Они здесь не вынесли страданий, унижения, гнета. Что же случилось с самурзаканцами, большинство из которых, являясь прирожденными абхазами, не считают себя таковыми? Если вдумаемся, то поймем, что эти “чужаки” ничего хорошего нам не сделали, они обескровили нас... Патейпа прав в том, что название Абхазии еще сохраняется... но имеем ли мы сегодня право на нее? Мне кажется, что другие, прибывшие вчера, имеют больше прав. Что же нам дает одно название, если все богатство страны принадлежит чужим». И далее усиливается скептическое отношение автора к действительности. Он отмечал: «Нам кажется, что мы существуем, но не хотим видеть, что мы исчезаем... На наших глазах народ гибнет...». Д.Т. Маан осуждал тех абхазов, которые пренебрежительно относились к своему родному языку, легко отказывались от него и в угоду непонятным интересам переходили на другой язык. Протоиерей призывал открыто говорить правду, если даже она кому-то не нравится, объединить усилия всех здравомыслящих представителей народа для решения общенациональных проблем.

Очевидно, что взгляды Д.Т. Маана пессимистичнее, чем М.А. Лакрба. Более умеренную позицию по политическим вопросам занимал Д.И. Гулиа. Изначально ближе к нему был и С.Я. Чанба. Но со временем и у них позиция менялась, особенно по отношению к новому Народному Совету Абхазии, на который возлагали некоторые надежды. В редакционной статье «Сухум, 28 марта» [Апсны 1919, № 3], предположительно написанной Д.И. Гулиа, выражается доверие к Народному Совету. В ней отмечалось, что депутаты — представители народа, думающие, подготовленные люди; они — «демократы, понимающие и уважающие свободу», борющиеся за свободу народов. Автор статьи был уверен, что эти «демократы» «не поставят Абхазию в рабское положение». В статье было изложено мнение многих представителей абхазского народа, согласно которому Народный Совет не отражает интересов Абхазии, ибо основной состав депутатов «чужаки», но эта точка зрения не поддерживалась автором статьи. Далее в статье читаем: «...Но большинство депутатов посчитало этот Совет как выражающий интересы народа; они 20 марта приняли решение о включении Абхазии в состав Грузии в качестве автономии (не спросив, конечно, народ. — В.Б.). Теперь вскоре состоится комиссия по выработке Конституции, определяющей правила вхождения Абхазской автономии в состав Грузинской Республики. (Половина членов комиссии будет состоять из депутатов грузинского парламента в Тифлисе, другая — из депутатов Абхазского Народного Совета.) Это имеет большое значение для Абхазии. Ныне, когда нет рабства, надеемся, что Абхазия не окажется в рабском положении и получит настоящую автономию». Последующие события показали, что автор этой статьи ошибся. Народный Совет и власти Грузии и не собирались предоставлять Абхазии какойлибо автономии. Д.И. Гулиа часто задавали вопрос: «Где же та свобода народа, полученная после революции, о котором вы пишете?» В статье «Сухум, 1-е мая» [Апсны 1919, № 6] он, отвечая на этот вопрос, писал, что свобода сама по себе не приходит, абхазы не должны сидеть сложа руки, отставать от других народов; напоминал о том, как они проявили неорганизованность во время выборов депутатов Народного Совета в марте 1919 г. Д.И. Гулиа также с сожалением отмечал, что у абхазов нет единства при решении полезных и необходимых для народа задач, они не отдают своих детей в школу, не оказывают помощь школам. Вместе с тем писатель ставил вопрос о создании Абхазского Национального Совета, ибо в существующем Народном Совете Абхазии абхазов очень мало. Гулиа даже был председателем комиссии по организации собрания (видимо, учредительного) Абхазского Национального Совета. Как сообщал он в информации «Абхазский Национальный Совет» [Апсны 1919, № 14], собрание должно было состояться 20 июня 1919 г. Перед этим должны были пройти уездные собрания, где должны были избрать своих представителей на общий съезд. Но дело в том, что такие мероприятия можно было провести с разрешения властей Абхазии, а они, по понятным причинам, не были заинтересованы в создании Абхазского Национального Совета, который мог стать объединяющей силой; меньшевики опасались именно этого единства народа. Д.И. Гулиа, естественно, понимал причины, по которым ему никак не удавалось организовать съезд, но он открыто не мог писать о них; писатель, как и другие, больше говорил об отсутствии единства внутри абхазского общества. Однако сложившаяся ситуация так или иначе просматривалась в статье Д.И. Гулиа «О сборе Абхазского Национального Совета» [Апсны 1919, № 15]. В итоге ничего из этого не получилось.

