Цова-тушины (II)
Публикации | Роланд ТОПЧИШВИЛИ (Грузия) | 23.05.2012 | 00:00
Часть I
Вернемся к вопросу поселения цова-тушин в нагорье Восточной Грузии. Ввиду отсутствия соответствующих письменных источников, мы не располагаем документальными материалами о данном факте. При рассмотрении этой проблемы единственным источником являются народные предания и языковые данные. Здесь же следует заметить, что ученые, изучающие вопрос о цова-тушинах, делятся на две группы: одни утверждают, что их предки пришли в горы Восточной Грузии с Северного Кавказа, в частности, из Ингушети; другие придерживаются противоположного мнения о том, что предки цова-тушин изначально же проживали в этих местах и никакими мигрантами не являются. Существует еще и третье соображение, развивающее вторую версию. Автор этой третьей версии заключает, что, будучи коренными жителями Тушети, именно цова-тушины, а не кто иные, упоминаются в древних источниках в качестве тушин, грузиноязычное же население пришло сюда из равнинной Грузии сравнительно позднее. А дальше уже на месте грузиноязычный этнос ассимилировался с цова-тушинами и произошло огрузинивание последних. Местный говор коренных тушин сохранился лишь в тушинском обществе Цовати. Автором этого соображения является Кизилашвили, который по образованию не является ни историком и ни лингвистом.
Сведения о переселении цова-тушин в нагорье Восточной Грузии – Тушети – с Северного Кавказа (из Ингушети) печатались еще в прессе XIX века, что позже нашло отражение и в научной литературе XX века. Главными аргументами в пользу подобных утверждений являлись устные предания и схожесть цова-тушинского языка с вайнахскими языками. Одним из первых подобное соображение в прессе XIX века высказал Иванэ Цискаришвили, сам по происхождению цова-тушин (Цискаров 1843). Эту точку зрения разделял и ученый-лингвист Акакий Шанидзе. По его мнению, «и предки грузиноязычных тушин говорили на цова-тушинском, а затем постепенно перешли на грузинский» (Шанидзе 1972: 109). Постольку, грузиноязычных тушин он рассматривал как население смешанного, грузино-вайнахского происхождения. О вайнахском происхождении цова-тушин писали и другие ученые: П. Усляр, В. Лагазидзе, Т. Утургаидзе, Дж. Степнадзе.
Из русских ученых этой проблемой наиболее активно занималась этнограф-кавкасиолог Н. Волкова (Волкова 1977: 84-89; Волкова 1973: 161; Волкова 1974: 153-156). На основе существующей научной литературы и добытых ею (как среди цова-тушин, так и среди северокавказских ингушей) преданий она однозначно заключает, что в историко-этнографический горный край Восточной Грузии, в Тушети, цова-тушины мигрировали с Северного Кавказа, из Ингушети. Согласно собранным Н. Волковой преданиям, причиной переселения цова-тушин из Ингушети явился религиозный вопрос: их принуждали отречься от христианства и обратиться в мусульманство. Чтобы не принять ислам, они покинули свои места обитания и двинулись в горы Грузии. По другой версии, в Ингушети, где жили предки цова-тушин, была проблема малоземелья. Поэтому они решили искать для поселения новые, пригодные земли. Местность, из которой они мигрировали, называлась Вапи (Ваби).
Историю переселения цова-тушин с Северного Кавказа Н. Волкова записывала во время полевых экспедиций со слов самих цова-тушин: «Мы, цовцы, – грузины, но по происхождению кистины, и язык наш родствен кистинскому. На сегодня мы, цовцы, являемся частью тушин, но пришедшими с другой, западной стороны, из страны Галгай. Когда шах Аббас хотел обратить всех горцев в мусульманство, тогда галгайцы подались в горные районы Грузии» (Волкова 1974: 84). Н. Волкова даже указывает то конкретное место, откуда мигрировали предки цова-тушин. Это местность близ села Эрзи в Джейрахском ущелье, именуемая Ваби (Вапи). Согласно ингушским преданиям, причиной переселения цова-тушин из Ингушети было малоземелье. Вместе с тем, согласно зафиксированным в Ингушети этнографическим материалам, предки мигрировавших из этих мест в Грузию цова-тушин, оказывается, сами были мигрантами – некогда они переселились в Ингушети из другой историко-этнографической провинции горной Восточной Грузии – из Хевсурети – и родственны хевсурам (Волкова 1973: 169). В другом труде тот же автор указывает на переселение части цова-тушинских фамилий из Архотского общества (Хевсурети). Опираясь на исторические сведения, среди этих фамилий этнограф в первую очередь выделяет многочисленную фамилию Цискаришвили (Волкова 1974: 152). Небезынтересно предание о том, что в Ликокском ущелье Хевсурети жили представители фамилии Бациони, которые переселились из этих мест в неизвестном направлении. С этой точки зрения, должно быть, примечательно и то, что в Хевсурети есть село под названием Бацалиго. Русский этнограф Н. Волкова отмечает также, что некогда население Майстинского общества Чечни в языковом и культурном плане было близко к грузинам и в прошлом исповедывало христианство. Более того, в чеченском селении Рошничу со слов респондентов Н. Волкова записала предание о том, что чеченцы общества Малхисти являются потомками грузинских горцев – хевсур. Потомками переселенцев из Грузии (Хевсурети) исследователь считает также жителей ингушского села Шуани в Мецхальском ущелье (Волкова 1973: 166, 168). Между прочим, вайнахи (чеченцы) называют грузинскую этнографическую группу пшавелов (пшавов), соседствующую с хевсурами, «шуо».
