Абхазия после парламентских выборов: возможности, которые упустить нельзя
Публикации | Спартак ЖИДКОВ (Абхазия) | 03.04.2012 | 08:26
1 комментариев
10-24 марта 2012 г. в Абхазии был избран новый состав парламента. Это - последние из целой серии выборов, прошедших в республике за последние 2,5 года: президентские - в декабре 2009-го, муниципальные - в феврале 2011-го, внеочередные президентские - в августе 2011-го, наконец, парламентские - в марте 2012 г.
Депутатский корпус сильно обновился (только 3 из 35 бывших депутатов вновь получили мандаты), так что о степени профессионализма нового парламента еще нельзя составить четкого впечатления. Но политическая картина ясна, как и после президентских выборов 2011 г.: оппозиция занимает в парламенте лишь четверть мест, политическая традиция Сергея Багапша будет продолжена. А поскольку до следующей избирательной кампании в республике еще много времени, можно говорить о том, что расклад сил, наконец-то, обрисован четко, без неясностей.
Парламентские выборы в Абхазии, как и прежде, прошли по мажоритарной системе. Поэтому многие аналитики, следившие за этой кампанией, затруднялись сделать выводы и ограничивались лишь осторожными предположениями, базируясь на общеизвестных фактах. Общей для всех экспертов стала дружная положительная оценка процесса голосования: наблюдатели из разных стран мира признавали, что выборы проходили в спокойной обстановке, без нарушений и жалоб на действия Центризбиркома, по оценкам большинства – без использования административного ресурса (те, кому показалось, что административный ресурс все же был, не смогли четко сформулировать, в чем же он заключался).
Доступ наблюдателей к нужной информации был обеспечен повсеместно, степень вовлеченности прессы и общественных организаций удивляла даже европейских гостей. Словом, Абхазия продемонстрировала такой уровень демократического развития, который можно наблюдать мало где на постсоветском пространстве. С этой точки зрения итоги выборов оказались, безусловно, положительными.
Однако в самой Абхазии уровень политической грамотности населения уже настолько велик, что даже этими результатами общественность довольна не вполне. Выборы разрешили главный вопрос: способна ли оппозиция к неожиданному реваншу, не изменились ли настроения народа за полгода, прошедшие после избрания Александра Анкваба президентом? Выяснилось, что не изменились. Другое дело, что либеральная интеллигенция в Сухуме склонна критически относиться к новому составу парламента уже по одному тому, что избранные депутаты в своей массе – люди малоизвестные, выдвинувшиеся в провинции, работавшие с электоратом «по-старинке» – путем бесед о самых злободневных проблемах на том или ином участке и обещаниями эти проблемы, по возможности, решить. Впрочем, на этот раз кандидаты были гораздо осторожнее с обещаниями, нежели в ходе предыдущих кампаний. А вот новых политических инициатив глобального масштаба кандидаты не выдвигали. Именно это стало причиной нареканий со стороны политизированной части общества.
По сути, недовольство сухумских либералов – обнадеживающее явление. Оно позволяет ожидать, что в следующие годы политическая борьба в Абхазии уже не будет лежать в русле традиционного противостояния: «власть и оппозиция». То, что в парламент прошло мало депутатов от партий (от «Единой Абхазии», ведущей провластной – 3, от Форума народного единства, главной оппозиционной – 4, от прочих, принимавших участие в выборах – вообще никого), не удивительно. Пока в республике существует мажоритарная система, а выборы при этом не являются фикцией, в отдельных округах неизбежно будут побеждать «провинциалы», не принадлежащие к какой-либо партии или вообще не ставящие партийную принадлежность во главу угла. А тот факт, что организованная радикальная оппозиция большинства в парламенте заполучить не сможет, стал очевидным еще во время первого тура, 10 марта. Во втором туре речь шла о том, станут или не станут депутатами 7 оппозиционных кандидатов: Аслан Кобахия, Ахра Бжания, Аполлон Гургулия, Рита Лолуа, Даур Аршба, Руслан Харабуа, Гиви Габния. Первые трое выиграли и присоединились к Раулю Хаджимба, который – единственный из всех оппозиционеров – сумел победить с первого раза, причем с большим отрывом. Из «беспартийных» членов нового парламента к оппозиции тяготеют еще 3-4 чел. Таким образом, ситуация напоминает итоги парламентских выборов 2007 г.
