Абхазия: испытание выборами
Публикации | Сергей МАРКЕДОНОВ | 30.08.2011 | 16:37
В Абхазии 26 августа прошли президентские выборы. Нынешняя избирательная кампания отличалась от предыдущих, прежде всего, тем, что была внеочередной. До мая ничто не предвещало политических баталий. Ближайшие парламентские выборы были намечены на 2012 год. При этом законодательная власть в Абхазии играет важную, но все же подчиненную роль по сравнению с президентской. Главу республики предстояло избрать только в конце 2014 года. Однако уход из жизни второго президента Абхазии Сергея Багапша в одночасье сформировал новую повестку дня. Республика стала готовиться к выборам.
Впрочем, каждая президентская избирательная кампания здесь имеет свою "изюминку". В процессе распада Советского Союза и во время грузино-абхазского конфликта структура власти в Абхазии во многом напоминала универсальную для СССР модель, когда на вершине пирамиды находился Верховный Совет и его председатель. 26 ноября 1994 года отделившаяся от Грузии республика приняла собственную Конституцию. Основной закон вводил пост президента, а также предполагал серьезное перераспределение полномочий между исполнительной и законодательной властью в пользу первой. Первым президентом Абхазии в 1994 году был избран харизматический лидер абхазского национального движения Владислав Ардзинба. Тогда его избрание было осуществлено депутатами Верховного Совета. Через 5 лет он был переизбран уже на всенародных выборах, правда, на безальтернативной основе.
Именно 1999 год стал периодом выхода на авансцену абхазской политики нынешнего победителя президентской гонки Александра Анкваба. Нельзя сказать, что до этого времени он был неизвестным политиком. В 1992 году он занял пост министра внутренних дел Абхазии, отстранив от исполнения обязанностей этнического грузина Гиви Ломинадзе. В то время шла острая борьба грузинской и абхазской общины за административно-бюрократическое доминирование в республике. Вооруженный конфликт тогда еще не был неизбежным, однако две силы наращивали свои ресурсы для обеспечения более выгодных позиций. В 1992-1993 гг. Анкваб возглавлял МВД Абхазии. Однако его личный конфликт с Владиславом Ардзинбой превратил "главного абхазского милиционера" в политического эмигранта. В 1994-2004 гг. Анкваб проживал в Москве и пытался дистанционно сформировать оппозицию первому президенту непризнанной республики.
В то время казалось, что позиции Ардзинбы незыблемы. Во-первых, народ Абхазии устал от войны и нестабильности, и был готов наделить популярного национального лидера неограниченной властью для преодоления имевшихся трудностей. Во-вторых, официальный Тбилиси не оставлял надежд на изменение сложившегося статус-кво, предпринимая время от времени попытки "разморозить" конфликт. Все это давало абхазской власти возможности для этнополитической мобилизации. Любого оппонента власти можно было заклеймить, как "агента Грузии". Отголоски такого подходы мы увидели и во время избирательной кампании 2011 года. В канун выборов "всплыло" интервью бывшего министра обороны и члена Госсовета Грузии Тенгиза Китовани, который вдруг "вспомнил" о том, что Анкваб якобы сотрудничал с грузинскими спецслужбами.
В 1999 году абхазская оппозиция рассматривала нынешнего победителя президентской гонки, как самого сильного оппонента харизматичного Ардзинбы. Однако 11 лет назад Анкваб попал под колесо республиканского "Закона о гражданстве". Данный акт вводил "ценз оседлости" для участия в выборах.
В 2004 году "московский абхаз" столкнулся с той же проблемой. Но оппозиция Ардзинбе, в отличие от 1990-х годов, была уже намного более сильной и сплоченной. И тогда Анкваб использовал свои возможности и ресурсы для поддержки Сергея Багапша, став вторым человеком в его команде. Сначала, как премьер-министр, а потом, как вице-президент. Заметим также, что за две неполные президентские легислатуры Багапша Анкваб вел себя исключительно корректно, не выказывая (по крайней мере, публично) президентских амбиций.
Выборы 2004 года стали первой по-настоящему конкурентной кампанией. Интрига в них присутствовала не только до самого дня голосования, но и после него, при подсчете голосов. Не вдаваясь подробно в историю тех лет, скажем, что семь лет назад сформировалась более сложная политическая повестка дня в Абхазии. Отныне борьба за этнополитическое самоопределение увязывалась с более глубокой демократизацией и повышением качества государственной власти.