Определенные изменения претерпели и взгляды С.Я. Чанба, который больше симпатизировал большевикам, нежели меньшевикам, ибо первые провозгласили идею о праве нации на самоопределение. Он также не был против создания общества социальной справедливости. В своей статье «Сухум, 17 марта» [Апсны 1919, № 2] С.Я. Чанба, оценивая причины и последствия Первой мировой войны, отмечал, что народы поняли истинное лицо политиков, правителей и богачей (буржуазии), которые, в угоду личным интересам, столкнули народы, бросили их в кровавую бойню; воюющие крестьяне, рабочие из Турции, Германии, Австрии, России и др. — братья. Поняв всю гнусность войны, солдаты начали оставлять поле боя; когда революция охватила многие страны, война закончилась. Революции боятся Франция, Англия, Америка и др. Однако, как говорил Чанба, после войны еще большей трагедией стала внутренняя война (речь, видимо, идет о Гражданской войне). Очевидно, что С.Я. Чанба поддерживал идею большевиков, которые провозгласили право нации на самоопределение, свободу, но которое еще не получило своего решения. Автор надеялся, что будут решены и проблемы Абхазии, и эти надежды он связывал с выборами в новый Абхазский Народный Совет (АНС), которые должны были состояться 18 марта 1919 г. Он думал, что АНС решит задачи политической и экономической свободы Абхазии. Вместе с тем исторические источники свидетельствуют о том, что грузинское правительство, опасаясь, что А.И. Деникин, получив поддержку англичан, претворит в жизнь свои цели, провело так называемые «демократические» выборы в Абхазский Народный Совет, который впоследствии был переименован в Народный Совет Абхазии (НСА). В результате выборов большинство членов НСА составили сторонники грузинского правительства; оно, естественно, не выражало интересов населения Абхазии. Поэтому НСА не имел поддержки среди большей части населения Абхазии, но судьбу Абхазии Совет решал по своему усмотрению, не спрашивая народа. Свои взгляды на политическое положение Абхазии С.Я. Чанба выразил на открытии нового Народного Совета, в котором он был членом фракции «независимцев», состоящей из нескольких человек. Речь писателя была опубликована в одном из апрельских номеров газеты «Апсны» [Апсны 1919, № 4]. Оратор отмечал, что, «когда Октябрьская революция разогнала так называемое “Временное правительство”, грузинские социалисты... почувствовав, что не смогут реализовать свои идеи, покинули Россию и отправились на Кавказ, в Грузию». Они, считая себя интернационалистами, прибыв в Грузию, начали строить грузинскую государственность. И с этого момента, по словам Чанба, «лидеры грузинского народа свернули с правильного пути»; в «России они шли по интернационалистскому пути, а вернувшись в Грузию... они отказались от этого и перешли на путь так называемого “социал-патриотизма”». Далее С.Я. Чанба говорил: «Теперь грузины ухватились за государственность. Все партии, включая национальнодемократическую партию, кроме одной-двух, объединились и занялись этим делом. Без земли, населения никакое государство не может состояться. Поэтому грузины начали расширять свои границы. И в этой ситуации наша маленькая Абхазия стала лакомым куском. Но как наши соседи могут приобрести ее? Сегодня силой кого-либо подчинить трудно, если хитростью не овладеешь им». По мнению С.Я. Чанба, они хитро разыграли идею «самоопределения». «Сейчас народ Абхазии “самоопределяется”. Так ли на самом деле?! На первый взгляд кажется, что это действительно так, но если внимательно всмотримся, то увидим, что дело “самоопределения” не в наших руках, оно прихвачено другими, которые решают свои проблемы. Разогнав Абхазский Совет, захватив власть в округе (Абхазии, которая продолжала называться, как в бывшей Российской империи, Сухумским округом. — В.Б.), они отняли наше право на самоопределение». С.Я. Чанба сжато говорил о некоторых страницах послереволюционной истории Абхазии. Оценивая характер и цели новых выборов в Совет, он писал: «Они активно проводили агитацию среди населения, чтобы выдвинуть и избрать своих сторонников, чтобы через них решить свою давнишнюю мечту — включение Абхазии в состав Грузии. Как видите, они сегодня близки к этой цели». Завершая свою речь, С.И. Чанба отметил: «Мы приветствуем создание грузинской республики, уважительно относимся к самоопределению грузин и поздравляем их; но мы любим, уважаем себя не хуже, чем они, среди красивых словечек мы чувствуем их цель — добиться обладания Абхазией. И поэтому мы протестуем против них». В другой статье — «Единение» [Апсны 1920, № 18 (56)] С.