СТРАНИЦЫ ОТЕЧЕСТВЕННОГО КАВКАЗОВЕДЕНИЯ (VII). Этнографическое кавказоведение: основные направления, идеи, концепции
Публикации | 05.12.2011 | 18:25
2. СОВРЕМЕННЫЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ
В первые годы после Октябрьской революции жизненный уклад бывших окраинных народов Российской империи во многом еще сохранял былую традиционность. Элементы новых социально-экономических отношений с трудом пробивали себе дорогу в повседневной жизни и общественном сознании людей, порой отступая перед вековыми устоями патриархального быта. Чтобы в подобной ситуации заметить ростки нового, увидеть новационные изменения современной этнографической действительности, исследователю нужно было поставить перед собой специальные познавательные задачи, сосредоточиться на новом подходе к изучению полевого материала.
До некоторой степени эти задачи были осуществлены К. Данилиной, проводившей по заданию ИПИНа обследование труда и быта аджарок. Автор характеризует черты патриархальной традиционности местного быта: ограниченность сферы применения женского труда домашним хозяйством, наличие многочисленных пережитков в семейной жизни (избегание, авторитарная власть старших мужчин, ранние браки), культурную отсталость (аджарки отказывались показываться врачам), консервативность общественного мнения. В то же время К. Данилина отметила определенные успехи вовлечения женщин в новую общественную жизнь Аджарии.
Более определенно интерес к проблемам современного быта проявился в кавказоведении в послевоенные годы, что безусловно было связано с общей направленностью этнографических исследований в стране, с научной и практической актуализацией изучения современного быта и культуры. Правда, кавказоведы делали лишь первые шаги в освоении новой темы, в овладении методами изучения современности, сложных этнических и культурно-бытовых процессов. Поэтому первые работы 1940- 1950-х годов осуществлялись вне широкой исследовательской программы и представляли собой немногочисленные попытки обобщения соответствующего материала.
Так, З.А. Никольская дала этнографическое описание даргинского колхоза «Красный партизан» (82). Предварив работу краткой характеристикой традиционного быта жителей четырех выселков Акушинского «вольного» общества, составивших впоследствии колхоз «Красный партизан», автор сосредоточила внимание на глубоких переменах во всех сферах жизни колхозников. Перемены затронули хозяйство, общественный быт (ослабление жинсовых, т.е. родовых связей), семейный быт (ликвидация эндогамных запретов, выпадение ряда элементов предсвадебных обрядов, изменение положения женщины в семье).
Современный быт народов Дагестана изучал Л.И. Лавров. Одна из его статей посвящена лакам (73) и содержит характеристику хозяйства, материальной культуры, семейных отношений, развития просвещения и профессиональной культуры. Другая статья Л.И. Лаврова основана на результатах экспедиционных поездок к рутульцам (21, 22). Наряду с описаниями традиционного быта в статье представлены наблюдения за современным состоянием рутульской бытовой культуры.
Исследования З.А. Никольской и Л.И. Лаврова проводились в рамках комплексного изучения процессов национальной консолидации у народов Дагестана, проводившегося специалистами ИЭ и Дагестанского филиала АН СССР в 1950-1952 гг. Помимо названных статей практическим результатом совместной работы московских и дагестанских кавказоведов явился выход в свет сборника «Народы Дагестана», в котором значительное место уделено современному быту аварцев, цахуров (З.А. Никольская), даргинцев (А.И. Алиев, З.А. Никольская), лакцев, рутульцев, лезгин (Л.И. Лавров), кумыков (С.Ш. Гаджиева), агулов (Б.А. Калоев), табасаранцев, горских евреев (М.М. Ихилов).
