СТРАНИЦЫ ОТЕЧЕСТВЕННОГО КАВКАЗОВЕДЕНИЯ (V). Кавказоведение в структуре советской академической науки (1940 – 1980-е годы)
Публикации | 20.11.2011 | 15:00
Уже первые годы работы сектора Кавказа ознаменовались творческим ростом его сотрудников. М.О. Косвен завершил монографию «История проблемы матриархата» и в 1943 г. защитил ее в качестве докторской диссертации; Е.С. Зевакин работал над докторской диссертацией «Адыгейцы», Е.М. Шиллинг закончил труд «Кубачинцы» (М.О. Косвен назвал его образцовым исследованием материальной культуры). Добавим, что монография Е.М. Шиллинга охватила и широкий спектр вопросов социальной жизни кубачинцев, Л.Б. Панек в Ташкенте закончила исследование «Социальные отношение у мтиулов»22.
В 1944 г. ИЭ в Москве возобновил начатую еще в довоенные годы работу над этнографической серией «Народы мира». Сотрудники сектора занимались подготовкой тома «Народы Кавказа». Этот труд стал главным делом сектора, потребовав объединения и координации творческих усилий кавказоведов Москвы, Ленинграда, научных учреждений Кавказа. Работу авторского коллектива возглавил М.О. Косвен, в редколлегию тома входили также В.В. Бунак и F.M. Ииллинг. Уже к концу 1945 г. были написаны статьи по этнографии большинства народоь Дагестана (авторы Е.М. Шиллинг, Л.Б. Панек, с участием аспирантки З.А. Никольской), некоторых народов Северного Кавказа (Н.Ф. Такоева, Е.С. Зевакин), вводные статьи к тому: «Древнейшие культуры на Кавказе» (Б.А. Куфтин), «Лингвистический очерк Кавказа» (Н.Ф. Яковлев), «Антропологический состав Кавказа» (В.В. Бунак), «Кавказ и русская культура» (Г.А. Кокиев). Л.Б. Панек подготовила статью «Азербайджанцы» и небольшие очерки по удинам, хыналыгцам и народам шахдагской группы. Статья «Грузины» была поручена этнографам Института истории АН ГССР, статья «Армяне» - С.Д. Лисициану23, в дальнейшем не все из названных статей вошли в опубликованный том «Народы Кавказа» (М., 1969), однако они сыграли свою роль в выработке принципов подхода к материалу, в сложении структуры тома, в осознании познавательных задач исследования.
Несмотря на трудности военных лет, сотрудники сектора продолжали активную экспедиционную работу. В 1944 г. была организована Дагестанская этнографическая экспедиция, основателем и бессменным руководителем которой до 1950 г. был Е.М. Шиллинг, имевший большой опыт полевой этнографической работы на Кавказе. В Дагестанской экспедиции начинали свою работу будущие известные советские кавказоведы З.А. Никольская, М.В. Саидова, Ю.В. Иванова, К.И. Козлова, М.А. Кургузова, Г.П. Садилова, Г.А. Сергеева, Я.С. Смирнова, И.Д. Старцева, А.Г. Трофимова и др. В труднейших условиях 1940-х годов экспедиция проводила в поле по 3-4 месяца, выполняя исследовательские и учебные задачи. Так, в 1945 г. экспедиция с 14 июня по 24 октября работала в Гунибском, Хунзахском, Тляратинском и других районах Дагестана. С 1946 г. в составе экспедиции появился Южно-Дагестанский отряд (начальник Л.Б. Панек), занимавшийся изучением лезгин, рутульцев и цахур. Полевые исследования 1940-х годов проводились также в Осетии, Адыгее, Кабардино-Балкарии, Черкесии, Абхазии, Грузии24.
В 1945 г. из эвакуации вернулись в Ленинград сотрудники Института, его штат был увеличен, вновь открылся МАЭ. С возвращением в Ленинград в 1946 г. после демобилизации Л.И. Лавров продолжил прерванную зонной научную деятельность и в конце того же года защитил в Институте востоковедения кандидатскую диссертацию на тему «История абазинского народа»25.
