Нино Бурджанадзе – Михаилу Саакашвили: «Миша, мы погибли. Умоляю, останови, умоляю...»
Публикации | 17.07.2011 | 15:19
Представляем вниманию читателей фрагменты интервью грузинского политика, бывшего спикера Национального Собрания Грузии Нино Бурджанадзе радиостанции "Эхо Москвы" от 9 июля 2011 года.
«…Что касается российско-грузинских отношений, да, безусловно, это один из важнейших вопросов грузинской политики. Да, к сожалению, наши отношения сейчас находятся в тупике. И выход из этого тупика – он, конечно, очень сложный, потому что тупик серьёзный, глубинный, проблем много, но вы правильно сказали, что даже пусть любая война – она заканчивается. И потом нужно перемирие, нужно искать выход из этой ситуации. И всегда можно найти выход, если на самом деле есть желание найти выход. Но, к сожалению, я могу сказать, что делая реальный глубинный анализ грузинской сегодняшней политики, внешней политики, особенно по отношению к России, я вам могу сказать, что реального желания у сегодняшнего руководства Грузии вывести грузинско-российские отношения из тупика – такого реального желания нет. Потому что очень выгодно сегодня иметь в лице России образ врага, на которого можно сваливать все проблемы, которые существуют в стране. Вы знаете, однозначно я вам могу сказать одно: кто бы не был сегодня в руководстве Грузии, мгновенно, конечно же, решить грузинско-российскую проблемы никто не сможет. Это, конечно, проблема, которая потребует очень много энергии, сил, терпения, умения и времени. Однако для того чтобы всё-таки выводить из тупика российско-грузинские отношения, в первую очередь нужно, чтобы с одной и с той стороны будут люди, которые хоть минимально будут друг другу доверять, которые начнут на доверительной основе разговаривать друг с другом. А что реально может создать доверие? Только открытый разговор относительно реальных интересов и красных линий, которые можно перейти и которые нельзя переходить…
…Когда я предупреждала (в 2007 году – Ред.) наше руководство, что народ выйдет на улицу десятками тысяч, потому что народ устал от того, что мы их игнорируем. И нужно выйти, я даже просила 2 ноября, когда было очень много народу перед парламентом, я предлагала Мише нам с ним спуститься к народу и сказать, что да, вы знаете, мы хотели лучше, мы допустили ошибок, но мы же действительно что-то сделали, мы сейчас видим, что у нас есть ошибки, мы исправим эти ошибки, мы вместе с вами будем продвигаться дальше. Но, к сожалению, он отказался, он отказался, а потом последовало 7 ноября, потом последовал разгром «Имеди» и так далее, и тому подобное. Но, тем не менее, вы знаете, я хочу вам сказать, что был шанс. В январе 2008 года наше правительство получило уже второй шанс действительно осуществить те реформы и те обещания, которые мы давали в 2003 году. Ну, вы знаете ведь прекрасно, что центральная часть города – она освящена, что фасады сделаны, что дороги сделаны, но не это было же главным обещанием революции роз. О чём мы говорили, когда обещали людям, что страна изменится? Мы говорили о том, что страна будет справедливой, что в стране будет свобода слова, что в стране будет свобода правосудия, что в стране экономическая ситуация улучшится, мы не говорили о фасадах, мы говорили о глубинных реформах, а на самом деле мы раскрасили фасады, мы проводим прекрасные концерты в Батуми или в центре Тбилиси, но за фасадами у нас гноится ситуация. Экономическое положение бедственное. Вы знаете, вы удивитесь, если я сравню цифры Грузии с Белоруссией… давайте сравним экономические показатели Белоруссии и Грузии. Когда говорится столько о грузинском экономическом чуде, GTP per capita, на душу населения Внутренний валовой продукт в Белоруссии – 5560 долларов, в Грузии – 2515. Минимальная пенсия, в Грузии – 50 лари, это 25 евро примерно, в Белоруссии – это где-то 125-130 евро. Средняя зарплата в Грузии – 