Вернемся к приведенному в книге Н. Волковой ингушскому преданию, свидетельствующему о родственности переселившихся из Ингушети в горную Грузию цова-тушин с грузинскими горцами хевсурами. Почти аналогичное предание записали мы в 2005 году у замечательного знатока старых историй и преданий Адама Алексеевича Чахрошвили (род. 1928 г.). Это предание ему хорошо известно с детства, он не раз слышал его от стариков: шесть чабанов из нескольких грузинских селений (пятеро из края Кизики и один – по фамилии Турашвили из села Матани) в поисках сочных пастбищ отправились в Пшави, в Гомецарское ущелье, где и остановились. Здесь, в Пшави, к пастухам присоединился человек по фамилии Швелури, который рассказал им о богатых пастбищах Джейрахского ущелья в Ингушети. Все эти семеро пастухов-грузин со своми семьями и отарами овец решили попытать счастья и перешли в Ингушети. Тут к ним присоединился еще один местный житель. Так в одном из ингушских селений появилось восемь новых фамилий (в том числе семь грузинских), представители которых со временем ассимилировались с коренными жителями. Для потомков грузинских пастухов ингушский стал родным языком. Несмотря на длительность проживания в Ингушети, потомки грузинских мигрантов постоянно испытывали притеснения со стороны ингушей, недовольных тем, что пришлые люди пользуются их пастбищами, да еще и осели на их земле. Поэтому пастухи-грузины со своими семьями были вынуждены покинуть Ингушети и перебрались в Чечню. Поменяв несколько мест обитания, они наконец осели в Итонхале. Пробыв здесь некоторое время, предки цова-тушин отправились в Пирикитское общество Тушети и расселились в трех здешних селах – Гиреви, Чонтио и Чиго. Затем они покинули и эти места, переселившись в Цовати. Восемь фамилий осели все по разным селениям. Первым, кто поселился в Цоватском обществе, был некто Цоэ (Цоа) по фамилии Чеичени. Но с ним не было ни членов его семьи, ни кого другого. Решение об окончательном поселении цова-тушин в Цовати было принято общим тушинским собранием, поскольку жители трех селений Пирикити (Гиреви, Чонтио и Чиго) сами испытывали нехватку земельных угодий. Поэтому первоначально своих покойников цова-тушины несли хоронить в пирикитское село Чонтио. От имени первого поселенца Цоа и пошло название всего общества Цоата (Цовата). Поселенцы сохранили свое, христианское вероисповедание, но сохранили ли они грузинский язык – неизвестно, во всяком случае, преданиями это не подтверждается. Бесспорно, что в XVIII веке цова-тушины были двуязычны. Наряду с цова-тушинским, они владели и грузинским. С этой точки зрения не меньший интерес представляет собой полученный той же Н. Волковой от одного очень пожилого респондента социальный документ о том, что галгайцы (ингуши) ставили себя выше жителей Вапи (откуда и переселились цова-тушины). У них был принят обычай кровной мести убивать взамен одного убитого галгайца (ингуша) двух жителей Вапи (Волкова 1973: 169). Из этого материала явствует, что вапийцы, как пришлые люди, были чужды ингушам, которые, как коренные жители, ставили себя выше мигрантов.
По преданию, потомки перешедших в селение Ваби (Вапи) семи пастухов освоили местный, ингушский язык; здесь же продолжали жить еще два-три их поколения.