В 1950-е годы Т.Ф. Аристова обобщила свои наблюдения по этнокультурному развитию курдов Закавказья. Раскрывая традиционные элементы бытовой культуры курдов, автор в то же время указывает на новации, которые были особенно заметны в материальной сфере: исчезновение архаического типа жилищ в виде землянок и полуземлянок, появление домов нетрадиционной планировки с балконами, террасами, окнами, городской мебелью в интерьере. Автор подчеркивает, что неотъемлемой частью современной бытовой культуры курдов являются традиции народного искусства, ярко проявляющиеся в фольклоре, хореографии.
В 1960-е годы изучение современности заметно интенсифицировалось. Увеличилось количество работ, посвященных этой проблеме, вырос их качественный уровень, обозначились новые подходы и направления. Обычно авторы в качестве представительного исследовательского среза избирали определенный объект - село, колхоз, являющиеся обособленными социально-производственными коллективами, и на конкретных примерах показывали изменения материальной и духовной культуры крестьянства, в советское время. Так, М.М. Ихилов исследовал быт аула Новый Куруш, образованного в 1952 г. на территории равнинного Хасавюртовского района Дагестанской АССР лезгинскими переселенцами из одноименного высокогорного селения (72). По мнению автора, переселение и адаптация к новым экологическим условиям вызвали прогрессивные изменения в хозяйственной деятельности, материальном и духовном быте жителей Курута. В земледелии прочное место заняли полеводство, садоводство, виноградарство; вместо традиционного горского жилища с земляной крышей стали возводиться многокомнатные дома современной планировки. Изменение традиций в сторону большего разнообразия отмечено автором в одежде и пище курушцев. Семейный быт также претерпел перемены: исчезли многие пережитки прошлого, ослабла этническая эндогамия, женщины стали активно вовлекаться в общественное производство.
А.Е. Tep-Саркисянц (Панян) изучала быт колхозников с. Мргаван Арташатского района Армянской ССР (84). Основное внимание в работе сконцентрировано на новациях в бытовом укладе местного населения, прежде всего на изменениях, происшедших в семейной сфере и положении женщины. Автором зафиксирована трансформация традиционных установок в сфере семейного быта: исчезновение обычая избегания, изменение брачного возраста, выразившееся в преодолении браков малолетних и разрыва в возрасте брачащихся. Не менее впечатлительные перемены произошли и в сфере материального быта мргаванцев.
Крупное исследование, в котором приняли участие сотрудники ИЭ и Адыгейского НИИ языка, литературы и истории, было посвящено изучению культуры и быта населения аула Шовгеновский Адыгейской АО. В опубликованной по результатам исследования монографии дана всесторонняя характеристика всех сфер жизни населения аула: хозяйства (Б.А. Калоев), поселений и жилища (В.А. Кобычев), средств передвижений и связи, одежды (М.З. Азаматова), пищи (Г.А. Сергеева), семейного и общественного быта (Э.Л. Коджесау, М.А. Меретуков) и др. Анализ материала был дан в сопоставлении традиционных элементов бытовой культуры с их современным состоянием, фиксируемым полевыми наблюдениями.
В заключительном разделе названной книги (Л.И, Лавров) подводятся итоги исследования - основные направления изменений культуры и быта адыгейского аула за годы Советской власти. Л.И. Лавров указывает, что изменениям подверглись практически все стороны бытовой культуры. В материальной сфере это выразилось в переходе от традиционного прямоугольного двухкамерного жилища к квадратному 3-4-комнатному дому, в появлении в жилище ряда новых конструктивных особенностей (бетонного фундамента, крыльца, шиферной крыши, веранды); практически в повсеместном исчезновении традиционного костюма и переходе к общегородскому типу одежды; в большем разнообразии пищи, хотя и при сохранении предпочтительности традиционных блюд. В области семейных отношений изменения выразились в исчезновении ряда отрицательных обычаев (умыкание, многоженство и др.). Значительно сократили сферу функционирования обычаи избегания, ряд элементов свадебного цикла. Существенные изменения произошли также в духовной культуре адыгейского крестьянства, что выразилось в массовой секуляризации общественного сознания.
