Турецко-грузинские отношения в контексте этноконфессиональной политики Турции в Аджарии и деятельности Грузинской Православной Церкви (II)
Публикации | Владимир ИВАНОВ | 12.08.2011 | 14:00
Часть I
Таким образом, являлось очевидным, что Турция, исходя из своих интересов, стремилась к достижению следующих тактических целей, которые целиком укладывались в ее стратегию в данном регионе:
1. Поддерживать наличие мусульманской общности в Аджарии,
2. Политизировать по возможности ислам.
3. Достигнуть утраченной в годы советской власти возможности по формированию протурецкой ориентации у части населения и элиты.
Тем самым, создавалась возможность как для влияния на дела в автономии, так и, в дальней перспективе, наряду с расширяющимися экономическими связями – для отрыва данного региона от Грузии и превращения его исключительно в зону турецкого влияния. С этой точки зрения, какими бы сомнительными не выглядели положения Карсского договора, однако само сохранение ислама на территории Аджарии является необходимым залогом для различных будущих спекуляций по поводу ее статуса.
Однако, деятельность различного рода турецких организаций не является полностью беспроблемной. Практически с самого начала, турецкие проповедники столкнулись с лимитирующим воздействием иной влиятельной силы – Грузинской Православной Церкви (далее – ГПЦ), чья деятельность на начальном этапе синхронизировалась с развернувшимся со второй половины 1980-х гг. националистическим движением, органичной частью пропаганды которого являлась апелляция к религии и православию (1). Роль и значение ГПЦ возросли еще больше после того, как 14 октября 2002 г. был подписан Конституционный договор (так называемый «грузинский Конкордат») между государством Грузия и ГПЦ, ратифицированный парламентом Грузии и Священным Синодом 22 октября 2002 года (2). Действуя не столь прямолинейно как сторонники З. Гамсахурдия, и не ставя в лоб вопрос «Кто вы? Турки или грузины?», церковь сумела добиться определенной степени духовно-культурной реконсолидации аджарцев с остальной Грузией. Апелляции к их историческому прошлому со стороны ГПЦ были более гибкими и не носили характер явных противопоставлений. Так, во время одного из своих посещений Батуми патриарх Илия II заявил: «Люди, живущие здесь, являются нашей кровью и плотью. Многие когда-то насильственно перешли в ислам, но они отлично знают свои корни и где есть наше спасение… Это христианский регион, и благодарение Богу, этот народ снова исповедует веру своих предков» (3). Таким образом, не отрицая факта мультиконфессиональности Аджарии, ГПЦ вместе с тем подчеркивала его христианское прошлое, несравненно более древнее, нежели ислам (4).
Вместе с тем, деятельность ГПЦ не исчерпывалась целями, направленными лишь на возврат населения к его христианским истокам, т.е. – сугубо религиозной составляющей. Активная проповедь ГПЦ обуславливалась также пониманием политической специфики данного региона Грузии. Так, С. Инаишвили (сопредседатель отдела евангелизации Батумо-Схалтской епархии ГПЦ, редактор журнала «Путь к храму», в прошлом министр сельского хозяйства и министр образования Аджарии) отмечал: «В Советское время мы осознавали, кто мы, откуда и куда должны идти. Но были коммунистами. С одной стороны, многие отрицали мусульманство из-за сильной антитурецкой пропаганды. Ведь тогда Турция входила в состав НАТО и являлась врагом СССР. С другой стороны, из-за атеистической пропаганды к православным мы идти тоже не хотели. При этом некоторые области Аджарии, например, приграничная с Турцией зона была очень мусульманской и опасной. (выделено мною – И.В.). В 1991 году Грузия провозгласила независимость, изменилась политическая ситуация, возможным стало возвращение к истокам... Кроме того, христианизация Аджарии связана с национально-освободительным движением Грузии. Проходила она на волне горячего энтузиазма трудами нашего патриарха, владыки Димитрия (Шиолашвили), а тогда просто отца Давида, и священников-подвижников – отцов Григория Абуладзе, Захария Перадзе, Серафима Беридзе, Мириана Самхарадзе» (5). Причем, как не трудно было заметить, грузинские священники старались вести проповеди именно в мусульмано-населенных районах Аджарии, в частности, в Хулойском и Кедском районах, большую часть населения которых составляли люди, исповедовавшие ислам. Как отмечает М. Пелкмэнс: «православная церковь рассматривала Хуло в качестве главного места для своей миссионерской деятельности в Верхней Аджарии» (6). Так, уже в конце 1980-х гг. в Хуло были открыты духовное училище и гимназия, а в Батуми – духовная семинария и гимназия (7). Несколько позже – Схалтский монастырь. Тогда же, широкую практику приобрела организация обряда массовых крещений. Так, 1 июня 1989 г. в Батуми крестилось 5000 чел., в Схалте в тот же день – ок. 500 (8). В том же году был открыт Схалтский монастырь. 13 мая 1991 года крестились пять тысяч мусульман и атеистов в Батуми (9). Практика массовых крещений была продолжена и в дальнейшем. Так, уже в 2003 г. в Сарпи (на самой турецко-грузинской границе) было крещено 300 лазов (10). Параллельно с этим, происходил процесс переселения под разными предлогами мусульман Аджарии в иные регионы Грузии и заселения на их место грузин православного вероисповедания (11).
