Элементы Кавказа. Ногайский район: первые итоги
Публикации | Константин КАЗЕНИН | 01.06.2012 | 00:00
«Развод» между Адыге-Хабльским и Ногайским районам не предполагал разделения всех структур, обслуживавших до этого единый район. Структуры федерального подчинения реорганизованы не были. На два района по-прежнему имеется единый отдел внутренних дел. При этом национальный состав его работников, как и до разделения района, - смешанный, работают как черкесы, так и ногайцы. Также сохраняется единый для двух районов Адыге-Хабльский районный суд, национальный состав судей также смешанный. Органы прокуратуры, налоговой службы и ряду других структур являются межрайонными и, помимо Адыге-Хабльского и Ногайского, имеют в своей зоне ответственности другие близлежащие районы.
Тем не менее, помимо районной администрации, в Ногайском районе после его образования появились некоторые другие структуры, работающие только в новом районе. По данным районной администрации, в районе появилось отделение Фонда обязательного медицинского страхования, районный ЗАГС, дополнительный офис Россельхозбанка и некоторые другие структуры.
Для населения одним из наиболее ожидаемых результатов создания отдельного района было улучшение системы здравоохранения. Реальные улучшения здесь пока состоят в появлении своего отделения скорой помощи:
Житель села Адиль-Халк, 1948 г.р.:
Скорую помощь из Адыге-Хабля вызывать – за четыре часа подъезжала. Сейчас можно засекать – 10-15 минут.
Более сложной оказалась ситуация с районной больницей, которой пока не существует. По свидетельству жителей Ногайского района, в первые 2-3 года после разделения района они сталкивались с проблемами при устройстве в районную больницу, находящуюся в Адыге-Хабле. Сейчас Адыге-Хабльская районная больница вновь стала принимать жителей Ногайского района. Ногайская районная администрация планирует открыть в районе свою больницу, но пока это не реализовано.
Житель села Икон-Халк, 1963 г.р.:
Народ претензий не имеет, что черкесы, что ногайцы. Как жили мирно, так и живут. А отдельные люди, не думая, куда их слова идут, иногда по глупости своей, иногда по тупости своей, допустим… Привезут больного, он и есть больной, твоя обязанность врача, Гиппократа клятву давал, прими, помоги, а потом отправь и скажи: больше не приходи сюда, а они больному от ворот поворот. Тогда и до конфликта может привести.
Одновременно жители района отмечают, что после создания района в его селах улучшилась ситуация с детскими садами. В общей сложности, по данным райадминистрации, число мест в них удалось увеличить на 140.
Что касается экономического положения населения, то, по всей видимости, создание отдельного района никак не него не повлияло, если не учитывать рабочих мест в структурах нового района. Наиболее крупным промышленным предприятием района является сахарный завод в райцентре Эркин-Шахаре, подконтрольный крупной российской компании ОАО «Разгуляй». На предприятии, по данным районной администрации на 2011 г., было около 450 рабочих мест, но большинство из них сезонные, так завод загружен поздней осенью и зимой. Работают как жители Ногайского и соседних районов КЧР, так и жители Ставропольского края.
Для жителей, не работающих ни на сахарном заводе, ни в административных органах, есть два основных источника дохода – работа в Западной Сибири и собственное приусадебное хозяйство. Подсобное хозяйство – товарное, ориентированное на продажу продукции:
Житель села Икон-Халк, 1968 г.р.:
Вопрос: Чем люди живут, кроме сахарного завода?
Личное подворное хозяйство. На продажу, чтобы коммуналку погасить.
Вопрос: А что продают?
В основном КРС, барашки. За счет огорода не выживешь, огород только для дома. Продается и мясо, и молоко. Без этого трудно. Работа – только сахарный завод и служащие.
Продажа собственной сельхозпродукции затруднена деятельностью перекупщиков. Точки сбыта находятся в основном за пределами Ногайского района:
Житель села Икон-Халк, 1963 г.р.:
Закупщики приезжают, но по очень низким ценам закупают, народу куда деваться, у кого-то школа на носу, у кого-то долги на носу.
Вопрос: А на рынок выезжать?
Там на рынке все забито. Простому колхознику пробиться – гиблое дело. Никто не пустит его.
Вопрос: Рынок в Черкесске или в Адыге-Хабле?
Возят в Адыге-Хабль, место, где они могут реализовать, и то есть человек, который там этим занимается. Он с каждой головы по 15-20 рублей снимает за реализацию. А без него человек сунется туда, он стоять будет.
Вопрос: Мясокомбинат черкесский, вы туда сдаете мясо?
Нет, там цены очень низкие закупочные. Только для тех, кто много скота держит, на свободных выпасах, сами по себе поднимается, им выгодно сдавать туда, даже по низкой цене. Трудом своим (выращенный скот) как я могу туда сдать? Поэтому я лучше даже по соседям раздам.
