Экономические успехи постреволюционной Грузии: мифы и реальность (II)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Владимир ПАПАВА (Грузия) | 12.06.2011 | 12:46
Часть I
Основные мифы вокруг экономики Грузии
Миф 1: «Грузия – страна либеральных реформ». Этот статус Грузия приобрела благодаря перечисленным успехам в реформировании экономики. Наряду с сокращением численного состава правительства, снижением налогового бремени, упрощением порядка получения лицензий и разного рода разрешений, необходимых для начала бизнеса, следует отметить и принятие нового трудового кодекса, ограничивающего права работников и существенно расширяющего права работодателей. Такие реформы назывались неолиберальными; подчеркивалось, что они способствуют росту инвестиционной привлекательности страны (28).
За счет этих реформ в рейтинге условий ведения бизнеса («Doing Business»), составляемом совместно Международной финансовой корпорацией и Всемирным банком, в 2006 году Грузия с 112-го места переместилась на 37-е, в 2007 – на 18-е, а в 2010 году – на 12-е место (29). Естественно, что руководство страны всячески рекламирует это достижение. В реальности же ситуация не является столь радужной, как представляется результатами данного рейтинга.
После «революции роз» в Грузии накопилось множество случаев нарушения прав собственности (принуждение силовыми министерствами частных собственников к «добровольному» отказу от собственности или просто разрушение зданий и помещений, находящихся в частной собственности, без судебного решения) (30), особенно в отношении грузинских предпринимателей (к иностранным компаниям правительство относится с осторожностью, так как они имеют больше возможностей обратить внимание на свои проблемы за пределами Грузии (31)). Если к этому добавить отсутствие независимой от политической элиты судебной власти и систематическое грубое вмешательство правительства в бизнес (32) (не говоря уже о частых нарушениях прав человека (33)), то можно с уверенностью утверждать, что власти не чуждаются использовать некоторые необольшевистские (34) меры в экономике. При такой «гремучей смеси» неолиберальной риторики и необольшевистского содержания экономических реформ упомянутый рейтинг условий ведения бизнеса сильно приукрашивает грузинскую действительность.
По нашему мнению, к любым рейтингам надо относиться с известной долей осторожности, ибо их результаты во многом определяются той методологией, на основе которой проводится опрос заинтересованных лиц с целью количественной оценки того или иного события, которое носит преимущественно качественный характер. В этом можно легко убедиться, если для сравнения обратиться к данным рейтинга глобальной конкурентоспособности 2010–2011, составленного Всемирным экономическим форумом (35). Согласно этим данным, положение дел в Грузии далеко от благополучного: в целом в рейтинге страна занимает 93-е место, по правам собственности – 116-е, по независимости судебной власти – 104-е, по эффективности антимонопольной политики – 135-е место.
Куда более адекватное представление об экономическом состоянии страны дают не различного рода рейтинги, а статистическая информация, свидетельствующая о том, что граждане Грузии находятся в достаточно тяжелом положении. Ведь даже по официальным данным, ниже уровня бедности, при 60% от медианного потребления (т.е. потребления «средней» семьи), в Грузии живет более 20% населения. Согласно экспертным оценкам, у 86% населения есть серьезные социальные проблемы(36).
Миф 2: «Грузия – страна, свободная от коррупции». В связи с тем, что сразу после «революции роз» началась широкомасштабная борьба против коррупции, которая привела к успехам в бюджетной сфере, электроэнергетике и деятельности патрульной полиции, не без участия правительства начал культивироваться миф о том, что страна полностью освободилась от коррупции.
Массовую коррупцию и вправду удалось свести до минимума. Куда сложнее обстоит дело с элитарной коррупцией, которая из примитивного взяточничества трансформировалась в более сложные формы. Как ни странно, этому способствовало как раз начало активной борьбы против коррупции. В частности, когда подозреваемые в коррупции бывшие должностные лица и их родственники платили выкуп за свою свободу, он не полностью поступал в государственный бюджет. Фактически сразу же после «революции роз» при силовых структурах (государственная прокуратура, министерство внутренних дел, министерство обороны) были созданы внебюджетные фонды, куда и перечислялась часть средств. Так как эти фонды не подлежали никакому контролю, неизвестно, какие суммы в них были аккумулированы и как они были израсходованы.
Очевидно, что такая мера, как сбор выкупа за свободу, носит разовый характер. В лучшем случае ее можно использовать повторно, но с меньшими результатами. Поэтому в дальнейшем бизнесменов стали заставлять делать пожертвования в эти фонды. Только после этого МВФ потребовал от правительства Грузии ликвидировать данные фонды, на что оно согласилось далеко не сразу (37). Практика «добровольных пожертвований» со стороны бизнеса по заданию правительства для финансирования общественных мероприятий является характерным элементом постреволюционных коррупционных схем (38).
После революции в Грузии начался процесс деприватизации, т.е. пересмотра результатов приватизации, и повторной приватизации. Путем запугивания собственников приватизированного в предреволюционный период имущества представители силовых министерств заставляли их «добровольно» отказываться от собственности в пользу государства (39).
Деприватизация таит в себе опасность повторения. Ведь у тех, у кого насильственным путем отобрали собственность, может появиться желание взять реванш, и в случае прихода к власти оппозиционных политических сил страна может быть вовлечена в замкнутый круг постоянной деприватизации (40).
Что же касается приватизации, то этот процесс можно охарактеризовать как непрозрачный, что создает плодотворную почву для коррупции (41).
Миф 3: «Грузия – страна европейской ориентации». Грузия и до «революции роз» не скрывала своей западной ориентации (42), но в постреволюционный период ее евро-атлантический выбор стал еще более отчетливым. Особенно подчеркивалось стремление войти в НАТО. Не скрывались и амбиции вступления страны в ЕС.
Брюсселем были сделаны значительные шаги по налаживанию и углублению сотрудничества с некоторыми постсоветскими странами, в том числе и с Грузией. Так, с 2004 года Грузия тесно сотрудничает с ЕС в рамках европейской политики соседства (European Neighborhood Policy), с 2007 года – в рамках инициативы Черноморской синергии (Black Sea Synergy), а с 2009 года – в рамках инициативы Восточного партнерства (Eastern Partnership) (43). Формально Грузия активно пропагандирует свою европейскую ориентацию, но как только дело доходит до реальных шагов, решения правительства носят, мягко говоря, неадекватный характер.
Так, после российско-грузинского вооруженного конфликта августа 2008 года в рамках поддержки Грузии со стороны ЕС уже 1 сентября 2008 года в Брюсселе состоялось заседание Чрезвычайной комиссии ЕС, на котором Грузии было предложено достижение режима свободной торговли с Евросоюзом при выполнении определенных условий, необходимых для объединения экономических пространств (44). В частности, Брюссель потребовал от Тбилиси принятия антимонопольного законодательства европейского типа (антимонопольное регулирование в Грузии было упразднено после «революции роз»), введения в действие законодательства о продовольственной безопасности (после революции оно было приостановлено) и изменения трудового законодательства таким образом, чтобы права работающих по найму были защищены. Хотя формально Тбилиси приветствовал это предложение Брюсселя, уже через несколько дней правительство Грузии подписало меморандум с МВФ, в котором взяло на себя обязательство в ближайшее время не проводить эти институциональные реформы (45). Как известно, МВФ в основном фокусируется на сохранении макроэкономической стабильности, а институциональными реформами, как правило, занимается Всемирный банк. Таким образом, можно заключить, что соответствующая запись в меморандуме была сделана по инициативе правительства Грузии, а не МВФ.
Только с 2011 года возобновлено действие законодательства о продовольственной безопасности, пока идут лишь споры о написании проекта антимонопольного закона, а об изменениях трудового законодательства речи и вовсе нет.
В январе 2009 года была принята Хартия о стратегическом партнерстве между США и Грузией, в которой говорится о возможности заключения соглашения о свободной торговле (46). При этом если условия Брюсселя для достижения режима свободной торговли хотя бы известны, то по прошествии более чем двух лет Тбилиси практически ничего не предпринял, чтобы хотя бы выяснить условия Вашингтона по аналогичному вопросу.
При этом руководство Грузии все больше «очаровывается» вовсе не Западом, а Востоком. Прежде всего его привлекает опыт Сингапура (47), а также Дубая и Гонконга (48). По словам президента Саакашвили, с экономической точки зрения Грузия должна развиваться по модели Сингапура (49). «Европейский след» просматривается в лучшем случае в заявлениях типа: «Грузия должна стать Швейцарией с элементами Сингапура» (50).
При этом совершенно не принимаются во внимание существенные расхождения как в экономических моделях этих стран, так и в их институциональном устройстве (51), не говоря уже о том, что модель Сингапура вряд ли пригодна для Грузии (52) и что такое развитие страны в принципе не соответствует продекларированному европейскому выбору (53).
Делая ставку на Сингапур, страну с авторитарным режимом правления (54), руководство Грузии подчеркивает неолиберальный характер его экономики, и прежде всего отсутствие того регулирования, введения которого от Тбилиси требует Брюссель для предоставления режима свободной торговли (55). Такое представление об экономике Сингапура далеко от реальности, так как в этой стране в полной мере задействованы институты как продовольственной безопасности (56), так и антимонопольного регулирования57. Став на путь «сингапуризации», руководство Грузии все больше отдаляет страну от ЕС и в целом от европейского типа устройства экономики (58).
Миф 4: «Между Грузией и Россией нет никаких экономических отношений». После вооруженного конфликта в Южной Осетии в августе 2008 года и разрыва официальных дипломатических отношений между Грузией и Россией сложилось представление о том, что полностью прервались и их экономические отношения. Это не соответствует действительности, поскольку Грузия является экспортером рабочей силы в Россию, а Россия выступает в качестве одного из главных инвесторов экономики Грузии.
При существенной ограниченности внешнеторговых операций торговля между Грузией и Россией к настоящему времени значительно сокращена, хотя и не прекращена полностью. Так, согласно официальным данным, доля грузинского экспорта в Россию во всем объеме экспорта Грузии сократилась с 17,8% в 2005 году (т.е. за год до объявления Россией запрета на ввоз продовольственных товаров из Грузии) до 2% в 2008 году, а в 2010 году составила 2,2% (59). Снизилась и доля России в грузинском импорте: с 15,4% в 2005 году до 6,7% в 2008 году и 5,5% в 2010 году (60).
Необходимо подчеркнуть, что в 2010 году во внешнеторговом обороте Грузии Россия занимает пятое место (после Турции, Азербайджана, Украины и Германии) и опережает такие страны, как США, Болгария, Китай и др. (61)
Как известно, многие граждане Грузии и этнические грузины, получившие российское гражданство и проживающие в России (62), часть заработанных средств направляют родственникам, проживающим в Грузии. Введение Россией визового режима с Грузией, а также имевшие место в 2006 году гонения на этнических грузин, проживающих в России (63), параллельно с развитием банковской системы способствовали росту использования банковских каналов для отправки денежных средств, что в значительной степени «вытеснило» утвердившуюся на постсоветском пространстве систему доставки денег родственникам с помощью знакомых, возвращающихся на родину (64). Даже российскогрузинский вооруженный конфликт августа 2008 года не повлиял на эту тенденцию. В частности, в 2005 году (т.е. за год до начала гонений на грузин в России) в Грузию всего было переведено более 403 млн. долл., из них из России – более 240 млн. долл. (59,6% от суммы всех денежных переводов). К 2008 году эти показатели возросли в 2,5 (1,002 трлн. долл.) и 2,6 раза (634 млн. долл., или 63,3% от суммы всех денежных переводов) соответственно (65). В 2009 году из-за глобального финансового кризиса общая сумма денежных переводов в Грузию сократилась до 842 млн. долл. (84% от показателя 2008 года), а переводов из России – до 450 млн. долл. (71% от показателя 2008 года), что прежде всего объясняется особой тяжестью экономического кризиса в России. При этом доля денежных переводов из России в Грузию составила 53,5% (66). В 2010 году по сравнению с 2009 годом денежные переводы в Грузию выросли как в целом (до 940 млн. долл. США), так и из России (до 530 млн. долл. США), при этом увеличилась и доля денежных переводов из России, составив 56,4% (67). Что же касается российских инвестиций в экономику Грузии, то имеющаяся статистическая информация настолько недостаточна и неточна, что оперирование ею не дает возможность сделать обоснованные выводы о реальной ситуации. Это прежде всего вызвано тем, что многие фирмы, которые осуществляют прямые инвестиции, зарегистрированы в оффшорных зонах, вследствие чего фактически невозможно проследить за реальным происхождением соответствующих денег. Согласно официальным статистическим данным, Россия занимает третье место после Нидерландов и США по объему прямых иностранных инвестиций в Грузию за 2010 год (68). При этом необходимо учесть, что проблема российских инвестиций на постсоветском пространстве тесно связана с концепцией «Либеральной империи» (69), которая реализуется Россией с 2002 года. Постреволюционные власти Грузии активно способствовали вовлечению страны в этот процесс (70).
Таким образом, несмотря на отсутствие дипломатических отношений, нет никаких оснований утверждать, что между Грузией и Россией так же отсутствуют экономические отношения.
Вместо заключения
После прихода к власти постреволюционное правительство Грузии столкнулось с необходимостью преодоления тяжелого наследия бюджетного и энергетического кризисов путем кардинального снижения уровня коррупции. Правительству удалось не только решить эти задачи, но и в значительной степени либерализовать законодательство по регулированию бизнеса. В результате страна и ее руководство получили большую поддержку со стороны международного сообщества, а грузинские реформы стали пропагандироваться как весьма успешные. Многие страны заинтересовались возможностью использования этого опыта.
Однако наряду с очевидными успехами стали культивироваться и мифы вокруг грузинских экономических реформ. Такие мифы наносят вред прежде всего самой Грузии, да и тем странам, которые проявляют интерес к этим реформам. Немаловажно разобраться, в чем заключаются настоящие достижения, а что является продуктом мифотворчества.
Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы:
• Грузия – страна не столько либеральных реформ, сколько симбиоза неолиберализма и необольшевизма;
• Грузия не свободна от коррупции; здесь развиты новые, более сложные формы элитарной коррупции;
• Грузия не придерживается исключительно европейской ориентации. Руководство страны официально провозгласило в качестве цели «сингапуризацию» экономики; достижение режима свободной торговли с ЕС искусственно тормозится действиями правительства;
• после августовской войны 2008 года Грузия сохранила экономические, в том числе и торговые, отношения с Россией.
Только развенчание мифов позволит Грузии трезво оценить реальные успехи, проанализировать ошибки, допущенные в ходе реформ, и определить насущные задачи экономического развития. Такой подход даст правильные сигналы и международному сообществу для выявления нерешенных проблем и тех сфер грузинской экономики, которые в наибольшей степени нуждаются в международной финансовой и иной помощи.
_________________
Примечания:
(28) Gurgenidze L. Georgia’s Search for Economic Liberty: A Blueprint for Reform in Developing Economies // American Enterprise Institute for Public Policy Research, Development Policy Outlook. 2009. No. 2. June [http://www.aei.org/ docLib/02%20DPO%20June%202009%20newg.pdf]; Udensiva-Brenner M. Kakha Bendukidze Analyzes Georgia’s Economic Strategy: How Georgia Handled Its Economy After the War and the Economic Crisis // At The Harriman Institute. 2010. April 7 [http://www.harrimaninstitute.org/MEDIA/01716.pdf].
(29) Doing Business. Economy Rankings. Washington, DC: The World Bank Group, 2010 [http://www.doingbusiness.org/rankings].
(30) The Big Eviction. Violations of Property Rights in Georgia. Tbilisi: Human Rights Information and Documentation Center, 2008 [http://www.humanrights.ge/admin/editor/uploads/files/Big%20Eviction.pdf].
(31) См., напр.: Kellogg A. Israeli Businessmen on Trial in Tbilisi // FOX News. 2011. January 11 [http://liveshots.blogs. foxnews.com/2011/01/11/israeli-businessmen-on-trial-in-tbilisi/].
(32) Rukhadze I., Hauf M. The Georgian Economy Under Saakashvili.
(33) One Step Forward, Two Steps Back. Human Rights in Georgia After the “Rose Revolution.” Tbilisi: Human Rights Information and Documentation Center, 2004 [http://www.humanrights.ge/files/REPORT.pdf]; Georgia: A Flickering Beacon of Democracy. Human Rights in Georgia in 2007. Tbilisi: Human Rights Information and Documentation Center, 2007 [http://www.humanrights.ge/admin/editor/uploads/pdf/Annual%20Report%20HRIDC%202008.pdf].
(34) Оппозиция обеспокоена фактами «нарушения прав на собственность» // Civil Georgia. 2007. 29 января [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=12903&search].
(35) Global Competitiveness Report 2010–2011. Geneva: World Economic Forum, 2011 [http://gcr.weforum.org/gcr2010/].
(36) Гиорхелидзе Д. Социальное положение: существующие проблемы // Кавказский акцент. 2010. № 10. С. 40.
(37) Anjaparidze Z. Georgian Government Questioned about Secret Funds // Eurasia Daily Monitor, The Jamestown Foundation. 2006. Vol. 3. Issue 71. April 12.
(38) Хуцидзе Н. Положительные и отрицательные штрихи правления «розовых» властей в течение года // Civil Georgia. 2004. 1 ноября [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=6439].
(39) Народный защитник предстал перед парламентом с докладом за 2006 год // Civil Georgia. 2007. 25 мая [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=13613&search].
(40) Papava V. Corruption and Primary Accumulation of Capital in Transitional Economies // Ludwig von Mises Institute Working Papers. 2006. October 17 [http://www.mises.org/journals/scholar/papava.pdf].
(41) Gujaraidze N., Barbakadze M., Gujaraidze K., Mchedlishvili R., Kakhaberi K. Aggressive State Property Privatization Policy on “Georgian-Style Privatization”. Tbilisi: Green Alternative, OSI, 2007 [http://www.greenalt.org/webmill/data/ file/publications/Privatizeba-Eng4.pdf]; Gujaraidze N. Aggressive State Property Privatization Policy on “GeorgianStyle Privatization”-2. Tbilisi: Green Alternative, OSI, 2010 [http://www.greenalt.org/webmill/data/file/publications/ privatization_report_GA_2010(1).pdf].
(42) Напр., Rondeli A. The Choice of Independent Georgia // Chufrin G. (ed.) The Security of the Caspian Sea Region. New York: Oxford University Press, 2001.
(43) Напр., Mkrtchyan T., Huseynov T., Gogolashvili K. The European Union and the South Caucasus. Three Perspectives on the Future of the European Project from the Caucasus. Europe in Dialogue 2009/01. Gutersloh: Bertelsmann Stiftung, 2009; Sekarev A. European Integration Process of Georgia, the Republic of Armenia and the Republic of Azerbaijan: Achievements, Shortcomings, Challenges // Moving Closer to Europe? Economic and Social Policies in Georgia, Armenia and Azerbaijan. Tbilisi: Centre for Economic Problems Research, 2010 [http://cepr.ge/images/doc/CEPR%20FES%20Book%20ENG.pdf].
(44) Extraordinary European Council, Brussels, 1 September, 2008, 12594/08. Presidency Conclusions. Brussels: Council of the European Union, 2008 [http://www.consilium.europa.eu/ueDocs/cms_Data/docs/pressData/en/ec/102545.pdf].
(45) Georgia: Letter of Intent, Memorandum of Economic and Financial Policies, and Technical Memorandum of Understanding, September 9. Washington, D.C.: The International Monetary Fund, 2008. Р. 10 [http://www.imf.org/External/NP/ LOI/2008/geo/090908.pdf].
(46) Хартия о стратегическом партнерстве между США и Грузией // Civil Georgia. 2009. 10 января[http://www.civil. ge/rus/article.php?id=18483&search].
(47) См., напр.: Правительство надеется превратить Грузию в глобальный финансовый центр // Civil Georgia. 2008. 28 января [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=15565&search].
(48) См., напр.: По словам Саакашвили, через 5–7 лет Грузия будет похожа на Дубай // Civil Georgia. 2010. 22 июня [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=20912&search].
(49) Саакашвили о видении правящей партии // Civil Georgia. 2010. 15 июня [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=20895&search].
(50) Саакашвили: «Грузия – Швейцария с элементами Сингапура» // Civil Georgia. 2010. 15 июня [http://civil.ge/rus/article.php?id=20508].