Я. Чанба отмечал, что только единство народа может спасти народ. Он писал: «К сожалению, наш народ разделен, в прошлом половина народа, не вынеся рабства, покинула родину... Другие, чужаки, заняли Гумистинский уезд и тем самым разделили нас здесь. Это нанесло народу большой вред, стало препятствием нашего единства. Слово бзыбцев не доходит до абжуйцев, слово абжуйцев — до бзыбцев, а слово абжуйцев и бзыбцев не доходит до самурзаканцев. Вот так мы разделены, общего языка не находим... Но в последнее время, как я вижу, мы стали ближе, начали понимать наших сыновей, которые выступают за нас... Когда арестовали Аланиа и Маан, бзыбцы выразили протест; они сказали, что арест депутатов от народа означает арест всего народа; свой протест они донесли до Совета. То же самое собирались сделать абжуйцы, но не успели... Это воодушевило ваших сыновей, и они готовы более энергично отстаивать интересы народа... Знайте, в единстве наша сила». Позиция С.Я. Чанба совпадала с взглядами Д.И. Аланиа — тоже члена фракции «независимцев» в Народном Совете. Его доклад на собрании абхазской интеллигенции (сокращенный вариант доклада опубликован в марте 1920 г. в двух номерах газеты «Апсны» — № 7 /45/, 9 /47/) свидетельствует о том, что народ интересовался своим положением, политическими процессами, происходившими в стране. Абхазы упрекали своих депутатов: «Мы знаем, что вы, наши сыновья, депутаты Совета, делаете много для нас, но ваш недостаток заключается в том, что вы не приходите к нам и не говорите, как идут наши дела на Совете». На это Д.И. Аланиа ответил, что они (депутаты) знают об этих недостатках, и указал на причины их возникновения: «Конечно, нам следовало приходить на народные собрания и докладывать вам о положении наших дел, и узнать о ваших болях, однако в наше трудное время сложно и дорого стало перемещаться. У других есть партийные организации, которые оказывают им финансовую помощь, а у нас таких организаций нет, и некому нам помочь. Это первое. И второе, нас стало меньше. Если все, объединившись, не выступим против наших противников, мы их не одолеем. Мы надеемся на вас, нашу абхазскую интеллигенцию, вы живете среди народа, говорите им о наших делах. А нам сообщайте о бедах народа. Если мы все рука об руку будем работать, то, возможно, Абхазия сохранится». И далее Д.И. Аланиа обрисовал реальную картину действительности: «Когда они под любым предлогом разогнали первый Совет (Абхазский Народный Совет. — В.Б.) и организовали выборы в так называемый Народный Совет Абхазии, мы с этим не согласились, ибо мы знали, что хитростью и обманом созданный от имени Абхазии новый Совет никакой пользы не принесет самой Абхазии. Несмотря на это, мы надеялись на то, что, введя наших людей в этот Совет, как-то поможем Абхазии; поэтому мы составили список № 8. В этот список включили людей, которые могли поддержать Абхазию, при этом мы не обращали внимания на их партийную принадлежность. Мы думали, что во время голосования все абхазы поддержат их. Наша беда — отсутствие у нас, абхазов, единства; во время выборов все разбрелись по партиям, и мы не набрали нужное количество голосов; в итоге вместо 20–25 возможных наших депутатов всего были избраны 7. По этой причине на Совете мы оказались в меньшинстве. Депутатов прогрузинской ориентации оказалось намного больше. И с тех пор на Совете мы пытаемся отстаивать интересы Абхазии, спорим с ними без конца. Чтобы понять наши разногласия, посмотрите конституции, написанные нами и ими. Они стремятся включить Абхазию в состав Грузии. Сейчас наша позиция такова: в нынешней ситуации Абхазия может находиться в составе Грузии, но Абхазия должна сохранить за собой право на свое богатство, решать вопросы земельные, земства и образования и другие; одним словом это называется автономией. Наши оппоненты тоже поддерживают идею предоставления Абхазии автономии, однако есть разные автономии: существуют малая автономия и широкая автономия. Они предлагают малую автономию (областную автономию), а мы требуем широкую автономию (типа автономии Канады или автономии Финляндии, когда она была в составе России). И до сих пор мы дискутируем с ними по этому вопросу. И неизвестно, кто в этом споре победит. Ныне нам предлагают войти в Учредительное собрание Грузии; вы сами знаете, что никакой пользы от этого нет. Вот такие наши сегодняшние дела».

А в октябре 1920 г. О. Чачаа (22) опубликовал в газете [Апсны, № 37 (75)] статью «Слава тебе, а сила мне», в которой он писал, что с включением Абхазии в Грузию ее права уменьшились; она даже не получила реальную автономию, которую обещали грузинские власти. О какой автономии может идти речь, когда руководителей Абхазии присылают из Тифлиса. В данном случае он разделяет позицию Д.И. Аланиа. Немало других статей, посвященных политической ситуации в Абхазии в конце 1910-х гг. Они в той или иной степени перекликаются с публикациями Д.И. Гулиа, С.Я. Чанба, Д.И. Алания, М.А. Лакрба и Д.Т. Маана и других, поэтому нет смысла подробно останавливаться на них.

Абхазия Грузия историография мухаджирство Самурзакано СМИ / Интернет

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: