Саакашвили разыграл "черкесскую карту"
Публикации | Сергей МАРКЕДОНОВ | 27.05.2011 | 00:34
Парламент Грузии 20 мая на своем пленарном заседании единогласно принял резолюцию "О признании геноцида черкесов, осуществленного Российской империей". В данном документе говорится о проводимой против черкесов "колониальной политике" и этнических чистках, повторявшихся на протяжении 100 лет (1763-1864 гг.).
Принятие резолюции было приурочено к 21 мая. В этот день в 1864 г. на территории западной части Кавказа был проведен военный парад, знаменовавший собой окончание Кавказской войны. Для русского оружия это была большая победа после многолетней кровопролитной борьбы, а для многих адыгов она оказалась связана с вынужденной эмиграцией. При этом многие адыгские народы понесли серьезные демографические потери из-за военных действий, болезней и изгнания. Конечно же, история российского проникновения на Кавказ не ограничивается одними лишь трагедиями. Приход России в регион способствовал и всесторонней модернизации Кавказа, и его европеизации. Именно через русскую культуру адыги, тюркские, вайнахские народы приобщались к мировой культуре. Эта сложная диалектика характерна не только для кавказской истории, но и практически для любого региона мира, будь то Индия или Балканы, Америка или "черный континент".
Однако какой бы противоречивой и трагической ни была черкесская история XIX столетия, вовсе не она определила политический выбор грузинской государственной элиты. События прошлого были просто конъюнктурно использованы политиками и экспертами Грузии для реализации тех задач, которые с их точки зрения соответствуют интересам Тбилиси. Начнем с того, что будь грузинские лидеры последовательны с точки зрения академической историографии, им пришлось бы наряду с резолюцией о "геноциде черкесов" принимать параллельный документ об ответственности грузинского народа за участие в этом процессе. Ведь в XIX веке именно грузинское дворянство считалось главным проводником имперской политики на Большом Кавказе, а десятки и сотни офицеров грузинского происхождения несли службу в рядах русской армии. Через две недели после проведения парада победителей на территории современной Красной Поляны тифлисский предводитель дворянства Дмитрий Кипиани обратился с приветствием к наместнику на Кавказе, великому князю Михаилу Николаевичу Романову: "Ваше Императорское Высочество! Вы довершили покорение Кавказа и тем внесли в историю неразлучное с вашим именем событие громадной важности. Избранные грузинским дворянством, приносим Вашему Императорскому высочеству поздравление от имени всего сословия".
Сегодня в Грузии преобладает совсем другой настрой. Грузинская элита не участвует более в российском "имперском проекте". Она занята строительством своей национальной государственности, полагая, что таковую можно построить путем радикального разрыва с российским прошлым во всех его проявлениях, советском или имперском. Предвижу замечания со стороны возможных оппонентов: "В таком выборе Грузии виновата Россия, которая поддерживала сепаратистов из Абхазии и Южной Осетии". Этот аргумент сегодня – излюбленное средство оправдания антироссийских действий официального Тбилиси. Однако реальная действительность далека от этой упрощенной схемы.
Да, Россия в 2008 году признала независимость двух бывших грузинских автономий. Но ведь эта история развивалась не один день. Разве грузинское националистическое движение, сформировавшееся еще в недрах советской эпохи (1950-1970-е гг.), не было в значительной степени антироссийским? Разве в период "перестройки" антироссийские и даже откровенно русофобские лозунги не звучали на улицах грузинских городов едва ли не громче, чем антикоммунистические (не говоря уже об антиабхазских и антиосетинских)?
Не будем забывать и о том, что в 1990-х годах Москва немало сделала для того, чтобы продвинуть интеграцию Абхазии и Южной Осетии. С этой целью Россия вводила блокаду Абхазии, пыталась навязать Сухуми идею общего государства с Грузией, а также в течение 12 лет совместно с Тбилиси осуществляла миротворческую миссию в Южной Осетии. Таким образом, ответственность за негативное отношение Москвы к Грузии должно разделить само грузинское общество и государство.
Как показала майская история с "геноцидом", Грузия не извлекает уроков из своего прошлого. Ведь ставка на провоцирование северного соседа и попытки выдавить Россию с Кавказа уже неоднократно оборачивались для этой республики трагично. Так уже было в 2008 году, когда неуемное желание "разморозить" два конфликта привело не только к формально-правовому признанию двух автономий, но и к потере того, чем Тбилиси владел до "горячего августа" (Ахалгори, Лиахвский коридор, Кодорское ущелье), а также новым потокам беженцев. Однако грузинский политический класс продолжает строительство государственности на антироссийской основе.