Как бы то ни было, придраться к властям на этих выборах оказалось почти невозможно. Дополнительные списки избирателей сократились до такой степени (0,5%), что более или менее заметные махинации исключены. Многие ставленники правительственной «Единой Абхазии» проиграли, но поскольку президент не призывал избирателей голосовать за нее, вообще не пытался давать гражданам руководящие указания, какой им делать выбор, неудача этой партии на выборах никак не повлияла на популярность президента. Правда, некоторые представители журналистского сообщества сгоряча обвинили Анкваба в политическом коварстве: президенту вменяется в вину уже не попытка создать «карманный» парламент, а сознательное самоотстранение от выборов (продиктованное желанием избежать обвинений в использовании административного ресурса).
Теперь можно часто услышать утверждения, что с новыми депутатами, не связанными с партиями, президенту будет даже легче работать. Впрочем, если критика президента после выборов ограничивается упреками в невмешательстве в избирательную кампанию – это явно положительная характеристика той системы управления, которая существует в республике.
Абхазская оппозиция, судя по всему, довольствуется локальными успехами в нескольких округах, где им удалось не допустить в парламент выдвиженцев «партии власти». Это и победа Артура Миквабия в 6-м Сухумском округе над вице-спикером парламента предыдущего созыва, Ириной Агрба; и поражение в 27-м Кутольском округе во втором туре бывшего спикера, Нугзара Ашуба, лидировавшего в первом туре (эти факты, опять-таки, опровергают предположения о наступлении власти на оппозицию во втором туре). Но значение, которое придают этим отдельным успехам оппозиционеры, лишь подчеркивает общую тенденцию: реванш за август 2011 г. не состоялся, Александр Анкваб держит ситуацию под контролем, и для ослабления его власти никаких предпосылок нет.
Накануне выборов Анкваб даже сделал оппозиции ряд уступок, которые могли бы ему дорого обойтись - прежде всего, существенно расширил возможности кандидатов для выступлений в прямом эфире. В связи с этим можно отметить забавный эпизод, связанный с недавним заявлением Ассоциации работников СМИ Республики Абхазия (АРСМИРА), объединяющей по преимуществу оппозиционных журналистов, в котором теледебаты в прямом эфире были приписаны «давлению общественного мнения и журналистов».
Это небрежное замечание сильно возмутило главу Центризбиркома Батала Табагуа: «Мне очень хотелось бы знать, кто и когда на нас давил? - обиделся Табагуа. - Этот формат - идея ЦИК, реализованная еще в 2007 г.». Опровергать его никто не стал, обе стороны остались при своем мнении, но показательно, что те шаги, которые президент сделал навстречу оппозиции, были восприняты ею как должное и не вызвали позитивной реакции.
Однако если рассмотреть ситуацию в Абхазии в широкой ретроспективе, можно сделать вывод, что разнообразные претензии независимых журналистов и некоторых других представителей общественности к руководству Абхазии вряд ли будут долговечными. Нелишне напомнить, что сегодня президента и его команду резче всего критикуют те самые печатные издания, которые активно поддерживали Анкваба 8-10 лет назад – накануне и во время его прихода к власти. В связи с этим экспертному сообществу важнее понять: какое значение имеют выборы 2012 г. для внутриабхазской политики? Мало кто задается этим вопросом, а ответов, кажется, пока нет ни у кого.
А главное значение выборов-2012, надо надеяться – в том, что многолетнее изнурительное противостояние между багапшистами и хаджимбистами теперь может постепенно отойти в прошлое. Сторонники Анкваба слишком сильны, а рычагов для их свержения конституционным путем на ближайшие 5 лет просто нет. Страница перевернута, и абхазское общество готово начать новую главу.
Противостояние между хаджимбистами и багапшистами тянется даже не с 2004 г. – оно началось раньше, чем появились эти два названия политических группировок. Начало противостоянию положило само выдвижение Рауля Хаджимба на вершину пирамиды власти. И произошло это в период, когда республика меньше всего стремилась к потрясениям.
Абхазия 1990-х гг. в политическом плане была совсем не похожа на Абхазию сегодняшнюю. Выборы парламента по мажоритарной системе, о которых сейчас говорят пренебрежительно, как о традиции вчерашнего дня, считались главным событием общественной жизни, ибо властные позиции первого президента, Владислава Ардзинба, были действительно неколебимыми. Ардзинба не просто считался народным кумиром – он был им в реальности, и ему не требовалось ни портретов, ни плакатов для завоевания популярности. Он занимал в умах положение, какое может занимать глава государства, добившийся для республики фактической независимости в чрезвычайно сложных условиях. Блестящий оратор, Ардзинба мог разъяснить гражданам с экрана телевизора любую непопулярную меру, любые осложнения на внешнеполитической арене. Только болезнь президента смогла помешать его планам – но и тогда народ Абхазии 4 года мирился с тем, что глава государства отсутствует на рабочем месте: слишком крепкой была память о его заслугах.