С середины 1960-х годов возрос объем исследований современных этнических процессов, в частности у народов Кавказа. Так, М.М. Ихилов рассмотрел вопросы национальной консолидации в Дагестане (70). Им выделены две стороны этих процессов. С одной стороны, началась консолидация близкородственных этнических групп с основным ядром народа, с другой - усилился процесс общедагестанского национального сближения.
Первый процесс, по мнению автора, особенно показателен для аварцев и аваро-андо-дидойских групп. М.М. Ихилов высказал мнение, что у них сложились условия для консолидации в единую этническую общность. Этноконсолидационные процессы автор назвал характерными также для народностей даргинской и в меньшей степени - лезгинской групп. Он указал на дальнейшее сплочение, исчезновение диалектальных и локальных особенностей у таких однородных по этническому составу этносов, как кумыки, лаки.
Второй процесс, по мнению М.М. Ихилова, проявляется в том, что каждый народ Дагестана, сохраняя и развивая национальную культуру, вносит одновременно свой вклад в общедагестанскую культуру - литературу, театр, изобразительное искусство. Автор отмечает важную роль русского языка в сложении общедагестанской культуры.
Следует, однако, отметить, что выводы М.М. Ихилова не во всем нашли подтверждение. Этнические процессы в среде андо-дидойской группы народов не носили консолидационного характера и не привели к их слиянию с аварским этносом; трудно говорить о консолидации так называемой даргинской группы народов и уж тем более - лезгинской. Весьма спорен вывод и об общедагестанской культуре. Обладая безусловно некоторыми общерегиональными чертами, она тем не менее пока продолжает развиваться как сумма ярких и этнически индивидуальных культур местных народов.
С.С. Агаширинова и Г.А. Сергеева рассмотрели вопрос о формировании новых семейных и общественных праздников и обрядов у народов Дагестана (37). Часть их, по мнению исследователей, сформировалась на основе народных традиций и по существу является развитием последних в условиях новой действительности (праздник первого плуга, праздник черешни, праздник цветов). Другие вошли в быт и прочно утвердились в послеоктябрьское время - например, праздник 1 Мая. Новым в семейном быте, по наблюдению авторов, являются празднования дня рождения ребенка, проведение молодежных свадеб.
Вопросам двуязычия на Северном Кавказе посвящено исследование Н.Г. Волковой (53). Дореволюционные материалы, проанализированные автором, показали широкое распространение дву- и многоязычия среди народов Кавказа. По мнению Н.Г. Волковой, подобная языковая ситуация вызывалась действием двух групп факторов: 1) экономическими: влияние занятий торговлей, отходничеством, отгонным скотоводством, делавшие необходимым знание чужого языка, и 2) этническими: характер расселения, длительность проживания этнической общности в окружении инонациональной среды, близость общей лингвистической границы и др. В советское время, считает Н.Г. Волкова, решающей является вторая группа факторов, все возрастающее значение имеет роль школьного и высшего образования, печати, радио и других средств массовой информации, вносящих качественные изменения в развитие двуязычия. Исследованием Н.Г. Волковой зафиксировано сокращение в настоящее время количества языков, выполняющих функции языков межнационального общения. В наши дни таковыми, помимо русского, являются для разных регионов Северного Кавказа и Дагестана кумыкский, азербайджанский, аварский.
В 1960-е годы вышла серия статей Н.Г. Волковой, посвященных различным аспектам исторической динамики этнической ситуации на Кавказе. В исследовании, рассматривающем изменения национального состава городского населения Северного Кавказа за годы Советской власти (55), автором на основе массового статистического материала показан рост абсолютной и относительной численности горожан у большинства коренных народов региона. Наиболее урбанизированными, по данным Н.Г. Волковой, оказались осетины, кабардинцы и кумыки. Одновременно автором отмечено уменьшение численности городского населения у представителей других этносов на Северном Кавказе - украинцев, белорусов, армян, грузин, что явилось следствием их миграционной подвижности и этноассимиляционных процессов, особенно затронувших украинцев и белорусов. В статье также прослежены закономерности в численном преобладании и удельном весе определенного этноса в городском населении Северного Кавказа. В одном случае коррелятивную зависимость автор видит в национальном составе прилегающей к городу территории, в другом - в административной и экономико-культурной роли данного города, в степени его притягательности как для народов данной автономии, так и для представителей других народов страны.