Майская резолюция по поводу "геноцида черкесов" – это реакция Грузии на события 2008 года. До того никаких политических симпатий к адыгам и вообще к Северному Кавказу официальный Тбилиси не испытывал. И грузино-черкесские связи были практически минимальными. Напротив, в ходе войны против Абхазии грузинские военные и политики противостояли не только абхазским формированиям, но и частям Конфедерации горских народов Северного Кавказа, в которых решающая роль принадлежала именно адыгам. В течение 14 месяцев вооруженного конфликта через Абхазию прошло около 2,5 тысяч адыгских добровольцев. Как бы то ни было, а движения с Северного Кавказа стали фактически самостоятельным участником грузино-абхазского конфликта. Достаточно сказать, что начальником штаба, а затем министром обороны Абхазии во время военных действий (а потом и в мирное время, в 2005-2007 гг.) был этнический кабардинец Султан Сосналиев (1942-2008 гг.). Именно кабардинский отряд во главе с Муаедом Шоровым взял штурмом здание Совмина Абхазии (место, где располагалась прогрузинская администрация в годы конфликта). Уже через много лет после конфликта автор этих строк неоднократно был свидетелем задержания в тбилисском аэропорту граждан, имевших счастье родиться в Нальчике, Майкопе или Черкесске. Ничего личного, формальная проверка, обусловленная памятью 1992-1993 гг.
2008 год многое изменил. Грузия, обиженная на Россию, стала искать слабые места у своего северного соседа. К сожалению, по другую сторону Кавказского хребта таковых нашлось немало. Здесь и фактор негативной исторической памяти (Краснодарский край и Адыгея), и земельный вопрос (остро стоящий в Кабардино-Балкарии), и вопросы представительства во власти (Карачаево-Черкесия), и далеко не всегда качественный менеджмент федерального, регионального и местного уровней власти, и отсутствие диалога между российской властью и черкесскими объединениями диаспоры.
Казалось бы, Москва могла использовать с выгодой для себя признание Абхазии, начав разговор с абхазской диаспорой, а через нее и с адыгской, в среде которой к абхазам относились с симпатией. Увы, своевременно это сделано не было. Встреча в Госдуме России с представителями черкесских движений прошла в самый канун принятия тбилисской резолюции о "геноциде". Время для налаживания конструктивного диалога было упущено.
На все эти проблемы легла тень предстоящей Сочинской Олимпиады 2014 года, которая должна состояться в канун 150-летней годовщины покорения Кавказа. Многих представителей черкесской интеллигенции на Северном Кавказе и в диаспоре резануло то, что во время презентации сочинской олимпийской программы в Гватемале в июле 2007 года Владимир Путин, перечисляя прежних жителей Сочи, назвал греков, колхов и казаков, но даже не упомянул черкесов. Более того, на Олимпийские игры в Ванкувере Олимпийский комитет России отправил казачий хор в качестве представителей кубанского региона и его культуры, в то время, как отношения черкесов и казаков были крайне непростыми.
Все это стало тем горючим материалом, которым Тбилиси (не без помощи некоторых доброхотов из третьих стран) воспользовался. При этом грузинские политики проигнорировали даже дружеские советы из-за океана. Так, 16 февраля в рамках слушаний в профильном комитете Сената директор американской национальной разведки Джеймс Клэппер в своем открытом докладе "Оценка угроз в мире разведывательным сообществом США" недвусмысленно заявлял: "Публичные намерения Грузии привлечь некоторые этнические группы Северного Кавказа также вносят свой вклад в эту напряженность". Однако желание сатисфакции за поражение 2008 года вкупе со стремлением отвлечь внимание общества от выступлений оппозиции заслонило все другие резоны. Итог – появление резолюции от 20 мая, которая осложняет ситуацию и на Северном, и на Южном Кавказе. И осложняет она ее не только для России, но и для Грузии. Как теперь Тбилиси будет разговаривать с Ереваном по поводу признания геноцида 1915 года? И как сумеет обойти эту проблему в отношениях с соседним Азербайджаном и Турцией?
Ответы на них мы узнаем в самое ближайшее время. Что же касается некоторых черкесских активистов, то раз уж они так горячо апеллируют к истории, хотелось бы напомнить им один сюжет из прошлого. После того, как в 1850-х годах черкесы не смогли открыть на северо-западе Кавказа мощный фронт против России, их недавние поклонники из Британии и ряда других европейских стран, написавшие тома о борьбе "гордых кавказских сынов", мгновенно забыли о них. Саакашвили, подобно этим европейцам, использует "черкесскую карту" исключительно в конъюнктурных целях. Так стоит ли черкесским активистам играть роль в чужой партии, правила которой определяют не они?
Источник: Новая политика
Грузия черкесы