Деятельность ГПЦ еще более активизировалась после успешного «аджарского похода» новой власти. Если А. Абашидзе предпочитал сохранять баланс между всеми конфессиональными общинами, то после «революции роз» новая светская власть, в силу необходимости приобретения поддержки ГПЦ, поначалу весьма охотно принимала участие в организуемых церковью разного рода мероприятиях. Так, например, в том же 2004 г., на церемонии закладки фундамента церкви в Сарпи, посчитали необходимым присутствовать многие грузинские светские лица во главе с премьер-министром Грузии, ныне покойным – З. Жвания (12).
Здесь отметим, что в том же, 2004 г., было смещено руководство мусульман Аджарии. После отставки муфтия Аджарии Хаджи Махмуда (Автандила) Камашидзе, имел место некоторый разброд во мнениях связанный с тем, что наиболее популярный кандидат Зураб Цецхладзе, получивший образование в Турции, рассматривался новыми властями в качестве слишком протурецки настроенного. И потому, новым (7-м) муфтием стал более умеренный Бекир (Бежан) Болквадзе (13). Подвергся реорганизации и сам официальный орган мусульман Аджарии – муфтият, приняв более централизованную форму (14).
Подобные действия свидетельствовали о желании новых властей поставить под более четкий контроль мусульманское духовенство – по крайней мере, его официальных представителей. Все это, наряду с вводом 5 мая 2004 г. президентом М. Саакашвили в Аджарии прямого президентского правления (как тогда заявлялось: «до новых выборов главы автономии», которые, как известно, до сегодняшнего дня так и не состоялись), иными законодательными изменениями и рядом факторов (исключительный правовой и политический статус организации ГПЦ, дававший ей явные преимущества для легальной пропаганды своих взглядов, толерантность самих аджарцев, отличное знание специфики региона и личностные характеристики ряда высших духовных иерархов Грузии и т.д.), когда, по сути, автономия Аджарии приобрела символичный характер, и обеспечило реальный перевес грузинской церкви в ее борьбе за души населения Аджарии.
И потому, с 2004 г., деятельность ГПЦ была продолжена с новой энергией, что наиболее наглядным образом выразилось в продолжении использования практики массовых крещений. Так, 1 июня 2004 г., в день прихода св. Равноапостольной Нины в Грузию в с. Звара (Кедский район) было крещено более 1000 человек (15). 17 июня 2004 г., по инициативе Республиканской партии Грузии состоялось крещение 200 человек, из жителей аджарского села Чхутумети, расположенного в ущелье реки Чолохи. Здесь же, в считанных километрах от границы с Турцией, был воздвигнут 15-метровый крест (16). 7 мая 2005 г. в Шуахеви (Оладаури) была открыта церковь св. Георгия и крещено 200 человек (17). 27 мая 2006 г. в самом Батуми прошла церемония крещения 50 мусульман (18). В июле 2006 г. состоялось третье массовое крещение в Кобулети, в результате которого 300 мусульман приняли православие (19). В конце 2008 г., в аджарском селе Какути, недалеко от Кобулети, состоялась очередное массовое крещение населения в реке Чолоки. Было крещено, согласно сообщению, ок. 200 человек (20). Конечно, здесь необходимо учитывать и тот момент, что в серии подобных победных сообщений о крещении сотен человек, зачастую из контекста не совсем было понятно следующее: из крестившихся сколькие являлись на самом деле мусульманами, а сколькие – просто некрещеными, но считающими себя христианами людьми? Чудеса прозелитизма, о которых повествуют обе стороны, сильно напоминают информационную войну. Как отмечает М. Пелкманс: «Хотя церковь могла интерпретировать многочисленные крещения (подсчет действительного числа весьма варьируется) в качестве подтверждения своей надежды на то, что аджарцы скоро «возвратятся к христианству», однако, эти крещения трудно не рассматривать в качестве адаптации населения к велению времени, или же в качестве символического жеста по направлению к националистическому движению» (21). Но, в любом случае, периодичность подобного рода мероприятий свидетельствует об активности ГПЦ хотя бы на пропагандистско-информационном уровне.