(51) Исраелян Я. Экономика Южного Кавказа: сближение с Европой? // Кавказский акцент. 2010. № 11. С. 41.
(52) Dumienski Z. Georgia: Singapore of the Caucasus? // Eurasia Review. News & Analysis. 2011. February 21 [http://www.eurasiareview.com/analysis/georgia-singapore-of-the-caucasus-21022011/].
(53) Mitchell L. Georgia’s Paradoxes // The Faster Times. 2010. November 9 [http://thefastertimes.com/foreignpolicy/2010/11/09/georgias-paradoxes/].
(54) Необходимо отметить, что интерес к т.н. «сингапуризации» экономики (да и в целом страны) помимо президента Грузии проявляет и президент Белоруссии (см., напр.: Швейц М. Лукашенко мечтает о Сингапуре // ИА «Росбалт». 2011. 5 января [http://www.rosbalt.ru/2011/01/05/806809.html]).
(55) Максоева В. Не Сингапур, а Кипр! // Кавказский акцент. 2010. № 10. С. 40.
(56)Always Dependable. AVA Annual Report 2009/2010. Singapore: Agri-Food & Veterinary Authority of Singapore, 2011 [http://www.ava.gov.sg/NR/rdonlyres/0676D1EB-C401-4038-9D8D-84A01B52DD27/18268/ava0910_corporate.pdf].
(57)Regulations. Singapore: The Competition Commission of Singapore, 2010 [http://app.ccs.gov.sg/legislation_Regulations.aspx].
(58) Papava V. The Essence of Economic Reforms in Post-Revolution Georgia: What about the European Choice? // Georgian International Journal of Science and Technology. 2008. Vol. 1. Issue 1; Papava V. The European Vector of Economic Reforms in Post-Revolution Georgia // King L., Khubua G. (eds.) Georgia in Transition. Frankfurt am Main: Peter Lang, 2009.
(59) External Trade of Georgia by Countries, 2010 January-November: Export // The National Statistics Office of Georgia [http://www.geostat.ge/index.php?action=page&p_id=137&lang=eng].
(60) Там же.
(61) Там же.
(62) Для России трудовая миграция относится к числу наиболее актуальных проблем. См., напр.: Антуфьев С.В. Реалии трудовой иммиграции в современной России // Право и безопасность. 2005. № 3 (16). Август [http://dpr.ru/pravo/pravo_16_18.htm]; Зайончковская Ж.А. Миграции между Россией и странами СНГ и Балтии: итоги последнего десятилетия // Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. 2003. № 10 (203) [http://www.budgetrf.ru/Publications/Magazines/VestnikSF/2003/vestniksf203-10/vestniksf203-10310.htm].
(63) Папава В. Нелиберальная «либеральная империя» России // Project Syndicate. 2007. 28 февраля[http://www.project-syndicate.org/commentary/papava2/Russian]
(64) Kakulia M. Labor Migrants’ Remittances to Georgia: Volume, Structure and Socio-Economic Effect // Georgian Economic Trends. 2007. October. P. 56.
(65) Workers’ Remittances by Major Partner Countries // Money Transfers by Countries, National Bank of Georgia [http://www.nbg.gov.ge/uploads/moneytransfers/money_transfers_by_countrieseng.xls].
(66) Там же.
(67) Там же.
(68) «Прямые иностранные инвестиции в Грузию в 2010 году сократились на 16%» // Civil.Ge. 2011. 12 марта [http://www.civil.ge/rus/article.php?id=21772].
(69) Чубайс А. Миссия России в ХХI веке // Независимая газета. 2003. 1 октября [http://www.ng.ru/printed/ideas/2003-10-01/1_mission.html].
(70) Папава В., Старр Ф. Экономический империализм России // Project Syndicate. 2006. 17 января[http://www.projectsyndicate.org/commentary/papava1/Russian]; Papava V. The Political Economy of Georgia’s Rose Revolution. P. 663–665; Papava V. The Essence of Economic Reforms in Post-Revolution Georgia: What about the European Choice? P. 2–4; Papava V. Georgia’s Economy: Post-Revolutionary Development and Post-War Difficulties // Central Asian Survey. 2009. Vol. 28. No. 2. P. 204.
Грузия экономика
