Годовщина Геноцида армян и современные параллели
Публикации | Андрей АРЕШЕВ | 24.04.2011 | 11:41
Выступая с традиционным посланием в день памяти Геноцида армян, Президент США Барак Обама, почтив память погибших, однако не назвал случившееся тогда геноцидом. По сообщению радио "Свобода", американский президент подчеркнул, что подобное никогда не должно повториться и призвал Армению и Турцию к примирению.
Авторы некоторых армянских СМИ еще в преддверии 24 апреля предсказывали подобный исход, призывая к переосмыслению тактики и стратегии предствителей армянских лоббистских структур, деятельность которых год от года вызывает все большее разочарование как в диаспоре, так и в самой Армении. Однако, как представляется, проблема имет более широкий характер. По мере того, как рушатся нормы международного права, а заинтересованные силы, обслуживанию которых подчинена вся мощь глобальных медиа, полемика в турецких, армянских, а также западных и некоторых российских СМИ, традиционно обостряющаяся по мере приближения к дате 24 апреля, приобретает в некоторых чертах, поразительную актуальность. Оказывается, можно, исходя из сиюминутных политических интересов, изобрести «геноцид» на практически на ровном месте, как это случилось 12 лет тому назад в Югославии и ли в 2011 году – в Ливии. С другой стороны, напротив, некоторые продолжают, исходя из сиюминутной конъюнктуры, ставить под сомнение факты, получившие документальное подтверждение, не только в дипломатических демаршах входивших в Антанту государств, но и, например, в донесениях посольства и консульств Германии, которая являлась союзницей Османской империи в годы Первой мировой войны.
В США и Франции, где проживает немало избирателей армянского происхождения, данный вопрос традиционно является частью внутриполитического ландшафта. В октябре 2006 года Национальное Собрание Франции поддержало законопроект о криминализации отрицания Геноцида армян, который, впрочем, не встретил понимания в Сенате. В этой связи немало шума наделала также информация WikiLeaks о том, что Саркози после избрания его на пост президента заверил Анкару в том, что данный документ «будет похоронен в Сенате. Интересно, что уровень демографических потерь является предметом дискуссии в западных СМИ. Например, влиятельная The Financial Times, упоминая диапазон от 664 тысяч до миллиона погибших армян, добавляет, что эти цифры «не настолько высоки, как указываемые в современных заявлениях Армении, которая говорит о полутора миллионах погибших, но и не настолько низки, как официальная турецкая оценка в 300 тысяч».
Стоит отметить, что за последние годы деятельность Анкары, направленная на пропаганду собственной версии случившегося в 1915 году и осуществляемая в плотной координации с турецкими диаспорами на Западе и некоторыми аналитическими центрами США и Европы, приняла гораздо более целенаправленный и скоординированный характер. По оценке тюрколога Рубена Мелконяна, борьба против международного признания геноцида армян очень давно занимает стабильную позицию во внешнеполитической повестке Турции, и турецкая дипломатия в течение многих лет пытается выработать комплексную позицию по этому направлению. По данным Минюста США, в прошлом году по представлению посольства Турции в Вашингтоне выделила американским лоббистским структурам более 3 миллионов долларов. В рамках реализации этих средств армянские и турецкие СМИ упоминают о разговорах на уровне руководителя аппарата Барака Обамы, советника по вопросам безопасности и госсекретаря США.
Вопросы, связанные с обсуждением армянского геноцида, будут дискутироваться в сугубо деловом ключе, что хорошо видно также на примере Франции, бросившей в начале 1920-х на произвол судьбы киликийских армян. Армянофильские симпатии ряда общественных деятелей Европы никоим образом не соотносятся с нынешним состоянием диалога между Ереваном и Брюсселем, имеющим характер преимущественно односторонних ультиматумов. Что касается упомянутых выше «хозяев дискурса», то они устами посла США в Турции недавно заявили о том, что в Вашингтоне поддерживают идею создания совместной армяно-турецкой комиссии историков, посвященной изучению событий 1915 года. Напомним, подобная комиссия существовал несколько лет назад, и результаты ее деятельности оказались, мягко говоря, не слишком убедительными – равно как и инициированный американцами армяно-турецкий переговорный процесс…
«Армянский вопрос», имевший на рубеже XIX-XX веков международный характер, и в целом армянский народ, без сомнения, стали заложником мировой политики, которая и век назад, и сегодня осуществляется методами, мягко говоря, далекими от нравственных идеалов, которыми руководствовался, к примеру, Фритьоф Нансен, сделавший немало для спасения оказавшихся на чужбине армянских беженцев. Конечно, Советская Россия, вступившая в начале 1920-х в бурный, но недолговечный роман с набиравшим в Турции силу Мустафой Кемалем (впоследствии он станет Ататюрком), присоединяя одну за другой страны Закавказья с их, откровенно говоря, эфемерной независимостью, руководствовалась прежде всего собственными интересами, по крайней мере так, как они тогда понимались. Однако известная точка зрения о том, что с целью закрепления особых отношений с турками большевики России просто «подарили» им Сурмалинский уезд, Карс и Ардаган, нуждается, как минимум, в уточнении. По свидетельству Георгия Чичерина, «договорная граница (по Московскому договору 1921 года – нынешняя армяно-турецкая граница) вовсе не является… подарком Турции, а есть результат самой жесткой долгой борьбы» сторон и «была установлена после ожесточенных дебатов». Трактовка данной позиции наркома иностранных дел как попытки оправдаться – лишь один из возможных вариантов, равно как и романтическое предположение о том, что Россия и Турция руководствовались-де общими возвышенными идеалами и неприязнью к «международному империализму». Сведения об установлении анкарскими властями дружественных отношений с Антантой начали поступать в Москву еще до начала переговоров в Москве. Например, 12 февраля 1921 года из Турции поступило сообщение о том, что «кемалисты… строят мостик возможного перехода в лагерь Антанты». Спустя месяц торгпред Красин телеграфировал из Лондона: «Опасность соглашения Антанты с Турцией совершенно очевидна».