Эта тема, но на закавказских материалах была рассмотрена Н.Г. Волковой в другой работе (54). Анализируя изменения в городском населении Закавказья за советское время, автор, опираясь на данные переписей 1926,1939 и 1959 гг., делает вывод о неуклонном повышении доли городских жителей в населении Грузии, Азербайджана и Армении. В то же время автор отмечает разную степень урбанизированности населения, что связывается Н.Г. Волковой с уровнем индустриально-культурного развития той или иной республики.
Специальная работа Н.Г. Волковой посвящена вопросам формирования и изменения этнического состава современного сельского населения Северного Кавказа (56). Автор рассматривает демографические последствия событий первых лет Советской власти (гражданская война и вызванная ею значительная миграционная подвижность населения, новое землеустройство, национально-административное размежевание, переселение с гор на равнину).
Автор прослеживает некоторые стороны современных этнодемографических процессов на селе. Сопоставительный анализ цифрового материала, этнодемографических показателей позволил выделить три группы сельского населения по различиям в демографическом поведении. Для первой группы характерно возрастание как абсолютной, так и относительной численности населения, проживающего в сельской местности (русские, адыгейцы, черкесы, кабардинцы, аварцы), для второй - возрастание абсолютной численности при понижении относительной (абазины, даргинцы, лакцы, цахуры, карачаевцы); для третьей - снижение и абсолютной и относительной численности (украинцы, балкарцы, чеченцы, ингуши, кумыки, табасаранцы, рутулы, агулы). Н.Г. Волковой проанализированы различные факторы, влияющие на динамику этнодемографических показателей. В их числе названы величина и темпы естественного прироста населения, интенсивность миграций в города, процессы интеграции и ассимиляции.
Из других работ 4960-х годов следует назвать два издания: «Народы Кавказа» и «Культура и быт народов Северного Кавказа». В первом издании материал по современности органично присутствует в каждой главе, посвященной всестороннему описанию того или иного народа. Описания современного быта и культуры помещены либо в заключительных частях глав, либо органично включены в целостную ткань изложения. Представленные материалы дают глубокую и разнообразную характеристику состояния бытовой культуры народов Кавказа, зафиксированную полевыми наблюдениями до начала 1960-х годов.
В монографии «Культура и быт народов Северного Кавказа» описание современного функционирования основных компонентов материальной и духовной культуры народов региона следует за краткими очерками их традиционного состояния: это темы «Города, селения, жилища» (В.П. Кобычев), «Одежда» (Е.Н. Студенецкая), «Семья и семейный быт» (Я.С. Смирнова), «Развитие народного просвещения» (Т.Ф. Аристова), «Развитие литературы и искусства» (А.Г. Трофимова).
В предваряющей монографию главе ^Социально-экономические преобразования» ее автор В.К. Гарданов отметил успехи, достигнутые за годы Советской власти автономиями Северного Кавказа в развитии промышленности, сельского хозяйства, в решении вопросов культурного строительства. В главе «Основные демографические процессы» (Н.Г. Волкова) рассмотрен широкий комплекс вопросов; становление этнических границ на Северном Кавказе, динамика численности основных этносов и влияние на нее естественного прироста и миграций, этнический состав сельского и городского населения. В заключительной главе книги «Современные этнические процессы» (Н.Г. Волкова, Л.И. Лавров) материал рассмотрен в аспектах изменения этнической карты региона и протекавших у народов Северного Кавказа процессов консолидации, интеграции и ассимиляции.