Согласно собранным Н. Волковой полевым материалам, предки цова-тушин переселились из Ингушети в Тушети во времена шаха Аббаса, хотя, следует заметить, что поход шаха Аббаса на Ингушети истории не известен. И вообще, определить время миграции цова-тушин для автора оказалось очень сложным делом. Согласно преданиям самих цова-тушин, они активно участвовали в Бахтрионской битве (1659 год). По нашим этнографическим материалам, в этот период цова-тушины обитали в трех вышеназванных селениях Пирикитской Тушети, не будучи еще жителями Цовати. Из этнографических материалов явствует, что тушинское собрание разрешило цова-тушинам поселиться в Цовати спустя три года после Бахтрионского сражения, т. е. в 1662 году. Как долго потомки цова-тушин жили в Пирикитском ущелье Тушети, из преданий определить весьма трудно. На наш взгляд, это был не малый промежуток времени, поскольку после переселения в Цовати они еще долгое время продолжали хоронить своих покойников в Пирикити.
У цова-тушин грузинские имена и фамилии – с грузинской основой (корнем) и грузинскими суффиксами. Их фамилии оканчиваются на -дзе, -швили или -ур(и). Хотя, разговаривая на своем языке, цова-тушины придают своим фамилиям специфическую форму. Замечено, что «одна группа цова-тушинских фамилий производится с помощью суффикса -гар, другая же – присоединением суффикса -ур-. В конце фамилий этой, второй группы добавляется еще элемент -и, выражающий множественное число» (Чрелашвили 2002: 292). Например, фамилия Апшинашвили на цова-тушинском звучит как Апшина-гар, Кавтарашвили – как Ковтар-гар, Чрелашвили – Чрела-гар, Швелашвили – Швела-гар, Вешгуридзе – Вешгур-гар, Хачиуридзе – Хачир-гар и т. д.
Справедливо замечено, что элемент -гар выражает собирательность, принадлежность (Чрелашвили 2002: 293). Фамилии другого ряда в цова-тушинском, как уже сказано выше, образуются с помощью элемента –ур-/-р(Чрелашвили 2000: 294). Например: Меотишвили – Мевт-ур-и, Мчедлишвили – Чедл-ур-и, Шалапишвили – Шалп-ур-и, Кадагидзе – Кадг-ур-и, Дингашвили – Динг-р-и, Цотоидзе – Цот-р-и, Лагазидзе – Лагз-ур-и и т. д. Суффикс –урцова-тушинского языка К. Чрелашвили считает субстратом грузинского языка.
Первоначально в каждом цова-тушинском селении жили представители одной фамилии. По этнографическим данным, это следующие фамилии: Пешкроу, Шуиртлоу (Шуртлоби), Чеичени, Швелури, Беихури, Царби, Бгуджроби и Уэдгара. Из этих, основных фамилий позже выделились (образовались) новые фамилии. Этот процесс протекал как в период горской жизни цова-тушин, так и после их переселения на равнину. Много фамилий возникло в результате обычая «шедзмавеба», т. е. побратимства, или искусственного породнения. Предками представителей этих новообразовавшихся фамилий в большинстве своем были наемные пастухи – выходцы из разных уголков Грузии и из Северного Кавказа. В основу создания имен и фамилий цова-тушин выбирались имена знатных, почитаемых предков мужского пола. Все фамилии – и новые, и старые – представляли собой один родственный круг.
Относительно цова-тушинских фамилий вырисовывается весьма интересная картина. Например, в одной части селения Сагирта поселились потомки пшава Швелури, бывшего родом из Гомецари. Из фамилии Швелури произошли Дингашвили и Цискаришвили. Позднее из фамилии Цискаришвили выделилось несколько новых фамилий. В другой части Сагирта (именовавшейся в старину Цоэта) жили представители фамилии Чеичени. Последняя включает приблизительно 12 фамилий: Шавхелишвили, Бабошвили, Басилашвили, Микеладзе, Бачулашвили, Джимшеришвили, Итошвили, Чрелашвили, Пилишвили, Цихелишвили. Основная часть фамилии Чеичени вымерла. Прямыми преемниками этой фамилии считаются Сагишвили. Хотя, судя по другим сведениям, они являются потомками мигрировавших из Хевсурети Бердишвили. Остальные фамилии считаются произошедшими в результате искусственного породнения.