В Московской части сектора в послевоенное время работали М.О. Косвен и Е.М. Шиллинг; в составе сектора были также докторант К. Гагкаев, аспиранты Я.С. Смирнова и Л. Витухновская, соискатели Е.Р. Бинкевич и М.В. Саидова. Активное участие в работе сектора принимали В.К. Гарданов (тогда сотрудник Института музееведения), A.M. Ладыженский (Институт государства и права АН СССР), А. Закс (Гос. Исторический музей), Н.Ф. Яковлев и В.П. Пожидаев. В 1947 г. из Института истории АН СССР в сектор пришел Г.А. Кокиев, после окончания аспирантуры ИЭ в секторе начала работать З.А. Никольская, пришла Н.Ф. Такоева26.
С 1946 г. было возобновлено издание журнала «Советская этнография», начали выходить выпуски «Кратких сообщений Института этнографии». В обоих изданиях часто появлялись статьи по кавказоведческой тематике.
В те годы в центре внимания кавказоведов были преимущественно вопросы исторической этнографии народов региона. М.О. Косвен продолжил исследование патронимии, большой семьи, древней социальной структуры кавказских обществ, Е.М. Шиллинг изучал материальную культуру и религиозные верования народов Дагестана. Л.И. Лавров занимался вопросами этнической истории и культуры народов Северного Кавказа и Дагестана, а также абхазов. Л.Б. Панек работала над монографией «Лезгины», занималась проблемами этнографии Грузии, З.А. Никольская разрабатывала тему «Пережитки родовой организации у аварцев».
Большую роль в дальнейшем развитии кавказоведческих исследований сыграла организованная по инициативе М.О. Косвена первая Сессия кавказоведов, состоявшаяся в Москве в 1948 г. В течение недели (1 - 7 апреля) участники сессии заслушали и обсудили 16 докладов кавказоведческой тематики. Специальное заседание было посвящено обсуждению тома «Народы Кавказа» из готовившейся к изданию серии «Народы мира». На сессии выступили М.О. Косвен, Е.М Шиллинг, Е.С. Зевакин, Н.Ф. Такоева (Москва), Л.Б. Панек, Е.Н. Студенецкая, Л.И. Лавров (Ленинград), И.М. Джафар-заде, З.А. Кильчевская, Р. Бабаева (Баку), Г.С. Читая, В.В. Бардавелидзе, Р.Л. Харадзе, А.И. Робакидзе, Л.И. Бочоришвили (Тбилиси), Ш.Д. Инал-ипа (Сухуми) и др.
М.О. Косвен в докладе «Теоретические и практические задачи этнографии Кавказа» назвал наиболее важными проблемами кавказоведения изучение этногенеза, традиционных культур, изменений в современной культуре народов Кавказа28. Большое внимание он уделял изданию архивных материалов по истории и этнографии Кавказа. По его инициативе и при непосредственном участии началась подготовка тематической серии по этнографическому кавказоведению - «Кавказский этнографический сборник», первый выпуск которого вышел в 1955 г. К 1991 г. опубликовано 9 выпусков.
1940-е годы не были легкими для советской науки. Ее развитие проходило под неусыпным оком жесточайшей цензуры, которая мертвила, иссушала, выхолащивала живую научную мысль, загоняла ее в узкие рамки дозволенного. Идеологический террор в науке осуществлялся уже испытанным методом «проработок», «чисток», имевших целью навести в ней «марксистский» порядок, а заодно держать интеллектуальные слои общества в постоянном страхе и напряжении. Этнографии также суждено было пройти через испытание подобного рода. Ее непосредственным образом коснулась вакханалия известной августовской (1948 г.) сессии ВАСХНИЛ, когда 1 октября того же года на заседании сектора антропологии Института этнографии были вынуждены «обсуждать» ее итоги, а крупнейшие наши антропологи В.В. Бунак, Я.Я. Рогинский, Г.Ф. Дебец, Т.А. Трофимова, Н.Н. Чебоксаров выслушивали в свой адрес резкую и незаслуженную критику. «Проработка» была устроена и М.О. Косвену при обсуждении его работ по первобытной истории. Его обвиняли в «отходе от позиции Энгельса».