В 1970-е годы изучение современного быта и культуры народов Кавказа было продолжено. Интенсивная экспедиционная деятельность сотрудников института этнографии этого десятилетия (*) стала основой печатной научной продукции, в которой были отражены и проанализированы полевые материалы, собранные по специально разработанным программам (51, 52, 57-60, 88-92, 98, 100). Авторы, как правило, анализируют материал, сопоставляя традиционный быт и современное состояние бытовой культуры народов Кавказа. Это дало возможность наиболее выпукло показать новые черты материальной и духовной жизни населения региона.
_______________________________
(*) Г.А. Сергеева проводила экспедиции в Дагестане, Грузии; Н.Г. Волкова - в Грузии, Азербайджане, Абхазии; А.Б. Тер-Саркисянц – в Армении, Азербайджане.
Другой характерной чертой большинства работ сектора 1970-х годов является интерес к изучению этнокультурных последствий межэтнических контактов. Именно поэтому преимущественное внимание в нижепоименованных работах было уделено тем этносам либо локальным группам этносов, которые исторически или в результате миграционных передвижений находятся в специфических условиях иноэтничного окружения. Известно, что в подобной ситуации воздействие иноэтничной культуры на бытовую культуру данного этноса либо его локальной группы резко возрастает, что дает возможность наглядно представить механизм и результаты соответствующих процессов. В области хозяйства исследователями отмечена возможность достаточно резкого изменения традиции под воздействием экологических условий новых мест обитания, а также влияния занятий коренного населения края.
Материальная культура также способна к достаточно сильным изменениям. Причем основные тенденции ее развития заключаются в размывании старой горской традиции в поселении, жилище, одежде и утверждении новых форм, сочетающих черты общесоветской культуры с элементами локальной специфики. В то же время повсеместно отмечена консервативность такого элемента материальной культуры, как пища. Изменения проникли и в замкнутую сферу домашнего быта: уходят в прошлое вредные пережитки, обременительные элементы традиционной обрядности не соблюдаются; для семейного быта стали характерны новационные черты, созвучные современной эпохе. В ряде работ рассмотрены перспективы этнического развития групп в условиях иноэтничного окружения, динамика и особенности их национального самосознания, развитие многоязычия и его влияние на этнокультурные процессы.
Сравнительный аспект нового и традиционного в бытовой культуре народов Закавказья был затронут в исследовании Н.Г. Волковой (57а). Автор подчеркивает, что в динамической системе бытовой культуры соотношение традиционного и нового бывает различным. В ряде случаев наблюдается самостоятельное существование обоих компонентов (параллельное развитие традиционных отраслей хозяйства - виноградарства, рисоводства - и сравнительно новых - чаеводства, цитрусоводства, функционирование хронологически разных типов жилища). Порой традиция и инновация сливаются, образуя новую переходную форму (полутрадиционная одежда). Автор отмечает социально-экономическую обусловленность форм и функционирования традиции, но подчеркивает, что конкретные пути ее появления в культуре этноса могут быть связаны либо со спонтанным возникновением, либо с заимствованием из другой этнокультурной среды. Н.Г. Волкова указывает на относительность этнической специфики традиций, что приводит к существованию их практически идентичных форм в разных этнокультурных средах. Однако пути изменения общей традиции у разных народов бывают неодинаковы. Чтобы правильно понять конкретные механизмы изменения культурной традиции, нужно учитывать, по мнению Н.Г. Волковой, самые многообразные факторы: географические, демографические, этнопсихологические.