Таким образом, вспоминая о Московском (очередная годовщина которого совпала в 2011 году с поездкой турецкого премьера в Москву) и Карском договорах, не следует забывать о сопутствующих обстоятельствах, в частности – об Анкарском договоре 1921 года между Францией и Турцией, согласно секретным статьям которого Франция обязывалась поставить кемалистам оружие и боеприпасы на 200 млн. франков, в т.ч. 10000 комплектов обмундирования, 8000 маузеров, 5000 лошадей, 12 самолётов, артиллерию и т.д. Договор этот, как известно, окончательно расколол англо-французский альянс на Ближнем Востоке и открыл кемалистам путь в армянскую Киликию. А также заставил находящегося с дружественной миссией в стане кемалистов Михаила Фрунзе сделать предположение о том, что «…Турция сделала крутой поворот… Турция если не изменила тем соглашениям, которые она заключила с Москвой и кавказскими республиками, то, во всяком случае становится на путь ориентации на Антанту».
Между тем новое и на то время не совсем легитимное турецкое руководство, несмотря на кажущееся отсутствие опыта государственного строительства, вело тонкую дипломатическую игру, направляя взаимные страхи и подозрения разошедшихся по разным углам бывших союзников по Антанте в русло собственной выгоды. Очевидно, тогда еще не знали слова «комплиментаризм», но ничего нового, в принципе, турки не придумали. Представляется, что искусство лавирования между различными (формальными и неформальными) центрами силы, столь актуальное в контексте текущей ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, может быть эффективным только для государств, пытающихся формировать собственное видение региональных балансов и обладающих для этого достаточными ресурсами – материально-технологическими, интеллектуальными и прочими. Именно активная внешняя политика Республики Армения в 1990-е годы позволила, несмотря на почти тотальную блокаду, добиться успехов в Нагорном Карабахе. Сегодня, по мере нарастания всеобщего беспокойства за судьбу государства Израиль, периодически появляется информация о стремлении этой страны играть активную роль то в Иракском Курдистане, то на Кавказе, а то и вообще в Ливии, что также, по всей видимости, не случайно. С другой стороны, отсутствие четко артикулированной внешней политики, (равно как и ориентиров развития для собственного общества) ведет к ситуации, при которой национальные лидеры постепенно становятся заложниками переменчивой внешней конъюнктуры. Разумеется, век назад ситуация была для армянского национального движения, не имевшего за собой международно-признанного субъекта, расколотого на партийные и региональные группы, куда более печальной. Сегодня существует независимое армянское государство – член ООН, однако помимо собственного герба, гимна и флага необходимо что-то еще. Например, что-то такое, что сделало бы заявления посла США в Ереване Мари Йованович относительно прекращения финансирования сельского хозяйства республики в рамках программы «Вызовы тысячелетия» не просто скандальными, но и попросту невозможными. То, что сделало бы саму эту программу, под которую Армения взяла повышенные и заведомо нереализуемые в нынешних условиях обязательства, ненужной – по причине эффективного развития собственных производств и технологий, в том числе и наработанных в советское время. То, что исключило бы, с одной стороны, системную работу американцев с властями «подведомственных стран», а с другой – столь же системную подпитку структур их «гражданского общества» (в данном контексте – именно так, в кавычках) – работу, создающую ситуацию самовоспроизводящегося, а следовательно, нерешаемого конфликта. Так что апелляции к Западу с его традиционными прагматичными расчетами способны обернуться горькими разочарованиями – сколько бы красивых фотографий Барака Обамы ни изображать и сколько бы ни гадать, на каком языке он произнесет слово «геноцид» – на армянском или все же на английском.
Остановимся еще на одном актуальном историческом сюжете, интерпретируемом порой весьма своеобразно. По мысли многих турецких историков, Россия с конца XIX века являлась активной стороной в турецко-армянском противостоянии. С другой стороны, в Армении авторы ряда публикаций чем дальше, тем больше подвергают нынешние российско-армянские отношения критической переоценке, в том числе и используя, подчас не совсем корректно представляемые, исторические аргументы. Разумеется, размолвки и недоразумения можно найти везде, в том числе имеющие, как может показаться, системный характер. Но любая критика должна иметь конструктивный характер, а образ Запада как спасителя армянского государственности может стать только продуктом не самой добротной пропаганды, полностью оторванной от исторических реалий. Конечно, искусно скроив аргументацию, можно представлять Москву стороной, понуждающей Ереван к односторонним уступкам в карабахском вопросе, однако подобная лукавая картинка будет иметь мало отношения к реальности. Сложившаяся ситуация является следствием экспансии Запада на постсоветское пространство, следствием чего может стать повторение, в той или иной форме, драматических событий в странах Ближнего и Среднего Востока.
События 1915 – 1916 годов еще раз заставляют задуматься и о ценности подлинного государственного суверенитета, и о пагубных последствиях размывания созданной после 1945 года системы международных отношений. И вот это уже касается отнюдь не только Армении.
Армения Россия США Турция