500 лари, это примерно 250-230 евро, а в Белоруссия – 560 долларов, то есть на полтора раза больше. То есть вот вам пожалуйста цифры грузинского экономического чуда и Белоруссии, которые реальны, это официальные данные Белоруссии и Грузии, грузинского правительства. Я уж не говорю ничего о реальных демократических реформах, которые сошли на нет практически. … В 2008 году я действительно поверила Саакашвили, когда он сказал – я получил уроки от моего народа, да, а ты была права во многом, да, мы действительно допустили ошибки, да, нужно что-то менять. И я получила обещание, что парламентские выборы пройдут действительно справедливо и свободно, что в парламенте будут люди не только те, которые будут безоговорочно нажимать на кнопку, как это сейчас происходит, а в парламенте будут люди, которые действительно будут задавать вопросы, прежде чем голосовать. В том числе я говорила о том, что у меня как у председателя парламента должна быть команда, без которого Саакашвили не смог бы принять решения по конституционным вопросам, то есть он бы смог принять решение по другим любым вопросам, но если вопросы чрезвычайной важности, то я считала, что я должна иметь там решающий голос, а не зависеть от большинства национального движения, которые нажимают на кнопку в любом случае. Я считала, что обязательно нужно заново открыть Имеди и вернуть её семье. Это была моя принципиальная позиция, и, между прочим, вы наверняка помните, вы тогда очень смотрели и следили за этим вопросом. Я в бытность моего исполняющего обязанности президента вопреки нажима со стороны Саакашвили и его команды, я открыла тогда «Имеди», что вызвало очень серьёзные нарекания в мою сторону. К сожалению, я увидела, вот, буквально с января до апреля, что всё, что мне говорят, это ложь. Что команда, которая действительно талантлива, что действительно схватывает всё на лету, увидела, что нужно действительно что-то менять, но опять же, они решили, что нужно менять фасад. Они начали разговаривать другими словами, уже не пренебрегающе относиться людям, а говорить то, что люди хотели слышать. Но я увидела, что суть не то что не меняется, но наоборот, ещё больше закручиваются гайки…
…3 августа уже была напряжённая ситуация в Осетии, он мне позвонил, попросил к нему приехать. Естественно, я сразу согласилась. У нас была достаточно долгая беседа, начал, конечно, он с других вопросов, но сразу же я попросила перейти на главный вопрос, на осетинскую тему. Я поняла, что очень многие его советники, опять же, как это было в апреле того же года, советуют ему начать войну. Я напомнила ему разговор, который состоялся с Путиным в апреле, когда Путин однозначно предупредил нас, что в случае начала с нашей стороны военных действий там, где находятся его российские миротворцы, последует обязательно реакция со стороны Российской Федерации, что обязательно войдут российские войска и разгромят грузинскую армию, и, соответственно, последует признание. Я ему напомнила об этих словах и настоятельно порекомендовала ни в коем случае, какая бы ни была провокация, ни в коем случае не ввязываться в какую бы то ни было провокацию, а уж тем более не начинать провокацию самим. Тогда он сказал, что стрельба же продолжается, я ему напомнила, что стрельба продолжалась у нас в этом регионе за последние 15 лет с переменной активизацией этой стрельбы и сказала – в крайнем случае, если ты считаешь, что есть опасность, нужно выводить женщин, стариков и детей, оставлять взрослое мужское население, и если не дай бог Россия нападёт, то тогда уже, конечно, мы будем делать всё, что в наших силах, для того чтобы защищаться. Хотя я исключала такую возможность, что будет прямая интервенция со стороны России. К сожалению, у него были советники, которые неоднократно и раньше его убеждали в том, что у России ржавые танки, что грузинская армия разгромит российскую армию за ночь. Мой