Как известно, в Карачаево-Черкесии, в отличие от других республик Северного Кавказа, население получило земельные паи и имеет право как продавать их, так и сдавать в аренду (12). Всего в районе, по данным районной администрации, на 2011 г. было около 3500 пайщиков, из них право собственности на земельный пай оформили примерно 2500. Средний размер пая в районе – 4,07 га. В паи включается пашня и сенокосы. Пастбища в основном сохранены в общем пользовании. Обработка собственных паев не считается среди населения перспективным занятием. В основном паи сдаются в аренду местным предпринимателям, арендаторов из-за пределов района почти нет, не считая сахарного завода. По данным райадминистрации, крупных арендаторов, обрабатывающих участки в 500-1000 га, в районе примерно десять человек.
Житель села Икон-Халк, 1968 г.р.:
Вопрос: Вам паи при разделе не достались, но, может быть, есть смысл купить, чтобы был дополнительный приработок?
Смысла нет. Если своей техники нет, и 3 га нет смысла брать. А так одно поле должно быть хотя бы 70-100 га. Паи в основном сдают в аренду. У кого пай берут, тому зерно дают, а остальное себе, за обработку. А так, один в поле не воин.
Плата за аренду паев может быть как денежной, так и натуральной, но денежная форма расчетов распространена меньше.
Житель села Икон-Халк, 1955 г.р.:
Вопрос: За сколько пай в аренду можно отдать?
Как договорятся. В среднем 6,5-7 тысяч рублей в год. Тонну двести (килограмм пшеницы) за пай дают – 7,5-8 тысяч рублей получается. Это за пай. Пай у нас 3,1 га.
Местные арендаторы расплачиваются в основном пшеницей, в среднем плата составляет одну тонну в год за пай. Дочерняя структура сахарного завода, арендующая паи, в частности, у жителей села Адиль-Халк, расплачивается с ними сахаром. Условиями аренды местные жители часто не довольны, однако, поскольку арендаторы в основном также местные, подобные конфликтные ситуации не выходят за границы района:
Житель села Икон-Халк, 1975 г.р.:
(о крупном арендаторе) Твое хозяйство на ноги встало за счет чего? За счет тех же людей, 170 паев, к примеру, находится у тебя, 50 паев находится у него, 30 у него, каждый за счет этого становится на ноги. Но извини, у тебя совесть есть? Ты за 2-3 миллиона новый трактор покупаешь. А каждому человеку (за пай – К.К.) тонну пшеницы он дает, тонну отдает всего. В этом году как подачки дал по мешку сахара. На сенокос я иду, говорю, покажи, сенокос – это же трава, эту траву ты покажи мне, чтобы я мог прийти и косить, или помоги нам косить. Он вместо того, чтобы помочь косить, говорит, удерживаю с тебя 100 кг пшеницы, за то, что я буду косить. А с моих паев, 9 га, каждый год сколько тонн получает, сколько людей таких?
Что касается работы по найму у фермеров, то о такой перспективе опрошенные нами жители высказывались в основном скептически:
Житель села Икон-Халк, 1963 г.р.:
Работы (в сельском хозяйстве) нет как таковой. Отдельные фермеры взяли землю и работают. На 16 тысяч человек населения пусть 300 занимаются земледелием. А остальным что делать?
Вопрос: А у фермера можно работать?
На 20 паев 2-3 человека взял, а остальным что делать? Он же тоже не может 10 человек взять.
Вопрос: 20 паев это 60 га, и 2-х человек хватает?
На 60 га и одного тракториста хватает, лишь бы трактор хороший был.
На заработки в Западную Сибирь (Тюменскую область и Югру) регулярно выезжает значительная часть населения. Так, по оценкам администрации села Икон-Халк (4202 жителя по переписи 2002 г.), по состоянию на 2011 год там находилось около 35% трудоспособного населения села. Интересно отметить, что из всех народов КЧР, по-видимому, именно ногайцы в наибольшем количестве работают в Западной Сибири. Это же направление «отходничества» популярно и среди ногайцев Дагестана (см. очерк первый, раздел 2) (13):
Житель села Адиль-Халк, 1948 г.р.:
Здесь в Карачаево-Черкесии столько ногайской речи не слышу, сколько в Уренгое. Едешь в автобусе, обязательно кто-то по-ногайски разговаривает. А здесь, в Черкесске, вообще не слышно.
При этом экономические результаты пребывания в Западной Сибири для разных жителей района разные:
Житель села Адиль-Халк, 1948 г.р.:
Вопрос: Временно уезжают или постоянно?
Только временно. Посмотри ногайские аулы, двух-трехэтажные дома, деньги привозят в Карачаево-Черкесию, сюда вкладывают, и газ, и воду, и дорогу, и детсадики, и мечети, все они финансируют.