Поначалу в селе Этельта жили представители фамилии Пешкроу. Официально сегодня такой фамилии больше нет. В этой фамилии объединены: Чахрошвили, Муштараули, Бахтаришвили, Баиндуришвили, Бадзошвили, Джихошвили, Баиадзе, Папашвили, Букураули, Бегумишвили, Халишвили, Накветаури, Чарелашвили, Галишвили, Шанкиашвили, Ожилаури. Прямыми потомками фамилии Пешкроу считаются только Бадзошвили. Остальные фамилии образовались в результате «шедзмавеба» или искусственного породнения с пришедшими со стороны. Несмотря на то, что 16 фамилий, проживавших в селе Этельта, не доводились друг другу кровными родственниками, между собой они в брак не вступали.
Основной фамилией жителей села Индурта была Шортиани (Шортиули). Сегодня они носят фамилию Шортишвили. Остальные фамилии Индурта возникли в результате искусственного породнения. Так, например, Лагазидзе пришли сюда из Пшави. В селе Царо проживали: Уджираули, Сулханаури, Датоидзе, Хачиришвили, Жодуришвили. Их первофамилией считается Цароэли (на цова-тушинском – Царби). На самом деле непосредственным преемником Цароэли ни одна из вышеперечисленных фамилий не является. Все коренные жители села Царо умерли от чумы. По традиции горцев, тот, кто первым селился на месте вымершего села, объявлялся преемником и наследовал тамошнюю фамилию. На царойском селище таковым оказался Сулхан Ахалаури, который и принял фамилию Цароэли. И хотя сегодня официальной (или, как говорят рассказчики, «дасацери» записанной) фамилией потомков Сулхана Ахалаури является Сулханаури, население их попрежнему называет Цароэли (по-цовски – Царби).
В селениях Цова-Тушети, кроме цова-тушин, жили также мигранты из Пшави, Хевсурети, Кистети. Пришлые фамилии находились под покровительством местных фамилий, иначе говоря, были связаны с ними по обычаю «шедзмавеба» (побратимства и покровительства). По традиции, в горах Восточной Грузии община, приняв иноплеменника, помогала ему освоиться на новом месте. Происходило искусственное породнение коренных жителей и мигранта, к которому (а потом и к его потомкам) относились как к кровному родственнику. Чужеродец становился полноправным членом территориального общества (социума), что, как замечено, укрепляло социальное единство. А для горцев это единство было превыше всего (Канделаки 2001).
Главной фамилией села Мозверта является Баихоидзе. Как мы уже отмечали выше, из восьми пришедших из Ингушети в Тушети фамилий семь были грузинские (пять из Кизики, одна фамилия из Матани и еще одна пшавская, из Гомецари). Единственной фамилией ингушского происхождения считается именно Баихоидзе (Беихури). Позднее в фамилию Баихоидзе вошло более десяти фамилий. Собственно Баихоидзе из-за их злобного нрава все были истреблены тушинами, за исключением только одного хромого человека, которого из жалости оставили в живых. Потомками последнего являются Ахадишвили и Торгвашвили. По словам рассказчиков, ныне тоже живут Баихоидзе, но они в действительности являются потомками дидойских Шармадинов. Согласно нашим этнографическим материалам, на сегодняшний день насчитывается всего 86 цова-тушинских фамилий, объединенных в восемь основных фамилий. Из этих восьми фамилий семь были грузинского происхождения и лишь одно – ингушского. Потомки семи грузинских пастухов, перешедших в Джейрахское ущелье Ингушети (местность Ваби) с женами и детьми, оставались здесь еще на протяжении двух-трех поколений. Ингушский стал для них основным разговорным языком, поскольку, благодаря брачным отношениям, они ассимилировались с местными ингушами. Семь грузинских фамилий, к которым в Ингушети добавилась еще одна ингушская, позднее перебрались в Тушети. К поселившимся в тушетских горах, а затем спустившимся на равнину цова-тушинам в разное время присоединилось немало фамилий из Пшави, Хевсурети и других краев. Искусственно породнившимися с цова-тушинами были преимущественно наемные пастухи, которые, обзаведясь со временем необходимым количеством собственных овец, выражали желание поселиться здесь же. Факт миграции отдельных фамилий из разных уголков Грузии подтверждается и документами камеральной переписи населения XIX века.