Этнографический материал по 20-30-м гг. содержится в других работах Н.Г. Волковой, посвященных миграциям кавказских горцев на равнину (148, 152). Эти переселения, имевшие вековую традицию, наиболее интенсивный характер приобрели в годы Советской власти. Основными социальными последствиями переселений автор считает приобщение коренного населения к городской культуре, формирование в их среде кадров промышленных рабочих. Устройство переселенческих сел на равнине сопровождалось налаживанием в них культурной и медицинской работы, обеспечением населения необходимыми товарами, улучшением бытовых условий. Важное значение, считает Н.Г. Волкова, имеют этнодемографические последствия переселений - изменение этнического состава некоторых областей Северного Кавказа.
Один из аспектов современного этнического самосознания народов Кавказа рассмотрен в статье Г.А. Сергеевой и Я.С. Смирновой (93). По данным паспортных столов они проследили за ориентациями в выборе национальности представителями второго поколения национально-смешанных семей в трех северокавказских городах, отличающихся большой полиэтничностью, - Махачкале, Орджоникидзе (ныне Владикавказ), Черкесске. Выводы авторов сформулированы по трем позициям: 1) дети обычно выбирают национальность родителя, принадлежащего к коренному народу автономии; 2) при близком северокавказском этническом родстве родителей доля выбравших национальность отца или матери примерно одинакова; 3) если один из родителей принадлежит к коренной для Северного Кавказа, но не для данной автономии национальности, а другой родитель - русский, то дети выбирают, как правило, русскую национальность.
На грузинских материалах современные этнические процессы были рассмотрены Н.Г. Волковой (61), которая осветила два аспекта проблемы: этнические и социальные результаты миграций, развитие и функционирование многоязычия. Автор анализирует причины миграций (малоземелье, бездорожье, трудоизбыточность горных районов, отставание культурно-бытовых показателей исходных районов миграгий), прослеживает основные направления миграционных потоков. Материалы статьи говорят о различных процессах в среде мигрантов, которые приводят к изменению их этнических особенностей. Изменения бытовой культуры переселенцев протекают в рамках этноконсолидационных процессов, если мигранты оказываются в этнически родственной среде. Таковы последствия переселений грузинских горцев в равнинные районы республики. По данным Н.Г. Волковой, у них стираются диалектальные различия, утрачиваются локальные, иногда весьма существенные особенности бытовой культуры. В случае, если мигранты оказываются в инонациональном окружении (осетины, армяне, греки, абхазы в грузинской этнической среде, грузины-мегрелы, сваны - в абхазской), изменения идут по линии этноинтеграционных процессов.
Н.Г. Волкова прослеживает темпы и особенности изменений в различных сферах бытовой культуры переселенцев. По выводам автора, прежде всего трансформируются хозяйственный быт и материальная культура, причем особенно разительны перемены в случае адаптации к непривычным экологическим условиям (скотоводы-горцы на равнине начали заниматься преимущественно земледелием, в жилище также наблюдается пресечение традиций и переход к новым типам домов). Наименьшим изменениям подвергаются семейный быт и народные верования, хотя и здесь, по наблюдениям Н.Г. Волковой, общая эволюция была убыстрена миграцией. В статье проанализированы факторы, способствующие стабилизации этнической традиции переселенцев. Н.Г. Волкова считает, что основную роль в этом играют хозяйственные, брачно-семейные и религиозные контакты с прародиной, традиционная бытовая нормативная система, живая память о своем происхождении. Важным следствием миграционных процессов является многоязычие. В статье показано, что решающим моментом в его развитии оказывается общая этническая граница, разнообразные контакты, возникающие между двумя этносами.
В течение ряда лет А.Е. Тер-Саркисянц исследовала этнические процессы у армянского населения Нагорного Карабаха (101). В итоговой работе автор на основе конкретного фактического материала рассмотрела тенденции основных процессов этнического развития этой группы армянского этноса. Сосредоточив внимание на социальных и демографических факторах, автор выявила особенности социальной структуры армян Нагорного Карабаха (увеличение числа рабочих и служащих, доли городского населения), характеристические черты их достаточно активной миграционной подвижности.