В данном контексте хотелось бы отметить, что, по всей видимости, грузинским руководством и ГПЦ преследуются 2 основные цели: 1) минимизировать воздействие исламского фактора в Аджарии; 2) решить давнюю проблему грузинской государственности, а именно – собрать воедино все грузинские субэтносы вокруг идеи православного единства (конфессиональный аспект программы огрузинивания), реализовав тем самым выдвинутую когда-то И. Чавчавадзе формулу: «Единое отечество, язык, вероисповедание».
В любом случае, деятельность и тех, и других, была очень мало связана с религией, или, по крайней мере, способствовала решению не религиозных, а политических вопросов, когда смена религии (конфессиональный компонент) должна была параллельно фиксировать и смену национальной или политической иденти-фикации, что, по замыслу проводивших на данном поприще активные мероприятия право-славных или исламских деятелей, должно было означать одно и то же. Как отмечали О. Зоидзе и Д. Бердзенишвили: «Сегодня в Аджарии усиление активности христианства и мусульманства очень слабо связано с религиозностью, а более является проявлением осмысления религии, как фактора, определяющего национальную идентификацию. Для той части аджарцев, которая считает себя автономной частью грузин, сохранение мусульманства отождествляется с сохранением и утверждением данной автономности. Однако для другой части аджарцев, христианство является средством преодоления данной автономности...» (22).
На сегодняшний день, когда ажиотаж вокруг религиозной сферы, а вместе с тем и интерес, немного поутих, эксплуатация религиозного фактора не является столь эффективной. Косвенно об этом свидетельствовали и слова муфтия Цетхаладзе, констатировавшего снижение турецкого интереса к религиозным нуждам мусульман Аджарии (23). Но еще в большей мере, это было связано со сменой методов во внешней политики Турции. Активная деятельность ГПЦ, поддержанная на начальном этапе правительством М. Саакашвили, полномасштабная поддержка США, нежелание портить взаимоотношения с Россией, в определенном смысле заставили пересмотреть политику Турции в отношении Аджарии. После 2004 г., Турция начала тихо наращивать экономическую экспансию в Аджарию и, параллельно, поставила целью увеличение геополитической и геоэкономической зависимости Грузии от себя. После модернизации Батумского порта, роль Грузии должна была возрасти, однако данная вероятность не вписывалась в геополитические и геоэкономические интересы Турции. Еще более очевидным это стремление обнаружилось после подписания соглашения о строительстве железной дороги Карс – Ахалкалаки – Тбилиси – Баку (24). В кулуарных разговорах доминировало то убеждение, что проект этот был навязан Грузии в обмен на поставки азербайджанского газа, т.е. именно тогда, когда наступил очередной виток напряжения в грузино-российских отношениях.
И потому, после августовской войны 2008г., вопрос статуса Аджарии турками официально не увязывался с вопросом сохранения на его территории мусульманского населения. Более того, на официальном уровне о нем практически не упоминалось. В ответ на действия М. Саакашвили и в определенной мере ГПЦ, нацеленные на фактическое уничтожение автономии, Турция ответила попыткой поставить Грузию в целом, и Аджарию в частности, в геополитическую зависимость от себя. Появлявшиеся же в прессе сообщения о возможности фрагментации или федерализации Грузии (в том контексте, практически одно и то же), отражали на тот момент, в первую очередь, фобии представителей грузинского политического истеблишмента, косвенно свидетельствующие о том, что в грузино-турецких отношениях, несмотря на дружественные улыбки и заверения, тем не менее далеко не все в порядке. Так, например, один из лидеров Республиканской партии Грузии Давид Бердзенишвили, в одном из своих интервью отметил: «Ведь в азербайджанской и турецкой прессе появились статьи, которых до августа не было. Одна аналитическая группа, которая серьезно работает с партией Эрдогана, опубликовала недавно доклад примерно такого содержания. По Карсскому договору 1921 года Турция является гарантом Аджарской автономии. А вот когда в 2004 году Саакашвили практически упразднил эту автономию, мы это проглотили и неправильно поступили. А сейчас, если будут серьезные проблемы в Грузии, мы должны вспомнить о своих обязанностях по Карсскому договору» (25).
То, что в Аджарии не произошло до сих пор какого-либо взрыва на этноконфессиональной почве (несмотря на все неосторожные, а во многом и опасные действия противоборствующих сторон), во многом – заслуга самих аджарцев, у многих из которых в предках имеются как христиане, так и мусульмане. Однако, учитывая специфику турецкой политики и эмоциональность грузинской стороны, возможность осуществления опасных сценариев исключать нельзя.