аргумент был очень простой – может быть, и ржавые, но их много. И никому ещё до сегодняшнего дня не удалось разгромить российскую армию за ночь, и тем более совершенно нереалистично в случае со стороны Грузии. Я сказал чётко – в какой бы оппозиции я ни была, хотя вообще я тогда не была в оппозиции, я всегда буду стоять за единство, за интересы моего государства. Но если ты начнёшь войну, ты разгромишь страну, и я тебе этого никогда не прощу. Вот это были последние слова практически. Я его просто просила по-человечески ни в коем случае не поддаваться на те «советы», которые ему давало его окружение и ни в коем случае не начинать войну…
…7-го вечером он (Саакашвили – ред.) мне позвонил и сказал – вот, только что я отдал приказ бомбить Цхинвали. Для меня это был шок. Я до сих пор помню слова, которые ему сказала – Миша, мы погибли. Умоляю, останови, умоляю. Он сразу мне со словами – ты всегда боишься, ты всегда скептически относишься, не бойся, всё будет хорошо, завтра мы утром будем праздновать победу в Цхинвали. Я помню свою слова и я не побоюсь это повторить, я сказала – на коленях умоляю, прекрати. Это нас погубит. – Нет, нет, это уже поздно. Этим закончился наш тогдашний разговор. Я помню свои ощущения, я поняла, что это, ну, дай бог, это не конец для страны, но это большая катастрофа.…
Я помню ещё разговор с министром, замминистром тогдашним иностранных дел, господином Вашадзе, который и сегодня является министром. Которому я позвонила и который мне сказал, что, вот, накануне весь день звонил Лавров, а они не брали трубку. Я была в шоке от этого… Я сказала, что возьмите трубку, иначе завтра будет поздно. Назавтра, когда наша армия была разгромлена, они уже начали звонить в Москву, но уже в Москве не брали трубку, что совершенно естественно, к сожалению, так это прошло. И я помню очень тяжёлые ощущения, которые, естественно, у меня были, ощущения, что, вот, это конец света, что всё гибнет, что всё рушится…
… мосты, которые налаживались постепенно между Абхазией меньше, но, тем не менее, но в особенности между грузинами и осетинами – эти мосты были абсолютно заново сожжены. К сожалению, мы были отброшены на 20 лет назад… когда Саакашвили заявил, что даже сейчас он будет в той же самой ситуации, он сделает то же самое, то есть будет бомбить кассетными бомбами Цхинвали, никто, естественно, в Цхинвали ему верить не будет. И никто, естественно, ему верить не будет в Абхазии. Но не только это самое главное. Вы знаете, конечно же, и в Абхазии, и в Южной Осетии люди следят за событиями в Грузии, так же как и мы следим за событиями в этих регионах. И, конечно же, когда эти люди слышат, что в Грузии нет свободы правосудия, что в Грузии нет свободы слова, что в Грузии терроризируются бизнесмены, что в Грузии разгоняют – не разгоняют, а карательным образом наказывают инакомыслие, естественно, никому не захочется в такой стране жить. Ведь одним из способов найти возможность восстанавливать отношения между остальной Грузией и этими двумя регионами… ведь одним из самых коротких путей представляет мне, чтобы Грузия стала привлекательной страной, чтобы в Грузии было приятно и хорошо желательно жить, чтобы в Грузии был действительно высокий социально-экономический уровень жизни, чтобы в Грузии действительно сохранялись, соблюдались права человека и уважались права человека. Ведь в первую очередь что нужно абхазам и осетинам? Нужно, чтобы они знали, что никогда ни один грузинский руководитель никогда не примет решение напасть на Абхазию и Южную Осетию, что никогда их самобытность не будет поставлена под вопросительным знаком, что их права как человека, как народа, как общины, будут уважаться, не только защищаться, но и уважаться. Вот это нужно в первую очередь показать, а потом уже политические решения – они придут, я уверена в этом…»
По материалам: Эхо Москвы
Грузия экономика Южная Осетия