На рубеже 1940-х - 1950-х годов начался поход против «марризма». После появления работы И.В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» Н.Я. Марр был сброшен с пьедестала, его учение и труды были объявлены порочными. Наступил один из тяжелейших периодов в истории кавказоведения, которое как одна из гуманитарных субдисциплин испытало большой удар. Из его истории и интеллектуального багажа был вычеркнут целый период, имя одного из крупнейших кавказоведов предано забвению. Безусловно, идеи Н.Я. Марра можно было подвергнуть критике, однако нельзя отрицать великое значение его работ, огромное влияние этой яркой личности на развитие всей отечественной гуманитарной мысли. В вину Марру ставился даже комплексный подходв исторических исследованиях, широкое приглечение в работе данных не только лингвистики, но археологии, этнографии, фольклористики, т.е. то, что сейчас является в науке азбучной истиной. В марризме публично обвиняли многих кавказоведов, в том числе Н.Ф. Яковлева, Л.И. Жиркова. Публичному «избиению» подвергались лингвисты, археологи, этнографы, историки, фольклористы. Страницы журнала «Советская этнография» запестрели повинными речами, обвинениями, ярлыками.
Смерть И.В. Сталина прекратила наиболее одиозные формы антимарровской кампании, но его научное наследие еще не вышло из забвения.
Однако 1940-е годы оставили по себе еще более жуткую, трагическую память. В 1943-1944 гг. по распоряжению высшего руководства страны была осуществлена преступная депортация ряда народов с исконных мест обитания в районы Средней Азии и Казахстана. С Кавказа были выселены карачаевцы, балкарцы, чеченцы, ингуши, турки-месхетинцы. Национальная государственность первых четырех народов была уничтожена, а их бывшие территории разделены между соседствовавшими республиками и областями. На освободившиеся земли началась миграция новопоселенцев, которая осуществлялась зачастую насильственными методами. В результате была нарушена традиционная этнодемографическая структура населения, география его расселения, в частности и потому, что после депортации обезлюдели многие горные районы. С этнической карты Кавказа на долгие годы исчезли его коренные народы, были разрушены уникальные национальные культуры, нарушены вековые связи между народами.
Депортация непосредственным образом отразилась на развитии кавказоведения. С момента выселения упоминание в печати репрессированных народов было запрещено. Отныне нельзя было изучать их историю, быт, культуру, искусство. В изучении истории и этнографии Кавказа образовался «провал», который серьезно затормозил развитие нашей науки. Известно, что Л.И. Лавров был вынужден прервать работу над большим исследованием, посвященном этнографии балкарцев и карачаевцев. Небольшую часть этой работы ему удалось опубликовать лишь в 1969 г. 28
С частичной реабилитацией репрессированных народов в 1950-х годах - снятие с них режимного ограничения в передвижении, предоставление возможности вернуться в родные места, восстановление национальной государственности карачаевцев, балкарцев, чеченцев и ингушей - у этнографов вновь появилась возможность изучать эти народы. Уже в 1957 г. московские этнографы Б.А. Калоев и Г.А. Сергеева выехали в Чечню и Карачай, обобщив свои наблюдения в публикациях.
В 1950-1960-е годы сектор сосредоточил усилия на решении двух важнейших задач: выпуске в свет тома «Народы Кавказа» и исследовании процессов национальной консолидации у народов Дагестана. К началу 1960-х годов были изданы два полутома серии «Народы мира»: «Народы Северного Кавказа» (М., 1960) и «Народы Закавказья» (М., 1962).