Примечания
(1) Сравни с: Челидзе А. Этнический национализм в духовенстве Грузинской Православной Церкви // Южный Кавказ: Территории. Истории. Люди. Сборник статей, № 2. Тбилиси: Фонд Г. Белля, 2006, с. 137.
(2) Текст соглашения, см. на официальном сайте Патриархата Грузии: http://www.patriarchate.ge/_en/?action=eklesia-saxelmcifo.
(3) Khalvashi T., Batiashvili N., ‘Can Muslim be a Georgian?’ Historic Overview of Discourse on Georgian ‘Essence’ http://api.ning.com/files/CanMuslimbeaGeorgian.doc, p. 16.
(4) По преданию, христианство в Аджарии начало распространяться еще в I в., усилиями апостолов Андрея Первозванного и Матфея.
(5) Никифорова А. Православное возрождение в Аджарии // http://www.newsgeorgia.ru/geo1/20060527/41734739.html; http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=364&did=1119; В начале 60-х гг. XX века, одним из мест служения будущего патриарха Илии II, был Батумский кафедральный собор. (см.: Колесников Л. Религиозная обстановка в Грузии// Грузия: проблемы и перспективы развития. Т. 2, М.: РИСИ, 2002, с. 322).
(6) Pelkmans M., Baptized Georgian: Religious Conversion to Christianity in Autonomous Ajara // Max Plank Institute for Social Antropology Working Papers, No 71, 2005, p. 6.
(7) Колесников Л., указ. соч., с. 322.
(8) Праздничное крещение в Аджарии, sedmitza.ru. 03. 06. 2004; http:// www.religio.ru. 10.05.2005.
(9) Никифорова А. Православное возрождение в Аджарии. http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=364&did=1119.
(10) http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=363&did=1286.
(11) Так, совсем недавно, вновь появилось сообщение об очередном подобном случае. См.: Аджарцев переселяют в армянонаселенный район Грузии (Джавахети), http:// www.regnum.ru. 25.06.2010.
(12) У грузино-турецкой границы началось строительство православной церкви – первой за 600 лет. http://www.abkhaziainfo. org. 02.09. 2004.
(13) См.: Saakashvili’s Ajara Success: Repetable Elsewhere in Georgia?// EUROPE Briefing. Tbilisi/Brussels, 18 August 2004, International Crisis Group, р. 3.
(14) Мкртчян С. Мусульмане Грузии. http://www.religions.am.27.02.2009. (на арм. яз.).
(15) http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=363&did=1286; http://www.georgia-orthodoxy.ru. 03.06.2004.
(16) См.: В Аджарии крестились еще 200 мусульман. http://www.sedmitza.ru/news/306842.html; http://www.georgia.orthodoxy.ru/calendar00.htm. 18.06.2004.
(17) http:// www. pravoslavie.ru. 07.05.2005.
(18) В Аджарии крещение приняли 50 грузинских мусульман. http://www.newsgeorgia.ru. 27.05.2006.
(19) Landru N., In Georgia Religious Minorities Remain in the Shadow, http://www.caucaz.com. 08. 02. 2007.
(20) Массовое крещение в Аджарии. http://www.patriarchia.ru/db/text/468845.html. 01.10. 2008.
(21) Pelkmans M., op. cit., p. 3.
(22) Зоидзе О., Бердзенишвили Д. Противостояние между Тбилиси и Батуми, или о проблемах собранности нации и полноте государства // Центральная Азия и Кавказ. № 2 (8), 2000, с. 216-217.
(23) Грузинский муфтий просит о помощи, жалуясь на невнимание Турции. http://islam.com.ua. 05.11.2009; Существует и ряд иных свидетельств, касающихся ослабления турецкого внимания к нуждам мусульман Аджарии. Так, при посещении детского приюта в Батуми (75 сирот), сотрудники организации IHH Humanitarian Relief Foundation, в рамках программы помощи Рамадан, обнаружив, что многие из этих детей были из семей мусульман-грузин, высказали удивление, почему ими не занимаются турки. (Cüneyt Kılıç, Adjarian Muslims: Forgotten People. http://www.ihh.org.tr/seyehatname-ayrintilar.50+M508c01c6d21.0.html?&L=1, 22.10.2007.
(24) Гордиенко А. Саакашвили подарил Алиеву тбилисский меридиан. http://www.ng.ru/cis/2007-02-08/6_saakashvili.html.
(25) Алленова О. Саакашвили не способен сохранить Грузию как государство. «КоммерсантЪ Власть». 06.04.2009.
Источник: Регион и мир (Ереван), 2010, 1. – с. 14-22.
Аджария Грузия ислам Турция