Житель села Икон-Халк, 1975 г.р.:
Чтобы район здесь на ноги встал, ты открой что-нибудь, фабрики открой. Хоть половина этих северных (работников), чтоб они не заболели, (пусть вернутся сюда работать), от простудных заболеваний умирают люди. Приходят сюда, на последние заработанные деньги строят дома, или заборы, и в конце что остается? Палец сосет и на одном чае сидит. А если бы он на месте работал и зарплату 20 тысяч получал бы, вот так хватало бы. Здесь не надо московские 100 тысяч рублей, на газ, муку этого хватает.
Населенным пунктом, во многом цементирующим два района, остается бывший райцентр объединенного района Адыге-Хабль. Эта его роль выражается не только в том, что там находятся межрайонные структуры, в зону ответственности которых входят оба района. В советское время, после укрупнения района в 1950-е гг. (см. раздел 2), в его райцентр довольно активно переселялись ногайцы, получавшие там различные должности и жилье (как уже отмечалось, по данным переписи 2002 г., ногайское население Адыге-Хабля составляло 664 человека, или 18,2%). Заметной миграции ногайцев из Адыге-Хабля после создания Ногайского района, по оценкам представителей ногайской и черкесской общин, не зафиксировано. Ногайцы имеются среди врачей районной больницы, учителей школы. По свидетельству одного из опрошенных жителей Адыге-Хабля, «движущиеся ногайцы» (то есть, видимо, жители Ногайского района, имеющие свой автотранспорт и возможность отвозить детей в другое село) по-прежнему предпочитают отдавать детей в школы и детские сады Адыге-Хабля. Есть и случаи трудовой мобильности, когда житель Ногайского района по совместительству работает и у себя в селе, и в Адыге-Хабле:
Жительница села Икон-Халк, 1959 г.р.:
В Адыге-Хабле в школе наша женщина работала, так и продолжает работать, отношение доброжелательное, коллектив хороший. Здесь мало часов, и она по совместительству в Адыге-Хабле работает в начальной школе. У нас многие из нашего аула, человек 10 работает в Адыге-Хабле в школе.
Таким образом, в районном масштабе разделение не привело к конфликтам и к осложнению межэтнических отношений. В целом свидетельств такого неблагополучия на территории контактного проживания черкесов и ногайцев не было ни до, ни во время создания Ногайского района. Можно предположить, что одна из причин этого – многовековая история взаимоотношений черкесов и ногайцев, на протяжении которой между этими народами не сформировались отношения соперничества, характерные для некоторых других пар народов-соседей на западном Кавказе (14). Отсутствовали при разделе Адыге-Хабльского района и экономические «раздражители», подобные тем, которые были при образовании Абазинского района (см. раздел 1). Как показывает наш полевой материал, имеющиеся в районе экономические проблемы население не связывает с образованием района. В основном все эти проблемы – внутренние для района (например, взаимоотношения крупных арендаторов и населения). Однако и в этих, почти идеальных условиях формирование «национального района» вызвало у населения определенные претензии и недоумения. У жителей нового района эти претензии сводятся к тому, что районные структуры пришлось создавать «с нуля», без распределения между двумя районами материальной базы, имевшейся в Адыге-Хабльском районе. Как мы видели, в первую очередь эти претензии касаются сфер, с которыми сталкивается любой житель района, например, здравоохранения. Можно предположить, что эти претензии возникли в те годы, когда жителям нового района был затруднен доступ к некогда «своей» больнице (см. выше):
Житель села Икон-Халк, 1955 г.р.:
Вообще раздел района был неправильным, абсолютно неправильным. Дележа вообще-то не было, был выход Ногайского района из Адыге-Хабльского. Как мужчина уходит? Пиджак взял и ушел. Так и Ногайский район ушел без единой ручки. Собес, то же здравоохранение – кусок ваты не взял.
Такие негативные комментарии у ряда респондентов в Ногайском районе сопровождались заявлениями о том, что вместо раздела района следовало изменить его название. То есть, одобряя саму идею создания национального района, население неоднозначно относится к состоявшейся процедуре разделения. Эта процедура была омрачена также территориальным спором, который рассматривается в следующем разделе.
(Продолжение следует)
(12) Подробнее см. И.В.Стародубровская, Н.В.Зубаревич, Д.В.Соколов, Т.П.Интигринова, Н.И.Миронова, Х.Г.Магомедов. Северный Кавказ: модернизационный вызов. Москва: РАНХГС, 2011. С.83-97.
(13) Об «отходничестве» северокавказских народов см., напр., Е.Л.Капустина. Отходничество в Нагорном Дагестане как социальное и экономическое явление (конец XIX – начало XXI века) // Ю.Ю.Карпов (ред.). Традиции народов Кавказа в меняющемся мире: преемственность и разрывы в социокультурных практиках. СПб: Петербургское востоковедение, 2010. С. 356-401.
(14) Об истории черкесо-ногайских отношений см., например:В.В.Гудаков. Северо-Западный Кавказ в системе межэтнических отношений с древнейших времен до 60-х годов XIX века. СПб: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007.
земельные конфликты Карачаево-Черкесия ногайцы этничность / этнополитика