Но только такой харизматический лидер, как Владислав Ардзинба, мог своим авторитетом убедить население примириться с недостатками, которых за тот же период накопилось немало. И когда фигуры другого масштаба, пытавшиеся играть роль «исполняющих обязанности», стали пытаться продолжать его политику, это не вызвало ничего, кроме раздражения. В 2002 г. на парламентских выборах в Абхазии (проводившихся по той же самой мажоритарной системе, которую сегодня считают удобной только для президента) «партия власти» провалилась. А когда в 2004 г. Рауль Хаджимба, назначенный премьером, был представлен народу как преемник Владислава Ардзинба – причем не временный, а реальный, – отторжение оказалось едва ли не всеобщим. Дальнейшее известно: в октябре 2004 г. на президентских выборах Хаджимба потерпел поражение, набрав 32% голосов. И очевидно, что даже эта цифра оказалась такой высокой лишь по той простой причине, что российский президент накануне выборов выразил Раулю Хаджимба свою поддержку, хотя и сдержанно.
События осени 2004 г. – с противостоянием на грани вооруженного, охватившим всю Абхазию, с постепенным переходом на сторону избранного президента Сергея Багапша всех государственных структур, – без преувеличения можно назвать революцией. В них были и народные сходы, и погром в Верховном суде, устроенный хаджимбистами, и фактический (на две недели) разгон «багапшистского» парламента, и самое активное за многие десятилетия вмешательство в процесс урегулирования абхазского Совета старейшин. Многие и сегодня уверены: если бы не способности Багапша к компромиссу, республика не избежала бы вспышки гражданской войны.
Эти события впервые заставили аналитиков разных стран обратить внимание на Абхазию, которой прежде интересовались лишь в связи с грузино-абхазскими переговорами и статусом миротворческих сил. Выяснилось, что в Абхазии сложилось активное, уверенное в себе общество, которое желает самостоятельно решать свои проблемы, причем решать их, оставаясь в фарватере российской политики. Но события разворачивались так стремительно, что в Москве их просто не успели осмыслить. Да и как можно было объяснить, почему народ Абхазии, искренне любивший своего президента и восхищавшийся им, категорически отвергает его преемника – добросовестного служаку, не замешанного ни в каких темных делах.
Неизбежно возникли теории о прогрузинском заговоре, которые побудили Россию вмешаться в конфликт. Раздел власти между багапшистами и хаджимбистами по принципу 60 на 40, искусственные перевыборы в январе 2005 г. (избрание Багапша президентом, а Хаджимба вице-президентом) – этот компромисс, не нужный ни багапшистам (у них отняли законную и безоговорочную победу), ни хаджимбистам (для Рауля Хаджимба пост вице-президента оказался просто синекурой), был все же лучшим, что в итоге смогла предложить Москва в качестве посредника. Но невмешательство принесло бы России гораздо большие дивиденды.
Негативные последствия событий 2004-2005 гг. трудно переоценить. Конечно, и санкции, наложенные на Абхазию странами СНГ в 1996 г. и формально сохранявшиеся до 2008 г., были тяжелы для республики. Но все без исключения абхазы ясно понимали (а ведущие абхазские политики повторяли снова и снова), что позиция России обусловлена давлением мирового сообщества, что рано или поздно Москва сумеет поступить в соответствии со своими геополитическими интересами и признать независимость республики.
Что до событий 2004-2005 гг., то стремление ряда политиков, зачастую довольно слабо связанных с Владиславом Ардзинба, использовать симпатию России к нему в свою пользу нанесло тяжелый удар по российско-абхазским отношениям.
Несколько факторов нейтрализовали этот удар за последующие годы. Во-первых, громадные дипломатические способности Сергея Багапша, который много раз поступался своими властными интересами, шел на уступки, примирял своих сторонников и врагов, не обращал внимания на оскорбления, не поддавался на провокации. Во-вторых, то обстоятельство, что высшие должностные лица Российской Федерации довольно быстро разобрались в ситуации (а сделать это было очень непросто, учитывая запутанную политическую борьбу в Абхазии) и установили дружеские отношения с новым абхазским руководством. В-третьих – признание Москвой независимости Абхазии, военная помощь против грузинского флота в 2008 г.