Выборы 2009 года стали первыми после признания абхазской независимости Россией. Как и предшествовавшие им, они отличались конкурентной борьбой. В них принимали участие пять кандидатов. И хотя победа в первом туре досталась Сергею Багапшу с результатом в 61,16% голосов, совокупный потенциал его четырех оппонентов составил 34,01%. При этом два соперника Багапша – бывший вице-президент Рауль Хаджимба и экс-депутат Беслан Бутба – критиковали власти за чрезмерную податливость России и забвение собственных интересов республики. Прежде всего, речь шла о передаче РФ стратегически важных объектов Абхазии.
Нынешняя внеочередная президентская кампания также была первой в своем роде. Она стала многоплановым тестом для республиканской элиты. Ей необходимо было выдержать непростой баланс между политической конкуренцией и стабильностью. С одной стороны, смерть Багапша лишала республику фигуры объединителя. Она могла спровоцировать жесткую борьбу разных групп влияния. С другой стороны, в Сухуми прекрасно понимали: без содержательной конкурентной борьбы все разговоры о расширении международного признания можно прекратить.
В итоге в борьбе за президентское кресло сошлись Александр Анкваб, Сергей Шамба и Рауль Хаджимба. Первый из перечисленных политиков в наибольшей степени подходил на роль преемника Багапша. Он раньше других начал противостояние той системе, которую выстроил Ардзинба. В 2004 году Анкваб согласился на роль "второго человека" в команде Багапша. Что касается Шамбы, то он длительное время оставался вне внутриполитических проблем, занимая пост министра иностранных дел. После кампании 2009 года он получил пост премьер-министра. Однако в полной мере использовать свои возможности на "внутренних фронтах" не сумел. Возможно, этим и объясняется чрезмерно наступательная рекламная кампания этого кандидата. Рауль Хаджимба, несостоявшийся преемник на выборах 2004 года, похоже, уже прочно освоился с ролью критика и вечного оппозиционера. Его избирательная кампания во многом повторяла тот набор лозунгов и идей, которые этот политик уже озвучил в 2009 году. Суть их в том, что дружба с Россией не должна сопровождаться полной утратой национальной независимости.
В избирательной кампании 2011 года присутствовала интрига. До самого последнего дня невозможно было сказать, кто станет победителем. Интересно, что даже в абхазском клоне "Единой России" "Единой Абхазии" в ходе предвыборной борьбы случился раскол. Некоторые члены правящей партии вместо поддержки действующего вице-президента выразили поддержку Сергею Шамбе. Не обошлось и без эксцессов. К таковым можно отнести похищение племянника известного предпринимателя Беслана Агрбы. Таким образом, помимо публичной политической борьбы проявляли себя и "теневые" сектора абхазской общественной жизни, влияние которых также нельзя недооценивать.
Как бы то ни было, а некоторые важные краткосрочные и среднесрочные задачи абхазская элита решила. Выборы состоялись, причем, без потрясений, революций и переворотов. Анкваб победил в первом туре с 54,86% голосов. Однако эта убедительная победа совсем не похожа на среднеазиатские или белорусские политические триумфы. Оппоненты Анкваба получили также солидную поддержку избирателей. У Шамбы – 21,04%, у Хаджимбы – 19, 83%. То есть совокупный потенциал двух проигравших кандидатов составляет порядка 40%. И это – не просто статистика. За цифрами стоят голоса конкретных людей и интересы определенных политических и экономических групп, которые не может игнорировать никто, включая и победителя выборов. Абхазия снова доказала и Грузии, и всему миру: власть здесь передается от одного лидера другому мирным путем и посредством выборов. Между тем, в Грузии за весь постсоветский период цивилизованной передачи власти от президента президенту не происходило. Выборы 2011 года, таким образом, принесли Абхазии дополнительные очки в негласном соревновании.
Однако избрание президента – это всего лишь закрытие одной страницы истории и открытие новой. Впереди у Анкваба много сложных проблем. Как выстраивать взаимоотношения с Шамбой, который в ходе выборов использовал жесткие приемы в отношении нынешнего победителя? Тем более, что Шамба – не радикал-оппозиционер, а глава правительства республики. Кстати, модель отношений между этими политиками станет уже в скором времени еще одним тестом для абхазской государственности. В свое время Багапш нашел силы для работы со своим оппонентом по выборам Хаджимбой. Впоследствии они снова разошлись по разным углам политического поля. Однако никаких попыток мести Багапш не предпринимал.
Готов ли Анкваб идти этим же путем? Ближайшие время покажет. Очевидно, что он не сможет избежать и тех острых проблем российско-абхазских отношений, которые поднял Хаджимба. И, конечно же, никто не отменял таких задач, как укрепление властных институтов, борьба с криминалом, гармонизация межэтнических отношений. Таким образом, один серьезный экзамен Абхазией сдан. Но впереди ее ждут более сложные испытания.
По материалам: Новая Политика
Абхазия