А.Е. Тер-Саркисянц указывает на отчетливо проявляющуюся тенденцию к сближению образа жизни и бытовой культуры сельского и городского населения ИКАО. При этом сельский быт является хранителем традиционной бытовой культуры. По наблюдениям автора, более или менее отчетливо традиционные элементы материальной культуры продолжают проявляться в характере занятий, своеобразии внутреннего убранства жилища, сохранении многих традиционных предметов домашнего быта, в женской одежде старшего поколения, пище. Устойчивое сохранение традиций наблюдается также в семейном быту армян. В частности, полнокровно функционируют такие традиционные нормы, как уважение к старшим, подчеркнуто уважительное отношение к мужчине - главе семьи; традиционны прочность брака, ориентация на многодетность, сохраняются основные ритуалы свадебного и похоронного циклов. Наиболее ярко этническая специфика проявляется в языке и других компонентах духовной культуры.
А.Е. Тер-Саркисянц дала также общую характеристику современного быта армянского населения Абхазии (102). Рассмотрев такие компоненты бытовой культуры, как хозяйство, жилище, пища, и уделив основное внимание изучению семьи, автор пришел к выводу, что традиционно-бытовая культура этой группы армянского этноса имеет много общего с культурой армянского этноса в целом, но в то же время отличается специфичностью, обусловленной как принадлежностью армян Абхазии к одной из историко-этнографических групп армянского этноса (амшенской), так и влиянием на их повседневный быт традиций окружающего населения.
Таким образом, изучение современных этнических процессов стало разворачиваться только в послевоенный период, особенно с 1960-х годов. Осмысляя влияние урбанизированной культуры на традиционный быт, кавказоведы стремились зафиксировать все многообразие этнических процессов и их последствий для развития бытовой культуры. При этом преимущественное внимание уделялось динамике традиционного и новационного, особенностям этнодемографической ситуации, этнокультурным последствиям межэтнических контактов, социальным факторам этнических процессов. Протекание последних изучалось как в среде крупных этносов, так и у небольших по численности кавказских народов. Особое внимание уделялось этнокультурному развитию компактных групп мигрантов в иноэтничном окружении. Работы последних десятилетий характеризуются применением новых исследовательских методов, в частности использованием данных социологических обследований. Однако сделано явно недостаточно и изучение названной тематики необходимо расширять и интенсифицировать.
Следует сказать и о другом. С самого начала данное направление советского кавказоведения развивалось в крайне неблагоприятных условиях. Жесткая идеологическая цензура, довлевшая над всяким печатным словом, искусственно ограничивала возможности этнографического изучения современности, сковывала живую научную мысль, ставя исследователя в жесткие рамки дозволенного и запрещенного. Невозможность говорить о многих проблемах в открытой печати привела к тому, что из научного знания выпали целые пласты этнографической действительности народов Кавказа 1930-х - начала 1980-х годов. О многом приходилось говорить завуалировано, прибегая к весьма туманным определениям «пережитки прошлого», «наследие патриархального быта» и т.д. Часто сложные, неоднозначные процессы, протекавшие в бытовой культуре народов региона, подгонялись под одномерную схему, которая должна была убедить в успехах на Кавказе «социалистического образа жизни», повсеместном утверждении в сознании людей новых, общесоветских ценностей. И хотя эти явления, конечно же, имели место, тем не менее преимущественное внимание лишь к этим сюжетам искажало реальную картину этнографической действительности в регионе, в какой-то мере снижая познавательный потенциал данного блока исследовательских работ.
В то же время исследования по этнографии современности останутся ценнейшим наследием отечественного кавказоведения. В доступных пределах в них накоплен значительный материал, который в целом дает представление о динамике этнического и этнокультурного развития народов Кавказа в XX столетии. Изучение современности необходимо продолжить. Новая общественно-политическая ситуация в стране дает возможность вести исследовательскую работу в этом направлении по-новому.
советское кавказоведение