Все экспедиционные работы в Дагестане тех лет были нацелены на исследование процессов национальной консолидации. В них участвовали В.К. Гарданов (начальник), Л.И. Лавров, Е.М. Шиллинг, З.А. Никольская, Б.А. Андрианов (картограф), Б.А. Калоев (в 1952 г.), Л.А. Добрускин (экономист), аспиранты сектора, студенты МГУ и ЛГУ, художник, фотографы. Была подготовлена теоретическая программа обследования: новое и традиционное в культуре дагестанских народов, культурные, языковые аспекты этнических процессов, степень развитости этнического самосознания у народов региона, влияние национально-смешанных браков на этнокультурную традицию и т.п.29 Впервые была составлена программа и бланк-вопросник по этнографическому изучению проблемы многоязычия (автор З.А. Никольская). В ней выявлялось распространение языка общения у некоторых народов Дагестана (аварцев и даргинцев), фиксировался язык фольклора у малых народов (арчинцы, андо-дидойцы, этнографические группы даргинцев - кайтагцы, кубачинцы), а также язык, на котором изучаемые народы предпочитали читать литературу30.
Данное исследование в том объеме и в тех аспектах, как оно планировалось, не было осуществлено. Тем не менее проводившиеся работы не прошли бесследно, был собран интересный этнографический материал, частично использованный в двух работах: «Народы Кавказа» и «Очерки общей этнографии. Азиатская часть СССР» (М., 1960), а также в индивидуальных трудах31.
В начале 50-х годов в исследовательской работе сектора Кавказа появилась еще одна важная и во многом новаторская тема - этнография рабочего класса. На материалах нефтяников Азербайджана ее стала разрабатывать А.Г. Трофимова.
В последнюю четверть века исследовательская работы сектора Кавказа осуществлялась в основном по нескольким актуальным проблемам: этногенез и этническая история, историко-этнографическое изучение современной и традиционной культуры, современные этнические и культурно-бытовые процессы, источниковедение и историография этнографического кавказоведения.
Органическую часть деятельности сектора, как и ранее, составляли полевые этнографические исследования, охватившие почти весь регион: Северный Кавказ, Предкавказье, большую часть Дагестана, Азербайджан, Армению, Грузию, Абхазию. Полученные полевые этнографические материалы, данные этносоциологических обследований, научные отчеты экспедиций содержат ценные оригинальные сведения, характеризующие самые различные аспекты культуры, этнической и социальной истории народов Кавказа, современных этнических процессов. Эти материалы во многом послужили основой для создания целого ряда актуальных работ по кавказоведению.
Сотрудники сектора активно участвовали в работе различных конференций, международных конгрессов32. Интересно было представлено кавказоведение на двух международных конгрессах - VIIМКАЭН (Москва, 1964) и IХ МКАЭН (Чикаго. 1973).
Важнейшая сторона деятельности сектора - подготсвка кадров кавказоведов33. Ученики М.О. Косвена, Е.М. Шиллинга, В.К. Гарданова, Л.И. Лаврова работают в профильных учреждениях практически всех республик Кавказа.
Вопросами кавказоведения занимались также сотрудники других подразделений Института. Это прежде всего антропологи В.В. Бунак, Г.Ф. Дебец, В.П. Алексеев, внесшие значительный вклад в изучение проблем этногенеза и этнической истории народов Кавказа. В последние годы кавказоведческая тематика заняла прочное место в исследовательских проектах секторов «Этническая статистика и картография», «Этносоциология» и «Этническая экология».
Поводя некоторые итоги, можно сказать, что все прошедшие десятилетия сектор Кавказа не порывал с лучшими традициями русского академического кавказоведения, сохранял и развивал их, использовал в своей творческой работе.
Обширна публикационная деятельность сектора. За этот период вышли в свет десятки монографий, сотни статей. Ученые сектора внесли большой вклад в развитие кавказоведческих проблем. Труды А.Н. Генко по-новому раскрыли страницы этнической, социальной и культурной истории народов Кавказа; широко известна предложенная М.О. Косвеном теория большой семьи, разработанная им на кавказских материалах; Л.И. Лавров первый обратил внимание на проблему многоязычия и рассмотрел ее на дагестанских материалах; А.Г. Трофимова первая ввела в научный оборот новый этнографический источник - материалы загсов.