Языковые данные вполне совпадают с этнографическими. Лингвисты (М.Курдиани) отмечают, что цова-тушинский язык отличается от ингушского, он является другим языком. А если предки цова-тушин жили в течение двух-трех поколений в ингушском ущелье Джариах, то их язык не должен слишком отличаться от ингушского языка. В ответ на это замечание следует сказать, что в XIX веке, когда ущелье Джариах (где находилось село Вап) было заселено, речь живших там ингушей отличалась от речи жителей остальной Ингушетии. По словам П.Услара, все вайнахи свободно понимали друг друга; исключение составляли джариахцы, которые разговаривали на весьма отличавшемся языке (Услар 1888: см. также: Анчабадзе, Волкова 1993: 134). Вообще XIX век для культур кавказских народов был периодом катастрофически трансформационным, что и наложило клеймо на языковое положение ингушей: «Имевшие тогда же место насильственное переселение ингушей из горной части Ингушетии на плоскостные земли и последовавшая за этим политика укрупнения населенных пунктов обусловили стирание языковых и других различий между представителями разных диалектов ингушских «племен». В крупных населенных пунктах совместно стали проживать представители различных этнических подразделений ингушей: галгай, фяппи, карабулаки (орстхоевцы). Данное обстоятелство оказало существенное влияние на формирование единого ингушского языка» (Албогачиева 2010: 471).
Таким образом, из восьми древнейших фамилий грузинской этнографической группы цова-тушин только одна фамилия имела негрузинское происхождение. Фактически, цова-тушины являются потомками мигрантов из разных историко-этнографических краев Грузии. Формирование этнографической группы цова-тушин происходило на фоне сложных социальных, культурных и хозяйственно-экономических процессов. Двуязычие цова-тушин было обусловлено длительным проживанием нескольких их поколений в ингушском поселении Вапи. С этнографической точки зрения цова-тушины не отличаются от остальных грузин. Их грузинское наречие было ближе к грузинскому литературному языку, чем говоры других соседних грузинских этнографических групп.
Литература
Албогачиева 2010 – Албогачиева М. С.-Г. Влияние образования на функциональное изменение ингушского языка. – Традиции народов Кавказа в меняющемся мире: преемственность и разрывы в социокультурных практиках. – СПб, 2010.
Арутюнов 1989 – Арутюнов С. А. Народы и культуры. – М., 1989.
Арутюнов 2002 – Арутюнов С. А. Судьба малых народов в III тысячелетии христианской эры. – Встреча этнических культур в зеркале языка. – М., 2002.
Бочоридзе 1993 – Бочоридзе Г. Тушети. – Тб., 1993. – Груз.
Волкова 1973 – Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. – М., 1973.
Волкова 1974 – Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII-начале XX века. – М., 1974.
Волкова 1977 – Волкова Н. Г. Басбийцы Грузии: этнографические заметки//Советская этнография. № 2. – 1977.
Джорбенадзе 1995 – Джорбенадзе Б. Диалекты картвельских языков. – Тб., 1995. Груз.
Канделаки 2001 – Канделаки М.Б. Из истории традиционного быта грузинских горцев. – Тб., 2001. – Груз.
КЦ 1955 – Картлис Цховреба (История Грузии) / Под. ред. С. Каухчишвили. – Тб., 1955. – Т. 1. – Груз.
Курдиани 1997 – Курдиани М. Язык и народ // Кутаисские беседы. 1997. Кн. IV. –Груз.
Макалатия 1983 – Макалатия С. Тушети. – Тб., 1983. – Груз.
Ониани 1997 – Ониани А. Грузия и грузинские языки // Кутаисские беседы. – 1997. – Кн. IV. – Груз.
ПГП 1972 – Памятники грузинского права / Изд. И. Долидзе. – Тб., 1972. – Т. IV. – Груз.
Путкарадзе, Киквидзе 1997 – Путкарадзе Т., Киквидзе З. Компоненты формации национального социолингвистического профиля // Кутаисские беседы. – 1997. – Кн.IV. – Груз.
Цискаров 1848 – Цискаров И. Записки о Тушетии // Кавказ. 1848. № 7-12.
Чрелашвили 2002 – Чрелашвили К. Цова-тушинский язык. – Тб., 2002. – Груз.
Шавхелишвили 2001 – Шавхелишвили А. Тушины: историко-этнографическое исследование цова-тушин. – Тб., 2001.
Шанидзе 1972 – Шанидзе А. Тушины // Мнатоби. – 1972. № 2. – Груз.
Источник: Топчишвили Роланд. Кавказоведческие исследования. Тбилисский государственный университет имени Иванэ Джавахишвили. Факультет гуманитарных наук. Издательство «Универсал». Тбилиси, 2011. с.239-254.
Грузия цова-тушины этничность / этнополитика