В то же время события 2004-2005 гг. имели и позитивные результаты. Главным из них стала невиданная прежде, четкая и продуманная организация выборов всех уровней, начиная с президентских. Представители всех кандидатов, как партийных, так и беспартийных, отныне следили за ходом выборов при каждом голосовании, в каждом самом отдаленном округе. Благодаря этой традиции, выборы, проходившие после 2005 г., уже никто не мог оспорить: слишком тщательным был контроль за их честностью, прежде всего со стороны новой оппозиции, которая хотя и не сумела завоевать симпатии большинства, но выполняла роль общественного цензора, хотя в качестве наблюдателя была вынуждена вести счет своим же поражениям.
Победы сторонников Багапша на парламентских выборах 2007 г., а его самого – на президентских выборах 2009 г. были закономерны. В республике утвердились свобода слова, демократические процедуры стали частью повседневности. Поступательное развитие было часто незаметно постороннему глазу, но в республике происходили позитивные процессы, которые и стали законным поводом для восхищения международных наблюдателей. Однако Абхазия пришла к своей развитой демократии не сама по себе и не сразу: потребовались годы напряженной, трудной борьбы.
Партия хаджимбистов в этой борьбе прошла через сложную эволюцию. Бывшие сторонники власти освоились с ролью критиков; считая себя в 2004 г. поборниками российско-абхазской дружбы, они стали упрекать новую власть за слишком тесный союз с Россией. Но фактически оппозиционеры загнали себя в тупик: они не могли предложить абхазским избирателям ничего оригинального и раз за разом проигрывали выборы, постепенно отступая из коридоров власти. Рауль Хаджимба в 2009 г. сам оставил пост вице-президента. Премьер-министр Сергей Шамба, который на президентских выборах 2011 г. привлек на свою сторону часть оппозиции, не сумел победить Анкваба и тоже ушел в сторону (вполне возможно, не навсегда). Мало-помалу само противостояние хаджимбистов и багапшистов стало утрачивать смысл. Сегодня новое поколение абхазской интеллигенции предъявляет власти новые требования: построение гражданского общества, совершенствование избирательной системы. Новые запросы уже не укладываются в привычные рамки двусторонней борьбы, определявшей внутреннюю жизнь Абхазии в течение последних 8 лет. В этой новой атмосфере потеряют смысл и старые методы борьбы оппозиции: с обвинениями Анкваба или Багапша в связях с Грузией, или их же – в слишком тесном союзе с Москвой.
По этой причине аналитикам не стоит акцентировать внимание на раскладе сил в парламенте – просто потому, что все эти годы и Багапшу, и Анквабу приходилось бороться с партией, чье влияние на самом деле не было столь высоким, чтобы создать реальный противовес «партии власти». Лишь со стороны казалось, что в республике сложилась двухпартийная система – на самом деле прекращение борьбы хаджимбистов и багапшистов позволит высвободить новые силы, которые способны создать новую картину, более благоприятную для развития Абхазии как в политическом, так и в экономическом смысле. Победа Анкваба объединила большинство абхазского общества, и у этого большинства, надо надеяться, будет конструктивная оппозиция, которая не будет ставить во главу угла приход к власти, а постарается завоевать доверие народа.
А что может предпринять в этой ситуации Россия? Очевидно – не повторить ошибку 2004 г., которая заключалась даже не во вмешательстве в дела Абхазии, а в том, что в Москве вовремя не смогли определить, какой партии следовало оказать всестороннюю помощь, какая группировка могла бы стать надежной опорой российского влияния. Теперь народ Абхазии хочет большего: новых, качественных сдвигов, более глубоких реформ, гарантий стабильности и порядка. Именно эти настроения отражало голосование за Александра Анкваба, ставшего в итоге третьим президентом. Сможет ли Москва помочь этой новой Абхазии и укрепить свое влияние в республике – а тем самым и свою южную границу? У России и у Абхазии снова есть шанс еще больше упрочить дружеские отношения – шанс, который обе страны не должны упускать.
Если подвести итоги сразу нескольких избирательных кампаний последних лет в Абхазии, нетрудно заметить, что мнение народа гораздо более стабильно, чем может показаться на первый взгляд. Прошло 10 месяцев со дня смерти Сергея Багапша, и кадровый состав руководства Абхазии кардинально поменялся. Но, по большому счету, политическая ситуация в республике никаких изменений не претерпела. Выбор электората оказался прежним. На место президента Сергея Багапша избран его ближайший соратник Александр Анкваб, а оппозиция в парламенте по-прежнему составляет небольшую группу в 7-8 чел. Итоги президентских и парламентских выборов 2011-2012 гг. оказались идентичны результатам выборов 2007-2009 гг. Сложная система качнулась и снова пришла в равновесие.
Спартак Жидков - писатель, журналист, историк
По материалам: Новое Восточное Обозрение
Абхазия политика и право
1 комментариев | Добавить комментарий | Все комментарии