Много проблем сегодня у кавказоведов. Вызывает беспокойство сокращение числа центров кавказоведческих исследований, уменьшение кадров кавказоведов. В настоящее время в Москве (кроме ИЭ) кавказоведение представлено немногочисленными специалистами в Институте археологии РАН, учениками Е.И. Крупнова (В.И. Козенкова, В.И. Марковин, P.M. Мунчаев), и также немногочисленными сотрудниками в Институте языкознания РАН (В.И. Абаев, В.А. Климов, Кумахов). К настоящему времени в сущности свернуто кавказоведение на кафедре этнографии Московского университета, бывшей долгое время одним из центров историко-этнографического изучения Кавказа. С кончиной в 1982 г. Я.А. Федорова было прекращено чтение курса по исторической этнографии Северного Кавказа - единственный кавказоведческий цикл, присутствовавший в учебных планах кафедры. Фактически исчезла кавказоведческая проблематика из работ Института востоковедения РАН, где, таким образом, преданы забвению богатейшие традиции кавказоведческих исследований Лазаревского института. Не лучше обстоит дело с кавказоведением в музеях Москвы. Впоследние десятилетия лишь в Государственном Историческом музее и Государственном музее искусств народов Востока работают несколько специалистов по Кавказу.
Немалую роль в объединении кавказоведческих сил в Ленинграде сыграл действовавший в 60-е годы семинар кавказоведов, созданный по инициативе и при участии Л.И. Лаврова при Кабинете Кавказа Института востоковедения. В состав бюро семинара помимо Л.И. Лаврова входили К.В. Тревер, Н.Н. Пигулевская, Б.Б. Пиотровский, P.P. Орбели, Е.Н. Студенецкая, В.В. Блэк. Позднее такую же роль стали играть Среднеазиатско-кавказские чтения, которые по инициативе Л.И. Лаврова проводились в Ленинградской части ИЭ с 1976 г.
В последующее время объем кавказоведческих исследований в Ленинграде неизменно сокращался. Все меньшее значение имела кавказоведческая тематика в Ленинградской части Института археологии, в Эрмитаже. Явный спад исследовательской работы по Кавказу наблюдается в ГМЭ.
В настоящее время имеющиеся в Москве и Петербурге центры кавказоведческих исследований обнаруживают немалую ведомственную замкнутость. Все более узкопрофессиональной становится подготовка кавказоведов. У нас есть кадры этнографов, археологов, лингвистов, фольклористов, но редки кавказоведы - специалисты широкого профиля, владеющие объемом знаний и исследовательскими методами нескольких смежных наук.
Примечания
(22) Там же. Д. 25. Д. 10, 12, 43.
(23) Там же. Л. 45. Л. 4, 6 об., 7.
(24) Там же. Л. 15 об. АИЭ. Личное дело Е.М. Шиллинга. Л. 33; Отчет Южно-Дагестанского отряда за 1946 г.
(25) Архив Л.И. Лаврова. Опись. С. 56.
(26) АИЭ. Личные дела Г.А. Кокиева, З.А. Никольской; ДАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 8. Л. 3-5; Оп. 3. Д. 1. Л. 3 об.
(27) ААН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 131. Л. 10-12.
(28) Там же. Д. 153 (стенограмма сессии). Л. 20, 21.
(29) АИЭ. Дагестанская экспедиция 1950—1951 гг. Программа работ.
(30) Там же. ААН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1. Дагестанская экспедиция 1950 г. Л. 9, 10, 12, 13.
(31) АИЭ. Дагестанская экспедиция 1950—1951 гг. Программа работ.
(32) 0б участии кавказоведов ИЭ в сессиях, конференциях, симпозиумах см. соответствующие отчеты в журнале «Сов. этнография».
(33) Сергеева Г.А.,Терентьева Л.Н. О подготовке национальных кадров и роли молодых ученых в развитии этнографии, антропологии и фольклористики // Тезисы доклада. Всесоюзная сессия по итогам полевых этнографических исследований 1980-1981 гг. Нальчик, 1982.
советское кавказоведение
